Гера и HR

Дмитрий Михайлович Сиднев, 2019

Первый эпизод цикла "Адовы будни Небесной канцелярии" рассказывает о том, что же происходит на задворках ада и рая.

Гера сидела в своём кабинете и нервно комкала в руках лист бумаги. За окном проносились легкомысленные снежинки ноября, которые то поодиночке липли на стекло, то закрывали целым пушистым покрывалом небесную даль. Древняя богиня играла точёными скулами и изящно хмурила тоненькую, как ниточка, не по моде, бровь.

— Допляшетесь у меня! Ох и допляшетесь! — по-змеиному прошелестела она и ловко забросила бумажный мячик в мусорную корзину, стоящую в противоположном углу кабинета. К слову сказать, очень большого и хорошо обставленного кабинета. Она традиционно была поклонницей античной школы дизайна и кабинет её напоминал, скорее, помесь комнаты отдыха в термах и зала публичной библиотеки, вместо фолиантов на полках которой стояли гигантские скоросшиватели с бесконечной вереницей пронумерованных дел. Эта античность, тем не менее, не сильно отражалась на остальном суперсовременном убранстве кабинета, что относилось, например, к моноблоку компьютера, украшавшего её рабочий стол. Содержимое сверкающего металлическими фасками боковин огромного монитора и вывело из себя вспыльчивую богиню. Чувствовалось, что внутри прекрасной головы вечно молодой Юноны кипит нешуточная работа мысли, выковывая сверхсложный, но при этом элегантный, ответный шаг.

В дверь робко постучали и Гера быстрым пассом привела в порядок своё тёмно-изумрудное платье, а также лицо и мысли. Она счиатла, что недостойно богини показывать свою досаду всяким…….. ну, всяким! Она давно держала нос по ветру и взяла за привычку избавляться от старых предрассудков удалой молодости, к коим относила древнюю иерархическую лестницу, на вершине которой когда-то находилась вместе с бывшим……..с бывшим.

— Амадей, заходи! — властно кинула она, точно зная, кто в ожидании притаился за дверью.

В комнату впорхнул голубоватого вида ангелочек, лет двадцати, с жемчужного цвета кудряшками, обрамляющими миловидное лицо, ещё не знакомое с бритвой. Одет он был в тунику нежно персикового цвета до колен, перехваченную на поясе шнуром жемчужного же цвета, в тон волосам. Мило! Гера хмыкнула, но невольно залюбовалась рельефными загорелыми ногами и бицепсами молоденького служащего.

— О блистательная! — склонив голову, начал тот.

— Да брось ты, ей-богу! — тоскливо скривив лицо, фыркнула женщина, — Говори как есть, что там у тебя?

— Царица, до меня дошли слухи, что нам урезают набор нового кадрового состава, который вы планировали рекрутировать под собственные нужды.

— Каааааааааааак!? — громом пронеслось по кабинету, глаза богини метали молнии, парень от неожиданности втянул голову в плечи. — КАААААААААААААААААААААК!!! И до тебя уже дошли эти новости!? — слова"до тебя"царица богов при этом выделила интонацией.

Амадей поёжился, стало заметно, что в кабинете ощутимо похолодало, запахло озоном и его идеальные загорелые ляжки покрылись гусиной кожей. Гера вскочила с одной из лежанок, которые триклинием стояли в стороне от её основного рабочего стола выполненного из дорогущего эбенового дерева, и в мгновение ока оказалась возле юноши, приставив к его горлу сверкающий клинок-спату из небесного металла, невесть как появившийся в её руке. Парень ещё больше покрылся мурашками и шумно сглотнул, задев кадыком кончик бритвенно-острого меча в руке богини, казалось ещё чуть-чуть и кожа прорвётся под натиском безразличного железа.

— Царица, прошу! — начал он непослушными губами, — Я мчался предупредить мою богиню о готовящемся коварном предательстве и ничего более.

