Десантник разведотряда. Наш человек спасает Сталина

Дмитрий Светлов, 2016

НОВЫЙ военно-фантастический боевик от автора бестселлера «Снайпер разведотряда». Наш человек за линией фронта. Оказавшись на Великой Отечественной, наш современник становится лучшим диверсантом-ликвидатором ГРУ. А его элитный разведотряд специализируется на самых рискованных, самых самоубийственных заданиях в тылу врага: Захватить штабного офицера Панцерваффе с картой дислокации танковых дивизий Манштейна. Ликвидировать первого зама Бормана, пристрелив того в тайном публичном доме для гомосексуалистов в берлинском квартале «красных фонарей». И наконец, предотвратить покушение на Сталина, Черчилля и Рузвельта во время Тегеранской конференции, выдав себя за немецких десантников и разгромив базу гитлеровских террористов в Сирии!

2. В сердце Пруссии

На Центральном аэродроме самолет снова прямиком закатился в ангар, где разведчиков дожидались три легковушки. Белого повезли отдельно, причем в сопровождении охраны, а Олега доставили домой. Мария Васильевна встретила с объятиями и поцелуями, словно родного сына. Затем слегка покормила и отвезла в Сандуновские бани, где самолично передала банщику. Через два часа, отдохнувший душой и телом, Олег снова оказался в распоряжении домработницы, которая отвезла его в спецраспределитель. На этот раз его одели и обули по последней моде, после чего Мария Васильевна вручила два билета в кино и приказала:

— Звони и приглашай на первые две серии «Тарзана».

— Кому звонить? — не понял Олег.

— Своей девушке, пора экзаменов прошла, и она заскучала на даче.

— Это Вале, что ли?

— Не валяй дурака, звони! Поужинаете в ресторане, затем позвонишь мне.

— Зачем?

— Что «зачем»? По домам развезу!

— Я не знаю адреса дачи и дорогу туда не знаю, — вяло ответил Олег.

— Отвезу! Вон номер телефона, звони!

По уму надо бы возразить, что он не хочет жениться, тем более на дочери начальника ГПУ, но отказаться не хватило духа. Мария Васильевна набрала номер и сунула в руки трубку, деваться некуда — пришлось приглашать. Дача оказалась в Крылатском, не более двадцати минут на машине. Олега встретили как долгожданного гостя, в беседке поставили самовар и напоили чаем с блинчиками. Затем Олег с Валей, наряженной в легкое ситцевое платьице, поехали в кинотеатр «Ударник».

Фильм показался Олегу крайне примитивным. Статичные актеры показывали себя в различных позах, говорили откровенную чушь и порой изображали бег от хищных зверей. Весь кинозал ахал и охал, сопереживая действию на экране, а Олег разглядывал спутницу. Симпатичная девушка с вполне приемлемыми формами. Наверняка будет хорошей женой и родит здоровых наследников. Вот только папа у нее не тот, кого хотелось бы иметь в родственниках.

После кинотеатра укатили в престижный «Националь», где хорошо поели, натанцевались и вкусили бутылочку грузинского коньяка «КВВК». Сначала хотели заказать «ОС», но официант отговорил — даме не понравится терпкий вкус. Вечер прошел просто великолепно, Олег даже забыл о родителе своей милой и приятной спутницы. А дальше случился казус: пора звонить домработнице, а куда?

— Валь, ты не знаешь номер моего телефона? — глупо улыбаясь, спросил Олег.

— Откуда? — удивилась девушка.

Пьяным садиться за руль? Нет, он не настолько глуп, чтобы самому себе создавать неприятности. Ситуация выглядела безвыходной, на быстро опустевшей улице ни людей, ни машин. Олег пьяно хихикнул и подошел к постовому милиционеру:

— Сделайте одолжение, развезите нас по домам. Сами понимаете, в моем состоянии нельзя садиться за руль.

— Надо было подумать, прежде чем браться за рюмку, — строго заметил блюститель закона.

— Ну пожалуйста, мы потеряли телефон шофера, — подключилась Валя.

Милиционер пригладил сталинские усы и спросил:

— Куда ехать? Небось пешком пять минут ходьбы.

— Девушку в Крылатское, а потом ко мне, здесь действительно недалеко.

За страстными поцелуями время пролетело одним мигом, милиционер кашлянул и, не оборачиваясь, спросил:

— Почти приехали, здесь куда сворачивать?

Девушка нехотя отстранилась, поправила платье и начала указывать дорогу. У ворот распрощались совсем не братскими поцелуями, а дальше произошло нечто непонятное. Прежде чем охранник открыл калитку, обоим пришлось с получаса барабанить в ворота. Валю не ждали? Или родители с охраной привыкли к ночным похождениям юной студентки? Последнее маловероятно, отсутствие опыта чувствовалось по поцелуям.

— Кажись, здесь генеральские дачи. Ты знаком с родителями своей пассии? — поинтересовался милиционер.

— Она из прислуги, а кто хозяева — я не спрашивал, — на всякий случай соврал Олег.

Возвращение добавило вопросов, дворник изображал караульного и, завидев «Опель», заранее открыл ворота. Дальше — больше, домработница встретила на пороге странным вопросом:

— А где Валя?

— Дома, — автоматически ответил Олег, а проходя в спальню, увидел в столовой сервированный стол с закусками и шампанским.

— Почему не позвонил?

— Куда? В Смольный? Я не знаю номер этого телефона! — Олег рассерженно указал на аппарат.

Мария Васильевна ахнула и запричитала, а Олег завалился на предусмотрительно застеленную шелковым бельем кровать. Это уже откровенное сводничество, окажись он с девушкой в своей квартире за столом с шампанским, вечер закончился бы постелью. Оно ему надо?

* * *

Утром он долго не желал вставать. Дело не в похмелье, вчера они крепко выпили, но не настолько, чтобы на другой день мучиться головной болью. Олег не хотел видеть домработницу, ибо был зол и наговорил бы ей много нехороших слов. Но вот тренькнул дверной звонок, и Мария Васильевна встретила непонятных гостей. Пришлось вставать и топать в прихожую. Это оказались телефонисты, бригада быстро и аккуратно провела городскую линию с установкой телефона в столовой.

— Распишитесь в наряде за выполненную работу, здесь наверху и внизу указан ваш номер. — Бригадир протянул желтоватые листочки.

Это номер? Начиналось с буквы «Г», затем шел ряд цифр по убывающей до единицы, его сложнее забыть, чем запомнить. Олега буквально разрывала нахлынувшая злоба. Люди годами живут мечтой о домашнем телефоне, а тут вопрос решен в несколько минут, причем вопреки его желанию. С мыслью о подкрадывающейся шизофрении с манией преследования Олег отправился в ванну. Чтобы избежать сетей неравного брака, необходимо как можно быстрее убираться из Москвы. Тщательно выбрившись и легко позавтракав, он отправился в управление проситься на задание.

