Ренард. Книга 2. Цепной пёс инквизиции

Дмитрий Шатров, 2023

"Цепной пёс инквизиции" – роман Дмитрия Шатрова, вторая книга цикла "Ренард", жанр героическое фэнтези, боевое фэнтези. Замок Иль-де-Вилон, восточный оплот ордена DOMINE CANES. Здесь неоперившихся юнцов перековывают в суровых мужей. Здесь готовят защитников истинной веры, непримиримых борцов с ересью, иными и проявлениями тёмной волшбы. Здесь щенки становятся Псами. Лютыми, злыми и беспощадными. Но не все смогут преодолеть этот путь. И выжить сможет не каждый. Продолжение истории Ренарда де Креньяна.

Глава 5

— Объяснитесь?! — опешил поначалу Дидье, но тут же опомнился и рявкнул, нависая над Ренардом. — Ты совсем страх потерял, щенок?!

Тот втянул голову в плечи, всем своим видом показывая, что не совсем, но взгляда так и не отвёл.

— Н-нет, старший наставник, — чуть запнувшись, пробормотал де Креньян. — Просто хотел узнать причину вашего раздражения.

— Раздражения?! Да я в бешенстве!

От переизбытка чувств Дидье задохнулся, сжал пудовые кулачищи и принялся вышагивать вокруг проштрафившихся неофитов.

Юноши застыли соляными столбами и только глазами косили — старались как можно дольше держать его в поле зрения. Озверевший Дидье был похож на медведя, а того оставлять за спиной — затея глупая и крайне опасная. Прочие отроки хоть и притихли, но их лица выражали облегчение и интерес, у многих злорадный. Ещё бы, такое событие. Мало, что сейчас двух выскочек накажут, так ещё и показательно. Кому не понравится?

Тем временем старший наставник восстановил дыхание, собрался с мыслями и продолжил:

— Какого лешего на каждом углу замка трындят о некоем высокородном? Ты не знаешь? — заглянул он в глаза де Безьеру. — Или кто-то здесь претендует на особенное отношение?

— Я ничего такого не говорил, — встрепенулся Этьен, залившись краской негодования. — И на особенное отношение не претендую. Ваши подозрения незаслуженны и крайне оскорбительны для меня, сударь.

— Незаслуженны? Тогда почему мы об этом вообще разговариваем? А? — наклонился к нему Дидье и подставил ухо, чтобы лучше расслышать ответ. — Или ты считаешь, что я всё это придумал?

— Никак нет, старший наставник, не считаю. И в мыслях не было, — вытянулся в струнку Этьен и заиграл желваками.

Ряды новобранцев колыхнулись движением. Мимолётным — проявилось и стихло. То Аристид крадучись шмыгнул за спину соседа и спрятался там. Дурачок. Думал, его не заметят.

— Дуэлянт, — Дидье, не оборачиваясь, ткнул в него пальцем и поманил к себе: — Подь сюда!

Де Лотрок нехотя вышел из строя, сделал короткий шажок и остановился, внимательно изучая носки собственных сапог.

— Чего это ты сегодня такой нерешительный? — громыхнул Дидье и тут же задал второй вопрос: — Скажи-ка, это ты по собственному почину языком мелешь или тебя попросил кто?

— По собственному, — буркнул Аристид себе под нос. — Никто не просил.

— Твоя несдержанность тебя же и сгубит, помяни моё слово, — смерил его взглядом Дидье, хотел ещё что-то сказать, но передумал и повернулся к Ренарду. — А ты, сдаётся мне, станешь большой занозой в моей волосатой заднице.

— Хочу вас успокоить, наставник, — скривился в отвращении де Креньян, — ваша задница меня нисколечко не интересует.

— Ма-а-алчать! — вызверился на него тот. — Не интересует его! А вот меня очень даже! Потому что драть за твои проступки станут меня! Ты чего вчера в общей трапезной учудил, лишенец? На кой товарища в тарелке топил?

Ренард хотел ответить, что гусь свинье не товарищ, но не успел. Обиженные неофиты не утерпели и решили подлить масла в огонь. Сводить личные счёты чужими руками действительно проще — и напрягаться не надо, и по роже в ответ не прилетит. Из толпы раздались возмущённые вопли.

— У меня до сих пор всё лицо горит! И голодным вдобавок остался, — воскликнул «утопленник» с трагическими интонациями в голосе. — Накажите его, ваша милость, чтоб неповадно было.

— А меня он плетью хлестал.

— И меня!

— И меня!

— И ещё нас из-за него выпороли!

— Да, каждому по десять плетей!

Дидье обернулся, словно его шершень ужалил. В ту самую волосатую задницу.

— Отставить балаган! — гаркнул он, высверливая отроков яростным взглядом. — Кто сказал?!

Все тут же умолкли и, конечно, никто не признался. Когда таким тоном спрашивают, легче в штаны напрудить, потому как язык отнимается. Напрочь. Похоже, наставник это и сам осознал, умерил свой пыл и переспросил уже тише.

— Кто пострадал от рук сего отрока, шаг вперёд!

Новобранцы робко зашевелились и стали выходить по одному. Конопатый с багровой рожей. Дворянчик, с лица которого ещё не сошёл след от плети. Шестеро проигравших состязание деревенских… Пухлый похлопал-похлопал телячьими глазками, почесал в затылке и тоже присоединился. Последним вперёд шагнул де Лотрок. В смысле ещё раз шагнул, он уже и так стоял перед строем.

