Эра Ортена. Том I

Дмитрий Вячеславович Кузишин

Приветствую, читатель или просто человек, открывший книгу в поисках чего-то интересного. Все написанное далее — это плод десятков ролевок, проведенных с моими друзьями. Первый том — это введение в темный мир Ортена. Жестокий и безжалостный к таким людям, как я, вы, его обитателям и главному герою, от лица которого и ведется повествование. Он, как и мы, обладает самой невероятной силой, с помощью которой противостоит нападкам судьбы. Что это за сила? Ответ вы найдете в этой книге.

Глава II

Заключение

Мысли о том, что со мной произошло в этот день, не покидали меня всю ночь. Я не смог уснуть, так и просидев у стены камеры, смотря на пьянствующих стражников, позже уснувших на том же столе спустя несколько часов после начала застолья. Все мое тело обессилило и обмякло от усталости, так что я не мог держать рот закрытым из-за повисшей челюсти.

Один из стражников проснулся с первыми лучами света, пробившимися в мою камеру через маленькое окошко под потолком. Он попытался разбудить своего собутыльника, но высокий мужчина едва реагировал на потряхивание, лишь отмахиваясь. Лысый мужчина оставил попытки разбудить своего сослуживца и пошел на выход, проходя мимо, было видно его заплывшее от алкоголя лицо и покрасневшие щеки. Он ушел. Спустя несколько минут на лестнице послышались шаги. Тот вернулся, приведя с собой какого-то парнишку. Молодого худощавого брюнета лет пятнадцати или четырнадцати, среднего роста, одетого в темно-коричневую жилетку, растрепанную у основания, штаны из какой-то темной грубой ткани и пояс, за который был заправлен небольшой нож. Стражник разговаривал с ним крайне обходительно и улыбался. Осматривая парня, я случайно пересекся с ним взглядом. Посмотрев на меня несколько секунд, он спросил что-то у стражника. Тот, в свою очередь, быстро пошел к напарнику. Наклонившись к его уху, тот в мгновение ока встал, вытер лицо, пытаясь скрыть следы похмелья, и подошел к моей камере. Достав из подсумка связку ключей, он открыл железную дверь в мою камеру и провел гостя внутрь. Подойдя ко мне и сев на корточки, парень сказал: «Авил дур амин?» Я молчал и смотрел ему в глаза, не видя никакого смысла говорить, да и сил у меня не было. В его мягком взгляде читалось сострадание. Он переключил свое внимание на мою ногу. За время, что я здесь находился, рана начала гноиться, а из-за того, что мне ее даже протереть нечем, гной перемешался с остатками крови. Ощупывая мою ногу и надавив на область возле раны, из нее начала вытекать отвратительная желтовато-красная масса. Его лицо скорчилось в рвотном позыве, однако он сдержался, отвернувшись и прикрыв рот рукой. В иных обстоятельствах я бы отреагировал так же, но сейчас все казалось незначительным, что и значения этому я не придал. Парень, убрав руку, сказал: «Вар асцы ками лар укин». Страж, недоумевая, начал что-то говорить, но парень перебил его, повторив ранее сказанное громче. Тот сразу ушел из камеры, направился на выход. Парень обратился к другому стражу, и тот быстро пошел к столу, взял тряпку и полил выпивкой из бочки.

«Неужели он хочет мне помочь?» — подумал я.

Поднеся тряпку парню, страж отошел к нему за спину, смотря на меня с неприязнью. А тот начал вытирать мою рану от гноя. Пощипывание в ней немного привело меня в чувство, и я выпрямил спину и подобрал обвисшую челюсть. Пока он обрабатывал рану, мужчина, что ушел ранее, вернулся и принес небольшую походную сумку. Парень взял ее и достал моток посеревшего от старости бинта и флакон с черной жидкостью. Сев на колени, он приподнял мою ногу и положил себе на колени, начав перематывать.

— Спасибо, — прошептал я.

