Время зла

Дмитрий Луговой

Приключения молодой принцессы в компании телохранителей, служанки и наёмника-мага. Первая любовь и первая ревность принцессы. Магия. Победа добра над злом.

Глава 3

Усея догнала шагавшую впереди нее Аэльгрис и, отводя рукой в сторону очередную ветку, спросила:

— Что-то Вы молчаливы в последнее время, госпожа! С Вами все в порядке?

Принцесса в ответ неопределенно пожала плечами. С момента ее беседы с Сребреволосым прошло уже два с половиной дня, и Аэльгрис никак не могла определиться со своими чувствами.

Она то начинала испытывать жгучую ненависть к сопровождавшему их наемнику, посмевшему оскорбить светлую память ее отца, то злилась до потемнения в глазах на Гасттольфа, скрывавшего от нее столь ужасную правду.

— Если вы не знаете, верить или нет словам Сребреволосого, почему бы не спросить об этом у Гасттольфа, госпожа? — продолжая шагать рядом с принцессой, произнесла Усея.

Аэльгрис резко остановилась и посмотрела рабыне в лицо. На пухлых губах Усеи блуждала легкая сочувствующая улыбка, а глаза были переполнены тревогой за принцессу.

— В чем дело? — шедший вторым Эрив обернулся назад и взглянул на девушек.

Сребреволосый, успевший уйти достаточно далеко, услышал голос молодого воина и остановился. Гасттольф же, державшийся последним, наоборот, прибавил шагу и стал настигать Аэльгрис и Усею.

— Все в порядке! — поспешила заверить их принцесса, не желавшая, чтобы старый воин находился рядом с ней в настоящее время. — Просто нога зачесалась! — и, наклонившись, она поскребла пятерней левую голень.

Через мгновение их небольшая процессия продолжила свое движение, и Аэльгрис спросила у Усеи:

— Ты слышала наш разговор с Сребреволосым?

— Да, — слегка смутившись, кивнула темнокожая рабыня. — Простите, госпожа, что подслушивала Вас!

За их спинами громко хрустнула ветка, и Аэльгрис обернулась назад. Убедившись, что Гасттольф, наступивший на сук, находится далеко и не может их слышать, принцесса спросила:

— И что ты об этом думаешь?

— Я всего лишь рабыня, госпожа, — пропуская Аэльгрис вперед, так как тропинка, по которой они шли, резко сузилась, ответила Усея. — Не думаю, что мое мнение может иметь хоть какое-то значение!

— Для меня имеет! — перебила ее Аэльгрис. — Ты — моя лучшая подруга, и к кому как не к тебе, мне обращаться за советом?

Они прошли сквозь куст смородины, и рабыня, сорвав пригоршню красных ягодок, предложила их принцессе. Аэльгрис разделила угощение поровну и, отправив часть ягод в рот, сказала:

— И все-таки я жду от тебя ответа, Усея!

— Я не могу ничего сказать о тех событиях, что произошли почти десять лет назад, — смиренно ответила рабыня. — Но я могу рассказать Вам одну историю, произошедшую совсем недавно и, по-моему, ее вскользь упоминал Сребреволосый. Но даже если я ошибаюсь, эта история прекрасно характеризует милорда Гасттольфа!

Тропинка вновь расширилась, и девушки могли идти рядом. Аэльгрис проглотила еще пару ягод и выжидающе взглянула на рабыню.

— За два дня до переворота, устроенного Вашим двоюродным дядей, — произнесла Усея, — один из садовников вбежал на кухню для слуг, трясясь от страха и требуя («Да-да, именно требуя!» — подчеркнула Усея, заметив удивленно приподнятые брови Аэльгрис) немедленно отвести его к начальнику дворцовой охраны. Он заверял, что обладает крайне важными сведениями, которые должен сообщить лично милорду Гасттольфу!

— Ну и? — поторопила Аэльгрис Усею.

