Имперский лекарь 3. Банда медведей

Дмитрий Леонидович (2024)

Его высокоблагородие Данила Мышкин вернулся в столицу, а там его ждет новое дело. И опять дело в демонах… На этот раз его занесет в Томск — бывшую столицу Сибири, город купцов, золотопромышленников, авантюристов, жуликов, грабителей и прекрасных дам, скрашивающих их досуг. И снова полномочный агент со своей командой встанет на защиту людей от страшной опасности.

7. Заимка в тайге

Данила топал по тропе вдоль железнодорожной колеи. Он был задумчив. Начался этот поход не так, как планировалось, а чем он закончится — вообще неизвестно.

С вечера они рассказали в поселке Томск-Таежный о судьбе охотников Ковена, о том, где их (и проводника, жителя поселка) похоронили. «Мерседес» закатили в каретный сарай и там оставили. Поужинали. Подготовили снаряжение. Выспались хорошо.

С утра начальник станции попытался найти людей, чтобы подвезли команду Мышкина от поселка к месту крушения поезда, чтобы хотя бы дотуда ноги не топтать. Дальше-то их путь в лес уходит, а дотуда могли на подводе доехать. Не получилось. Местный извозчик с телегой побоялся ехать. Говорит: «Если бы с господами, то я бы поехал хоть до Томска. Но ведь туда ехать придется с господами, а обратно — без них. А вдруг в лесу еще какой демон сидит?».

Мужик, в принципе, был прав. У него семья, дети, хозяйство, ценное имущество в виде лошади и телеги — ему геройствовать не по чину.

Начальник хотел другого извозчика поискать, но Мышкин его остановил. Эти несколько километров по хорошей дороге через просеку особой роли не играют. Час времени, не более того. По сравнению с тем, сколько придется за медведями по лесу гоняться — мелочь.

Потому теперь Мышкин шел пешком. В общем строю он занял место, самое опасное в случае нападения — заднее. К его рюкзаку сбоку был приторочен сверток с одеждой Перышка, а поверх рюкзака, поперек, — ее винтовка. Своя трехлинейка на плече.

Арслан шел перед ним. У молодого парня настроение было приподнятое. Погода хорошая, прогулка не утомительная — чего ж не радоваться?

Перед Арсланом неспешно шла Марыська.

Перышко в звериной форме забегала вперед и шуршала по кустам в стороне от дороги, проверяла, нет ли там засады. Заодно мышей, белок и зайцев гоняла, но без фанатизма.

Шли спокойно, без неожиданностей добрались до места, где их путь сворачивал в лес.

В зарослях пришлось идти настороже, постоянно крутить головами, но и там неприятностей не случилось. Дошли до свежей могилы. Там остановились.

— Давайте сделаем привал небольшой, и со свежими силами по следу пойдем, — объявил Данила.

Сели. Отдохнули.

* * *

Двигаться по незнакомой местности было страшновато. Не так, чтобы вот прямо волосы дыбом, но постоянно приходилось быть настороже. Это утомляло. В голову лезли всякие мысли: «А вдруг демоны в этих краях живут и сейчас мы на них ка-а-к выйдем? А если они нас уже заметили и ждут в кустах, сбоку от тропы, пока мимо пройдем, чтобы кинуться сзади?».

Очень скоро напряжение стало спадать. Медведи-демоны, по следу которых шла команда Мышкина, чесали на север, почти не отклоняясь от прямого пути, не делая остановок. Если они шли так целеустремленно, то скорее всего, направлялись далеко, о преследователях не задумывались, а значит — засады на их собственном следе ждать не стоит. Только в одном месте медведи задержались — задрали оленя, наелись, недоеденную тушу бросили, даже не прикопав от мелких хищников, и дальше пошли.

К обеду картина сложилась понятная. В чем-то понятная, а в чем-то — наоборот.

