Карьера мятежника

Дмитрий Казаков, 2022

Те, против кого я сражался, те, с кем вместе я сражался – все против меня! Меня жаждут прикончить брианские аборигены, меня хочет расстрелять Служба надзора. А еще за мной охотится мой личный смертельный враг, и враждебно настроены сектанты, украшенные татуировкой в виде когтистой лапы – что нужно последним, где я перешел им дорогу, вообще непонятно. Я не хотел возвращаться в эту мясорубку, и если бы не болезнь дочери, сидел бы дома.

Глава 4

Перед рассветом я даже ухитрился поспать несколько часов.

Открыв глаза, обнаружил, что нос щекочет аромат жареного мяса, и не сублимированного стейка из сухпая, а настоящего.

— Это еще что? — пробормотал я, поднимая голову.

Ночевал прямиком в портальном зале, бросив под голову рюкзак и постелив спальник. Пленный техник дрых у стенки, храпел так, что потолок дрожал, около металлической дуги маялся часовой.

Увы, починить капризную аппаратуру мы пока так и не смогли.

Запах вытекал из ведущего наружу коридора, откуда проникал слабый, еще совсем не дневной свет.

— Хрр? — сказал объявившийся рядом со мной Котик.

— Странно, что ты здесь, — я погладил его по мохнатой спине, и зверь довольно заурчал. — Едой же пахнет.

И мы пошли узнавать, в чем дело.

У борта приютившей нас линкорной секции преспокойно горел костерок, небольшой, бездымный. Рядом сидел Дю-Жхе, а над огнем жарились насаженные на острые палки куски неведомой животины. Останки ее в виде шкуры, рогов, копыт и прочего, на что смотреть не хотелось, валялись в сторонке.

— Это что еще за пикник? — спросил я. — А бриан ты не забыл позвать?

— Так их нет, — ферини пожал плечами. — Когда стало совсем тихо, я пошел и проверил. Никого. Ну и наткнулся на это вот, — он показал на мясо. — И решил, чего добру пропадать?

Котик с хищным рычанием устремился к требухе и принялся за трапезу.

— И то верно, — буркнул я. — Уверен, что съедобно?

— Мы такого зверя уже ели, поверь мне, — Дю-Жхе потянулся так, что в спине у него захрустело. — Однажды Первый Охотник заблудился на Изменчивом Болоте, потерял сосредоточенность, позволил его иллюзиям закружить себе голову, и три дня скитался среди травянистых кочек, лужиц зеленой воды, источающих туман кривых ядовитых деревьев. Истощились его запасы…

И дальше последовала душераздирающая история о том, как бедолага Охотник вынужден был питаться червяками и пиявками, чем вызвал гнев Большой Пиявки, которая его чуть не слопала. Но в результате все кончилось хорошо, и мифический герой ферини благополучно вернулся домой.

Я слушал и жевал сочное, с дымком мясо, слегка напоминавшее баранину.

— Корми остальных, — велел я, когда моя порция вместе с легендой подошли к концу. — Пройдусь пока, проверю…

Не то чтобы я не доверял Дю-Жхе как следопыту, но хотелось убедиться самому. Странным выглядело, что окружившие нас аборигены вот так взяли и ушли прочь, словно получили приказ нас не трогать.

Но от кого?

Шадир попросил? Или сам Две Звезды вмешался?

Я двинулся по широкому кругу, аккуратно скользя между колючих ветвей, на которых покачивались «глаза». Дождь прекратился, но лес отсырел прилично, так что я вымок уже через дюжину шагов, но не обратил на это внимания.

Я смотрел не только по сторонам, но и на землю, искал следы бриан.

Вскоре я наткнулся на отпечаток ноги, хорошо различимый на мягкой земле, размытый, бесформенный, совсем не такой как от моего ботинка — такой оставляет «носок», который бриан носят вместо обуви. И почти тут же обнаружил гильзы, содранную кору на стволе, обломанные ветки и вмятину от колена.

Да, аборигены были тут… но ушли. Удивительно.

Тихое похрустывание заставило меня повернуть голову, я прыгнул вперед и присел. Вовремя — по тому месту, где я стоял, ударили сразу несколько пуль, меня оглушил цокот очереди.

Но звучало оружие совсем не так, как брианское!