— А что дальше? — пожала плечами рабыня. — Гасттольф явился лично на кухню и спросил, какого лешего садовник разыскивает его. Парень упирался, говоря, что должен объяснить все с глазу на глаз, но в итоге был вынужден рассказывать при всех. Как оказалось, — закинула ягоды в рот Усея, — он подстригал кусты роз, когда услышал голос Вашего дяди, госпожа. Барон разговаривал с двумя стражниками и произнес фразу, что через два дня с королем должно быть покончено.

— Постой! — остановилась как вкопанная Аэльгрис. — Ай! — ветка, которую она отклонила в сторону, разогнулась обратно и пребольно хлестнула принцессу по щеке.

На вскрик Аэльгрис обернулся Эрив, но Усея быстро всех успокоила.

— Все в порядке! — произнесла она. — Просто небольшой несчастный случай! — она извлекла из своей сумки чистый носовой платок и приложила его к щеке принцессы. — Держите вот так, госпожа! — велела она Аэльгрис.

Принцесса прижала шелковую ткань к коже, и они продолжили путь.

— Ты хочешь сказать, что о заговоре было известно за пару дней до переворота? — прошипела Аэльгрис, ощущая, как начинает саднить щеку.

— Сведения были не очень надежными, госпожа! — ответила ей Усея. — Тот садовник слыл первостатейным выдумщиком, и милорд Гасттольф велел выпороть его и выставить вон. Должно быть, он решил, что паренек все выдумал!

Принцесса оглянулась назад, на идущего следом телохранителя. Всего несколько дней назад Гасттольф казался ей оплотом верности и надежности, рядом с ним она чувствовала себя как за каменной стеной, но всего несколько слов, произнесенных Сребреволосым и Усеей, поколебали эту веру.

— Полагаю, что он казнит себя сильнее, чем кто бы то ни было! — перехватила взгляд принцессы Усея. — Он действительно предан Вам и Вашему отцу. Уверена, он ухватится за любой способ искупить свою вину!

Аэльгрис, терзания которой отнюдь не уменьшились после беседы с Усеей, лишь вновь неопределенно пожала плечами, и дальше они шли уже молча.

Приблизительно через полчаса, когда солнце уже достигло своего зенита, до них донесся радостный крик Сребреволосого:

— А я наткнулся на кое-что весьма интересное. Скорее сюда!

Аэльгрис и Усея переглянулись и, заинтригованные, ускорили шаг. Миновав пару весьма колючих кустарников и чуть не задавив кролика, стрелой прошмыгнувшего у них под ногами, девушки вышли к высокой ели, горделиво вздымавшейся над остальными деревьями, и уткнулись в спину Эрива.

— Что там такое? — привстав на цыпочки, чтобы заглянуть ему через плечо, спросила принцесса.

— Вам понравится, Ваше Величество! — заверил ее молодой воин.

Он отодвинул в сторону наиболее широкие еловые лапы, и Аэльгрис и Усея, обогнув его, оказались на берегу лесного озера, наполненного ярко-голубыми водами, слегка волнующимися под действием легкого ветра.

— Кажется, Вы наконец-таки сможете искупаться, Ваше Величество! — донесся до девушек голос Сребреволосого.

Аэльгрис посмотрела в ту сторону и увидела наемника, опускающего босые ноги в воду. Его сапоги были аккуратно поставлены на большой камень, что валялся на берегу, а рядом с ними грызла орешки рыжая белка.

— А водичка-то теплая! — заявил Сребреволосый, прохаживаясь по мелководью.

Белка, услышав его голос, оторвалась от своего угощения, повернула голову к наемнику, а затем в два прыжка добежала до него и, резво взобравшись ему на плечо, что-то ему зашептала.

«Звери не умеют разговаривать с людьми!» — возможно, заявите вы, но Аэльгрис была убеждена, что белка именно что говорила с Сребреволосым, внимательно ее слушавшим.

