Координаты Намерения

Дмитрий Кирияков

Книга «Координаты Намерения» написана на основе реальных событий. Через яркие, интересные и живые истории в ней рассказывается о том, где, как и на чем необходимо сфокусироваться и задействовать силу намерения, тем самым открывая для себя новые грани и возможности своей жизни. Также в произведении представлены интересные и поучительные эпизоды из личного общения автора с М. С. Норбековым (Мастер). Книга адресована широкому кругу читателей, особенно тем, кто интересуется личностным развитием и духовными практиками.

ГЛАВА 4

В детстве, когда мне было лет семь-десять, мы иногда с дедом летом ездили на море в Новороссийск. До войны мой дед, будучи подростком, жил некоторое время в этом городе.

Начало Великой Отечественной войны он застал там. О том, что происходило в Новороссийске в то время, он писал в своих дневниках.

Мне сложно было представить, что здесь когда-то была война.

По приезде в город мы сначала заезжали в гости к его отцу, моему прадеду. Мне было очень интересно и приятно общаться с двумя дедушками, при этом я понимал, что подобная роскошь доступна не каждому и это скоро может закончиться, потому как прадеду было уже за восемьдесят. Другие поколения были рядом, это была живая история, но ребенком я об этом не думал.

Прадед был интеллигентом: не повышал голос, не ругался, осуждения были ему чужды, он спокойно и уверенно говорил. Мой дед, по-видимому, многие из этих качеств унаследовал от своего отца.

Мне помнится смутно небольшая веранда в полутораэтажном доме, на которой нас угощали едой он и его жена. Эта женщина не была нашей прабабушкой, так как прадед уже в зрелом возрасте создал другую семью. Будучи ребенком, я иногда интересовался у своей прабабушки, почему они не живут вместе, но ясного ответа так и не получил. Сейчас они остались только в моей памяти и на этих страницах, я хотел бы, чтобы в этой книге им было хорошо и уютно, как мне тогда у них в гостях.

Какое-то время моя прабабушка жила с нами, причем не один год. И оказывала на меня и брата положительное влияние. Она также не повышала голос, не ругалась, не сплетничала. Она была самодостаточной интеллигентной женщиной. Почему они разошлись уже в зрелом возрасте, я так и не узнал. Почему-то узор их ковра сложился так.

Прабабушка часто читала нам вслух длинные сказки, на которые не у каждого хватило бы терпения, и нам это нравилось. Это были латышские народные сказки в виде большой толстой книги более пятисот страниц, в золотистом переплете издательства Академии Наук Латвийской ССР, 1958 года. Эта книга хранится у меня до сих пор.

Порой мы просто засыпали под ее убаюкивающее чтение, но зачастую, напротив, так увлекались, что слушали до конца и требовали еще. Были у меня несколько любимых сказок. Почему именно они мне понравились в детстве, в этом еще предстоит разобраться до конца, и я думаю, что все-таки у меня получится это когда-то сделать.

Конечно, не только у меня, но и у каждого из нас были и есть свои любимые сказки и истории, которыми не стоит пренебрегать и во взрослом возрасте. Любимая сказка или мультфильм похожи на некий шифр, которым мы неосознанно программируем свое будущее и всю жизнь. Это скрытая тенденция из детства, которая эхом отзывается в нашем сознании, приобретая какую-то вроде бы безобидную симпатию или антипатию к чему-то. В детстве мы часто не осознаем, что впоследствии это может иметь большое значение как для совершения определенных поступков, так и для формирования самой нашей жизни, нашей судьбы.

Для того чтобы спасти принцессу или открыть свою личную страну чудес и вырваться на свободу от самих же себя, нам иногда необходим психологический анализ наших любимых сказок. Нужно расколдовать самих себя, свои сценарии. Уже в зрелом возрасте понимание этого и анализ своих сценариев помогли мне изменить некоторые нежелательные обстоятельства в жизни в лучшую сторону, сэкономив тем самым массу времени.

Когда мы в очередной раз зашли к прадеду в гости, нас радушно встретили, накормили, а после ужина дедушка за чашкой чая рассказал мне о том, как они с мальчишками в подростковом возрасте решили переплыть Цемесскую бухту в самом широком месте. Это расстояние составляло 9 км, а максимальная глубина бухты была 27 метров.

В назначенный день он и еще двое подростков приступили к заплыву. Это было в июне, всего за пару недель до начала войны. Потратив немало сил и доплыв до середины, они порядком подустали и были замечены пограничниками. К ним быстро подошел катер, их подобрали и отвезли прямиком в НКВД. Потом стали разбираться, кто они, откуда и почему там оказались.

