Встреча, или Другая реальность 2: Они всегда рядом

Дмитрий Георгиевич Боррони (2017)

— Эта книга написана на основе фантазии, которая нам не дает покоя. Есть ли жизнь на нашей планете? Та жизнь, которая нас страшит. Живут ли инопланетяне среди нас — людей. Если да, то они нам помогают или нет? Мы не знаем ни того, ни другого. Возможно они помогают нам, а возможно только наблюдают? Кто знает? Таке здесь описаны мои фантазии, и реальные сны, который видит человек когда дремлет. Один из этих снов, здесь описан наиболее подробно. Обложка мое фото. Содержит нецензурную брань.

Глава 4

Сегодня я разбирая старые вещи моей мамы, я обнаружила дневник. Ее дневник, дневник в котором было написано ее жизнь. Начатый в одна тысяча девятьсот семьдесят втором году. Она вела его до последнего дня своей жизни. Я читала его и не могла поверить, что могло такое быть, то как Эдгар поступил с ней. То как Крадолюбов украл ее надежду на радостную и счастливую жизнь.

Из дневника Эммы

«Я встретила его. Твердого красивого, непохожего на других человека. У него все при нем. Красивое лицо, карие глаза черные волосы. Он строен, красив, самокритичен. В общем он тот мужчина, о котором я мечтала. Я познакомилась с ним в кафе, кафе (АИСТ) что находиться в городе Раменское московской области. Это было маленькое кафе уютное. В нем царил полумрак. Он сел за мой столик, долго на меня смотрел, затем сказал; — что такая красивая девушка делает одна? — я сказала. — пью чай. — не знаю, понравилась я ему или нет, да это и неважно. Мы тогда были молоды и красивы. Он представился. — меня зовут Эдгар, а Вас? — Эмма. — Ответила я. — очень приятно. — мне тоже. — мы сидели и о чем-то разговаривали. Он мне рассказал о себе. Что он живет с одной своей бабушкой, что родители его погибли в автокатастрофе. А он по какой-то необъяснимой причине выжил. Работал он директором одного из московских ресторанов. Я слушала его внимательно, а когда он попросил рассказать о себе, я сказала, что живу я в деревне с мамой. Пообщавшийся он проводил меня до моего дома. Точнее он подвез меня на своей черной волге. Какая красота! Я ехала домой и, в эти минуты я почувствовала свободу. Как будто моя душа вырвалась на свободу и парила в бегущим теплом ветерком. Эдгар спросил. — ну как? — Я восторженно ответила. — прекрасно!»

— Итак вот как они познакомились. Это мимолетное влечение или что? Любовь с первой секунды? Красивая начало сказки? Или что? — Читая этот дневник Нина представляла, как это все происходило. Их первую встречу. Их беседу. При полумраке. — да, эта встреча произошла как в сказке. Но любовь это и есть сказка. Сказка длиною в жизнь. — сказка, что ни на есть, сказка. Такого не бывает. — в комнату вошла Катя. Увидев дневник, она спросила:

— Ты нашла мамин дневник?

— Да, он был здесь.

Катя подошла к сестре, спросила:

— Что в нем?

Нина ответила:

— Ее жизнь.

Катя задумалась, спросила:

— А разве не вежливо читать чужой дневник?

— Теперь это не имеет значения.

— И то верно.

Нина спросила:

— Хочешь послушать?

Катя пожала плечами.

— Что ж, — сказала Катя. — теперь маме это будет неважно, да потом может она хотела, чтобы мы его прочли. Она села рядом со своей сестрой, я продолжала чтение.

