Метро 2033. Ладога

Дмитрий Ермаков, 2020

«Метро 2033» Дмитрия Глуховского – культовый фантастический роман, самая обсуждаемая российская книга последних лет. Тираж – полмиллиона, переводы на десятки языков плюс грандиозная компьютерная игра! Эта постапокалиптическая история вдохновила целую плеяду современных писателей, и теперь они вместе создают «Вселенную Метро 2033», серию книг по мотивам знаменитого романа. Герои этих новых историй наконец-то выйдут за пределы Московского метро. Их приключения на поверхности Земли, почти уничтоженной ядерной войной, превосходят все ожидания. Теперь борьба за выживание человечества будет вестись повсюду! В петербургском метро продолжается война между Империей Веган и Приморским альянсом. Жители общины Оккервиль вынуждены оставить свои станции и бежать во Всеволожск. Жизнь вроде бы налаживается, но вскоре им становится ясно – они попали из огня да в полымя. Честолюбивый интриган Альберт Вилков готовит заговор, и оккервильцы, среди которых неунывающий сталкер Игнат Псарев и его жена Алиса Чайка, вновь оказываются в опасности. На заснеженных берегах Ладоги развертывается настоящая драма.

Глава 5

Шаг за грань

Игнат, отоспавшись и восстановившись, решил серьезно подготовиться к ночи любви с Алисой. Обстоятельства сложились идеально: их обоих впервые за месяц оставили в покое. Медсестру не гоняли на дежурства, Игната — в рейды. Лютый, время от времени ошивавшийся за дверью, никак им не досаждал. Пес, на которого домашний арест не распространялся, сходил в столовую, взял еды для себя и жены. Чайка достала из дальнего ящика свое тонкое белье, где-то раздобыла помаду, накрасила губы. И эти призывные алые губы сводили Игната с ума.

Воодушевленный, он решил воплотить в жизнь кое-какие идеи, которые когда-то почерпнул со страниц «Камасутры».

Но реальность оказалась не так радужна, как мечты Псарева.

Им долго не удавалось занять удобную позицию. Алиса каждый раз жаловалась, что ей больно и неудобно.

— Блин, мы че, в тетрис играем?! — не выдержал сталкер полчаса спустя.

«С Жанной вышло бы проще». — Эта мысль много раз приходила в голову Игнату, сколько он ее ни отгонял.

Когда они расслабились и просто лежали, обнявшись, Алиса неожиданно страстно прильнула к мужу. Вроде бы дело, наконец, пошло на лад, но тут отключили свет. Игнат свалился с кровати и ударился о ее край грудью, на которой уже был синяк, ругая Звягинцева за чрезмерную экономию. Но жена так завелась, что Пес быстро вернулся к супружеским обязанностям. Он и не думал, что она может быть такой страстной. Но тут в стену принялись стучать соседи.

— Але, звук убавьте! — раздался визгливый женский голос с другой стороны тонкой перегородки.

Алиса замолчала, перестала стонать, но из-за этого процесс потерял львиную долю очарования. Все закончилось как-то смазанно, без огонька. Игнат не скрывал своего разочарования.

— Жопа, полная жопа, — проворчал он, отвернувшись к стене. — Ненавижу этот бункер гребаный. Хватило же ума перегородки из дерьма и палок сделать! Ты чихаешь — сосед подскакивает. Кра-со-та!

— В метро жилось лучше, да? — Чайка тоже чувствовала себя паршиво.

— Там мой дом. Был, — отозвался Пес, поворочался немного и заснул.

Алиса лежала, прикрывшись одеялом, и печально смотрела в пустоту.

После близости с Игнатом на ее бедрах появилось несколько чувствительных синяков. Запоздало пришла мысль: а если она все-таки забеременеет, как они будут тут растить ребенка? В метро, в общине Оккервиль, имелись и детский сад, и школа. Тут — ничего. Люди жили в жуткой тесноте. И, что всего хуже, специалисты, умевшие поддерживать в рабочем состоянии систему жизнеобеспечения, постепенно вымирали, а их помощники были не так толковы. И опыта им не хватало. А без нормальной работы всех систем убежище быстро превратилось бы в братскую могилу на четыре сотни тел.