— Чтоб я сдох, — пробормотал я, вскидывая собственный автомат.

По забралу заплясала алая точка прицела, я увидел меж деревьев фигуру в бронезащите и шлеме, потом еще одну.

— Ты дуууумал избавиться от меня? О, да-да… — этот голос я услышал не в наушниках, а просто ушами. — Но ничегооо у тебя не выйдет, волосатик. Теперь ты от меня не уйдешь. Конееечно…

Равуда! Лучше бы тут остались бриан! У них ко мне хотя бы ничего личного.

Я нажал спусковой крючок, один из стрелявших в меня упал, оружие вывалилось из его руки. А в следующий момент тяжелое и горячее ударило в левое плечо, резкая боль хлестнула до кисти, и рука повисла плетью.

Я вскочил и побежал.

Они стреляли мне вслед, что-то орал Равуда, но я не слушал, перед глазами все мутилось, плечо пульсировало и вроде бы даже раздувалось.

— Эй, Егор? — донесся приглушенный голос Дю-Жхе.

В следующий момент костер оказался рядом, навстречу мне из темной дыры тоннеля начали выбегать бойцы.

— У него кровь! Он ранен! — услышал я, но не смог понять, кто это сказал.

— Аптечку давай… — просипел я, ощущая, как с каждым звуком из тела вытекают силы. — Рюкзак мой…

Вокруг стреляло и грохотало, но я не мог осознать, кто, с кем и зачем сражается. Понимал только, что нужно снять бронезащиту, открыть рану, чтобы ее можно было обработать, и лучше в безопасном месте, в том же коридоре, куда уж никак не залетят чужие пули.

Я сумел пройти несколько шагов, а затем просто рухнул на пол, но едва коснулся спиной стены, как зарычал от боли.

— Сейчас, я помогу, — рядом объявилась Зара или Нара, я не смог понять, начала расстегивать застежки.

Открылось мое плечо, все залитое кровью, и от этого зрелища меня слегка замутило. Прогромыхали чьи-то шаги, и рядом со мной бухнулся на пол темно-зеленый чемоданчик аптечки, обнажилось его забитое нутро.

— Давай, шприц с прозрачной… коли прямо сюда… — велел я, не соображая, кому приказываю.

Ну да, противошоковое, чтобы я мог соображать — все же я командир.

Укола я не почувствовал, только мне стало вдруг лучше, боль немного притупилась, хотя и не ушла совсем.

— Теперь против заразы… — я облизал губы, сухие и шершавые, как песок. — Зеленый. Давай.

Если какая дрянь попала в рану и не убить ее сейчас, то я труп с гарантией.

Второй укол оказался невероятно болезненным, я едва не заорал, перед глазами закрутились огненные колеса. Я попытался вдохнуть, понял, что не могу, грудная клетка просто не поднимается, и почти с облегчением уплыл в мягкую, бархатистую темноту.

* * *

Лекарства вроде действовали, и рана болела не сильно, была не тяжелой, но чувствовал я себя паршиво. Любая попытка встать заканчивалась тем, что я обливался холодным потом, и головокружение вынуждало меня сесть, настолько мощное, что я начинал уплывать в мерзостный край обмороков.

Так что бой шел без меня, и судя по долетавшим снаружи звукам, не особенно интенсивно. Командовал Дю-Жхе, и тут я был спокоен — ферини мог управиться не только с жалкими остатками центурии, но и с манипулом, и даже с целой когортой, если бы того хотел.

Меня отвели в портальный зал, и оставили тут, и я наблюдал, как возится с оборудованием Веррад. И вот у него пока ничего не получалось, запитанная вроде бы дуга наглухо отказывалась включаться как надо, максимум — по ней начинали бегать фиолетовые искры, ну и все.

Полотнище огня, через которое только и можно шагнуть на другую планету, не появлялось.

— Давай… помогу… — предложил я, когда мне стало бы вроде бы получше.

— Ладно тебе, — он махнул пухлой ладошкой. — Видно, что и сидишь-то с трудом.

Я собрался возразить, что невероятно бодр и силен, и тут меня скрутил новый приступ головокружения. Минут на пять я перестал соображать, кто я и где нахожусь, а очухался я мокрым от пота и дрожащим, как искупавшаяся мышь.

Дело швах…

Я с трудом нащупал флягу и сделал несколько глотков.