Когда перекусили готовой едой, захваченной из поселка, и перешли к чаю, Данила об этом и заговорил:

— Такое впечатление, что у этой пары медведей есть какая-то цель, к которой они идут. Далекая цель. Получается, они пришли на помощь южной паре, напали совместно на охотников, а потом разошлись, каждая пара по своим делам.

— И что? — Арслан не понял, что тут удивительного. — Демоны разумны, если у них были планы, то они и пошли их выполнять.

— Не совсем так. Демон сам не может составить сложный план, если не находится в теле человека. Собственное мышление демонов — простое и прямолинейное. А тут у нас не просто план, а сразу два плана. Как будто эту пару позвали на помощь демонам, которые терроризировали Томск-Таежный, а потом вызвали в другое место.

— Значит, кто-то позвал. Еще один демон, — Арслан с хрустом раскусил кусочек сахара и запил чаем.

— А как позвал? Он же далеко. Марыська, скажи, как демоны могли связаться друг с другом издалека?

«Демон может общаться с тем человеком, в теле которого побывал. Даже из Инферно».

— Ну вот как-то сомневаюсь я, что кто-то из этих медведей делил человеческое тело с третьим демоном, и теперь этот человек работает телеграфистом между демонами.

«Можно общаться с демоном, находящимся на Земле, через его тело, оставленное в спячке в Инферно. Но собеседник должен находиться в Инферно, рядом с телом».

— А вот это интересно… То есть кроме пары демонов-медведей у нас вырисовывается еще один демон-начальник, причем он иногда находится в теле человека, а иногда — возвращается в Инферно.

«И живет он там рядом с подчиненными демонами. У них там что-то вроде племени должно быть, что необычно — взрослые самцы раньше поодиночке жили, а молодые ходили в небольшой стае с самкой во главе».

* * *

В первый день пути так ничего и не изменилось. Медвежий след лежал почти прямо на север. Мышкин со спутниками осторожно шли по нему.

И во второй день ничего не изменилось. Разве что лес.

Постепенно участки лиственных и смешанных лесов исчезли, сменились тайгой. Настоящей тайгой, нетронутой ни лесорубами, ни лесниками. Высокие, прямые как мачты, кедры, закрывающие небо шапками крон. Лохматые лиственницы. Пушистые конусы пихт и елей. Местами — густой подлесок, из-за которого видимость сокращается до десятка метров, а местами — непроходимый кустарник, через который даже медведи не рисковали ломиться. Часто — лежащие на земле под ногами сухие сучья и гнилые бревна упавших деревьев. Еще чаще — мертвые стволы, лежащие наклонно, застрявшие вершиной в кронах соседей. С таких стволов свисают космы мха, превращающие окружающий лес в пейзаж из мрачной сказки.

На вторую ночевку устроились под огромной лиственницей со стволом двухметрового диаметра.

— Мы уже до Томска должны были дойти, мне кажется, — задумчиво заговорил Данила.

— В лесу трудно оценить расстояния. Может, мимо города прошли, а может — еще километров десять до него, — пожала плечами Перышко.

«Хозяин, я могу на дерево залезть. Оно высокое. С него далеко видно. Посмотрю, скажу», — предложила Марыська.

Данила глянул вверх, оценил высоту дерева, под которым они устроились. Лиственница была громадной. Окружающие кедры не доставали даже до половины ее ствола, а ведь кедры тоже выросли немаленькими — раза в два-три выше городских трехэтажных домов.

— Лезь.

Марыська обратилась в свою демоническую форму, в полуптицу-полуящера. Подошла к стволу и покарабкалась по нему вверх, цепляясь когтями крыльев и специальным серповидным когтем на задних лапах. Двигалась демоница без спешки, но легко и уверенно, как будто шла по стволу. Ее длинный оперенный хвост плавно изгибался в такт шагам.

Данила проводил ее взглядом и занялся устройством лагеря для ночевки.

Скоро от Марыськи прилетел мысленный отчет:

«Хозяин, какой-то город видно на юго-западе. Далеко, километров десять. Там есть каменные дома. Большие».