Гера, глаза которой продолжали метать молнии, засомневалась, отступила на шаг, затем опять придвинула клинок к горлу юноши.

— Смотри мне, смертный! Я не потерплю в своём окружении стяжателя слухов и сплетен! Будешь порот, потом казнён, через сдирание шкуры заживо, потом воскрешён и так три раза! Понял?!

— Понял. — обречённо вздохнул парень, прекрасные карие глаза Геры подозрительно сверлили голубые, потемневшие от расширенных зрачков, глаза Амадея. Ужас предстоящей кары, отразившийся на лице подчинённого вернул богине весёлое расположение духа и клинок, грозивший проткнуть горло ангелочка, исчез таким же волшебным образом как и появился. Она на всякий случай посмотрела под ноги красавца и удовлетворительно хмыкнула:

— Молодец, не надул под себя, не то что Фемистокл — предшественник твой — червь бесхребетный, баба! — она развернулась и красиво виляя бедрами отправилась обратно к триклинию. — Ну что? Так и будешь там стоять или разделишь утренний кофе со мной? — она томно поманила юношу аккуратным пальчиком.

— Сиятельная, а как же казнь?

— Забудь! Это я так тебя проверяла, первый экзамен твой на работе, так сказать! — довольно хохотнув, она взяла с возникшего на столе подноса горсть винограда и начала откусывать нижние ягоды, красиво закинув голову вверх. Парень всё ещё мялся на том же месте, явно находясь не в своей тарелке.

— Проходи, говорю, седай, шо как не родной? — она, интенсивно жестикулируя свободной от еды рукой, ещё раз указала ему на место напротив.

Паренёк, рдея как дикий шиповник по осени, осторожными шагами двинулся к триклинию, где, аккуратно усевшись на краешек, он, будто первоклассница, расправил задравшийся край туники на коленках.

Гера удивлённо пронаблюдав все его пассы, захохотала и чуть не упала со своей скамьи:

— Амадей, ты ей богу, меня в могилу сведёшь. не выбесишь напрочь, так засмешишь до смерти! — улыбаясь богиня толкнула парящий поднос с фруктами в сторону юноши, — Угощайся, стесняшка! Кофейку себе налей — вина, извини, нет — Создатель запретил на завтрак, ибо, как он сказал… — она защёлкала пальцами, вспоминая цитату, — А! Вино на завтрак затмевает разум, растлевает душу и губит тело, во!

— То есть вино вредно только на завтрак? — для поддержания разговора юноша задал робкий вопрос по теме, как учили в академии

— Именно, мой хороший! Исключительно на завтрак! В остальных случаях Создатель вино всячески поощряет и не запрещает! Так что готовься, сегодня вечером проставляться за первый день службы в департаменте! Я, кстати, люблю красенькое-вкусенькое!

— Поощряет!? — удивлённо переспросил юноша

— И не запрещает, да! — закончила цитату богиня, закинув пару виноградин в рот.

— Нет, я к тому, что он действительно это сказал, что поощряет винопитие?! — продолжил удивлённо паренёк, — просто нас в академии учили, что Всевышний никогда…

— Поощряет — не запрещает, слушай, какая разница в этих формулировках? Ты что налоговая что ли, чтобы к каждому слову придираться? Не нуди, я люблю красенькое, запомнил? — бесцеремонно перебила юношу богиня

— И вкусенькое! — потупив глаза в пол, произнёс Амадей,

— Ну вот! Молодец, сработаемся! Ты, главное, меня во всём слушай, а там, глядишь, и повышение тебе устроим! — при этом Гера подпустила в голос фамильярности и сальным взглядом начала охаживать загорелые коленки юноши.

— А где мы так загорели? В отпуске что ли был? — Гера приподнялась со скамьи триклиния и бесцеремонно прошагала двумя шаловлимыми пальчиками, на манер маленького человечка, от колена к паху молоденького подчинённого!

Конец ознакомительного фрагмента.