Я не мог сражаться, я не мог помогать в ремонте портала… и что я вообще мог? Скрипеть зубами от злости и валяться у стеночки, точно мешок со сгнившей за зиму картошкой?

Хотя нет, я мог связаться с женой или дочерью, хотя бы попытаться.

Та сила, что позволяла мне «звонить» на расстояние в световые годы и десятилетия, не зависела от моего физического состояния.

— А ну-ка, — пропыхтел я, и напрягся.

Сначала не вышло ничего, я вспотел в очередной уже раз, и мне стало холодно. Мелькнула перед глазами странная картинка — мозг, поверх которого разлегся мелкий зеленый осьминог с длинными щупальцами… это что, я разглядел устройство тиззгха в моей голове?

Вот так, значит, выглядит дрянь, жрущая мои нейроны?

Отвращение ударило душной горячей волной, но вместе с ним явилась и злость. Отдалилась и затихла стрельба, я перестал слышать голос Веррада, который постоянно что-то бормотал, хотя никакого давления на переносице в этот раз я не ощутил.

Есть, заработало!

Я потянулся к Юле всеми силами души, представил ее так ярко, как только смог: ясные, смеющиеся глаза, блестящие волосы, округлое лицо, изящные руки, длинные ноги. Сердце сжалось от тоски, от желания быть с ней рядом прямо сейчас, обнять и прижаться всем телом.

Тяжелый удар обрушился мне на лицо, меня словно шарахнуло отбойным молотком. Ледяная молния прострелила вдоль позвоночника, мускулы рук и ног свело болезненной судорогой.

Естественно, пузырь безмолвия лопнул, меня вышвырнуло в обычный мир, я вновь обнаружил себя у стенки в портальном зале.

— Центурион, связь! — ожили наушники лежавшего рядом шлема, словно ждавшие этого момента.

— Я тут, Дю-Жхе… — выдавил я, нахлобучив шлем на голову. — Говори.

Ни к чему моему лучшему десятнику знать, в каком я состоянии, поэтому я постарался, чтобы голос звучал нормально.

— Атака отбита, потерь нет, — сообщил ферини. — Посты расставлены, приглядываем. Эти дуболомы незаметно не подкрадутся, — тут в голосе его прозвучало презрение, — не бриан. Только вот если к ним подойдет подкрепление…

Он мог не договаривать.

Если у Равуды будет хотя бы пара сотен бойцов, он сомнет нас массой, потеряет треть, но его потери мало волнуют.

— Понял, спасибо, — сказал я. — Постараемся тут побыстрее… работаем как можем.

Вколоть себе еще один стимулятор и помочь Верраду?

Нет, сначала я попробую связаться с Сашкой — вдруг она сейчас спит и все получится?

Я несколько раз глубоко вздохнул и закрыл глаза, и на этот активировал «телефон» тиззгха с потрясающей легкостью. Тишина окутала меня словно толстое одеяло, и я ощутил присутствие дочери, ее теплое дыхание на лице, ее маленькие ладошки у меня на шее, почти услышал ее голос.

Удар пришелся в оба уха сразу, я услышал щелчок, и подумал, что лопнули мои барабанные перепонки. Мозг затрясся внутри черепа, словно грецкий орех в консервной банке, и из его дребезжания внезапно родились слова:

— Вот это поворот. И как только ты сумел дозвониться до меня, племянничек?

Иван? Поддельный «дядюшка», оказавшийся адептом Трех Сил?

— Привет, гнида… — прошипел я. — Где моя дочь? Если с ней что-то случится…

— Спокойно, — он перебил меня. — Никто не причинит ей ни малейшего вреда. Очаровательная девочка, ведь так?

Злость подействовала куда лучше любого стимулятора, но я внезапно осознал, что сил во мне хватит, чтобы пробить кулаком стену.

— Если все будут вести себя правильно, то никто из твоих близких не пострадает, — продолжил Иван. — Наоборот, твоя прекрасная супруга, только что прибывшая в Столицу, займет полагающееся ей высокое место, ну а ты станешь супругом Гегемона… Дары судьбы! Неожиданно, правда?

Этот самодовольный индюк сам не сообразил, что проговорился, брякнул, где Юля. Она не ошиблась, когда сказала, что две луны вращаются вокруг той планеты, где находится центр Гегемонии.