После всего этого разбирательства отец моего прадеда получил строгий выговор. Он тогда работал ревизором на железной дороге. Мать была сильно перепугана тем, что они вообще могли погибнуть. Это казалось большим событием в мирной жизни, но потом началась война, переезд, фронт. Он стал связистом, пережил ранение, госпиталь, работу в разрушенный стране… А бухта так и осталась для него, как он признался, символом глубокого счастья. Она снова и снова притягивала его той атмосферой детской беззаботности, довоенного времени, бесконечного счастья. И теми же самыми сказками, которые теперь я уже сам читаю своим детям. В этом есть что-то загадочное — как истории переживают поколения людей, войны, революции, перевороты, словно бы в них есть какая-то сила, над которой не властно время и смерть.

Когда мы купались в море, мне очень нравилось плавать под водой с маской. Подводный мир виделся волшебным и необъятным, было очень интересно находить и наблюдать за ранее невиданными красивыми рыбами, крабами, ловить их на кусок лески с крючком, наблюдая за этим всем в прозрачной соленой морской воде. Под водой время словно бы останавливалось, я оказывался в другом мире, где не было земного притяжения, и я казался каким-то невесомым и мог парить какое-то время как птица. Еще мне так же, как и многим другим детям, нравилось собирать интересные и красивые камушки и ракушки. Среди них попадались и не похожие друг на друга камни. Когда я впервые их увидел, то не сразу понял, что это такое. На самом деле это были матовые осколки стекла, которые были затерты водой о камни. Они не были острыми и прозрачными, но вместе с этим они создавали у меня впечатление чего-то драгоценного, светящегося изнутри.

Однажды, когда я принес эти стекляшки в дом прадеда, он взял их в руки и стал пристально рассматривать, какие же там сокровища я нашел на дне морском. Уже позже дедушка мне рассказал, что иногда среди камней можно найти окаменелых животных, которым миллионы лет. Он и на самом деле иногда показывал мне окаменелые ракушки, которые находились среди полей, где давно рос виноград, а морских пучин там уже не было и в помине. Но что это такое — «миллионы лет»? Как это можно было представить ребенку? Что такое вечность? Возраст планеты? Вселенной? Если даже камни превращаются в песок. А звезды остывают и гаснут. Что такое возраст мира, когда ты ребенок, а мир измеряется длиной урока или в лучшем случае школьных каникул с обязательными мороженками?

Мой дед и жена прадеда немного посмеялись над моими находками и мыслями. Я не знал, как на это реагировать, но прадед вполне серьезно и спокойно заметил:

— Через какое-то время ты можешь забыть про них, выбросить, потерять, и они так и останутся для тебя детскими безделушками. Но на самом деле все в этом мире может быть как сокровищем и сокровенным подарком, так и безделицей. Вопрос в том, как ты к этому относишься и заметишь ли ты те мелочи и нюансы, которые впоследствии могут стать ключевыми и принести пользу как тебе самому, так и другим. Многие не придают этому значения и не обращают на них внимание, а потом очень жалеют.

— Не понимаю… — сказал я откровенно.

— Как ты думаешь, почему это стекло стало таким? Из острого и прозрачного оно превратилось в тупое и мутное.

Я пожал плечами, потом немного подумал и сказал:

— Наверное, они трутся о камни.

— Да, но не они сами это делают, а вода в виде силы волны постоянно приводит их в движение, и они, соприкасаясь вновь и вновь с камнями, становятся от этого тупыми и мутными.

— Чем эти камешки могут быть полезны для меня или для другого? Да еще и быть дорогим подарком? — спросил я.

— Именно тем, что они тебе и демонстрируют, а ты не замечаешь и не понимаешь! В твоем возрасте я тоже бы не понял. Но если ты захочешь это понять, то рано или поздно поймешь. Я же не могу ждать, когда ты подрастешь. Говорю тебе как есть, ведь мне уже за восемьдесят, и неизвестно, где и когда мы сможем увидеться с тобой в следующий раз. Что будет непонятно, мой сын тебе пояснит, если, конечно, у тебя возникнут вопросы. Пока просто запомни это. Просто запомни это.

Он повторил это еще раз, и мне показалось, что он подумал о чем-то грустном. Он продолжил:

— Такими же тупыми и мутными нас делает море или река твоих мыслей, особенно чужих, чужих целей, желаний, которым ты якобы не в силах противостоять, как этот осколок стекла. Это все хорошо маскируется и врастает в тебя. А потом эти «незваные гости» незаметно становятся хозяевами твоего ума, смешиваясь с твоим эгоизмом. И все это потом превращается в усиленную железобетонную смесь под названием «я такой». И потом ты будешь считать себя таким говоря сам себе: «я такой», и это квази-я никогда не позволит тебе быть ярким, ценным и полезным как для себя, так и для окружающего мира. И как следствие ты надолго можешь потерять дорогу домой!