Через пару минут белка закончила стрекотать, и наемник кивнул:

— Ты права! Пойдем!

Он подошел к принцессе и Усеи, уже сбросивших с себя сапоги и шлепавших босыми ступнями по теплой воде.

— Как Вы смотрите на то, чтобы задержаться здесь, Ваше Величество? Полдня ничего не изменят, а Вам наверняка хочется окунуться в теплую и чистую воду!

Аэльгрис и впрямь уже не терпелось скинуть с себя запыленную одежду, окунуться с головой в озеро и предоставить верной Усеи смыть с нее дорожную пыль, но присутствие мужчин удерживало ее от этого шага.

Она взглянула на вышедших к берегу Эрива и Гасттольфа, и Сребреволосый тут же понял ее сомнения.

— Не волнуйтесь, Ваше Величество! — успокоил наемник принцессу. — Мы уйдем подальше, но не оставим Вас без охраны. Как Вы смотрите на то, что Гасттольф устроится вон на тех камнях, — махнул Сребреволосый в сторону нагромождения валунов в доброй сотне шагов от того места, где они стояли, — и присмотрит за Вами, а мы с Эривом пока поохотимся?

Наемник вопросительно взглянул на Аэльгрис, принцесса чуть-чуть поколебалась, но перспектива впервые за полторы недели нормально вымыться перевесила сомнения, и она кивнула.

— Спасибо за предложение, Сребреволосый. Я им воспользуюсь!

Наемник кивнул и отошел в сторону. Уже через мгновение Аэльгрис услышала его голос, обращавшийся к Эриву и Гасттольфу.

— Ее Величество желает искупаться. Не будем мешать им с Усеей. Гасттольф, полагаю, те валуны послужат удобной наблюдательной позицией: вы будете достаточно далеко, чтобы не смущать принцессу, и в то же время достаточно близко, чтобы заметить потенциальную угрозу!

Старый воин обернулся в сторону камней, упомянутых Сребреволосым, и кивнул, соглашаясь:

— Да, позиция удобная. А что собираетесь делать вы с Эривом?

— Охотиться! — коротко ответил наемник.

— У Эрива рана, — посмотрел на своего молодого ученика Гасттольф. — Вы сами заявляли, что этот лес безопасен, и в этом случае на охоте от меня будет больше проку, чем от Эрива!

Старый воин говорил учтиво, но его тон все-таки выдавал питаемое им к наемнику недоверие.

«Только бы они опять не стали хвататься за мечи!» — обеспокоенно подумала Аэльгрис.

Но Сребреволосый либо не заметил, либо сделал вид, что не заметил, недоверия Гасттольфа.

— Хорошо, пусть покой Ее Величества оберегает Эрив, а мы с вами поохотимся! — и, не говоря больше ни слова, он с продолжавшей сидеть у него на плече белкой двинулся обратно в чащу.

Гасттольф кивком подбородка велел Эриву идти к указанным наемником камням, а сам двинулся за Сребреволосым.

Вскоре мужчины оказались достаточно далеко, и Аэльгрис, уже истосковавшаяся по купанию в теплой воде, принялась скидывать с себя одежду.

Усея последовала примеру госпожи, и вскоре обе девушки уже ныряли в теплые воды озера.

***

Осень еще только-только вступала в свои права, и пасмурные дни с идущими по несколько часов дождями сменялись погожими и по-весеннему теплыми деньками.

Последние трое суток были именно такими, и воздух днем был настолько теплым, что Эриву, по указанию Гасттольфа носившему под рубахой кольчугу, стало жарко. К тому же камни, на которых он сидел, тоже прогрелись, и молодой воин решил, что не будет ничего дурного, если он на пару секунд обернется и смочит водой вспотевший лоб.

Эрив повернулся, снял шлем и, стараясь смотреть себе под ноги, зачерпнул в ладони воды и обтер ею свое лицо. Вода была теплой, но прохладнее, чем прогретый солнцем воздух, и воину немного полегчало.