Обо всем этом Пес и Чайка знали. Вопрос, что делать дальше, как жить, повисал в воздухе. И сейчас, лежа в постели без сна, женщина в который раз задавала себе этот мучительный вопрос.

«Может, к отцу Иоанну сходить? Он объяснит», — с этой мыслью она уснула, а утром, пока Игнат спал, отправилась в церковь. Охранников в коридоре видно не было. Видимо, они тоже спали.

Священник сидел на лавочке. Создавалось ощущение, что это и есть его дом. Алиса терялась в догадках, где спит отец Иоанн. Никакой мебели, кроме двух лавок, в крохотной комнатке не было.

— Здравствуй, сестренка, проходи! — Священник обрадовался ей, как родной. — С чем пожаловала?

— С вопросом. С бедой, — чуть слышно отозвалась Чайка.

— Сюда с другим не ходят. — Отец Иоанн слегка улыбнулся, но улыбка вышла грустной. — Не помню, когда в последний раз кто-то пришел сказать: «Господи, спасибо». Садись рядом, сестренка.

Алиса присела на лавку. Теперь она ощущала себя тут более уверенно, чем во время прошлого визита. В церкви царила такая тишина, что слышно было, как гудит под потолком вентилятор и потрескивает лампочка. Тусклого света едва хватало для того, чтобы рассмотреть фигуру священника, лавку, лики Спасителя и Богородицы на иконостасе. Но здесь Алиса ощущала какое-то странное спокойствие. Едва она переступала порог церкви, как бесчисленные страхи и тревоги тут же замолкали, отступали.

«Интересно, в чем тут секрет? Самовнушение?» — подумала Чайка, а вслух сказала:

— Похоже, нам всем тут недолго осталось…

— Что делать, люди смертны, — отозвался священник и равнодушно пожал плечами. И в этот раз его спокойный, почти безмятежный вид не понравился Алисе.

— Вы, кажется, не понимаете… Общине грозит вымирание!

— Истинная жизнь не здесь, а там, — продолжал отец Иоанн тем же отрешенным тоном. — Наше пребывание на этой грешной земле… Это лишь краткое странствие, не более того. А вот потом…

— Вы же сами говорили, что нужно упрощать, адаптировать некоторые вещи.

— Эти — нельзя. — Ответ отца Иоанна прозвучал неожиданно жестко. — Это — истина. Наша цель в этой жизни — подготовка к будущей, вечной.

— А если нет? — закричала Алиса, вскакивая на ноги. — А если нет?! Оттуда кто-то возвращался? Нет! Рай и ад описывали очевидцы? Нет!

— Мы имеем откровение… — попытался возразить священник, но женщина не слушала.

Сегодняшний разговор складывался совсем не так, как ей хотелось. Она не получила и доли того спокойствия и уверенности, как после беседы насчет семьи. Тогда, комментируя ее разлад с Игнатом, отец Иоанн рассуждал разумно, здраво. Сегодня же на все ее метания и терзания последовал ответ: «Все там будем». И Чайку такой ответ ни капли не устроил.

— Зачем тогда это все? Семья, дети? Зачем, если все мы умрем? Вы наставляли меня, как жить с мужем. А зачем, если земная жизнь — просто короткая прогулка?! Как жить? Жить как, отец Иоанн?! — бросила она в лицо священнику с болью и мукой.

А тот снова улыбнулся и отвечал:

— Жить — не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать, и всем — мое почтение. Амвросий Оптинский.

Дальше Алиса слушать не стала. Едва сдерживая слезы, она выбежала из церкви и побежала домой, к Игнату.

— Ты че? Кто тебя обидел? — Сталкер не на шутку встревожился, увидев жену в слезах.

— Священник! — В любой другой ситуации она не стала бы выдавать своего собеседника. Но сейчас ей было все равно.

— Кто?! — Игнат не поверил своим ушам. — И че он с тобой сделал?

— Сказал, что мы все умрем… — ответила Алиса. Мужа ее ответ слегка позабавил.