— Чего пришел или случилось что? — удивившись визиту, спросил Петр Николаевич.

— Не хочу жениться!

— Не женись, раз не хочешь. Зачем ко мне пришел?

— Отправь на задание!

— Для тебя ничего нет и не предвидится в ближайшей перспективе. То, что вы сделали с Белым, войдет в учебники.

— Не хочу жениться, — повторил Олег и рассказал о своих встречах с Валей, включая вчерашний вечер.

Куратор внимательно выслушал исповедь, убрал со стола бумаги и сел рядом:

— Видел Валю несколько раз, девушка расцвела, пора замуж, а вокруг роятся всякие хлыщи. Бери ее и не морочь голову себе и другим.

— А папа? Подарит на свадьбу письменный стол в отдельном кабинете. Я воевать хочу!

— По-твоему, в кабинетах гоняют по столу хлебные мякиши? — сурово спросил Петр Николаевич.

— Не в этом дело! Каждый должен делать то, что умеет, — пояснил Олег.

— Он любит дочь, но партийную честь ради нее не запятнает.

— Все равно отправь, иначе сорвусь и наговорю лишнего. Не хочу обижать хороших людей.

— Хорошо, третьим будешь?

В первый момент Олег воспринял вопрос за глупую шутку, но вовремя спохватился. Офицеры оперативного отдела ходят на задание парами, отсюда и странный для постороннего человека вопрос.

— Пойду, а куда и с кем?

— Помнишь высказанное на партсобрании предложение?

— Перехват прибора? Тем более я должен принять участие.

— Группа нуждается в силовой поддержке — прибор довольно тяжелый, а командир группы — девушка субтильного сложения.

— Согласен! Ты в курсе деталей предстоящей операции?

Петр Николаевич усмехнулся и нейтрально ответил:

— Только в общих чертах. Вагон направлен в Кенигсберг, вчера на общем совещании куратор просил оказать помощь советом и людьми. Высадка с катера на Куршскую косу, затем пехом в Кенигсберг, берете прибор и назад.

— Сколько точно он весит?

— Килограмм семьдесят пять, поэтому и затребовали еще одного человека.

— Семьдесят пять с неизвестными размерами, да? Пехом по малолюдному району среди полей и редких фольварков, да? Нас через час повяжут!

— Почему это малолюдному?

— Там дачи всей партийной элиты Рейха! — воскликнул Олег.

— Пошли, — торопливо вскочил Петр Николаевич.

Разве можно так безалаберно готовить задание?! Высадка на Куршскую косу! Где дачи берлинских чиновников стоят через каждую сотню метров. Далее в сторону Кенигсберга регион лечебных грязей и вод с огромными дворцами Геринга и Геббельса. Там же реабилитационные центры Люфтваффе, Панцерваффе и частей СС. Три человека пойдут через все это пешедралом с тяжеленным ящиком на плечах? Бред! А катер где будет ждать? Напротив многолюдного пляжа или на противоположной стороне Балтики под шведским берегом?

В школьные годы Олег чуть ли не каждый год ездил с дедом в санатории Калининградской области и неплохо знал регион. Автобусные экскурсии по городам, включая Балтийск и сам Калининград, на сегодняшний день сделали его чуть ли не экспертом по Восточной Пруссии. У маленького отряда нет ни малейшего шанса добраться до Кенигсберга, не говоря о возвращении обратно.

В кабинете старшего куратора Олега первым делом познакомили с основной группой. Старшей оказалась чистокровная немка под псевдонимом Заноза. Маленькая хрупкая девушка выглядела четырнадцатилетней школьницей. Ее напарник со статной фигурой Аполлона назвался Немцем, хотя не знал ни одного немецкого слова. Петр Николаевич сразу выложил доводы Олега, и совещание переместилось в кабинет начальства.

— Нужный нам вагон придет на товарную станцию в ближайшие дни, — предупредил начальник отдела.

Полковник считался легендой Боевого подразделения Оперативного отдела ГРУ. Он доставлял в Москву копии самых секретных договоров лидеров европейских государств. Помог бежать нашему агенту из французской тюрьмы Ля Санте, до этого считавшейся неприступной. Перед войной «прогулялся» с фотоаппаратом по цехам всех военных заводов Европы. Олег посмотрел на грудь начальника с одиноким орденом Красного Знамени, и ему стало стыдно за свое обилие незаслуженных, как он думал, наград.

— Молодой человек, вы размечтались или формулируете ответ? Повторяю вопрос: поведайте свой вариант подхода и отхода.

Олег вздрогнул, но ответил бойко:

— Единственное место для десантирования находится в десяти километрах юго-восточнее города.

— Рискованно, а что дальше?

— Предлагаю под видом крестьян сесть на пригородный поезд и сойти у Южного рынка.

— Южный рынок, Южный рынок, — начальник провел пальцем по плану города и согласился: — Хорошее место, до товарной станции всего километр.

— Не получится — группу разнесет по всей Пруссии, — возразил старший куратор. — Летуны снизятся лишь до шести километров.

Ответ подсказал виденный по телевизору репортаж о сбросе снабжения окруженным в горах солдатам.

— Свяжем между собой десантные мешки, фалы не дадут группе разлететься в разные стороны.

— Ты серьезно? Это риск погасить купол товарища! — воскликнул Петр Николаевич.

— Предложенный способ десантирования передадим на рассмотрение специалистам. — Начальник слегка хлопнул ладонью по столу.

— Почему вы хотите сойти с поезда у рынка? Предыдущая станция окружена лесопосадкой, что дает возможность скрытого подхода к месту наблюдения, — сказал старший куратор.

Экскурсионный автобус дважды проезжал мимо товарной станции, но предложение Олега основано на совершенно другом воспоминании. В Калининграде восстановили много фортов и разместили в них различные выставки. Олегу запомнилась фотография морского порта времен войны с длинной вереницей телег. Именно телеги, а не грузовики ждали своей очереди на погрузку, и он пояснил:

— На рынке купим лошадей с двуколкой и займем у порта очередь. До станции всего полсотни метров…

— Молодец! Надежное наблюдение и собственный гужевой транспорт! Отличный план! — Петр Николаевич не сдержался от похвалы.

— Как полагаете уходить? — спросил старший куратор.

— Есть два варианта: до Белоруссии около сотни километров, до Рижского залива две сотни с небольшим.

— Хорошо, принято! Я поеду к Гельмуту Оскаровичу, он коренной житель Кенигсберга и даст оценку предложенному плану. — Начальник снова хлопнул ладонью по столу.

* * *

План Олега приняли практически без изменений. Одобрили и подходы к объекту и способ десантирования. Начались совместные тренировки — группа собиралась в тире, где усердно отрабатывались совместные действия. Это очень важно, иначе при боестолкновении можно подстрелить товарища. Во время выполнения заданий Заноза преображалась в девушку-подростка, а Немец очень хорошо изображал безногого инвалида на тележке. Олегу предстояло преобразиться в потерявшего правую руку солдата, и ему сделали специальный протез.