Он уже собирался вернуться к порученному ему заданию, когда его взгляд неожиданно нашел принцессу и ее рабыню. Еще в детстве Эриву говорили, что его глаза зорче, чем у орла, так что, несмотря на добрую сотню шагов, он мог разглядеть все детали: и шоколадного цвета груди Усеи, и молочно-белые холмики принцессы, маленькие, но от этого не менее притягательные.

Краска прилила к лицу Эрива. Он еще не был с женщиной, и даже не видел ни одну девушку нагой, поэтому, хоть он и осознавал недостойность своего занятия, он не мог оторваться и продолжал подглядывать.

Принцесса и рабыня затеяли водную баталию, обрушивая друг на друга тысячи брызг, их груди колыхались в такт их движениям, заставляя сердце Эрива учащенно биться, а его естество — набирать силу.

«Ну же, выйдете на мелководье», — мелькнула непристойная мысль в сознании юного воина.

Ему хотелось лицезреть не только груди принцессы и ее рабыни, но и их животы и то, что под ними.

Похоть затуманила разум Эрива и притупила все его чувства, поэтому голос, неожиданно пропевший ему на ухо:

— Нравится зрелище? Так пойдем, познакомимся с дамами! — застал его врасплох.

Эрив было дернулся, но кинжал, приставленный к его горлу, лучше всяких слов указал юному воину на бессмысленность сопротивления.

***

— Ох, я и забыла, сколь это прекрасно: окунуться в теплую воду и позволить ей омывать мое тело! — не скрывая блаженства, заявила Аэльгрис.

Они с Усеей плескались в озере уже, наверное, больше часа и успели не только смыть всю грязь и пыль со своих тел, но и порезвиться, как в детстве, когда они устраивали многочасовые баталии в бассейне, заставляя других служанок то и дело подливать горячей воды.

К счастью, в озере вода и так была теплая, так что замерзнуть они не рисковали. Но зато, и для Аэльгрис самой это стало неожиданностью, она вдруг осознала, что грудь ее рабыни больше, чем ее собственная.

Посмотрев вниз, принцесса ощутила небольшой укол ревности. Она, конечно, мало знала мужчин, но одно усвоила четко еще со времен балов при дворе ее отца: маленькая грудь их не привлекает.

— Что с Вами, госпожа? — заметила тень печали на лице Аэльгрис Усея.

— Моя грудь, — медленно произнесла принцесса, проводя по ней руками. — Она такая…

–… маленькая? — подхватила рабыня. — Вы еще молоды, госпожа, и она может вырасти. К тому же…, — Усея смутилась и оборвала себя на полуслове.

— Ну, продолжай! — резче, чем намеревалась, велела рабыне Аэльгрис. — Что ты хотела сказать?

— Прошу простить меня за откровенность, госпожа! — склонив голову, ответила Усея. — Но вы уже сосватаны за короля Сланнорда, и он женится на Вас, какая бы грудь у Вас не была!

Впервые за последние дни имя будущего супруга вовсе не вызвало радости у Аэльгрис. Только сейчас она по-настоящему осознала, что не только не знает своего жениха, но даже никогда раньше его не видела, если не считать те пару дней, когда Сланнорд с отцом приезжали на ее пятилетие.

Однако погрузиться полностью в грустные мысли принцессе было не суждено.

— Эй, миледи, выходите-ка из воды и дайте нам на вас полюбоваться!

Насмешливый мужской голос заставил Аэльгрис и Усею обернуться назад и испуганно застыть.

Прямо к берегу вышла группа из восьми мужчин, одетых в темно-зеленые штаны и синие рубахи. У всех них в руках было оружие, а тот, что шел первым, толкал перед собой Эрива, у горла которого держал кинжал.

— Чего же вы стесняетесь, дамы? — продолжил говорить насмешливый голос. — Не бойтесь, мы вас не обидим. Наоборот, поможем приятно провести время!