— Что ты говоришь? Вот так сюрприз. Ты знаешь бессмертных людей? Познакомь.

— В прошлый раз он говорил так хорошо, так мудро! Про нас с тобой. А сегодня…

— Так-так. И давно ты к нему ходишь?

Прежнюю веселость как рукой сняло. Сталкер понял, что в его отношения с женой непостижимым образом вкрался кто-то третий. Да еще и мужчина. И этот «третий лишний» еще и осмелился давать Алисе советы относительно их отношений.

— Два раза, — шмыгнула носом женщина.

— Ясно, — произнес Игнат. Потом встал, надел куртку и ушел.

Только тут Чайка поняла, что она наделала. Она подставила отца Иоанна. Натравила на него разъяренного сталкера. Чем может кончиться их разговор? Вряд ли чем-то хорошим. Алиса сомневалась, что Игнат побьет священника. А вот наговорить с три короба — это запросто.

Не теряя времени, женщина помчалась в сторону церкви.

— Стой! Куда?! — зарычал ей вслед Лютый. Утреннюю отлучку Чайки ее сторож благополучно прошляпил, но сейчас улизнуть от него так легко ей не удалось.

Алиса не ответила и не остановилась. Она бежала со всех ног. Лютый, немного отстав, спешил за ней.

Дверь церкви была приоткрыта, и оттуда слышался голос Псарева.

— Алиска — моя жена, усек? — рычал сталкер на священника.

— Я не претендую на вашу жену, — добродушно отвечал отец Иоанн.

— И трогать ее не смей! — не унимался Псарев.

— Никто ее не трогал, — отозвался священник.

— Если еще раз увижу, что она ревет, в морду дам! — рокотал разгневанный сталкер.

— Это проблема ее восприятия истины, — устало вздохнул отец Иоанн.

— Истины?! — Пес схватил батюшку за грудки и приподнял в воздух. — Какой истины? Что мы все сдохнем?! Нашелся, блин, пророк!

В этот момент в церковь вбежала Алиса, а за ней почти сразу — Лютый. Оба запыхавшиеся, с раскрасневшимися лицами.

— Игнат, стой, не трогай его! — взмолилась девушка.

— Знач так, Пес. Отпусти попа, — потребовал Лютый. И как только тот подчинился, охранник тут же надел на сталкера наручники.

— Пес, ты попал. За такое в камеру сажают. Ща пойдем к майору, он разберется, — процедил Лютый, потом повернулся к Алисе. — Это и тебя касается, детка.

Спустя полчаса Игната и его жену затолкали в карцер. Тяжелая стальная дверь захлопнулась за ними. Наступила полная тишина.

Убедившись, что дверь заперта намертво, другого выхода из карцера нет, а в вентиляционное отверстие не просунешь и кулак, Пес в изнеможении сел на пол.

— А все ты, дура, и твои загоны… — простонал он, обхватив голову руками.

* * *

Узнав, что Игнат и Алиса угодили в карцер, да еще одновременно, да еще за нападение на служителя культа, полковник Бодров сильно удивился. Псарев никогда не отличался примерным поведением, но в последнее время он просто пошел вразнос. Не отставала и Чайка.

«Видно, совсем им тут хреново. — Полковник быстро и точно установил причину беспредела, который устроила эта пара. — Тем лучше. Чтоб из карцера выйти, они еще и не на такое согласятся, хе-хе».

Не теряя времени, Бодров взял клочок бумаги и написал два имени: Игнат Псарев, Алиса Чайка. Потом поколебался еще пару мгновений и дописал рядом третье имя: Павел Свирский. Этот боец хорошо себя показал в боях с веганцами, метко стрелял и неплохо дрался врукопашную. Его вполне можно было включить в отряд. Листок с именами полковник тут же передал председателю.

Только после этого Дмитрий Александрович ощутил легкий укол совести. Он отправлял своих людей навстречу неизвестности. Можно было не сомневаться: легкой прогулкой спасательная миссия не станет. Но оккеры имели неоплаченный должок перед руководством общины. Их приютили люди, которые и сами еле помещались в своем бункере. С ними поделились кровом, пищей, питьевой водой. За все в этой жизни нужно платить, полковник понимал это. Три оккера, отправленные в опасную экспедицию, — не самая дорогая цена.