И теперь понятно, отчего я не могу связаться с женой — она под той же блокировкой, что и дочь, ведь они теперь рядом, а может быть и вместе.

— Главное — тебе сидеть тихо, и не лезть никуда, — сказал Иван. — Понимаешь меня? Война скоро затихнет, всем станет не до дикарей-бриан, армия и линкоры понадобятся дома. Поэтому служи спокойно… пока еще вас вывезут с Бриа, пока отведут на переформирование…

Да, он знал, что «Гнев Гегемонии» сбит и уничтожен, но не знал, что я успел побывать на Земле, дезертировал и собираюсь в Столицу. И наверняка думал, что о похищении Сашки я узнал от Юли, которая сумела как-то передать мне эту новость.

— Ты, урод, не будешь мне говорить, что мне делать! — прорычал я. — Отдай мне дочь! Иначе…

Но тут то ли связь оборвалась, то ли Иван решил, что хватит со мной болтать, но я понял, что говорю в пустоту. Тишина исчезла, я вновь слышал голос Веррада, жужжание дрели в его руках, и бряканье браслета-классифкатора, про который я в этой суматохе совершенно забыл.

Глянув на него, я удивленно заморгал.

Судя по ярко-алой двадцатке, я получил очередной класс… и за что, за бои со своими же, за прорыв из лагеря и за оборонительные схватки последних суток? Удивительно, но система набора опыта не перестала работать, даже когда я стал почти официальным мятежником.

Или в Гегемонии даже мятежник может сделать карьеру?

* * *

Стрельба началась снова ближе к вечеру, и теперь уже со всех сторон.

— Вот зараза… — пробормотал я, вслушиваясь в доносящийся снаружи грохот. — Двинулись на штурм, что ли?

Я слегка очухался и мы с Веррадом работали вдвоем.

Проклятый портал никак не желал оживать до конца, он включался на несколько мгновений, а затем вырубался, не давая начать настройку.

— Эй, Дю-Жхе! Что там? — спросил я, нацепив шлем.

Но ответил мне вовсе не ферини, в наушниках щелкнуло, и я услышал голос Равуды.

— Думаешь, эта жалкая скорлупка защитит тебя? — поинтересовался он, по обыкновению растягивая гласные. — Скоро я доберусь до тебя и прострелю тебе ноги, в коленях… о да, да. Будет славно. А потом я отволоку тебя к Геррату, чтобы он занялся тобой, как занялся уже твоим дружком Шадиром, чье место я занимаю вот уже три часа. Он оказался предателем. Продался мерзким бриан. Хотя тебе ли не знать?

Ох ты, нашего трибуна раскололи? И теперь мой «друг до гроба» занимает его место?

Раньше бы это стало для меня приговором, но теперь это практически ничего не меняет, разве что Шадира жалко.

— Проваливай, Равуда, — сказал я почти без злости. — Не до тебя сейчас.

И вот это привело его в настоящее бешенство, он принялся орать что-то, брызгая слюной, но я отключил его канал.

— Центурион! Центурион? — тут же прорезался на связи Дю-Жхе. — Атака со всех сторон! Голов поднять не можем!

— Отходите внутрь! — приказал я.

В кусок линкора, в котором мы засели, можно попасть только через два прохода, а их перекрыть довольно легко. Но если у врага найдется тяжелое оружие вроде танков, чтобы вскрыть броню, или какие-нибудь инструменты, тогда нам придется несладко, но вряд ли то или другое есть у Равуды.

Из выходящего наружу тоннеля донеслись топот и проклятия, в зал ввалился взмыленный Макс.

— Как вы тут, ха-ха? — спросил он, поднимая забрало и вытирая залитое потом лицо. — Живой, командир?

— Живой, — ответил я и повернулся к Верраду. — Сколько времени еще надо?

— Два часа… три… — техник раздраженно всплеснул руками. — Да откуда я знаю? Проклятая хреновина!

Мы никак не могли понять, в чем дело — прозвонили все блоки до единого, проверили и зачистили все соединения.

— Три часа мы продержимся, — сказал я. — Давай еще раз, что ли?

Рана болела, иногда плечо дергало, словно больной зуб, но чувствовал я себя в целом сносно. Лекарства работали, и я мог даже шевелить конечностью, если особенно не напрягать ее.