Дружный гогот поддержал оратора. Аэльгрис всмотрелась в его лицо: средних лет мужчина с каштанового цвета волосами, завернувшимися в кудри, как у барашка, тонкими губами и веселыми задорными глаза карего цвета.

— Может, вы хотите, чтобы мы подали вам вашу одежду? — хлопнул себя по лбу, будто его только что осенило, разбойник. — Нет проблем. Джорур, Абтир!

Двое мужчин, похожих друг на друга как две капли воды, отделились от остальной шайки, подошли к тому месту, где Аэльгрис и Усея бросили свою одежду, не торопясь, подняли ее и перенесли к краю леса.

— Забирайте свою одежду, дамы! — продолжал веселиться главарь разбойников. — Милости просим!

Аэльгрис испуганно посмотрела на Усею. Похоже, они вновь попали в переплет, выбраться из которого самостоятельно у них не было ни единого шанса. Что будут делать разбойники, если они им не подчиняться?

«Что-что, выволокут из озера и удовлетворят свои низменные желания!» — ответил принцессе ее внутренний голос. — «Интересно, когда они будут тебя насиловать, ты еще будешь переживать из-за размера своей груди?»

— Я начинаю терять терпения, дамы! — опускаясь на каменистый берег, произнес главарь разбойников. — Не заставляйте моих людей грубо с вами обращаться!

— Если твои люди посмеют тронуть их, это будет последним действием в их жалкой жизни!

Голос Сребреволосого, вышедшего из лесной чащи позади разбойников, рассеял охватившее было Аэльгрис отчаяние, подобно тому, как восточный ветер прогоняет тяжелые грозовые тучи.

Разбойники отпрянули назад, к озеру, обнажая мечи и кинжалы, но их командир взмахом руки велел опустить оружие.

— Сребреволосый! — почтительно произнес он, шагнув вперед. — Давненько я не видел тебя в наших краях!

— И я рад тебя видеть, Мербрен! — ответил разбойнику наемник.

Мужчины сблизились, развели руки в стороны и с громким ревом, заставившим птиц в страхе покинуть свои гнезда, заключили друг друга в объятия.

— Так значит, эти с тобой? — взглянув на Гасттольфа, а затем поочередно на Эрива и Аэльгрис с Усеей, спросил у Сребреволосого Мербрен.

— Именно! — кивнул тот в ответ. — И я бы попросил отпустить моего друга. Не думаю, что ему приятно чувствовать клинок у своей шеи!

— Ну разумеется! — всплеснул руками Мербрен.

Он щелкнул двумя пальцами, и Эрива тотчас же отпустили. Юный воин отошел к Гасттольфу и, виновато уткнувшись глазами в свои сапоги, стал что-то ему объяснять.

— А теперь отвернитесь все. Живо! — приказным тоном произнес Сребреволосый.

Гасттольф и Эрив немедленно повернулись к озеру спиной. Разбойники немного помедлили, но после властного жеста Мербрена последовали примеру воинов.

Сребреволосый поднял одежду Аэльгрис и Усеи и, закрыв глаза, поднес ее к самому краю берега.

— Одевайтесь, дамы! — сделав паузу перед вторым словом, сказал наемник.

Он отошел назад и, как и все мужчины, повернулся к девушкам спиной.

Аэльгрис колебалась, не уверенная в том, что разбойники поведут себя благородно, но затем последовала примеру более решительной Усеи и, выйдя на берег, быстренько натянула на себя одежду.

Рубахи девушек, надетые на не обсохшее тело, тут же промокли, соблазнительно облегая фигуры. Аэльгрис мучительно покраснела, представляя, как отреагируют на это разбойники, но Усея накинула на принцессу сверху плащ, и та, закутавшись в него, пришла к выводу, что, в общем-то, выглядят они с рабыней вполне пристойно.

— Можно поворачиваться! — произнесла Усея, и все мужчины как по команде повернулись в их сторону.