«Игнат везунчик, вернется», — успокоил себя Бодров и занялся другими делами.

* * *

К тому времени, когда в карцер явился глашатай Сбруев с новым приказом от Совета, Игнат и Алиса провели в заключении больше пяти часов. И успели дважды поругаться и один раз подраться. Точнее, дралась Чайка, а Пес вяло отмахивался от ее ударов.

— Ты! Ты мне… Ты мне всю жизнь испортил! — кричала девушка сквозь слезы.

— Столько нормальных баб вокруг, а у меня — тупая истеричка… — ворчал в ответ Игнат.

Их ни разу не кормили и даже не поили. Функцию туалета выполняло вонючее ведро в углу. Псарев колотил в дверь руками и ногами, требовал, чтобы им дали хоть кружку воды. Ответа не было. Сталкер злился все сильнее.

— Изверги, нелюди! — кричал он. — Яйца всем оторву!

Но за дверью все так же царила гробовая тишина.

Игнат бушевал, а Алиса сидела в дальнем углу камеры, прижав колени к подбородку. Злость в ее душе давно уступила место страху. Они попали в чужой мир, где царили свои законы и порядки. Им как пришельцам многое прощалось и сходило с рук. Но вечно так продолжаться не могло. Дикая сцена в церкви стала последней каплей, шагом за грань. Что ждало их дальше? Об этом не хотелось даже думать.

Так сидела она долго, все глубже погружаясь в бездну отчаяния. Вдруг послышался лязг ключа в замочной скважине, и на пороге показался неизменный глашатай Совета. Чайка не любила этого заносчивого типа, страдавшего манией величия. Но сейчас она была рада увидеть человека, олицетворявшего волю Совета. Его появление давало надежду на перемену к лучшему.

Пес глашатаю не обрадовался, процедил сквозь зубы:

— А, явился, губошлеп.

За спиной Валентина стояли сразу трое громил. Видимо, Сбруев всерьез опасался Игната.

— Приказ Совета, — заговорил глашатай своим обычным нудным голосом. — Сталкера Псарева и медсестру Чайку освободить из карцера…

От радости Алиса взвизгнула и закружилась на одной ноге, Игнат тоже широко улыбнулся. Тесная, сырая камера за пять часов успела их страшно достать.

— И отправить со специальным заданием, — продолжил Валентин, никак не отреагировав на их бурную радость.

Девушка сразу сникла. Улыбка медленно сползла с лица Пса. Они переглянулись.

— С каким заданием? — переспросил сталкер. Он уже догадался, что они попали из огня да в полымя.

Но Сбруев не удостоил Игната ответом.

— Увести! — распорядился Валентин и исчез за ближайшей дверью.

Два мордоворота взяли сталкера под руки и повели к выходу из бункера. Еще один конвоировал Алису.

— Кажется, жопа только начинается, — услышала Чайка реплику мужа.

* * *

За долгие годы жизни в метро сталкер привык, что офицеры редко утруждают себя пояснениями к приказам. Надо — значит, надо. И точка. Ни сталкер Борис Молотов, с которым он работал до осени 2033 года, ни капитан Гаврилов, в чье распоряжение поступил Игнат после исчезновения Молотова, не тратили время, разъясняя подчиненным детали какой-либо операции. Выполняй свои обязанности, а остальное — дело командира.

Но порядки в бункере «Кирпичного завода» превзошли все, с чем Пес сталкивался раньше. Им вообще ничего не объяснили. На вопросы отвечали односложно или вовсе не отвечали. Их вытолкали в помещение, где готовились к рейдам лесорубы и охотники. Дали теплую одежду и арбалет.

— Нас двое. Она че, глазками стрелять будет? — съязвил Игнат, поняв, что больше оружия им не дадут.

— А ей и не надо, — прогудел Лютый и сунул Алисе походную аптечку.

