Осколки Сердец

Дмитрий Распопов, 2008

«Нет повести печальнее на свете…» – подобные истории случаются в самые разные времена в самых разных мирах. Героя этой истории зовут Каин, он вампир, сын могущественного Повелителя рода Серебряного Тумана. А эльфийская Джульетта – Ал’лилель – дочь Старейшины рода Быстрой Стрелы. Вампиры и эльфы – извечные враги, хотя пока у них наступило перемирие после долгой войны. Юноше и девушке запрещают видеться друг с другом, но они продолжают тайком встречаться. И тогда, впервые за всю историю рода Серебряного Тумана, приходится прибегнуть к крайней мере – непокорного Каина изгоняют из семьи. Изгнаннику остается только одно – умереть. Наверное, так бы и случилось, если бы не Учитель Проклятого Клана Носферату и неугасимая любовь юноши к эльфийской девушке. Преодолеть все и достичь своей цели – вот главный девиз нового Рыцаря Смерти. И он старается следовать этому девизу…

Глава 4. АЛ’ЛИЛЕЛЬ

Я уткнулась в спину отца и плакала.

— Ну почему, отец, почему ты ничего им не сказал? Они его накажут, и мы никогда больше не встретимся, — слезы душили меня, и слова давались с трудом.

— Ты теперь и так больше никогда с ним не встретишься, — строго ответил отец. — Я дал слово.

— Ну почему, отец, почему? — его слова обожгли меня как ледяная вода.

— Потому что они вампиры! Потому что если Повелитель вампиров просит о чем‑то — нужно исполнять, а иначе он может заставить это сделать, — хмуро произнес отец; я никогда его таким не видела. — У нас нет ресурсов для новой войны, род потерял слишком многих, еще одной войны деревня не переживет.

Его слова ударили по мне не хуже сорвавшейся с пальцев тетивы, и я, не выдержав разговора, побежала к себе. Упала на кровать, слезы хлынули потоком. Только немного погодя, когда слез больше не осталось, я начала успокаиваться, но при мысли о том, что завтра увижу Каина в последний раз, расстроилась еще сильнее.

При мыслях о нем на меня накатывало какое‑то странное, ранее не испытанное чувство, которое меня слегка пугало. Хоть оно и нравилось мне, но такого я не испытывала ни к одному из многочисленных мальчишек нашей деревни. И уж тем более не стала бы плакать из‑за того, что с кем‑то из них не увижусь.

Мне вспоминались его слова о том, что я ему очень понравилась, а ведь я была тогда, мягко говоря, не в лучшем виде. При мысли о том, что Каин видел меня обнаженной, я покраснела, и возникло ощущение некой тайны, которая нас с ним объединяет. Вытирая слезы, я невольно улыбнулась, вспомнив его смущение, когда я лежала перед ним полностью беззащитная.

С каким же достоинством он сегодня держался за столом в своей грязной, потрепанной одежде, словно его ничто не беспокоило!

Припомнив, кто был причиной такого его вида, я решила отомстить Эн’рилу при первом же удобном случае.

Я подошла к умывальнику, ополоснула лицо и, приведя себя в порядок, вышла из дома.

Отец сидел под навесом и разговаривал с Эн’рилом. Точнее, говорил только отец, а подросток, съежившись, его слушал.

–….оскорбил честь рода и заставил меня просить вампира о просьбе, чтобы смыть позор с рода. Я знаю, какое наказание выберу для тебя. Недавно мне рассказали, как воспитывают детей у вампиров. Думаю, их методы и тебе пойдут на пользу.

Эн’рил вскинул голову и испуганно посмотрел на Старейшину.

— С завтрашнего дня ты в течение месяца будешь работать младшим помощником конюха.

— Но я воин… — попытался возразить разом побледневший эльф.

— С завтрашнего дня ты помощник конюха, — резко ответил отец.

Я со злорадством посмотрела на уходящего Эн’рила и присела рядом с отцом. Его лицо сразу же смягчилось, и он ласково спросил:

— Успокоилась? Можем теперь поговорить?

Я кивнула.

— Ал’лилель, я хочу, чтобы ты меня выслушала, не перебивая. Потом можешь задать любые вопросы, хорошо?

Я снова кивнула.

— Мы сейчас не можем позволить себе шутить с вампирами, и тем более с родом Серебряного Тумана. Даже четырех сегодняшних вампиров в трансформации Серебряного Тумана хватило бы на то, чтобы уничтожить нашу деревню, перед ними даже я не устоял бы.

— Прости, — тихо сказала я, прижимаясь к нему, — я не думала, что все так серьезно.

— Ты у меня умница, — отец погладил меня по голове. — Если даже не брать в расчет самого Повелителя, то оставались еще трое. Слева от Повелителя стояла Зира — вампирша, которая умрет по одному только его слову. Она сильный вампир, ставший Серебряным Туманом на пятьдесят лет раньше положенного срока. Думаю, ты понимаешь, что просто так подобные испытания не проходят, ведь я рассказывал тебе об этом.

Я утвердительно кивнула.

— А справа от него находился вампир, знаменитое копье которого ты должна была узнать самостоятельно, — тихо продолжил он.