Прыгали под контролем специалистов парашютного дела. Проверив особую укладку фалов, они разом вытолкнули мешки, затем сильные рывки утащили разведчиков. Олег ухнул в темную бездну и сжался калачиком. Фал где-то рядом, извивается в воздушном потоке и норовит захлестнуть шею. Рывок раскрывшегося парашюта выбросил из головы созданную воображением страшилку и заставил осмотреться по сторонам. Напарники оказались рядом, светлые пятна шелковых куполов вытянулись в строгую линию.

На десятой минуте парашютисты сняли кислородные маски. В порыве восторга Олег неожиданно для себя запел:

Лишь недавно учились мы в классе десятом

И часы проверяли по школьным звонкам,

А теперь привыкайте, ребята, к десантным,

А теперь привыкайте, ребята, к десантным,

Продуваемым всеми ветрами войскам.

И откуда только слова вспомнились? Из просмотренного десяток раз в детстве фильма про десантников^[2]?

Внизу уже можно было разглядеть поблескивающие рельсы. От железной дороги начинались бескрайние поля, и лишь далеко на горизонте виднелся Кенигсберг. А в зоне приземления царила почти полная темнота, и Олег немного занервничал — здесь должно быть много дач и фермерских домов, как бы им не упасть с неба кому-нибудь во двор. Воображение тут же нарисовало жуткую картину зацепившегося за дымовую трубу парашюта.

Фал резко ослаб, и он приготовился к встрече с землей. По лицу хлестнули еловые ветки, непонятный рывок в сторону, и он упал на спину. Олег быстро отстегнул подвеску и немного отполз, затем долго вслушивался. Тихо, лишь капли дождя вспухают в луже большими пузырями и звонко лопаются. Фал привел к приземистому кирпичному дому с железной дверью и крошечным окошком без стекла. Прислушавшись к тишине, Олег потянул за ручку и осторожно заглянул. Фонарик высветил вмурованную в пол пушку времен Первой мировой и пустые стеллажи в соседнем помещении. Это какой-то старый дот или, вернее, капонир форта. Интересно, куда они попали?

— Шлепнулась прямо на рельсы! — пожаловалась входящая в помещение Заноза. — Чудом не сломала ноги.

Следом вошел Немец, волоча за собой парашюты и багаж:

— Отличное укрытие! Посидим до утра, обсохнем и спокойненько пойдем на станцию.

— Сначала закопаем комбинезоны с парашютами, а потом отдохнем, — приказала девушка.

— Зачем создавать себе трудности, — возразил Олег. — Аккуратно сложим на стеллажи, и все дела.

— А что, правильная мысль! Лет сто пролежит, и никто не додумается проверить, — поддержал Немец.

Теплые комбинезоны, как и парашюты, были немецкими, так что риск привлечь внимание СД минимален. Если кто-то позарится на неохраняемое добро, то утащит по-тихому, ибо будет уверен, что ворует военное имущество. Разведчики устроились на отдых, но никто не спал. Заноза с Немцем возились со своими мешками, и Олег тоже принялся расшнуровывать укладку.

* * *

Здание вокзала оказалось прежним, запомненным Олегом по «той жизни», изменилась лишь вывеска, где вместо названия «Озерки» было написано: «Groß Lindenau»^[3]. До прибытия пригородного поезда оставалось около часа, и разведчики пристроились у торца здания. Пассажиры собирались пешком, а проходя мимо инвалидов с подростком, многие подавали по десять или двадцать пфеннигов. Один господин протянул даже марку, на что Заноза злобно зашипела и получила от Олега подзатыльник. Они на задании, и нечего кочевряжиться!

Последние два вагона предназначены для малоимущих и называются четвертым классом. Длинные лавки вдоль окон давно заняты, и новые пассажиры устраивались прямо на полу. Заноза снова показала норов и поскандалила с проводником по поводу льготных билетов. Тот долго объяснял, что в пригородных поездах никаких льгот нет, затем сдался и разрешил ехать без билетов.

Олег облокотился на чей-то мешок с крупой и снова задумался: через год Кенигсберг снова станет русским. Разговоры про оккупацию Прибалтики всего лишь пиар для незнающих историю. Границы СССР были оговорены задолго до окончания войны, причем каждый пограничный столбик подкреплен соответствующим документом. От Черного до Балтийского морей она прошла по линии Керзона. Граница с Финляндией и Прибалтика определены Русско-Шведским мирным договором.

С Восточной Пруссией еще проще, 24 января 1756 года — в день рождения прусского короля Фридриха Великого — Кенигсберг присягнул на верность Елизавете. За недолгое царствование Петр III успел вернуть эти земли, но договор официально не оформил, ибо сам не был коронован. С тех пор ни один кайзер не посещал бывшую столицу Пруссии. Гитлер тоже не нарушил негласного правила, даже его приближенные ехали на дачи в обход городской черты.

— Следующая остановка Южный рынок! Конечная на Северном вокзале! Быстрее! Стоянка три минуты! — громко выкрикнул кондуктор.

Крестьяне заторопились и начали собираться у двери. В немецких поездах тамбуров нет, поэтому разведчики оказались в центре толпы. Торговые ряды начинались от железнодорожной платформы и тянулись по макушке холма на несколько километров. Лошадей продавали на противоположной стороне, поэтому Олег успел наслушаться всяческих сплетен.

Чаще всего говорили о приближении русских войск и грядущей смене власти. Пышнотелая женщина утверждала, что у советов нет безработицы, а каждый крестьянин имеет свой надел земли. Ее начали запугивать коммунистами, которые выселят всех немцев в Сибирь. Кто-то напомнил о Тельмане и компартии Германии. Его поддержали, мол, в Сибири тоже люди живут, выращивают пшеницу и намывают золото.

Среди сплетен и слухов мелькнула важная информация. Правительство приступило к тотальной мобилизации лошадей и автотехники. Забирают под обязательство вернуть после войны в тройном размере. Трактор или грузовик не жалко — все равно бензина давно нет, а без лошадей землю не вспахать. Возле коновязи слух подтвердился, продавцы чуть ли не на коленях умоляли купить выносливых лошадок.

Приход реальных покупателей вызвал среди продавцов ажиотаж и опустил цены до уровня «купите Христа ради». Родившийся в деревне Немец выступал в роли немого специалиста. Заноза оказалась выходцем из рабочей семьи Берлина, а Олег вообще опасался любой живности, начиная с куриц. Тем не менее разведчики купили отличную ездовую пару с двуколкой и через час подъехали к порту, где пристроились в хвост ожидающих своей очереди телег.

— Зря вы здесь встали, езжайте к управлению, клиенты со штучным товаром сюда не заходят, — посоветовали возничие.