— Ну вот, мимо прошли, — сделал вывод Данила. — Каменные дома — это точно Томск. Других крупных городов поблизости нет.

Когда Марыська осмотрелась и больше ничего интересного не увидела, она просто спрыгнула с ветки и спланировала на раскрытых крыльях вниз. Самым сложным для нее оказалось разминуться с кронами более низких деревьев.

* * *

С утра Мышкин задумался, а потом высказал вслух:

— Кроме Томска в этих краях ничего интересного для демонов нет. Значит, куда бы эти медведи ни шли, они почти добрались. Значит, нам надо быть вдвойне осторожными.

Уже через час после выхода группа получила первое подтверждение, что она дошла до той местности, куда стремились медведи.

«Хозяин, — через Марыську прилетело мысленное послание. — Перышко говорит — нашу тропу пересекает более свежий след медведя. Спрашивает, по какому следу идти?».

Данила решил идти по старому. Во-первых, он продолжал идти прямо. Во-вторых — существовала вероятность, что новый след — это обычных зверь, который живет в этой местности и не имеет отношения к демонам.

Скоро количество медвежьих следов, которые встречались на пути, превысило любые разумные пределы.

«Несколько медведей тут бродят кругами уже не один день. И еще тут дымом пахнет».

— Сколько медведей?

Перышко и Марыська посовещались недолго и решили — медведей не меньше трех.

— Сначала Перышко сбегает на разведку к источнику дыма, вернется, расскажет, кто там огонь жжет. Потом осторожно идем к людям.

Бегала лисица долго. Ей пришлось красться очень-очень осторожно. Не хотелось попасть под удар медвежьей лапы. Так-то бегает она резвее медведя, но при неожиданной атаке из засады медведь может быстрым коротким рывком догнать.

Когда Перышко вернулась — отчиталась. Впереди — охотничья заимка. Большая изба, подсобные строения, высокий забор вокруг. Внутри есть люди, печь топится. Вокруг забора всё истоптано медвежьими следами. Самих демонов она не видела и специально не искала.

* * *

Сведения, которые принесла Перышко, обсудили. Совет проводили не вслух, а мысленной речью через Марыську — у медведей хороший слух, человеческий разговор, даже тихий, услышат издалека.

Обсуждали три варианта действий.

Арслан предлагал найти по следам и запаху одного из демонов, подкрасться и застрелить его в голову. А потом застрелить остальных, если они сбегутся и нападут. План рискованный, если не сказать — безумный. Скорее всего, медведи первыми их заметят. В лесу звери почти всегда замечают человека первыми, обычно они успевают уйти так, что человек их и не видит, — это любой оборотень знает. Но даже если они найдут медведя и застрелят. Даже если. После выстрела на них нападут другие демоны, ведь их тут не меньше трех. Нападение в зарослях — очень опасно. Просто безумно опасно.

Перышко предлагала тихо перебраться через забор заимки, а уже под защитой строений — решать, что делать дальше. Арслан в форме леопарда перепрыгнет забор легко, ограда хоть и выше человеческого роста, но леопарду не помешает. Перышко утверждала, что она тоже может забор этот перепрыгнуть. Он по верхнему краю гвоздями утыкан, но это защита от медведей, а крупная лиса или собака перепрыгнуть смогут. Марыська сомневалась в себе, она в собачьей форме была неловкой, недостаточно привыкла к этому телу. Зато в форме демонической могла просто вскарабкаться на близрастущее дерево и перелететь. Только Данила не мог преодолеть забор без посторонней помощи. Ну и еще — оружие и снаряжение как-то перекидывать надо, тоже вопрос. Но главное — вставал вопрос, как хозяева отнесутся к незваным гостям. Заметят странных зверей, прыгающих через ограду, и начнут стрелять. Нехорошо получится.

Данила склонялся к тому, чтобы просто подойти к воротам и постучаться. Самый незамысловатый способ войти. Кто бы ни сидел на заимке, людям они должны открыть. А демоны… демоны могут и не напасть на троих вооруженных людей. Кто их, демонов, знает — зачем они тут бродят.

