Другое Видение

Дмитрий Раевский, 2018

Доступный нам Мир – подарок. И мы всё никак не можем распорядится им, да еще и о своём, внутреннем Мире забываем… Человеку открывается и становится доступным ровно столько, сколько он желает и способен осознать. И то, что он видит, не является таковым, пряча свою суть. Это новые уровни. Это Другое Видение.

Как жаль, мы откровений не снискали —

Ни я, ни ты, собрат мой по перу…

Но разве это повод для печали,

И разве нет нам места на пиру,

Где гению вино надежды нашей

Любой из нас отдать почтит за честь,

За право пригубить от знаний чаши,

И, пригубив, увидеть и обресть

Уверенность, что будет тот венчаем,

Кто просветит заблудшие умы,

И сможет то, о чём уже не чаем,

Чего столь тщетно добивались мы.

Леонид Чернышов

Красота слова, как такового — это довольно субъективное понятие.

Некоторые люди находят красоту в правильности построения форм, в абсолютности рифм.

Другие видят её в краткости и глубине сказанного или написанного.

Третьи обращают своё внимание исключительно на простоту и понятность, на соответствие духу времени.

У меня своё понимание красоты языка.

Какое? Об этом расскажут стихи.

* * *

Забытые земли отнюдь не пусты:

Жилищ, развалившихся, трубы-персты,

Дворовых колодцев безгласые рты,

Полынь переулков, слепых, как кроты,

Где в оба конца остовами плетень,

Иссохшийся, съёженный, словно шагрень…

И птицы. Такого количества стай,

Пожалуй, не знают иные места.

На крышах, что вдруг оказались прочны,

В садах, что раздались и стали тучны,

И зеленью взяли округу в кольцо —

Черно и пестро от пернатых жильцов:

Их перекличка — живая вода,

Что душу и дух возвращает сюда:

Где нет человека — законы просты.

Забытые земли отнюдь не пусты.

СТАРЫЙ ЗАМОК

Часть 1. Парк

Разросся парк.

И старого дворца

Увил колонны виноград дичалый.

На статуях парадного крыльца-

Иммортели, геральдика печали.

Растресканы цветные витражи,

и заболочен пруд тоскою граций.

Гнездятся в кровле чёрные стрижи,

И в залах призраки картин пылятся…

Часть 2. Парадный Зал

За дверью лёгкий шорох, тени тише:

То смеха времени серебряный дукат,

Вспорхнув под потолок летучей мышью,

Мерцает в арках тёмных анфилад,

Где гобеленов драгоценных глади,

Средь позументов, выцветших венков,

И паутины, чьи седые пряди

Как флаги, что на траурном параде

Приспущены пред памятью веков.

Часть 3. Бал Харит

Полуночи изнанка. Бал Харит

В разгаре. Оживает Замок старый:

Сиянием таинственным горит,

Приветствуя танцующие пары,

Что выткались из призрачных огней,

И шествуют величественно-странно

Как галеоны древних королей

По водам патриарха-океана;

Взирая на причудливый приём,

Нечаянную грациозность духов

Дворец грустит, вздыхая о былом:

О звоне шпор, и будуарных слухов

Насмешливых негромких голосах,

Что утопали в музыке гремящей

Под воск свечей, чья жгучая роса

Почти уже забыта в настоящем…

Но — время Люцифера. Бал Харит

На нет исходит, постепенно тая…

Угас в неотвратимости зари.

И Замок цепенеет, засыпая.

* * *

В богемской вазе льдисто-голубой,

На бархате роскошной киновари

Укором увядания левкой

К фужерам недопитого кампари;

Как тени ларов в окнах крылья штор,

Жемчужен сумрак пред альковом спальни,

И страсти приглушенный разговор

В батисте ложа, как в исповедальне.

* * *

Что же дремлешь ты, голуба?!

Полно. Где твой малахай?

Надевай его да шубу

И каурого впрягай.

Да не в розвальни, в двуколку!

Мы — к престолу, где снежна

И сиятельственна ёлка,

Новогодняя княжна,

Где царит, румян и шумен,

Бражной радости марьяж

И от сполохов бушует

Неба зимнего гуашь.

* * *

Над тайгою буран закружил, заплясал,

Сосны ветру и вторят, и внемлют.

Тучи, как об наждак, о пятно в небесах

Трут бока, осыпаясь на землю.

А вокруг на сто вёрст волчья песня да снег,

Близнецами закаты и зори.

И никак не понять, что забыл человек

Здесь, где лес — как бескрайнее море,

Где не пахнет весной, а зима — словно сон,

Забытьё и тяжелое бремя,

Под которым ушло в мерзлоту колесо,

Колесо под названием Время.

* * *

Какие тут боскеты и ротонды!

А мрамор статуй — голубой туман.

От этих мест незримо веет Фрондой,

Конец ознакомительного фрагмента.