Покупая транспорт, разведчики ориентировались на разработанный план операции с доставкой прибора в Белоруссию. О том, что из порта вывозят уголь, стальные листы и прочие габаритные грузы, они прекрасно знали, но где ожидают клиентов со штучным товаром, было неизвестно. На новом месте стояла лишь одна двуколка, и они скромно пристроились сзади. Вагон с прибором должен прийти завтра, и Заноза с Немцем отправились знакомиться с обстановкой. Олег опасливо навесил на морды лошадей мешочки с овсом и решил вздремнуть. Не тут то было, кто-то бесцеремонно дернул за сапог:

— Один ящик в Раушен^[4], хорошо заплачу.

— Я второй в очереди.

Прилично одетый господин в тройке недовольно поморщился и пояснил:

— У меня ценный груз, а вас трое. Девчонку посадим на козлы, брат возьмет палку, а тебе дам пистолет. — Он показал солдатский «Дрейзе».

Господина упускать нельзя, и дело не в ценности груза, от которого попахивает шведским реимпортом. Причина в таможенных документах с прочими накладными, что позволит безбоязненно катить по дорогам Рейха. Полиция не будет вскрывать ящики, им достаточно удостовериться в легальности перевозимого груза. Олег предложил подождать до завтрашнего дня, у них якобы договор с еще одним человеком, а задаток уже потрачен. Клиент согласился при условии, что сначала они поедут к нему, а потом могут катиться на все четыре стороны.

Одобряя план операции, Гельмут Оскарович особо подчеркнул опасность действующих в районе порта криминальных шаек. Как все организованные банды, они приплачивают полиции и грабят практически безнаказанно. Мзда портовым служащим позволяет нападать только на транспорты с ценными товарами. Вон трое у стены создают видимость игры в кости, а на самом деле не спускают глаз с давешнего господина. Предположение оказалось верным, один из них расхлябанной походкой направился к двуколке:

— Новенький? Откуда заявился?

— Из Штральзунда.

— Далеко занесло! Этот хмырь наш, если повезешь, получишь пять процентов.

— И наклею деньги вместо обоев, — усмехнулся Олег. — Я возьму все, а тебе заплачу рейхсмарками.

— Богатый? — грозно спросил бандит.

— Умный. У русских, которые скоро придут, свои деньги.

— Второго предупреждения не будет!

— Ладно, договорились, детали обсудим завтра на железнодорожных путях.

Бандит озадаченно отошел и наткнулся на Занозу, та ткнула ему в живот стволом револьвера «Раст-Гассер» и злобно прошипела:

— Еще раз толкнешь — пристрелю! Усек?

Бандит испуганно шарахнулся и бочком засеменил к корешам.

— Не запугивай, может настучать в полицию, — предупредил Немец.

— Для него мы залетные, поэтому сначала постарается разузнать имя нашего пахана.

— А если поговорить по делу? — Олег слез с телеги и, разминая ноги, обошел вокруг телеги.

— Можно по делу, — согласилась Заноза. — Крытые вагоны ставят на крайние к озеру пути, за что стрелочники получают свою долю.

— Место для засады присмотрели?

— За кустарником настоящее логово жулья, занимаются грабежом продовольствия. Ориентируются по приклеенным к вагонам листочкам с адресом отправителя, — сказал Немец. — Присоединимся к ним, когда они пойдут на промысел.

— Плохо, организованная шайка чужаков не потерпит, — озадаченно заметил Олег.

— Возьмем нахрапом! Состав подают в десять утра. Вы вскрываете вагон, а я подъеду со стороны переезда, — предложила Заноза.

Предложенный вариант нельзя назвать надежным, и разведчики решили присмотреться на месте. Олег сбегал в маленькую припортовую гостиницу и разыскал нанимателя:

— Завтра утром беру ящик, а затем куда подъезжать?

— Жди у четырнадцатого склада, у нас появился попутчик, так что плату получишь вдвойне.

Новость порадовала не деньгами, а еще одним комплектом документов. Разведчики проехали чуть дальше к железнодорожному переезду и свернули на товарный двор, где стояла одинокая телега.

— Зря приехали, я здесь второй день и ни одного клиента, — уныло заявил возничий.

— Если что, мы остановимся у озера, — предупредил Олег и покатил дальше.

Место для стоянки с ночевкой выбрали не совсем удобное, зато скрытое от чужих глаз. Немец завел лошадей в озеро, тщательно вычистил, затем стреножил и отпустил щипать травку. Заноза развела небольшой костер и, матерясь, начала кашеварить. Олег весело усмехнулся — не все коту масленица, дефицит продовольствия дотянулся и до Вермахта. Пропитанный постным маслом консервированный хлеб, тушенка и чай с кофе безвозвратно ушли в прошлое. Сейчас в рацион сухого пайка входят ржаные сухари, консервированная субстанция из перловой и костной муки с запахом мяса. В качестве напитка прилагается нечто похожее на сухарики, которые надо варить в кружке. На выходе получается подслащенная бурда под названием чай или кофе.

Стоянка оказалась окружена штабелями полусгнивших шпал, и Олег быстро нашел удобный наблюдательный пункт. Обзор можно считать идеальным. Железнодорожные пути словно на ладони, и пристанище железнодорожных воришек отлично просматривается. Домики с дежурным по станции и прочими путевыми рабочими спрятался за забором товарного двора, но калитка на виду.

Утро началось с проверки оружия и подготовки инструмента для вскрытия вагона. День предстоял напряженный, поэтому разведчики дважды плотно позавтракали. Паровоз притащил состав строго по расписанию, и целый час расставлял вагоны по разным путям. Крытые вагоны, как и ожидалось, закатили ближе к озеру. Словно по команде из логова жулья выбежала стайка пацанов и принялась проверять вагонные листы, заглядывать на платформы или полувагоны. Олег взял приготовленный инструмент, мысленно перекрестился и тихо сказал:

— Пожалуй, мне пора.

Ему предстояло выполнить самую опасную часть работы — отвлечь на себя местное воровское сообщество. Нужный вагон незаметно не вскрыть, и ящик тайно не вывезти. Вероятнее всего, шайка не станет вмешиваться в действия разведчиков, но полицию обязательно оповестит. Как следствие, за маленьким отрядом начнется целенаправленная охота. Олег неторопливо вскрыл крайний вагон и услышал за спиной грозный окрик:

— А ну пошел отсюда! Здесь все наше!

— Разве я возражаю? — и по-прежнему неторопливо сдвинул дверь.

— Кому сказано? Прочь… — голос жулика неожиданно прервался, а через мгновение он радостно заорал: — Телеги сюда! Здесь макароны!

Еще бы не обрадоваться, маркировка вагонов на французском языке, пацаны-наводчики тупо посмотрели на незнакомые слова и ушли. Олег беспрепятственно открыл еще несколько дверей и неожиданно наткнулся на вино.

— Эй ты! Иди сюда! Здесь отличная добыча!

— Братва, вино! Столько нам не осилить, зовите корешей с той стороны! — Жулик похлопал Олега по плечу и дружелюбно спросил: — Сам что возьмешь?

— Еще не знаю, мой перекупщик предпочитает рыбные консервы.