На этом и остановились.

* * *

Перышко перекинулась в человека. Лишний оружейный ствол сейчас будет важнее, чем тихая разведка. Перекинулась и повела команду к заимке.

Шли тихо. Оборотни знают, как звери обнаруживают человека в лесу, потому умеют ходить незаметно даже в человеческой форме. Слабым местом команды был Данила, но и он старался — не торопился, под ноги смотрел, на сухие ветки не наступал, оружием и металлическими пряжками не звякал.

Марыська, на всякий случай, рыскала впереди, проверяла кусты — вдруг там уже медведи ждут. Оказалось — не ждали.

Команда вышла к забору заимки тихо. Стало чуть спокойнее — теперь с одной стороны людей прикрывал высокий забор, к тому же вокруг заимки заросли были расчищены, вплотную медведи незаметно подобраться не смогут. К заимке вышли сбоку, специально, ведь понятно — если эта заимка демонам для чего-то нужна, они сторожат ее вход. А весь периметр сторожить не смогут.

Дальше тихо пошли вдоль забора к воротам. Добрались. Тут уже было понятно, что демоны приход людей скорее всего уже заметили. Но станут ли нападать? Неизвестно.

Ворота дощатые, высокие, сверху, как и по всему забору, приколочены планки с гвоздями, вбитыми остриями вверх. В воротах — калитка.

Встали перед калиткой. По бокам мужчины, Перышко в середине, Марыська чуть в стороне. Оружие наготове, внимание — на зарослях вокруг.

Данила нажал пальцем на рычажок с плоской лопаткой, торчащий над дверной ручкой. Этот рычажок приподнял задвижку. Подергал калитку — нет, заперто. На засов заперто, снаружи не открыть.

— Придется шуметь. Теперь демоны точно нас услышат.

С этими словами Данила несколько раз ударил прикладом винтовки в ворота. Получилось громко.

— Хозяева, отворяйте! — голосом позвал.

В ответ — тишина.

Подождал приличное время, опять постучал, покричал.

Опять подождали. Уже задумались о том, чтобы Арслан перекинулся в зверя, сиганул через забор и открыл калитку изнутри, раз хозяева не торопятся идти. Для приличия стукнули еще раз в ворота.

— Иду я, иду, — послышался мужской голос изнутри.

Из-за калитки привратник стал спрашивать, кто пришел, зачем.

— Охотники. Открывай быстрее, тут опасно стоять.

— Хозяином не велено открывать!

— Что значит не велено?! Открывайте, сучьи дети, на каторге сгною! — вышел из себя Мышкин.

* * *

Тут демоны решили внести в разговор новую ноту.

— Чуи-чуи!! — дала сигнал опасности Перышко, которая всё это время не отвлекалась от осмотра зарослей, сторожила.

— Четверо!! — уточнил Арслан, вскидывая винтовку.

Пока Данила повернулся, его команда уже кинула на медведей, атакующих с разных направлений, «растерянность», этим выгадала себе доли секунды для прицельного выстрела.

На Данилу длинными прыжками мчались два медведя. Крупные, толстые, здоровые, шерсть переливается, как два коричневых лохматых стожка с зубастыми головами.

«Растерянность» на правого. Зверь замешкался.

Винтовку наизготовку, на левого. Вглядываться в оптический прицел времени нет, выстрелил не целясь, интуитивно. Попал. Трехлинейная пуля, круглоголовая, в твердой мельхиоровой оболочке, вошла зверю в грудь и пробила ему легкие и печень. Обычный зверь с такой раной был бы обречен, а демон только остановился на секунду, чтобы кровь остановить. Но и секунда — тоже важно.