Через пять минут в портальном зале стало тесно от бойцов.

Чтобы перекрыть два тоннеля, нужно не больше десяти человек, остальные будут только мешать. Раненых оказалось еще двое, оба легко, убитых вообще ни одного — прекрасный результат для оборонительного боя, и отвратительный показатель для «снайперов» Равуды.

Мы вытащили все блоки еще раз, и принялись осматривать каждый.

И только закончили эту нудную процедуру, как снаружи громыхнуло так, что качнулся потолок, а свет мигнул.

— Это еще за ботва? — я поднял голову.

— Взрывчатка! — рявкнул Ррагат. — Дыру проделали!

Если так, то враг может вылезти из любого угла… Равуда оказался хитрее, чем я думал.

— Искать, где они! — распорядился я.

Мы изучили этот фрагмент «Гнева Гегемонии», едва оказавшись внутри, и все знали, куда бежать. Морщась и кряхтя от боли, я натянул бронезащиту, кое-как справился с застежками и нахлобучил шлем.

Близкая очередь прозвучала оглушающе — прямо за стеной!

— Они здесь! — крикнул кто-то.

— Что там, Веррад? — спросил я, поднимая автомат: да, одной рукой держать не очень удобно, но стрелять смогу, и это главное.

— Сейчас попробуем! — глаза у техника были выпучены, чешуйки на лбу и щеках потемнели, четко выделялись на белой коже.

Консоль в очередной раз заиграла огнями, с гудением побежали искры по металлической дуге. Занавес из сиреневого пламени упал до пола, заколыхался, и я сжался, ожидая, что он покачается несколько мгновений, но пропадет, сгинет, как было при предыдущих попытках.

Но прошла секунда, вторая, третья… и ничего не произошло!

— Держится! — прошептал я, боясь спугнуть удачу. — Настраивай!

Громыхнуло внизу, словно прямо под ногами, металлический скрежет шарахнул по ушам. Освещение мигнуло вновь, и вместе с ним мигнуло сияние портала, но тут же восстановилось.

— Давай быстрее! — заорал я.

— Куда? — Веррад бросил на меня дикий взгляд.

— Да куда угодно в Столице! Только так, чтобы они за нами не прошли! Быстрее!

Стреляли уже со всех сторон — одиночными или короткими очередями.

Руки Веррада заплясали над консолью, сдвигая регуляторы, что-то настраивая, подкручивая.

— Есть! — почти взвизгнул он. — Таймер на полторы минуты! Всем надо уйти! Шустро! Только портал нестабилен, может закинуть не туда!

— Всем отходить! — рявкнул я. — Ррагат, прихватишь мой рюкзак! А я пока проверю.

Нужно посмотреть, что на другой стороне портала, и сделать это придется мне, поскольку я командир, и я веду людей за собой.

— Может не стоит… — начал Макс, но я уже шагнул в лиловое сияние.

Под ногами захрустел песок, над головой раскинулось темное, усеянное звездами небо. Соленый запах моря пощекотал ноздри, я завертел головой, пытаясь сообразить, где нахожусь.

Берег, утесы, нечто вроде беседки с прозрачным потолком-куполом, внутри которой и стоит портал, уходящая от него дорога, никакой опасности не видно.

— Отлично, — прошептал я, и шагнул обратно. — Все в портал, быстро!

— Минута осталась, — зубы Веррада клацали. — Вы ведь меня оставите? Отпустите?

— Извини, но не сейчас, — я похлопал его по плечу. — Мы не знаем, куда попали. Возможно, ты нам еще пригодишься. Пятьдесят пять, пятьдесят четыре, пятьдесят три…

Я вновь проскочил через пламя, и поспешно отошел в сторону, чтобы дать дорогу остальным. На моем месте возник Ррагат с моим рюкзаком, за ним Веррад, которого тащил Макс, за ним Билл, кто-то еще.

— Тридцать, двадцать девять, двадцать восемь… — продолжал я считать, про себя молясь непонятно кому, чтобы портал не схлопнулся раньше времени, не оставил на другой стороне кого-то из боевых товарищей.

На счет «три» фиолетовый огонь выплюнул шедшего последним Дю-Жхе…

А на счет «один» пламя погасло.

Фу, враг за нами не прошел… но теперь надо разобраться, где мы оказались.