Кроме сталкера и его жены, здесь находились еще трое. Двое местных и боец Оккервиля по фамилии Свирский. Он ходил охотиться вместе с Игнатом. Псарев обрадовался, увидев знакомое лицо.

— Здарова, Пашка. А тебя за что? Тоже дебош устроил?

Свирский пожал плечами. Его репутация была безупречной. Павел вел аскетический образ жизни, брагу не пил, по барам и бабам не шлялся. Он вообще крайне редко что-то говорил. Приказом идти непонятно куда с неясной целью Свирский был крайне озадачен, но подчинился.

Чайка, увидев Павла, отреагировала странно. Она вздрогнула, закусила губу и спряталась за мужа, стараясь лишний раз не попадаться Свирскому на глаза. В других обстоятельствах Псарев обратил бы внимание на странное поведение жены, но сейчас ему было не до того.

К Павлу, Алисе и Игнату подошел парень лет двадцати восьми. Одет он был, как все, в шубу, шапку и валенки. Но, кроме арбалета, имел при себе еще ружье и кожаную планшетку. Псарев немного знал Захара. По фамилии — Жданов — его называло разве что начальство. Остальные обращались по имени. Было видно, что для него участие во всем этом — тоже сомнительная радость. Но Захар считался хорошим охотником, его часто ставили командиром рейдов. Доверили ему руководство и в этот раз.

— Я — ваш командир! — объявил Жданов, подойдя к оккерам. — Сейчас придет машина, и мы выдвигаемся.

— О, наконец-то хоть один адекватный человек! — обрадовался Игнат. — Растолкуй, Захар, че за хрень тут творится?

— Сейчас нельзя, лишние уши могут быть, — сухо отозвался тот. — Ваша задача, мужики, — стрелять во все подозрительное. Алисина — оказывать медицинскую помощь. Если понадобится.

— Я тоже стрелять умею, — подала голос Чайка, но командир никак не отреагировал.

— А думать — моя задача. — На этом командир закончил давать отряду ценные указания и отошел в сторону.

«Зазвездился Захар. — Игнат прожег спину парня недобрым взглядом. — Индюка из себя корчит. А ведь младше меня на четыре года…».

— Че, народ? Как в сказке? Иди туда, не знаю куда? — сталкер желчно сплюнул. Алиса нервно передернула плечами. Павел промолчал.

Пятый член отряда ни с кем не общался, сидел в сторонке на скамейке, курил самокрутку.

— А это кто? — поинтересовался Игнат у Захара, когда тот снова подошел.

— Михалыч. Водитель, — отвечал командир.

— Водитель чего?

Псарев знал, что у общины имелась кое-какая техника: дрезина, пара автомобилей. Все это поддерживалось в рабочем состоянии.

Захар лишь усмехнулся. Ответ сам появился перед ними в вихре снега.

— Ого! — вырвалось из груди Алисы. Она раньше никогда не видела аэросани.

— Ух ты ж… — буркнул Пес. Он не доверял такому странному транспорту, хотя никогда в жизни на нем не ездил.

Даже Павел удивленно выдохнул, наблюдая, как останавливаются рядом аэросани. Пропеллер вращался все медленнее, пока совсем не остановился. Машина на полозьях, рассчитанная на пять человек, предстала перед ними во всем своем великолепии. Хранилась она в специальном подземном ангаре, откуда ее перегнал другой водитель.

— Выдвигаемся! — скомандовал Жданов.

Он сел впереди, рядом с Михалычем. Сталкер, его жена и Свирский расположились на заднем сиденье. Алиса села с краю, чтобы Игнат оказался между нею и Павлом. Псарев не увидел в этом ничего странного.

Водитель закрыл единственную дверцу, запустил двигатель. Пропеллер за спиной Игната загудел. Вибрация передалась корпусу саней. Задребезжали стекла.

— Этот гроб на полозьях не сломается? — спросил Пес, стараясь перекричать гул пропеллера. Ответа не последовало.

Аэросани тронулись. Сначала они ехали медленно, но скорость все возрастала. Промелькнули за бортом строения промзоны. Вот уже ворота, которые при их появлении распахнула охрана. И не прошло и пары минут, как группа выехала на просеку, ведущую в сторону Ладожского озера.