Из дневника Эммы

«Сегодня прекрасное чистое звездное небо. Мы сидели на участке, тишина. Где-то пели соловьи. Я, мама и Эдгар сидели у костра. Я решила познакомить его с ней. Да и он хотел познакомиться с ней. Мы рассказывали о себе о своих семьях, чем мы занимаемся. Спокойно. Спокойно и тепло протекал вечер. Я рассказала, что работаю секретарем в МПС. Живу одна с матерью. Занимаюсь хозяйством. Он говорил что его род приехал из Израиля. Но, — признался он, — если время могло повернуть вспять то он остался б там, в Израиле. Моя мать невзлюбила его. Она потом говорила. — лишь полный идиот свяжет с этим человеком свою жизнь. — наверное она была идеалистична. Никогда не принимала-то, или того человека, которого презирала. Она никогда не говорила, что это так, но я знала, что так оно и есть. Все. Она запретила мне встречаться с ним. Говорила, что если я стану с ним встречаться, то она меня проклянет. Так оно может быть и произошло, не знаю. Но после этого я ушла из дома к Эдгару. Эдгар, мой Эдгар. Я вошла в семью совсем отлучающийся от моей. Культурная, вежливая, культурная. Казалось, что эта семья ни такая как остальные. И это было так. Я училась у них всему. Оттого как есть за столом, до того, как вести себя в обществе. Он ввел меня в высшие общество. Я познакомилась с высшим обществом, его верхушкой. Иногда мне казалось, что он познакомился со мной из-за того, что ему нужна была спутница, его вторая половина, чтобы приняло его высшее общество, но он отвергал это. Говорил, он со мной потому что он меня любит, а то что он ходит на приемы, это лишь его работа. Он говорил, что его работа так или иначе связана с кремлем. И от этого никуда не деться. — Это было так. Луна, красивая и красная. Красная луна над небосводом. Мерцающие звезды. Я стою на набережной Москва реки, смотрю на воду. Сегодня тишина. Спокойствие и безмятежность. Рядом со мной стоял Эдгар. Мы разговаривали о поездке в Ленинград. Завтра вечернем поездом мы едим в Ленинград. Едим чтобы принять зарубежную делегацию. Делегацию из Франции. Перед тем как уехать, я разговаривала с отцом. Мудрый человек прошедшей войну. Он всегда мог сказать, то, что другим было невдомек. Выходил из любой сложной ситуации в общем о током отце можно было только мечтать».

Я на минуту прервала чтение. Эти строки захватили меня за живое. Я не имела таких родителей. Вряд ли многие могли похвастаться, что у них есть такие родители. Нина продолжена чтение.

«Я пришла к отцу. Он жил в Москве на улице Яблочкина. Однокомнатная квартира большая и просторная. Что еще надо. Мы сидели в комнате. Смотрели хоккей по телевизору. Играл СПАРТАК и ЦСК. Я спросила:

Я: — Ты меня осуждаешь?

ОТЕЦ: — С чего бы?

Я: — Я пошла против матери?

Отец помолчал.

ОТЕЦ: — Что я могу сказать. Жизнь — это сложная штука. Твоя мать всю свою жизнь прожила в деревне. Кроме кур и свиней она больше ничего не видела. Что с нее взять. Она боится остаться одна. Одна, одна. В ее возрасте, а лет ей немало, хочешь или не хочешь, но человек страшится одиночество. Поэтому он пытается удержать возле себя хот кого ни будь, с кем он не будет чувствовать себя одиноко.

Я: — Но это моя жизнь! Я хочу устроить ее так как мне это нарвется. Я не хочу всю свою жизнь провести подле кур и свиней. Я создана не для этого а для большего!

ОТЕЦ: — Все мы прытко пытаемся сказать самому себе, что это ни наше, что мы рождены для большего. Но в конце концов мы понимаем, что лучше того, что мы пасем свиней, ничего лучшего нет.

Я: — Я тебя не понимаю?

ОТЕЦ: — Мы пастухи в этой жизни. Каждый из нас пастух, направляющий свое стадо. Я говорю сейчас о семье. Когда-нибудь ты поймешь, о чем я.

Я: — Но также нельзя?

ОТЕЦ: — Что нельзя?

Я: — Я конечно понимаю, что семья для нас самое главное, но нельзя забывать и о себе?

Отец задумался.

ОТЕЦ: — Это так оно верно. Ты может и права. О себе тоже надо подумать. Посмотри на нас. Что мы в жизни добились, ничего. Ничего. Вряд ли в этой стране ты добьешься успеха. Я тебя понимаю. Это так тяжело сидеть дома, видя как другие люби, люди-пиджаки живут той жизнью которой хотят. Не нуждаются ни в чем. Живут в свою радость и довольствие. Вот ты, я знаю, встретила мужчину своей мечты, но так ли это? Ты не ошибаешься?

Я: — Нет не ошибаюсь.

ОТЕЦ: — Ты уверенна?

Я: — Абсолютно.

ОТЕЦ: — Хорошо, я рад за тебя! Ты сегодня уезжаешь?

Я: — Да.

ОТЕЦ: — Что ж, счастливой дороги. Надеюсь ты с ним будешь счастлива.

Звонок в дверь.

ОТЕЦ: — Кто б это мог быть?

Я: — Эта Эдгар. Он хочет познакомиться с тобой.

Я открыла дверь. Эдгар вошел в комнату.

ЭДГАР: — Здравствуйте. Давно хотел с Вами познакомиться. А да, я не представился. Меня зовут Эдгар.

ОТЕЦ: — Григорий.

ЭДГАР: — Очень приятно.

ОТЕЦ: — Мне тоже.

Я: — Садись, что стоишь, я сейчас чаю поставлю.

ОТЕЦ: — Поставь дочь, и что-нибудь приготовь поесть. Шесть часов уже, пора ужинать.

Я: — Хорошо отец.

Я прошла на кухню. Дверь прикрыла, но не до конца. И разговор доносившийся из комнаты хорошо был мне слышен.

