Записки нерецидивиста

Дмитрий Васильевич Кряжев (2025)

В этой рукописи автор попытался выплеснуть все то, что за эти годы накопилось и пылилось на стеллажах его памяти. Записал то, что было им пережито, выстрадано. Главный герой, автор, попадает в различные жизненные ситуации, встречает и теряет друзей, сталкивается с предательством, клеветой. Его ненавидят мэры и министры, но сделать с этим рецидивистом в законе ничего не могут.

Глава 2

Я с детства как-то к измам не особо,

Не верил я, что будет коммунизм,

Что заживем, лишь надо потерпеть немного,

Не по душе мне строй капитализм.

К патриотизму как-то равнодушен,

Когда он о себе кричит из всех щелей,

Когда меж властью и народом мост разрушен,

Когда ату на этих, тех — убей!

Я не люблю цинизм в любом обличье,

Хоть иногда он помогает жить,

Ведь по простому — это все двуличье,

И как такое можно полюбить?

Я ненавижу этатизм в России,

Когда превыше человека власть,

Возможно бури пользу приносили,

Когда земля в них Русская тряслась.

Но почему-то часто вместо бури,

Бескрайние просторы снятся мне,

Наверно измы многих обманули,

Не те нам цели ставя на земле?

Учеба в институте космической техники для Дмитрия совпала с лихими 90-ми. Распад СССР сотрясал весь мир, особенно людей одной шестой суши между Балтийским и Чукотским морями. О последствиях и значении этого события историки и политологи спорят до сих пор. Это эпохальное событие полностью изменило ход мировой истории в августе 91 года. А в жизнь граждан теперь уже Российской Федерации, ворвалось новое понятие"Приватизация" — люди получили ценные бумаги, ваучеры, которые могли обменять на активы государственных предприятий. Говоря проще, за вечер можно было получить небольшую долю в любом предприятии на выбор или просто продать эту бумагу. Номинальная стоимость ваучера составляла 10 тысяч рублей и авторы реформы обещали, что за него, уже совсем скоро можно будет купить две волги, однако затея с треском провалилась уже к концу 1993 года. Дмитрий вложил ваучер в предприятие, где в летний период с 15 лет работал сам, работала мама. Это был гидролизный завод. Как и многие простые советские граждане, вложив ваучеры, в финале приватизации получили дулю.

Но это неспокойное время совпало для Дмитрия с самым прекрасным в жизни любого человека временем — молодостью. Детство всегда прекрасно, но ребенок, несмотря на многочисленные права, не свободен, не может уехать куда глаза глядят. Не может делать что хочет. А вот молодой человек — пожалуйста. Открыты все двери, только нужно знать, какими ключами какую дверь открывать. В молодости закладывается фундамент или роется яма для дальнейшей жизни. Что почти буквально Дмитрий и сделал.

Весь сентябрь все студенты института помогали сельскому хозяйству в борьбе с морковкой, которую собирали на полях Красноярского края. Все как у всех, необычно было то, что морковка закончилась на две недели раньше запланированного. И две недели до 1 октября, студентам первого курса были устроены каникулы.

Придя домой после последнего успешно отработанного на морковном поле дня, Митя обнаружил друга семьи Василия М, который обсуждал с матерью вопросы выживания. Василий предложил построить на две семьи погреб, обещая помочь живой силой и кирпичем, которого по его словам в гараже было несколько тысяч. Место для погреба Василий предлагал на месте сгоревшей стайки, но после непродолжительных споров решили выкопать погреб рядом с домом, где жил Дмитрий. Сговорившись на следующий день приступить к работе, разошлись.

Утро следующего дня выдалось замечательное, солнечное. Дмитрий вышел в назначенное время в 9-00 во двор, прихватив штыковую лопату. Василий пришел вовремя, с портняжным метром и с совковой лопатой.

А где же живая сила — спросил Митя,

Да вдвоем управимся — ответил Василий.

Приступим — сказал Митя и начал копать.

Через 10 минут Василий ушел сказав, что ему надо куда-то позвонить, тогда телефонная связь осуществлялась только со стационарных телефонов, сотовый появились несколько позже.

Ни через 10 минут, ни через час Василий не пришел. Появился он ближе к обеду, в 13 часов. Оценил опытным взглядом место раскопок и сказал:

— Теперь обед, У вас можно пообедать?

— Да, пошли. Найдем, что перекусить.

После обеда ситуация повторилась, Василий ушел и появился уже ближе к 19 часам.

–Пойдем ужинать — сказал он.

Такой же расклад был и на следующий день. И следующие за ним дни. Глубина ямы росла и в нее уже нужно было спускаться по лестнице. Дело подходило к укладке стенок погреба.

— Пойдем за кирпичем, — спросил Дмитрий.

— Пошли.

В гараже у Василия кирпичей было штук 40.

— Где кирпичи?

— Ну я не так посчитал.

Вечером, когда Василий ужинал у Димы дома, он признался, что не ожидал, что яма будет выкопана, думал, что весь порыв заглохнет в первый день.

— Мама, больше он у нас не столуется, не заслужил. — и рассказал, как обстояли дела.

Октябрь вступал в свои права, начались учебные дни первокурсника. Стены погреба были сделаны из бордюров, которые случайно нашли закопанными на детской площадке. Оставалось сделать опалубку и залить потолок.

Но у Василия были другие планы.

Придя как то после института, Дмитрий обнаружил, что сосед Алексей, друг детства, закидывает погреб землей.

–Леша, ты что делаешь?

–Мама попросила твоя.

Оказалась, Василий приволок краном от гаража две бетонные плиты, и как попало бросил их на стены погреба, поверх поставил люк, заранее сделанный на заводе.

— Ешкин кот, вы что наделали. Вы же люк задом наперед поставили, поручни должны быть у стенки, чтобы с лестницы можно было подыматься! — вопил Митя.

Но люк уже был закопан. Желания заново раскапывать и переставлять сто килограммовый люк не было. Но это было не все. Вместо асбестовых труб Василий на вентиляцию поставил подобранные где-то трубы со стропил, на них даже крепеж оставался.

С тех пор, каждый раз, когда спускался в погреб, Митя веселым словом вспоминал Василия.

Ко всему прочему, семья Василия долгое время пользовалась на равных правах погребом, в связи с чем иногда возникали довольно-таки забавные ситуации.

Однажды, когда Дмитрий в очередной раз выкинул из погреба хлам, который домочадцы Василия складировали там, супруга Василия сказала маме — я поменяю замок и вы не будете пользоваться подвалом.

А к тому времени, через тридцать лет после описываемых событий, когда погреб был продан за смешную цену одному из жильцов дома, не стало ни Василия, ни его супруги.

Так и осталась эта конструкция на многие годы памяткой о тех временах, когда еще был Советский Союз. Как напоминание, что коллективизм, как и другие измы не всегда уместны.