В «правильном» вагоне уже орудовал Немец, но найти нужный ящик не мог. Пришлось продолжить комедию со вскрытием всех дверей подряд. Стайка пацанов подбежала к стоявшим у порта телегам, и те дружно рванули поперек железнодорожных путей. Надо спешить, и Олег помчался помогать товарищу.

— По схеме укладки ящик восемь дробь пятнадцать должен быть верхним у дверей, а оказался совсем в другом месте, — пожаловался Немец.

На всякий случай сорвали железную коробочку с упаковочным листом, где было написано: «Приемоиндикатор». Так вот зачем их отправили! Передатчики радиолокационных станций во всех странах одинаковы, ибо работают по единому принципу излучения ультракоротких волн. С приемниками РЛС совсем иная ситуация: в Англии, Америке и Германии изобретатели остановили свой выбор на электронно-лучевой трубке. По их мнению, визуальная картинка позволяет лучше оценивать окружающую обстановку.

Военные одобрили изобретение и потребовали создать на базе радиолокатора систему прицеливания и управления огнем. Вот тут ученые пошли разными путями. В Англии и Америке на экран наложили механический визир с сеткой. Как следствие, погрешность по углу равнялась трем градусам. Точность определения дистанции зависела от расстояния и колебалась в пределах от ста метров до двух километров.

Немцы додумались до так называемого «генератора пилы», что позволило определять пеленг и дистанцию с помощью электронных визиров. Показательным примером удачного изобретения стала победа «Бисмарка» над английскими линкорами.

В СССР не было своих радиолокаторов? Не смешно… Страна лишилась промышленно развитых районов, а две трети населения остались на оккупированной врагом территории. Дефицит буквально во всем, по Лендлизу из Индии ввозят даже сукно для шинелей и «чертову кожу» для гимнастерок. Тем не менее выпуск локаторов не прекратили. Стационарные модели и РУС-2 для ночных истребителей и торпедоносцев продолжали поступать в авиачасти.

Советские ученые изначально создавали радиолокационный прицел и добились невероятных для тех лет успехов. Экран кругового обзора использовали лишь для расстановки приоритетов, а данные целеуказания снимали с помощью осциллографов, самых точных измерителей импульсов. Этот принцип на удалении в тридцать километров давал погрешность в каких-то шесть метров. Береговые батареи и зенитчики наносили меткие удары по врагу, а пилоты безошибочно выходили на цель.

Олег столкнул ящик Немцу на плечи, и тот потрусил навстречу подъезжающей на двуколке Занозе. На западе не смогли додуматься до надежной системы наведения ракет и сделали ставку на авиацию. Построив более двух сотен авианосцев, они навсегда отстали в ракетостроении. В СССР без затей сделали уменьшенный вариант «МиГ-15» и установили на нем РЛС-приемник, тем самым получив грозное оружие. Атака одного «Ту-16» с двумя крылатыми ракетами — и авианосца нет. Олег сел на разворошенные ящики и задумался: он может приблизить день победы! Надо подсунуть начальству подсказку, но как это сделать?

— Люди выносят макароны с вином, а ты сидишь на ящиках с оборудованием. — Перед вагоном остановился главарь портовых бандитов.

Олег широко улыбнулся и протянул левую руку:

— Сам посмотри, здесь горы золота.

Как известно, любопытство сгубило кошку, то же самое произошло с жуликом. Дальнейшие действия не заняли и секунды. Как бы помогая забраться, Олег рывком втянул его в вагон, одновременно нанося удар ломиком по шейным позвонкам. Жить будет, но оклемается не скоро. Вложив фомку в безвольную руку и бросив рядом прочий инструмент, Олег плотно закрыл дверь и навесил фальшивую пломбу. Пропажей секретного прибора займется СД, а они сумеют разговорить даже фонарный столб. И главное, искать будут пароконную двуколку с двумя инвалидами и девочкой.

Повозка с Занозой и Немцем уже скрылась за поворотом на железнодорожный переезд, и Олег побежал напрямик через пути. За спиной стремительно пустели вагоны, а первые телеги уже выехали на рассекающую озеро дамбу.

— Руку! Спрячь правую руку! — рассерженно прошипела Заноза. — Надвинь фальшивый протез!

Через пару минут перед четырнадцатым складом остановилась двуколка с двумя опрятно одетыми инвалидами и девчонкой на козлах. Почти сразу открылась массивная створка ворот, и грузчики небрежно забросили два добротных деревянных ящика. Зеленый цвет, тщательно подогнанные толстые доски и размеры вызывали ассоциацию с традиционной упаковкой винтовок. Олег прочитал маркировку отправителя:

— Гавана, Куба, Кохиба, — и засмеялся: — Знатный подарок для московских знатоков.

— Что там? — заинтересованно спросил Немец.

— Сигары, самые лучшие кубинские сигары.

— Надо бороться с буржуйскими замашками, рабочему человеку достаточно обычных папирос, — недовольно заметила Заноза.

— Ты сама буржуинка, от водки воротишь нос и тянешься к марочному коньяку, — продолжая смеяться, ответил Олег.

Девушка рассерженно запыхтела, но тут из конторки вышли клиенты, и разведчики примолкли. Один сел на задок двуколки, а другой устроился на козлах и взял вожжи.

— Отдай! — потребовала Заноза. — Я лучше всех управляю упряжкой.

— Сиди и помалкивай! — последовал резкий ответ.

Изображая обиженную девочку, она надула губки и отодвинулась к краю лавки. Лошади неспешно затрусили на выезд, но возле управления порта вынужденно остановились. Полиция спешно выстраивалась в шеренги и отправлялась прочесывать район железнодорожной станции. Еще один отряд бежал со стороны разводного моста.

— Пустая затея, воришки уже перешли по дамбе на противоположную сторону озера. — Клиент небрежно сплюнул наземь.

— Нам тоже надо свернуть и въехать в город со стороны Южного вокзала, — заметил Олег.

— Это еще зачем?

— Полиция сбежалась сюда, и дорога на мост осталась без охраны.

Оба берега реки представляют собой многокилометровую череду стапелей, где строят подводные лодки. Верфь ограждена высоченным забором, а дорога на мост напоминает путь по длиннющему ущелью, в котором бесчинствуют бандиты. Увы, это реальность, возничих грабят средь бела дня, опасаясь лишь пеших патрулей полиции.

— Ты прав, — согласился клиент, — сейчас свернем и поедем через город.

Колеса загромыхали на неровной брусчатке, и двуколка покатила мимо заброшенных складов торфяных брикетов. Вот и скрытый от глаз участок дороги, полсотни метров, не более. Первым выстрелом Заноза прострелила горло своему соседу, затем развернулась ко второму и всадила пулю в затылок.

— Почему без команды? — рассердился Олег.

— Так интересней, — мило улыбнулась девушка.