ОТЕЦ: — Чем занимаетесь?

ЭДГАР: — Я директор ресторана.

Отец задумался.

ОТЕЦ: — Но Вы бываете на приемах в кремле?

ЭДГАР: — Это так.

ОТЕЦ: — Я слышал, что сам первый человек ЦК Вас хвалил.

Эдгар насторожился.

ЭДГАР: — Откуда у Вас эта информация.

ОТЕЦ: — Информация, это то, чем всегда располагает человек…»

На этом записи в дневнике обрываются. О чем говорили Григорий и Эдгар никто не знает. Об этом в дневнике нет ни единого слово. Нина отложила мамин дневник в сторону. Ей довелось знать отца своей мамы. Ее дедушка, был всегда рад своей внучке, он ждал ее с нетерпением, можно сказать, что он в ней души не чаял. Он всегда когда Эмма и Катя приезжали к нему, то он всегда брал Катю на руки, поднимал до потолка, говорил примерно так. — Я тебя ждал! Как хорошо, что ты приехала, моя внучка! Ты скучала без своего дедушки? — Катя отвечала. — да дедушка я скучала. — Григорий ставил Катю на пол, и крепко обнимал свою дочь Эмму. — дорогая! — говорил он. — насколько ты приехала? — мама отвечала. — на все выходные. — относил вещи в комнату, а сам приглашал всех за стол. — сейчас будет готов чай. — говорил он. — да, этот человек был так сказать чаевым наркоманом. Каждый его день начинался с чашки крепкого чая. Чай-слон, индийский слон. Крепкий, единственный в те времена чай-дефицит. Да впрочем многое тогда наши родители доставали из-под полы. По блату, как говорили тогда. Я помню, как один раз мы стояли в очереди за сапогами из замши. В продаже их было пар десять. Так что продавцы развели руками. Но некоторые женщины в том числе и моя мама достала сапоги из-замши. Правда переплатив директору магазина втридорога. Вообще, раньше было жить интересней. Ни то что сейчас. Сейчас все в продаже есть. А раньше везде надо было схитрить, чтобы получить что-то. Да ладно, жизнь она никогда не изменится. Жизнь, жестокая не прощающая ошибок жизнь. Страна чудес. Это жизнь. Ну ладно, жизнь жизнью, а семья семьей. Мы пили чай. Крепкий индийский чай. За окном последний луч солнце зашел за горизонт. Григорию нравился закат солнце он говори:

— Доченька, когда заходит солнце за горизонт, я вижу в нем красу душевного спокойствие и равновесия, гармонии с самим с собой и с природой.

Эти слова всегда помнились мне, и моей маме. Мы часто наблюдали закат. Закат сумеречной его зоны. Того порога где заканчивается закат, и наступают сумерки восхода луны. Красиво!

Григорий интересовался:

— Это конечно не мое дело, но я не вечен, скоро я умру…

— Что ты говоришь?

— Да. — говорил он. — К сожалению, как мы не старались, но мы невечные. Это так к сожалению.

Я помню, как моя мама приуныла, крепко обняла отца и заплакала.

— Папа! — воскликнула она. — не умирай!

Отец успокаивал дочь как мог. Он не хотел видеть в ней слабою и беззащитную девушку. Он хотел видеть в ней крепкую, независимую женщину. Он говорил:

— Рана или поздно это должно было случиться. Ты знаешь, я давно болею. Моя болезнь неизлечима. Это все равно что рак.

— Я знаю. — говорила мама. — но почему сейчас?

— Этого никто не может знать день своей смерти. Любой человек не знает что произойдет с ним в этой жизни. Ты уже взрослая девочка, должно понимать, что смерть есть неотъемлемая часть жизни.

Мама воскликнула:

— Но почему именно ТЫ!? Почему сейчас, когда ты мне так нужен.

Отец ласково потеребил маму за волосы.

— Знаешь, не бери в голову, живи настоящим, радуйся каждому моменту жизни.

Тут я мрачно спросила:

— Дедушка ты скоро умрешь? Это что? К тебе можно будить ходить в гости?

Мама меня ласково потрепала за волосы и улыбнулась.

Григорий заметив, что его женщины погрустнели сказал:

— Чего нюни повесили? Он какой дождь пошел? И не стыдно? Он какая светлая ночь, выйдем на балкон.

Моя мама ласково улыбнулась и на ее лице просияла улыбка. Она спросила:

— А небо сегодня чистое?

— Ага, все звезды видно.

Мы вышли на балкон. Небо, чистое без единого облачко небо. Под небосводом вдали мерцали звезды. Тихо и ласково будто убаюкивая светила луна. Тишь и покой царил на улице. Я вздохнула полной грудью и сказала:

— Прекрасно!!!