Только теперь Игнату стало ясно, куда направляется их машина. Он с неохотой признал, что для езды по рыхлому снегу аэросани подходили лучше, чем какая-либо другая техника. Сугробы, в которых неизбежно завяз бы любой автомобиль, они рассекали легко и изящно. И разваливаться пока не спешили.

— Эта колымага не так уж плоха… — проворчал сталкер, но никто не отреагировал на его замечание.

Командир кратко ввел отряд в курс дела. Их целью был залив Свирская губа на другом берегу Ладожского озера. Там, согласно показаниям пленного, находилась база дикарей. Требовалось установить, насколько силен и многочислен противник.

— Че? Свирская губа?! — Игнат не упустил возможности постебаться над странным названием залива. — Твоя губа, Паш, хе-хе.

— То есть воевать с ними мы не должны? — уточнил Павел, не отреагировав на подколку Пса.

Его реплика позабавила Захара.

— Воевать? Впятером? Ну, ты шутник, Свирский. Нет, только разведка. И вот еще что. Туда до нас уже одну группу отправили. Серьезных ребят, с автоматами. Но они пропали. Если выясним, куда сгинули, хорошо.

— Самим бы не сгинуть, блин, — буркнул Игнат. После этого на долгое время все замолчали.

Алиса плохо себя чувствовала, ее знобило. Она то и дело прижималась к мужу, и тот ощущал, как она дрожит. Лицо Чайки покрыла нездоровая бледность, ее подташнивало. Павел, сколько его знал Игнат, никогда не слыл болтуном. Водитель был поглощен наблюдением за дорогой, а Захар обдумывал детали операции. Ответственность, возложенная на него Советом, стала сюрпризом для Жданова. Приятным или нет, он еще сам не понял.

Аэросани мчались по просеке. В этих краях не было ни одного обитаемого поселения. Даже в прежние времена, до глобальной катастрофы, на берегах Ладоги жило не так уж много людей, огромные пространства занимали леса и болота. Теперь все деревни и поселки давно поглотил смешанный сосново-березовый лес. Если бы не кропотливый труд лесников из Всеволожска, то чаща стала бы вовсе непроходимой.

В одном месте дорогу частично перегораживал свежий завал: упали три сосны. Но лесорубы успели обнаружить помеху и оттащили деревья. Так что аэросани спокойно проехали дальше.

— А вдруг эти сосны специально свалили, чтоб нам помешать? — предположил сталкер вслух, надеясь, что его замечание выведет товарищей из полусна.

— Не-е. Точно нет, — отозвался Захар.

Игнат начал скучать. Он пару раз попытался подколоть командира, но безрезультатно. Алиса на вопросы, как она себя чувствует, бормотала: «Все нормально». К сплошной стене заснеженных деревьев за окнами саней Пес давно привык.

— Мы че, так и будем теперь всю жизнь ехать по этой просеке? — Игнат понимал, что несет вздор. Но в душу его начал вдруг закрадываться необъяснимый страх. Он не видел вокруг ничего подозрительного, но от этого беспокойство лишь усиливалось. Сталкер знал одно, но твердо: они — чужие в этом суровом, холодном мире, в котором не было больше места человеку. Угроза здесь могла исходить откуда угодно.

И тут лес кончился. Аэросани съехали с довольно крутого обрыва и помчались дальше. Краем глаза Псарев успел заметить на берегу странную конструкцию из двух полукруглых дуг. Наверное, раньше они соединялись посередине, но теперь торчали в разные стороны, а между ними зияла брешь^[1].

— Это ж памятник какой-то военный, — вспомнил сталкер спустя пару мгновений. — Точняк. Он не сломан. Так и должно быть. Ишь ты, как раньше строили. До сих пор стоит…

Монумент остался позади, аэросани въехали на обширную пустошь, простиравшуюся до горизонта. Ничего не было видно, кроме заснеженной равнины. Ни деревьев, ни холмов, ни зданий.

— Итить, да мы на Ладоге! — только тут Игнат понял, где оказался сейчас отряд.