Аэльгрис мужественно вынесла пристальные взгляды разбойников и после небольшой паузы обратилась к Сребреволосому:

— Это ваши друзья?

— О да, миледи! — опережая наемника, ответил Мербрен. — Мы с Сребреволосым давние приятели. Люди столько не живут, сколько мы дружим! — пошутил он. — Но могу ли я узнать имена прекрасных незнакомок? — его любопытные глаза перескочили с Аэльгрис на Усею и обратно.

Принцесса заколебалась, не желая выдавать свое настоящее имя. Вряд ли оно что-то скажет этому разбойнику, но все же его манеры отличаются от манер обычного простолюдина. Вдруг он сможет ее опознать?

На выручку, как всегда, пришел Сребреволосый.

— Не думаю, что берег этого чудесного озера подходящее место для долгих бесед, — произнес он. — Почему бы нам не пойти в твой лагерь, не выпить за нашу встречу и не поговорить там по душам?

— Отличная мысль! — согласился с ним Мербрен. — Ребята, в лагерь! — приказал он своей шайке, и она со слаженностью, которой позавидовал бы иной военный отряд, ринулась в путь.

Сребреволосый легким кивком велел принцессе и остальным следовать за Мербреном.

***

К лагерю разбойников они вышли уже, когда совсем стемнело. Пара палаток на шесть-семь человек и с десяток домов, сооруженных на ветках деревьев, выросли буквально из-под земли. Вот буквально мгновение назад казалось, что лесу нет конца, и вдруг перед ними появилось вполне пригодное для жизни поселение.

Как только Мербрен, шедший во главе их колонны, появился на краю поляны, из разных ее уголков ему навстречу вышли десятка полтора человек. Все они также были одеты в синие рубахи и зеленые штаны, еще один признак того, что Аэльгрис и ее спутники натолкнулись на не вполне обычную разбойничью шайку.

— У нас сегодня гости, господа! — произнес Мербрен, приветствуя своих товарищей. — Прошу их не обижать и подготовить для их ночлега одну из палаток.

Часть разбойников тут же кинулась выполнять поручение командира, а остальные, окинув Аэльгрис, Усею, Эрива и Гасттольфа любопытными взглядами, разошлись по своим местам.

Сребреволосый, чуть опередив принцессу, подошел к Мербрену и произнес:

— Прежде чем мы выпьем за встречу, мой добрый друг, позволь мне и моим друзьям побеседовать наедине. Боюсь, кое-кто из них относится к твоим людям настороженно! — и следом за этими словами последовал красноречивый взгляд в сторону Гасттольфа и Эрива, которые, создавалось впечатление, напрягли все свои мускулы.

— Хорошо! — мельком взглянув на воинов, ответил Мербрен.

Он пересек поляну, подошел к той палатке, что освобождали его люди, и тихо произнес пару фраз. Вскоре разбойники уже покидали палатку, а Мербрен жестом подозвал Сребреволосого и его спутников к себе.

— Вот ваш ночлег на сегодня! — отодвигая ткань, закрывавшую вход, произнес он. — И на завтра, если пожелаете. Да и вообще, можете оставаться здесь сколь угодно долго. Места всем хватит! — и, вежливо поклонившись, главарь шайки почтительно удалился.

— Заходим, заходим, не толпимся! — скороговоркой произнес Сребреволосый, загоняя Аэльгрис и остальных в палатку.

Принцесса, чуть наклонив голову, зашла внутрь и оторопела. Признаться, не таким она представляла себе палатку разбойников, вынужденных скрываться от всех и вся в лесу.

Нет кроватей, даже самых простых, внутри не было, спальным местом служили несколько мешков, набитых соломой. Но зато в палатке был невысокий столик, такой, чтобы, сидя на земле, с него было легко брать еду, пара факелов, свет от которых позволял даже читать, и, самое удивительное, арфа, скромно притулившаяся в углу.