Вот дурдом, интересно ей! Группа выполняет задание с пятидесятипроцентным шансом остаться живыми, а барышня развлекается с пистолетиком! Увы, есть непреодолимое «но», он здесь не командир, а временно прикомандированный к сработанной группе. С трудом сдержавшись от нелицеприятного выговора, Олег помог раздеть трупы. Останки нанимателей заволокли в ближайший склад, где засыпали торфяным мусором.

До рынка доехали под видом инвалидов, «потеряв» по дороге узелок с нижним бельем и обувью почивших клиентов. Первым делом остановились у торговых рядов с одеждой, где преобразились в горожан со средним достатком. Затем прикупили необходимые в дальнейшем пути вещи, попутно позволив базарным воришкам утащить из двуколки все ненужное. Ящики предварительно оставили в небольшом загоне под вывеской: «Вы немного заплатите, а мы сохраним ваш товар». Разбойничий вид охраны внушал сомнения в сохранности оставленных вещей. Пришлось посадить Занозу на ящики и попросить неулыбчивых мордоворотов присмотреть за «шаловливой девочкой».

Обмен пароконной двуколки на крытый грузовичок прошел на ура. Стоило лишь заявить о желании, как претенденты на сделку устроили свалку, бессовестно разглашая недостатки машин конкурентов. Ахиллесовой пятой немецких машин была высокая сложность конструкции, поэтому основные узлы требовали ежедневного обслуживания. Осмотрев выставленный на продажу автотранспорт, Олег выбрал французский «Ситроен».

Внешне грузовик выглядел почти как «ЗиС-5», с высокой проходимостью и скоростью на зависть легковушкам. Очень важные критерии в завершающей фазе операции. Группа должна покинуть Пруссию до начала развертывания операции по поиску лиц, похитивших секретный прибор. До вечера необходимо проехать полторы сотни километров, что на первый взгляд не так уж и много, особенно с учетом местных дорог. Спору нет, качество дорожного покрытия можно считать отменным, только ширина никудышная, всего на две телеги. Здесь скупая Германия, а не щедрая Франция.

Треть пути промчались даже с превышением графика, почти прямая дорога с редкими изгибами позволяла гнать под девяносто километров. Затем начались крутые повороты и узкие мостики через дренажные каналы или речушки. Когда выехали на привокзальную площадь знакомого Groß Lindenau, их остановил полицейский. Не дожидаясь вопросов, Олег протянул документы, но ему на колени забралась Заноза:

— Дяденька офицер, вы знаете самого главного полицейского начальника?

Опасаясь подвоха, тот оправил китель и уточнил:

— Почему спрашиваешь?

— Папа хочет стать полицейским, а его не берут, говорят, что нет вакансий. Вы попросите за папу, начальник вас послушается.

Улыбнувшись детской непосредственности, полицейский еще раз одернул китель и, козырнув, пообещал:

— Обязательно попрошу, Рейху нужны честные и преданные слуги.

Далее ехали почти без задержек, останавливаясь лишь для заправки, благо канистр с бензином взяли достаточно. В сорок третьем потери Рейха стали необратимыми и поляков с прибалтами начали призывать в Вермахт. Понятное дело, народ рванул в лес, причем в Польше беглецы организовались во враждующие блоки «Армии людовой» и «Армии крайовой». В Прибалтике никогда не сопротивлялись власти, поэтому дезертиры сбились в обычные шайки и грабили беззащитных.

Планируя операцию, начальство настоятельно рекомендовало при первой возможности свернуть в Польшу. Вот и желанная развилка, только перед ней стоит мобильный пост полевой жандармерии. Это серьезное препятствие, только в кино лихие ребята давят на газ и прорываются на свободу. По жизни подобное действие сродни самоубийству. Парочка солдат с карабинами стоит для проверки документов, причем делают это профессионально. Глядя в паспорт, они не ищут портретного сходства, есть более важные элементы: форма подбородка, длина носа, губы и многое другое.

По чужим документам не проехать и не прорваться, за постом обязательный пулемет со скучающим расчетом. Олег заранее сбросил скорость и съехал на обочину еще до приказа остановиться:

— Ребята, где-то здесь должен быть аэродром, брата хотим навестить, — выходя из кабины, пояснил он.

Следом выскочила Заноза и достала из кузова два круга колбасы:

— Держите, вчера приготовили, у соседей лошадей мобилизовали, так мы своих пустили на колбасу.

Жандармы засмущались. Дело не в громогласном признании нарушения законов Рейха, они сами из крестьянских или рабочих семей и тяготы тыловой жизни знают по письмам родных. Смущение вызвано близким присутствием непосредственного командира, от которого можно получить серьезное взыскание. Заноза правильно оценила возникшую заминку и бодро заявила:

— Я перед ранеными часто выступаю, и дяде с товарищами спою.

Девушка встала перед солдатами и звонко запела популярную песенку «Сегодня мы выпьем пива». Из кабины грузовика ловко выбрался Немец, успевший преобразиться в безногого инвалида. Остановившись чуть поодаль, он достал губную гармошку и принялся наигрывать мелодию. Закончив песню, девушка начала выплясывать ландлер, но тут из-за кустов показался унтер-офицер и шутливо прикрикнул:

— Хватит, вы нам всех партизан перепугаете! Сворачивайте на юг и вечером увидите своего родственника.

Олег достал из кузова еще один круг колбасы, добавил к нему бутылку первача и преподнес командиру:

— Спасибо, господин офицер, сегодня вечером мы выпьем за ваше здоровье.

Аэродром Сувалки находится в Белоруссии, но после войны Сталин подарил всю область полякам. Вероятнее всего, таким поступком вождь хотел вычеркнуть из памяти гибель наших войск в первые дни войны. Западный особый военный округ состоял из четырех армий, из них три были в районе Белостока. Немцы их даже не атаковали, просто проехали мимо в направлении Минска и Пскова. Оказавшись в полном окружении без топлива, снарядов и патронов, красноармейцы отважно сражались, но противостоять многократно превосходящим их силам Вермахта было невозможно.

Отъехав подальше от поста, пересадили Занозу в кузов и приготовили оружие. На базаре по случаю, всего за две сотни рейхсмарок, прикупили трофейный «ППШ» с патронами, а девушка, как лучший стрелок, стала чем-то вроде туза в рукаве. Олег притопил педаль, и грузовик помчался изо всех своих семидесяти лошадиных сил. Вскоре ровная брусчатка сменилась на булыжник, а ровные ряды раскидистых лип уступили место диким яблоням, за которыми начинался дикий лес. Они в Белоруссии!

— Вырвались! — с довольным видом воскликнул Немец.

— Не говори гоп! — одернул Олег и начал притормаживать.

— Ты чего? Не жалей машину, все равно вечером бросим.

— Военная полиция!

— Ерунда, их двое.

— Тебе не говорили, что в военное время патрули всегда усиленные? Жандармов тоже было двое. А за их спинами маячили унтер и пулеметчики!