Передергивать затвор винтовки и целиться во второго демона времени нет. Данила бросил «Мосинку» и выхватил «Наган». Выстрел! Выстрел! Выстрел! Пули рвут загривок и плечи медведя, но тот рвется вперед. Вот он уже почти вплотную, последний выстрел — прямо в лоб, между узко посаженных глаз. Есть! Упал, перекатился и своей тушей тяжело ударил по ногам. Мышкин еле устоял, его толкнуло спиной в забор.

Зверь, который получил пулю из трехлинейки, успел остановить кровь и рвануться в атаку. Выстрел! Выстрел! Пули «Нагана» беспомощно рвут загривок зверя. Он вплотную. Последний выстрел в упор, и барабан револьвера пуст.

Быстрое движение головы, пасть смыкается на предплечье. Пусть.

Удар кинжалом, который уже зажат в левой руке, в шею, сбоку. Раз, два, три удара — очень быстро. Знание анатомии и «ясность ума» направляют руку туда, куда надо. С перебитыми сонной артерией и яремной веной даже демон не выживет — его сознание помутится раньше, чем сможет колдовство использовать. А теперь еще накинуть на демона «путы», чтобы не ушел, пока истекает кровью. В последней судороге он заваливается и тянет Мышкина на себя, тот падает.

В глазах темнеет от кровопотери. Остановить кровь из раны на руке. Обезболиться. Оглядеться…

Марыська четко выполняла то, что ей было сказано на случай схватки. Кидать «растерянность», сколько успеет, если какого-то демона тяжело ранят — держать на нем «путы». Под ноги стрелкам не лезть, зубами в схватку не соваться…

Перышко выстрелила в «своего» медведя, попала в шею. Это его не остановило, «Винчестер» слабоват. Передернула рычаг, еще выстрел — опять в шею. На третий выстрел времени не хватило, зверь подскочил вплотную, снес ее своей массой, ухватил пастью за руку, резко дернул девушку и затрепал ее телом, как сломанной куклой. От боли и тряски сознание поплыло. Винтовка улетела в сторону. Попыталась вытащить пистолет, но куда там, когда тело треплют, как игрушку…

Арслан высадил все патроны в крайнего медведя. Он стреляет, быстро передергивает затвор, снова стреляет. Тяжелые мягкие пули рвут тело зверя, но тот сразу обезболился и продолжил атаку. Только последняя пуля сбивает его с ног. Он истекает кровью. Дышит еще, но умирает. Может, позвоночник перебило.

— Марыська, «путы» на нем держи!

Совсем рядом другой медведь ухватил и рвет тело Перышка!

Винтовка пуста. Пистолет? Не поможет, только если в голову, но зверь ею дергает, не попасть.

Арслан рванул завязки широкой рубахи и штанов, перекидывается в леопарда. Сигает на спину медведю, впивается в нее когтями, клыками рвет загривок. Медведь растерянно крутится на месте. Леопарда со спины стряхнуть сложно, он продолжает грызть. Догрызть шею медведя до важных сосудов или позвоночника — нереально долго. Но это и не надо, главное — привлечь внимание. Внимание Арслан привлек. Медведь бросает тело Перышка, пытается повернуть голову и ухватить зубами обнаглевшего кота на своей спине. Не удается. Он встает на дыбы. Заваливается на спину, перекатывается. Леопард успевает соскочить. Два хищника — напротив друг друга. Медведь бросается вперед, леопард отскакивает в сторону, цепляет лапой и опять запрыгивает ему на спину. Так играть они могут долго…

У Данилы прояснилось перед глазами. Он увидел, как здоровенный зверь треплет тело Перышка. «Неужели она погибла?!» — если бы не накинутая заранее «ясность ума», мысль вызвала бы ужас и панику. А так — проходит краем сознания. Сейчас важнее сиюминутное.

Леопард отвлекает демона от девушки.

Винтовка далеко, «Наган» пуст, еще и рука еле слушается. Остается магия. Данила снимает с себя защиту и сразу по трем параллельным каналам бьет по медведю, по его мозгу, «остановкой крови». Это другая сторона лечебной магии, об этом не принято говорить за пределами узкого родового круга. Если колдун умеет лечить, то и убить он сумеет.