Конечно, все эти слова я не смог запомнить и понять тогда, в том возрасте, но уже будучи взрослым, я не раз вспоминал с дедом этот случай и он терпеливо объяснял мне, о чем была речь его отца.

А тогда дед сидел молча, он понимал суть сказанного, но ничего не говорил. Я понимал, что дело принимает серьезный оборот. Это было мое первое ощущение, что не так-то все просто в жизни. Во рту появился странный привкус. Вроде бы приехали просто в гости, искупаться в море, но не тут-то было. Мое сердце почему-то стало биться чаще, словно я оказался на каком-то экзамене или даже судебном процессе. Стало как-то тяжело. Словно бы я вдруг столкнулся с чем-то, что придется нести на себе всю жизнь. Каким-то вопросом, на который придется все равно ответить. И с этого экзамена нельзя было сбежать. И шпаргалок не было.

Я не знал, что сказать, я был немного ошарашен. Подобное я слышал впервые. Прадед, заметив мое молчание, сказал:

— Судя потому, как ты многозначительно молчишь, ты, наверно, хочешь указать на ошибку в моих высказываниях? Может, на уроках природоведения вам говорили обратное или что-то подобное?

— Нет-нет, я даже не совсем понимаю! — я вновь неловко пожал плечами и почесал затылок.

После моих слов оба деда, наконец, рассмеялись. Почти расхохотались. После чая мы вышли во двор поесть черешню, которая росла на небольшом участке. Черешня не требовала никаких мыслей, слов, поступков и, казалось, ее одной было достаточно для детского летнего счастья. Деревья молчали, но одновременно их окружал свой живой микромир: мотыльки, пчелы, гусеницы, муравьи. Казалось, что в них была какая-то недоступная для меня гармония, точнее, даже когда-то доступная, когда я был совсем юным, но потом постепенно начавшая удаляться от меня.

И где они, мои любимые старики, теперь?

Это был тихий летний вечер, изредка с моря доносились гудки, словно бы корабли-сухогрузы пели свои песни и устраивали брачные переклички, как большие тяжелые певчие птицы. Через некоторое время я остался один под деревом, крупные спелые ягоды черешни висели над моей головой, я не в силах был больше их есть. Взяв в руки свои морские сокровища, я уселся под черешней на траву и долго рассматривал их. Казалось, что это продолжалось бесконечно.

Когда уже стемнело, дед пришел разбудить меня, как оказалось, я заснул прямо там. Можно сказать, что вся эта история про камешки только приснилась мне или привиделась в полудреме, хотя это было не так. Но если даже это и могло произойти только во сне, то это не так уж и печально в сравнении с тем, что иногда вся наша жизнь просто проходит, как сон.

Странным образом идея мутного стекла создавала у меня интересное ощущение, как будто я где-то видел или смотрел через нечто подобное раньше. Но признаться себе и обратить внимание на это, чтобы проанализировать, что это и откуда исходит, я был не в силах в этом возрасте. Но ощущение это я запомнил.

В какой-то момент своей жизни мы иногда чувствуем себя, как в тумане, или как будто мы смотрим сквозь мутное стекло, в котором проступают некоторые образы, очертания будущего, но разобрать их не удается. На самом деле с раннего возраста многим из нас подсознательно известно, как сложиться наша жизнь, кем мы будем, чем будем заниматься, сколько будем иметь детей, для чего мы живем и так далее. Но всему этому мы зачастую не придаем значения. Это больше похоже на воспоминания будущего, но чаще их именуют предчувствием и предвидением. Наверное, неслучайно гадалки иногда пытаются рассмотреть будущее сквозь тусклое стекло. Эти стекляшки тоже стали для меня хрустальным магическим шаром…

Когда мне стукнуло уже лет семнадцать, я постепенно стал вспоминать, как в детстве смутно видел, кем буду, что будет мне интересно, где я буду жить, когда женюсь, с кем буду общаться и так далее, но всему этому я не придавал особого значения и не задавался вопросом, откуда это приходит? Я считал, что это какая-то фантазия детства, но кто на самом деле так считал? И чье это было мнение? Это еще предстояло выяснить.

Вообще одна из загадок детства — это то, как мы думаем о будущем. Где проходит граница между нашими мечтами, страхами и, что особенно важно, предчувствиями судьбы? Почти каждый из нас в какой-то момент жизни внезапно понимал, что с ним будет дальше. Иногда этого не происходит, но иногда человек внезапно проживает именно то, что он предчувствовал раньше. Кто-то скажет, что человек просто сам реализовывал свое пророчество, бессознательно к нему стремился. Кто-то скажет, что это совпадение. А кто-то скажет, что действительно человек часто недооценивает свой дар предвидения.