Олег снова остановился заранее и почтительно спросил подошедшего солдата:

— Друг, подскажи, где можно напилить на зиму дров и выбрать несколько сосенок для ремонта сарая?

— Здесь нельзя, переночуйте в Сувалках, а утром спросите у коменданта аэродрома.

Проехав пару метров, Олег увидел лежащего навзничь на обочине второго солдата и резко затормозил. Выскочив из кабины, он зло прошептал в сторону брезентового тента:

— Ты что наделала? Впереди засада с пулеметом! Вылазь и устраивай концерт, иначе расстреляют!

Девушка послушно спрыгнула наземь и громко завопила:

— Он полез ко мне в трусы! Мне что, ноги раздвинуть перед первым встречным? — Она задрала подол, выставив на обозрение приспущенные трусики.

— Зачем стреляла? Надо было припугнуть и постучать по кабине! — изображая отчаяние, выкрикнул Олег.

— Он сам выстрелил! — Заноза бросила револьвер «Раст-Гассер» в придорожную пыль.

Солдат щелкнул затвором винтовки и растерянно заозирался. Убийство военнослужащего карается расстрелом, вместе с тем попытка изнасилования, тем более малолетки, также карается расстрелом. Олег с Занозой продолжали друг на друга орать, причем девушка начала имитировать истерику. Но вот в полусотне метров позади машины затарахтел двигатель, и на дорогу выехал мотоцикл, на коляске которого покачивался ствол пулемета. Почти сразу впереди появился полугусеничный трицикл^[5], на котором восседал ефрейтор. Вот и весь патруль в сборе!

— Дяденька! — бросилась к командиру патруля Заноза. — Ваш солдат хотел меня изнасиловать. Помогите!

Девчонка рухнула на колени и протянула вперед руки в несколько театральном жесте мольбы. Морды подъехавших вплотную солдат перекосило, словно они слопали по целому лимону.

— Этих в кузов, и поехали в часть, пусть командование разбирается…

Ефрейтор не успел договорить — Заноза, не вставая с колен, открыла огонь с двух рук. Откуда девчонка извлекла пистолеты, разведчик даже не увидел. На каждого убитого солдата она израсходовала всего по одному патрону. Олегу оставалось лишь подивиться ее реакции, меткости и скорострельности.

— Поехали, — отряхивая с юбки пыль, потребовала девушка.

— Куда поехали? До захода солнца нас начнет искать вся округа, начиная с военной полиции! Вот к чему привела твоя мелочная кровожадность!

— Ерунда, прорвемся!

— Мы должны были незаметно прийти и уйти, вместо этого ты устроила настоящее побоище! — гневно выкрикнул Олег.

— Фашистов жалеешь? — сузив глаза, прошипела девушка.

— Трупы убрать, машину бросаем здесь, ящики на трицикл и сворачиваем в лес! — приказал Олег и сам первым взялся за работу.

У них фора максимум на час, от силы два, за это время надо не только убраться подальше, но и скрыть свои следы. Тут еще Заноза села за руль полугусеничного «байка», но не справилась с управлением и едва не угодила под траки. Ей бы успокоиться, так нет, пересела на мотоцикл, но не удержала руль и тряпичной куклой вылетела из седла. После этого она пересела в коляску и горько заплакала.

Они ехали всю ночь, в потемках пересекая многочисленные речушки и наугад петляя меж корневищ вековых сосен. Общее направление на юго-восток выдерживали благодаря компасу. Перед рассветом пересекли пустынное шоссе и параллельную с ним железную дорогу. До точки встречи осталось совсем чуть-чуть, километров тридцать, и те по дебрям Беловежской пущи. Олег остановился на гребне длинного холма и поднял руку:

— Привал четыре часа! Сначала завтрак, затем сон.

— Почему встали на гребне? — сварливо спросила Заноза.

— Потому что из низины мы никого не увидим, а сами будем как на ладони.

Девушка фыркнула и демонстративно завалилась спать. После расстрела патруля они крепко поругались. Сначала Заноза воспротивилась перегрузке сигар с продуктами и прочей мелочью. А когда Олег расстрелял из «ППШ» грузовик, израсходовав весь диск, между ними вспыхнула настоящая ссора. Он пытался втолковать, что это единственная возможность указать на атаку партизан, но она и слушать не хотела. Немцы обязательно проведут расследование, и малейший намек на причастность к воровству из вагона закончится полноценной облавой.

— Зря ты обидел Занозу, и сигары с прочими покупками зря из грузовика забрал, — нарезая колбасу тонкими ломтиками, заметил Немец.

— Почему ты так решил?

— Хозяина грузовика установят по номеру, а дальше ниточка приведет в порт.

— В штабе военной полиции сидят обычные чиновники. Зачем начинать следственные действия, если проще списать на партизан.

— Но СД обязательно разошлет оповещение, в том числе военной полиции.

— Не морочь голову себе и мне, — отмахнулся Олег, — через два-три дня мы должны быть в Москве.

Прежде всего разведчикам необходимо найти полевой аэродром со штабом погранотряда на краю летного поля. Это бывшая запасная площадка для поврежденных самолетов, перед войной их много построили, но ни разу не использовали. Им надо найти лесную поляну на берегу озера, с противоположной стороны должна быть излучина реки. Охренеть, от аэродрома до ближайшей деревни тридцать километров, без посторонней помощи не найти. Словно прочитав чужие мысли, Немец разобрал свой «инвалидный поддончик» на колесах и достал карту:

— Мы примерно здесь, домик лесника в двух километрах.

— Тебе два часа на сон, затем поменяемся, — приказал Олег.

Разведчики прекрасно отдохнули и до прихода егеря успели пообедать. Уловка проста, как трехколесный велосипед: собака почувствует дым костра за десять километров и встревоженный взволнованным лаем егерь спустит псов и пойдет следом, чтобы посмотреть на незваных гостей. Чужаки не прогнали собак, не стали прятаться, они явно ждали его, поэтому разговор получился прямым без недомолвок.

— Старую заставу ищете? — переспросил егерь. — Проведу, в оплату заберу ваши пилы и топоры.

Знал ли хозяин местного леса тайные тропы эльфов или скрытые проходы друидов, осталось неизвестным, но аэродром с заставой разведчики увидели через час. Олег вручил Занозе с Немцем по топору и молча указал на покрывшую летное поле молодую поросль. Егерь сразу уловил главную мысль и добровольно присоединился к работе. Здание штаба с казармой и жилыми домиками командиров ничуть не пострадали, даже окна остались целыми, поэтому Олег направился туда.

На первом этаже у входа стояло пыльное знамя отряда. На продскладе следы пиршества мышей и белок с хомяками, в баталерке аккуратные стопки изгрызенного нательного и постельного белья. Все свидетельствовало об организованном выходе по тревоге мобильной группы. И наверняка командир группы рассчитывал, что уходит на короткое время — отобьет нападение на погранзаставу и вернется. Не вернулся… Зато дежурный с дневальным, оставшиеся в расположении, через какое-то время просто сбежали, малодушно бросив знамя. На узле связи телетайп и горка ленты с приказами и запросами. Похоже, что немцы пункт постоянной дислокации отряда не нашли. Или, что более вероятно, даже и не искали — какой смысл, что тут можно найти ценного?