— Пипец ты внимательный, — огрызнулся спереди Захар. Сталкер нахмурился. Поведение Жданова ему категорически не нравилось. Пес очень не любил, когда его поддевали.

Аэросани мчались по льду замерзшего озера все дальше и дальше. Алиса спала, убаюканная равномерным гулом мотора. Павел тоже клевал носом. Игнат думал о том, что с таким командиром толку от их экспедиции выйдет мало, в чем бы ни заключался ее смысл. Захар ломал голову над вопросом, как выполнить возложенную на отряд задачу.

А Михалыч уже несколько секунд с беспокойством вглядывался в темную точку вдалеке, к которой они стремительно приближались. Прямо перед санями водитель отчетливо увидел грузовик, провалившийся под лед. Скосив глаза на командира, Михалыч не увидел на лице того и тени удивления. Жданов равнодушно смотрел на ледяную пустыню, словно не видя другого автомобиля, попавшего в беду. Молчали и остальные.

— Захар, глянь! — Водитель решил, наконец, привлечь внимание командира к тонущему грузовику.

— Че там? — Тот пригляделся и пожал плечами. — Ниче нет, расслабься.

Вместо этого Михалыч резко выключил двигатель. Аэросани по инерции проехали еще несколько метров и остановились.

— Че за хрень?! — закричал с заднего сиденья Псарев.

— Михалыч, ты че творишь? — напустился на водителя командир.

— Там машина тонет. — Тот не сводил глаз с грузовика, уже почти целиком погрузившегося под лед.

Захар схватил его за грудки и принялся трясти.

— Слышь, мудила, — рычал он. — Ты че там за самокрутку курил, а? Колись. Дурь употребляешь?

— Дык машина! Тонет! — твердил Михалыч.

Водитель никак не мог понять, как остальные могут не замечать то, что видит он. Если бы он увидел дракона или единорога, тут другой разговор. Тогда Михалыч сразу понял бы, что бредит. В грузовике, который ушел под лед, не было ничего диковинного. Бывает. Может, жители другого поселка ехали через озеро да угодили в полынью.

Игнат встал, приоткрыл люк и выглянул наружу. Ничего подозрительного. Сплошная снежная пустыня. Ни единого следа пребывания людей.

— Нет там ничего, — сказал сталкер, залезая обратно в кабину. — Чисто.

— Ах ты, сраный наркоман! — зарычал командир.

И замахнулся кулаком, но в последний момент вмешалась Алиса.

— Постой. — Она ловко перехватила занесенную руку, отвела удар. — Это похоже на галлюцинацию.

После этого Чайка ласково, тщательно подбирая слова, обратилась к Михалычу.

— Расскажи, что ты видел. Что за грузовик?

— Машина. Грузовик. Старый, как в кино^[2], — затараторил водитель, обрадованный тем, что хоть кто-то встал на его сторону. — Под лед ушел. Немного вода пузырилась, потом успокоилась.

— Бред какой… Нет, он точно чокнулся, — застонал Захар.

Но на него уже никто не обращал внимания, все слушали рассказ Михалыча. Даже Павел проснулся и внимательно прислушивался к разговору.

— А из какого кино? — уточнила Алиса. Жданов покосился на девушку, как на сумасшедшую.

— Дык это, про войну. Про эту, как ее. Блокаду. — Водитель широко улыбнулся, радуясь, что вместо тумаков получил всеобщее внимание и интерес.

— Что ж, какая-то логика есть, — прокомментировала услышанное Чайка. — Михалыч тут самый старший. Он эти фильмы смотрел уже взрослым человеком. А мы вряд ли вообще видели. Вот ему это и померещилось. А почему? Кто знает. Ментальное воздействие. Или тут газ какой-то выходит…

Примечания

1

Мемориал «Разорванное кольцо» открыт на Вагановском спуске 29 октября 1966 года. Архитектор: В. Г. Филиппов. Скульптор: К. М. Симун.

2

Грузовой автомобиль ГАЗ-АА (полуторка), грузоподъемность 1500 кг. Выпускался в СССР с 1932 года. Грузовики данной модели работали на Дороге жизни в 1941–1943 годах.