Нас нет, только тени в стихах

Дмитрий Близнюк

В поэтическом сборнике «Нас нет, только тени в стихах» представлены лучшие импровизации/верлибры написанные Дмитрием Близнюком за 2020 год.Выбор стихотворений – Сергей Герасимов. Редакция и коррекция – Эсмира Травина. Фото – Эрик Йоханссон.

* * *

двадцать лет спустя.

рассвет перышком нежно щекочет ее щеки,

бережно касается реальности,

как темечка новорожденного.

едва слышный «вкл» —

и сознание заполняет собой эфир,

и я мелодично картавлю:

доброе утро, любимая.

доброе утро, мир.

да, я все же сдал экзамен,

прошел проверку жизнью, тобой.

и солнечный луч в окне — как Лорка со шпагой.

черт побери, эта лиричность,

будто кот, который всегда на моем плече,

и нельзя не влюбиться, и нельзя не умереть.

но мы настолько любим жизнь,

что волосы шевелятся на голове.

мы вынесем все.

и всех.

***

вот Ленин юности балуется

бензином мечты,

вот подо мной колышется

столб из тысячи прочитанных книг,

прожитых людей и повзрослевших детей,

ногтей и пепла,

и я балансирую на нем, как птица

на вершине дыма.

наган для Шаганэ

мне понадобится крепкий чай.

письменный стол и бледное, как спирохета, окно.

еще

тетрадь

и четыре квинтиллиона молекул чернил,

чтобы написать «я тебя люблю».

остальное — стихи.

мы вдыхаем и выдыхаем молекулы воздуха,

которыми дышали Есенин и Ленин.

мы сложнее, чем нас хотят упростить.

а чем мы сложней, тем неудобней нас поглощать —

как ведьме пионера, который ко всему готов.

вот и эпоха

расчесывает людей компьютерным гребешком

на пробор — кому направо, где говядина и наган,

кому налево, где слово и олово.

книга, гнида, ятаган.

и не знаю, к чему приведет

этот неестественный отбор.

а там светские разговоры, сплетни, то да сё,

сквозь меня пронеслась гудящим облаком

стая саранчи,

но я успел накрыть брезентом лунные поля

лунной пшеницы.

после болтовни сохранил что-то важное в себе.

фотографию Шаганэ в нагрудном кармане.

накапливаю истину по крупицам,

как бедный тиран радий.

ничего, ничего.

трепитесь. постите, оболтусы.

светские львицы и шакалы. я сохраню

в кулаке это бобовое зерно.

на страницах шелуха

от арахисовых орешков.

а кто их съел?

пока я писал, пришла белка смерти,

вьется между пальцев черно-оранжевый ветерок,

состоящий из беличьей головы и хвоста.

любопытная, обнюхивает мои слова,

ведь так интересно им, небожителям,

что же я сегодня сочинил

неожиданного, талантливого об этом мире,

самом лучшем из невозможных.