— Дамы, выбирайте места! — произнес Сребреволосый, последним заходя в палатку.

Аэльгрис выбрал самый мягкий из мешков, находившийся по диагонали от входа, присела на него и тут же спросила у наемника:

— Эти разбойники действительно ваши друзья?

— Не все! — покачал головой Сребреволосый. — Полагаю, что если бы не Мербрен, они бы попытались нас ограбить. Но он держит их в узде и при этом достаточно удачлив для того, чтобы не только завладевать добычей, но и удержать ее, скрывшись от карательного рейда.

— И это основание ему доверять? — проворчал Гасттольф, обыскивая палату, словно в ней могли устроить засаду.

Сребреволосый неопределенно хмыкнул, выражая, должно быть, свое отношение к действиям старого воина, но все же ответил на его вопрос:

— Нет, основание доверять Мербрену — то, что он обязан мне своей жизнью!

— Вы спасли ему жизнь? Когда? — опередила Гасттольфа Аэльгрис.

— Мербрен, миледи, — последний из баронов, участвовавших в восстании, о котором я Вам рассказывал. Он — лопардиец по происхождению, но оказался в том замке, что штурмовали войска маркиза Арнерда. Резня началась до того, как я получил возможность убить его, и, осознав, что наемникам не уйти из замка живыми, я отпустил его.

В палатке повисло напряженное молчание. Сребреволосый с долей презрения поглядывал на Гасттольфа, покрасневшего как рак, но не смевшего возразить наемнику. Аэльгрис ждала, когда ее телохранитель опровергнет слова Сребреволосого, но с каждым ударом сердца понимала, что не дождется этого. Усея с тревогой поглядывала на свою госпожу, не зная, то ли бросаться ее утешать, то ли необходимо защищать Гасттольфа от ее гнева. И лишь Эрив, пребывавший в неведении, недоуменно переводил взгляд с одного лица на другое.

— Тогда-то, — продолжил свой рассказ Сребреволосый, — Мербрен и стал разбойником. Он сколотил свою шайку, придумал ей знамя и отличительные цвета, и принялся грабить богатые караваны и отдавать часть добычи крестьянам, пострадавшим от войн феодалов или капризов природы. И, как вы видите, — он кивнул в сторону арфу, — Мербрен занимается и образованием попавших под его начало людей. Это, можно сказать, его навязчивая идея: создать отряд благородных разбойников, которые будут защищать прекрасных дам и прочих угнетенных от погрязших в разврате лордов. Вы хотите еще что-то знать о нем или вам достаточно? — наемник обвел палатку взглядом.

— Могу ли я представиться ему своим настоящим именем или мы должны это скрывать? — спросила Аэльгрис.

— Что за глупый вопрос, Ваше Высочество? — несмотря на шепот, слова Гасттольфа звучали как крик. — Он воевал против Вашего отца и потерпел поражение. Наверняка он воспользуется случаем отомстить!

Грозный взгляд принцессы заставил старого воина умолкнуть.

— Я спрашивала не тебя, Гасттольф! — голос Аэльгрис звенел от едва сдерживаемого гнева. — Твое мнение и так мне известно! — ладонь Усеи легла на ее ладонь, и принцесса взяла себя в руки. — Так что вы ответите мне, Сребреволосый?

— Я не могу решать за Вас, миледи! — с полупоклоном ответил наемник. — Я могу лишь сказать, что Мербрен — единственный человек, которому я доверил бы свою жизнь!

— Я поняла! — моргнула Аэльгрис. — В таком случае, ступайте и расскажете своему другу, кого он столь любезно приютил!

Гасттольф взвыл, разъяренный опрометчивым, по его мнению, решением принцессы, но молнии, сверкнувшие из ее глаз, принудили воина смириться с ним.

— Слушаюсь, Ваше Величество! — уже не таясь, назвал Аэльгрис по титулу Сребреволосый и вышел из палатки.