А вот интересно, телетайп работает? Чем черт не шутит? Для проверки связи требуется электричество! В обитом жестью домике электростанции стоял маленький тракторный движок, а под навесом полдесятка полных бочек. Блок разморожен, но древняя техника способна работать без охлаждения час, а то и два. Оживший телетайп сначала недовольно огрызнулся по-немецки, затем проглотил код Москвы и суматошно затрещал. Томительно потянулись минуты, но вот машинка отстучала квитанцию и перешла в режим ожидания. Дрожа от волнения, Олег набрал номер своего узла связи и запросил куратора. Сработало! Короткий обмен позывными завершился обнадеживающей фразой: «Поздравляю, жди».

Раздолбав всю технику найденным в домике электростанции ломиком, Олег спрятал под рубашку пыльное знамя и вышел на поляну.

К вечеру разведчики по оговоренной схеме разложили березовые поленницы, для надежности прикатили бочку с соляркой и сели ужинать. Едва попробовав конскую колбасу, егерь определил немецкое происхождение и заварил для себя концентрат пшенной каши. Над головой прогудел самолет, но никто не обратил на это внимания и не поднял головы. За ними прилетят ночью и нечего дергаться по пустякам.

Блекло-голубое небо разорвал неожиданный рев моторов, бомбардировщик прошел вдоль подготовленной полосы и скрылся за деревьями. Разведчики побежали к трофейным мотоциклам и подготовили пулеметы для отражения возможной атаки с воздуха. Сквозь лесную тишину пробивался слабый жужжащий звук, но направление определить было невозможно. Даже егерь вытянул шею и растерянно поворачивался к слабому ветерку то лицом, то спиной. Самолет накрыл поляну зловещей тенью и запрыгал козликом по неровной полосе. Вроде «Ту-2», но почему так рано?

Из открытой «форточки» фонаря кабины выглянул летчик.

— Чего так рано прилетел? — закричал Олег, пытаясь переорать рев движков…

— У меня приказ без вас не возвращаться! — крикнул в ответ летчик. — А как найти в потемках твой носовой платок никто не подсказал. Вот и пришлось лететь в светлое время. Давай, грузись! Время дорого!

Бомболюка на этой модификации не оказалось, вместо него снизу корпуса обнаружились широкие двустворчатые дверцы, что позволило быстро загрузить ящики. Вдоль правого борта нашлась узкая откидная лавка. Когда разведчики уселись и попытались устроиться с комфортом, появился стрелок и предупредил:

— Летим на девяти тысячах, наденьте маски и не снимайте их все время полета!

Кислородная маска давила на переносицу и натирала подбородок, но Олег блаженствовал, он впервые по-детски радовался возвращению. С момента приземления в Пруссии и до посадки в самолет его не покидал беспричинный страх. Он впервые опасался буквально всего и был настолько взвинчен, что мог пристрелить даже своих товарищей. Что случилось? Некий переломный момент, вроде второго дыхания у спортсменов, или нервозность вызвана временной работой в чужой группе?

Олег поелозил на лавке и покосился на Занозу. Девушке под тридцать, но детское лицо и наработанные приемы позволяют работать под малолетку. За спиной война в Испании и беспощадные столкновения со штурмовиками Гитлера. Боевого опыта больше, чем у него с Немцем вместе взятых, и вдруг непонятные фортели с ненужной стрельбой. Причина в эмоциональном всплеске, которые случаются у незамужних женщин, или она устроила проверку? Разыгранный спектакль с попыткой изнасилования явно отлично отработан под руководством опытных режиссеров. В общем, дело темное…

Самолет резко подпрыгнул, и Олег от неожиданности клацнул зубами, стрелок выбрался из люльки и громко крикнул:

— Смоленск! Стоянка два часа, все приглашаются в летную столовую!

Заноза потребовала приставить к самолету часового и без ее разрешения никого не пускать в грузопассажирский отсек. Пока дожидались солдатика с винтовкой, экипаж уже отужинал и отправился отдыхать. За столом остался лишь пилот — им оказался молодой мужчина с генеральскими погонами. Он явно дожидался своих пассажиров, поэтому Олег без разрешения сел рядом и сразу нарвался на неожиданный вопрос:

— Люди говорят, что ты был истребителем, даже имеешь личный счет?

— Кто говорит?

— Например, генерал Веселов.

— Он не соврет, сам прокалывал мне китель, — успокоился Олег.

— На «худых» тоже летал?

— Нет, лежал в немецком госпитале с легендой пилота Люфтваффе.

— После прошлогоднего налета на Винницу ты стал в нашей воздушной дивизии чем-то вроде талисмана и оброс множеством слухов. Говорят, ты у немцев секретную разработку угнал, так?

— Нет, не так! — усмехнулся Олег. — Всего лишь принимал участие в операции, а пилотом был настоящий ас, сел в незнакомый самолет и красиво улетел.

— Когда пришел приказ забрать группу Студента, я решил сам лететь, чтобы среди экипажей не было споров и обид — так все рвались тебя спасать! — рассмеялся генерал.

Олег решил сменить слишком скользкую тему и заинтересованно спросил:

— Бомбардировщик сами переделали или с завода такой получили?

— Десантно-транспортный вариант — специально для разведчиков. Усиленное шасси и увеличенные колеса позволяют садиться на неподготовленную площадку.

— Сам на каком бомбардировщике летаешь?

— Дивизия вооружена «Ту-12», хороший самолет, на реактивных двигателях очень приличная скорость, истребители с зенитками не достают, потерь нет.

Олег знал, что благодаря подготовленным дедом материалам развитие реактивной авиации шло гораздо более высокими темпами — первые советские турбореактивные истребители и бомбардировщики появились на фронте уже в 1942 году. Но решительных изменений в ход войны реактивная авиация не принесла. Хотя именно благодаря скоростным бомбардировщикам Красной Армии удавалось сдерживать танковые клинья Вермахта, из-за чего территориальные потери получились не столь значительными. Однако исход войны все равно решали пехота и артиллерия.

Примечания

2

К/ф «В Зоне особого внимания» (1977). «Песня десантников» (муз. М. Минкова, сл. И. Шаферана).

3

Большие липы (нем.).

4

Ныне город Светлогорск.

5

«SdKfz 2», известный также, как «Kettenkrad HK 101» — полугусеничный мотоцикл высокой проходимости, разработанный и массово выпускавшийся в Германии в годы Второй мировой войны. Изначально разрабатывался для использования в парашютно-десантных и горно-егерских дивизиях Люфтваффе и Вермахта, однако благодаря высоким динамическим характеристикам снискал большую популярность в немецкой армии и широко применялся всеми ее подразделениями.