Тот, ничего не ответив, лишь посмотрел на меня и улыбнулся. Закончив бинтовать ногу, он открыл флакон и протянул мне.

— Хочешь, чтобы я выпил это? — так же шепотом сказал я и указал пальцем сначала на флакон, а после на свой открытый рот. Тот кивнул с такой же светлой улыбкой. Я взял флакон. Сильный запах трав бил в мой нос. Сделав глоток, я почувствовал сладковато-горький вкус. Флакон иссяк, и по всему телу разлилось теплое чувство. Взяв у меня флакон обратно, парень встал и направился к выходу, попутно говоря со стражей. Теплота в теле убаюкивала меня, и, свалившись на пол, я тут же уснул.

Не помню, чтобы когда-нибудь так крепко спал, как на этом холодном и сыром полу. Мне ничего не приснилось, казалось, что сон длился всего секунду в кромешной темноте. Меня разбудил глухой удар по больной ноге. Боль быстро привела меня в чувство. Я приподнялся и сел. Передо мной стоял лысый стражник и кинул мне в руки деревянную миску. Спросонья я не смог среагировать и словить ее, часть содержимого высыпалась на пол. В миске было два небольших ломтика вяленого мяса, и еще два лежало на полу. Взяв один, я поднес его к лицу и понюхал. Легкий запах пряности с солью напомнил мне о голоде. Из-за всего происходящего я совсем забыл про него. Мой рот мгновенно заполнился слюной, и я начал есть. Вкус мяса едва чувствовался из-за огромного количества соли. А само оно было резиновым и практически не жевалось. С каждым поглощаемым куском аппетит становился все сильнее и сильнее. Не успевая прожевывать прошлый кусок, я запихивал новый, будто дикое животное. Я и не заметил, как начал брать куски с пола. Моя трапеза длилась несколько минут и завершилась глотком мутной воды из глиняного стакана, стоящего у моих ног. Конечно, я не наелся несколькими ломтиками мяса и голод никуда не ушел, но гораздо мучительнее была жажда из-за соли. Мои попытки показать стражникам, что я хочу пить, ни к чему не приводили. Они лишь редко отвлекались от бесконечного пьянства и кричали на меня. Спустя еще с десяток попыток толстый лысый мужчина подошел к моей камере, открыл дверь и, выбив стакан, что я ему протягивал, в очередной раз пнул меня по больной ноге. Лежа в позе эмбриона, я смотрел на треснувший стакан.

— Почему… почему все так? — проговаривал я, пока мои глаза наливались слезами, закрывая их и снова погружаясь в самого себя. Сквозь пьяный хохот, доносящийся из коридора, я услышал звук.

Кап… кап… кап… кап. Он заставил меня открыть глаза, и словно на зов я медленно подполз к стакану, взяв его с таким трепетом, будто сейчас от него зависит моя жизнь. Я поднес его к углу комнаты, с которого капала вода. Она потихоньку наполняла стакан. Из-за сколов и трещин на нем приходилось чуть сдавливать его, дабы вода не выливалась. Процесс был медленным и неудобным, так как нельзя было отойти от стакана ни на шаг. Мне было абсолютно все равно на это. С каждой каплей я ощущал надежду.

— Я выживу во что бы то ни стало! — произносил я, вытирая свои глаза, сделав небольшой глоток мутной воды с кисловатым привкусом извести. Мне казалось, что это самая вкусная вода, которую я пил когда-либо.

Так прошла вся следующая неделя. Раз в два дня мне приносили несколько ломтиков вяленого мяса, а воду перестали давать в тот же день, как увидели меня за ее сбором. Стражники лишь рассмеялись, увидев, как я это делаю. Моя нога полностью зажила, остался лишь небольшой шрам. С каждым днем я все больше жалел, что не всадил тогда нож в жирного ублюдка, что за всю эту неделю не упускал возможности ударить, облить выпивкой, кинуть мою миску с едой или наступить на мою ногу. Однако в один день все изменилось.