У зверя в голове останавливается кровообращение, в сосудах образуются тромбы. Есть только один недостаток у такого удара — он действует быстро, но не мгновенно.

Леопард продолжает отвлекать медведя, тот даже не замечает, что уже умирает. Теперь еще «путы» на него, чтобы демон умер вместе с телом. Ноги зверя подкашиваются, он грузно заваливается на землю. Леопард замирает на мгновение, продолжая сжимать зубы на загривке медведя. Потом понимает — бой закончен.

* * *

Первой на ранение Перышка отреагировала Марыська. Она сообразила, что спасти оборотницу важнее, чем выполнять инструкции. Бросила демона, которого держала «путами», и отправила на тело Перышка «остановку крови». Это дало девушке шанс в тот момент, когда сама она помочь себе не могла.

Потом Арслан. Как только он соскочил с туши медведя, перекинулся в человека и, как был, голым, кинулся к девушке. Прикоснулся к шее проверяя пульс. Кинул обезболивание и остановку крови.

Перышко открыла глаза.

Данила огляделся. Рядом лежали четыре туши медведей. Больше никто не нападал. Перышко жива. Он бросился к ней, приспустил платье с плеча. Рука была почти оторвана. Из плечевого сустава выдернута, держалась на коже и обрывках мышц и сухожилий.

«Нужна срочная операция», — хладнокровно оценил Мышкин.

Если не удастся приживить руку на место — она отомрет. Придется ампутировать. Отрастить новую руку оборотница, наверное, сможет, но займет это годы.

Данила выпрямился, подошел к калитке заимки, пнул ее ногой:

— Открывай!

— А там зверей нету? — из-за забора послышался дрожащий голос привратника.

— Открывай скотина! Иначе я вас сам всех перебью! И начну с тебя! — Мышкин поднял свою винтовку и передернул затвор.

В ответ на лязг затвора раздался скрежет запора калитки. Она взвизгнула петлями и раскрылась. В проеме стоял мужик с ружьем, испуганный, заросший по глаза черной бородой.

— Вы всех лесных хозяев перебили, что ли? — опасливо высунул он голову из калитки.

* * *

Следующие несколько часов прошли для Данилы, как в тумане.

Он выгнал бородатого сторожа из его сторожки. Заставил растопить печь, чтобы согреть помещение, принести, вскипятить и охладить воды. Уложил Перышко на стол. Срезал с ее руки и плеча платье. Долго оперировал, помогая себе колдовством. Работать пришлось левой рукой — правая была серьезно ранена. Арслан во время операции сторожил на входе с винтовкой в руках. В сторожку пытались пройти какие-то люди: мужчины, пьяные мужчины, очень пьяные мужчины, женщины, которые обращались к Арслану сладкими голосами.

«Нельзя, операция», — отвечал всем Арслан.

Самым настойчивым уточнял: «Вон пошли, застрелю!».

Люди уходили.

Марыська ассистировала — поддерживала у Перышка обезболивание, управляла по команде лекаря остановкой крови в сосудах. Перышко и сама была в сознании и немного помогала магией.

Данила вскрыл руку и плечевую суставную сумку, разобрал всё по кускам, сложил на место, соединил крупные сосуды. Потом долго сшивал связки и мышцы, потом кожу. Постепенно, слой за слоем, рука восстанавливала свою цельность.

— Ну что? — с волнением спросила Перышко, когда лекарь наложил бинты и поддерживающую повязку.

— Кровообращение руки восстановлено. Мясо нарастет. Если удастся магией нервы срастить — всё будет хорошо. Не удастся — рука долгое время будет парализована. Но даже с этим мы справимся, рано или поздно.

Данила помыл и сложил инструменты, с удовольствием распрямил спину, прогнулся, покрутил головой. Перышко осторожно, чтобы не потревожить подвязанную руку, поднялась и слезла со стола.

Теперь, когда операция закончена, можно было идти знакомиться с хозяевами заимки…