***

Пир, что закатил в честь своих гостей Мербрен, был, пожалуй, лучшим пиром, на котором довелось побывать Аэльгрис. И пусть на нем не было тарелок и столовых приборов, и жареное мясо дикого кабана приходилось рвать руками и зубами, а вино было не ровней королевским запасам и разливалось в простые глиняные кубки. Все равно такого безудержного и искреннего веселья принцесса никогда раньше не видела.

— Выходит, вы направляетесь в Уригорд, Ваше Величество? — наклонившись к самому уху Аэльгрис, чтобы перекрыть играющую музыку, спросил Мербрен.

— Да! — кивнула та, отхлебывая из своего кубка. — Ой!

Принцесса соскользнула с бревна, на котором сидела, и лишь вовремя подставленная рука Сребреволосого не позволила ей упасть на спину.

— Спасибо! — немного заплетающимся языком поблагодарила она наемника. — Нет уж, лучше придерживай меня! — решительно остановила Аэльгрис мужчину, пытавшегося убрать руку.

— Как Вам будет угодно, Ваше Величество! — тихо ответил Сребреволосый, оставляя свою ладонь лежать на талии девушки.

— Почему ты мне «выкаешь», мы же пили на брудершафт? — взглянула на наемника Аэльгрис и икнула. — Ой, простите! — прижала она ладонь ко рту и засмеялась.

Сидевший чуть поодаль Гасттольф, не разделявший всеобщего веселья, встал со своего места и решительно направился к принцессе.

— Ваше Величество, хватит пить. Идемте спать! — и, вытянув руку, он взял Аэльгрис за запястье.

— Сам иди спать! — отмахнулась от него принцесса. — Не мешай мне веселиться!

Она нахмурилась, видя, что Гасттольф не собирается уходить, но прежде чем слова возмущения сорвались с ее уст, Сребреволосый сказал:

— Не беспокойтесь, Гасттольф, я пригляжу за Ее Величеством!

Неизвестно почему, но на этот раз старый воин послушался наемника и отступил. Впрочем, Аэльгрис это не заинтересовало, она уже продолжила разговаривать с Мербреном.

— Там я собираюсь встретиться со своим женихом, королем Сланнордом! — поведала она о своих планах. — Он примет меня в своем замке, а потом пойдет войной на моего дядю и свергнет узурпатора с престола!

— Хм, а как Вы собираетесь проникнуть во дворец? — спросил у нее Мербрен. — Вряд ли простые стражники признают в Вас наследницу престола!

Аэльгрис уставилась на разбойника непонимающим взглядом. Как кто-то может ее не узнать?

Но прежде чем принцесса высказала это вслух, Сребреволосый спросил:

— У тебя есть какое-то предложение?

— Верно! — кивнул в ответ Мербрен.

— Что за предложение? — Аэльгрис вновь икнула, ее качнуло, и она повалилась на Сребреволосого.

Лицо принцессы оказалось в непосредственной близости от лица наемника. Искушение оказалось слишком велико: Аэльгрис не удержалась и, чуть вытянувшись вперед, поцеловала Сребреволосого в губы.

На короткий, очень короткий миг, принцессе показалось, что мужчина ответил на ее поцелуй, а его рука скользнула под ее рубаху и пошла вверх, к лопаткам.

— Идите спать, Ваше Величество! — Сребреволосый оторвал от себя принцессу, ловким движением подсек ей ноги и, взяв на руки, понес к палатке.

— Ой, ты такой сильный! — погладила Аэльгрис мужчину по мускулистому плечу. — Прямо как медведь!

Наемник занес принцессу в палатку, положил на ее спальный мешок и хотел уйти, но был остановлен.

— Обними меня, иначе я не засну! — надув губы, заявила Аэльгрис.

Сребреволосый предпочел не спорить с ней: лег рядом и заключил в объятия. Принцесса почти мгновенно уснула, и наемник тут же высвободился из ее рук.