— Вализир, мастер по оружию рода Серебряного Тумана, — без запинки ответила я. В деревне не было эльфов, которые не узнали бы это копье, сплошь покрытое вампирскими рунами. — Лишь у него на копье двадцать рун с именами поверженных им Старейшин.

— Умница, — грустно повторил отец. — Ну и четвертым из них был Тарн, лучший ученик мастера, успевший отличиться в конце войны. Я видел, как он дерется, и, поверь, мне меньше всего хотелось бы увидеть, как он убивает наших воинов.

Я смотрела в ту сторону, куда ушли вампиры. Отец поймал мой взгляд и, немного помолчав, продолжил:

— Я вижу, что тебе нравится этот мальчик, и, поверь, доченька, мне он тоже симпатичен, даже несмотря на то, что он вампир. Но подумай сама: если вы будете встречаться, то что вас ждет в будущем, кроме горечи и разочарований? И это если никто не узнает о ваших отношениях, в чем я глубоко сомневаюсь. Вы оба слишком заметные дети, чтобы ваши отношения прошли мимо любопытных взоров с обеих сторон. Ты — моя дочь, а он — сын Повелителя, и ты сама сегодня убедилась, что ему не безразлична судьба Каина.

Я молчала. Сказать действительно было нечего, отец был прав во всем.

— Пройдет несколько десятилетий, он станет полноценным членом своего рода, а ты станешь полноценной эльфийкой. И что будет тогда? Ты уверена, что война между нами не разразится снова? Что вы будете делать в этом случае? Да взять хотя бы сегодняшних подростков, они все мечтают только о том, как бы им убить вампира и нанести руну на свой лук. Как только они узнают о ваших встречах, в тебя начнут тыкать пальцем, а на Каина устроят охоту. Ты хочешь, чтобы его убили, а на следующее утро к нам в деревню пожаловали вампиры? — его голос становился все строже и строже, я давно не видела отца таким. — Пообещай мне, пожалуйста, что завтрашняя ваша встреча будет последней! — твердо закончил он свою речь.

Я едва сдерживала рвущиеся слезы.

— Я не могу тебе этого обещать, — едва слышно сказала я. — Извини, отец… Я понимаю, ты прав во всем, но я хочу его видеть, хочу слышать, как он говорит. Я еще никогда ничего подобного не испытывала… Если сейчас отступлюсь от него, кто может пообещать мне, что такое повторится еще раз в жизни?

— Что ж, тогда я тебе обещаю, что постараюсь не допустить ваших встреч, — тяжело вздохнув, произнес отец. — Ты знаешь мое слово.

Я действительно знала цену его слова, поэтому с тяжелым сердцем вернулась в дом и попыталась разобраться в себе. Разумом я понимала, что слова отца были продиктованы заботой о роде и обо мне, но сердцу от этого легче не становилось. Я действительно хотела видеть Каина, того времени, что мы провели вместе, мне было очень мало.

Уже засыпая, я услышала голос отца, разговаривавшего с кем‑то в доме. Я прислушалась. Разговор шел обо мне. Тихонько встав, я прокралась к входу в большую комнату и замерла у порога.

–…хозяина ловушек не удалось установить, мой господин, — услышала я голос невидимого отцовского собеседника. — Все ямы были великолепно замаскированы и делались мастером. Одно можно сказать с уверенностью: ловушки ставил наш, стиль чисто эльфийский. Ни один вампир не смог бы повторить такого.

— Непонятно, — задумчиво произнес отец. — Кому понадобилось ставить немаркированные ловушки, да еще в таком странном месте? Возможно ли такое, что кто‑то из наших знал о вампиреныше?

— Я скорее допущу мысль, что на вашу дочь было совершено покушение, чем предположу, что кто‑то из вампиров стал предателем и начал информировать нас о делах рода, — ответил собеседник.

— Знаешь, а твоя мысль не лишена оснований, — сухо заметил отец. — Рассмотри поподробнее эту версию, но без огласки, хорошо?

— Да, мой господин.

— А что у нас относительно того, что вампир смог так близко подойти к деревне и никто даже не почувствовал его ауру? — спросил отец. — Насколько я знаю, сегодня тоже никто не смог узнать о его приближении, заметили, только когда он подошел к патрулю.

— Тут все запутано, мой господин, — ответил собеседник. — Ауру этого вампира вообще никто не чувствовал. Возможно, Повелитель умеет скрывать ауру детей в целях их безопасности.

— Хорошо, спасибо за работу, — сказал отец после секундного размышления. — Через неделю предоставь мне, пожалуйста, полный отчет о результатах работы.

— Да, мой господин, — ответил невидимый собеседник.

— А подслушивать нехорошо, — вдруг сказал отец, когда второй эльф вышел из дома.

Я подошла к нему:

— Отец, ты серьезно думаешь, что кто‑то из наших мог покушаться на мою жизнь?

— Я пока ничего не думаю, доченька. Буду думать через неделю, когда появятся факты. Иди, ложись спать, тебе завтра рано вставать.

Он встал и, погладив меня по голове, куда‑то ушел.

Я пошла к себе и с приятными мыслями о завтрашней встрече уснула.