— Раз, два, три, четыре… десять. Мда, — протянул Дидье, пересчитав отроков. — А ты, паря, умеешь заводить друзей. И как ты собирался с ними со всеми справиться?

— Подумаешь, всего лишь десяток, — пренебрежительно отмахнулся Ренард. — Уж как-нибудь справлюсь.

Он держал себя так уверенно и говорил так спокойно, что на красном лице конопатого проступили белые пятна, а Пухлый передумал сводить счёты и медленно попятился назад в общий строй.

— Стоять! — рыкнул на него Дидье и внимательно посмотрел на Ренарда. — Ты, паря, или дюже умелый, или тупой, как полено, или отбитый наглухо. И я это со временем выясню.

— Воля ваша, старший наставник, — пожал плечами де Креньян. — Выясняйте, кто же вам запретит.

— Теперь что касается вас, убогих, — старший наставник глянул на жалобщиков. — Вам досталось, потому что вы никчёмные бездари. Слабые, неловкие и бестолковые. И мне надоело слушать ваше нытьё! Одному еды не хватает, у второго — право рождения, третий устал и хочет домой. Вам самим от себя не противно? Мне противно, и я это намерен исправить. Слушай мою команду! Благородные — направо, простолюдины — налево! Да чтоб вас Семеро драли! Брис, Реми, разберитесь!

Проклятье было адресовано деревенским. Те рванули сразу во всех направлениях. Кто просто не знал, где право, где лево; кто знал, но не понял относительно кого; а кто просто создавал суету.

Когда сержанты восстановили порядок, Дидье поставил задачи, подкрепляя короткие фразы весомыми жестами:

— Вы — на ристалище. Вы — чистить конюшни.

— Мы — чистить конюшни? — изумился Аристид.

— Заткнись, дуэлянт. И чтобы там всё блестело, как у кота яйца. Леджер, проследи.

Послышались сдавленные смешки, на лицах деревенских появились довольные ухмылки. А как не ухмыльнуться, когда вельможных господ отправили навоз перекидывать, а из черни сейчас будут делать рыцарей?

Ренард лишь усмехнулся в ответ. Глупцы просто не знают, что их ждёт.

* * *

— Господи Триединый, сколько же здесь дерьма! — поражённо воскликнул один из молодых дворян.

— А как ты хотел? — весело хохотнул Леджер. — Боевым скакунам силы нужны, оттого они жрут вдвое от обычной скотины. Ну и срут, конечно, немало.

Стойла сейчас пустовали — жеребцов угнали на выпас. И слава богу, что угнали. К обычной-то лошади входить — занятие небезопасное, а у здоровенных зверюг мало что нрав непокладистый, так их ещё и обучают специально. Влепит такая скотина копытом, и поминай как звали. Или пол-лица откусит, тоже приятного мало.

— А если мы до вечера не управимся? — спросил де Креньян, впечатлившись объёмом работы.

— Ничего страшного, — успокоил его сержант, — завтра доделаете.

— Это же не должно быть слишком сложно? — задумчиво протянул де Безьер, с интересом разглядывая лопату. — Простолюдины же как-то справляются. Что ты по этому поводу думаешь, Ренард?

Ренард не думал, он знал совершенно точно. И с какой стороны брать лопату, и как навоз в тачку грузить, и как высыпать, не запачкав сапог. Ему не раз приходилось убирать за лошадьми, когда Люка напивался вдрызг. Так что он хоть желанием не горел, но и не переживал особо. А вот остальные дворяне явно пребывали в растрёпанных чувствах.

— Нашёл кого спросить! Для де Креньяна чистить конюшни — обычное дело, — встрял в разговор Аристид, не позволив Ренарду ответить. — И ты что, всерьёз собираешься этим заниматься? Побойся Бога, Этьен! Даже мне, дворянину в девятом поколении, это зазорно, а уж с твоей родословной…

— Аристид, — едва заметно поморщился де Безьер, — прекрати уже трогать моих родственников. Во-первых, мне неприятно, а во-вторых, это плохо заканчивается.

— Прости, я из лучших побуждений, — виновато пробормотал де Лотрок.

— Из-за твоих лучших побуждений мы здесь и оказались, — попенял ему Ренард. — У тебя язык — как помело. Только раньше ты себе неприятности находил, а теперь сразу всем.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что я виноват во всём этом? — вскинулся в ответ Аристид. — А не из-за тебя ли наставник разгневался? Последним-то он на тебя орал.

— Меня бы он просто выпорол, или ещё чего придумал. А твоя кичливость привела нас сюда. Будем теперь дерьмо собирать…

— Полноте, господа, прекратите ссориться, — остановил распалившихся врагов рассудительный де Безьер. — Давайте уже приступать. Работа сама себя не сделает, не будем растягивать удовольствие.

— И не подумаю, — категорично заявил де Лотрок и скрестил на груди руки. — Благородному не пристало в дерьме ковыряться.

— Дело твоё, — равнодушно пожал плечами Этьен. — Заставить мы тебя не можем, но когда старший наставник переведёт тебя в челядь, боюсь, уборка конюшен станет твоим повседневным занятием.

Аристид побледнел и крепко задумался, такой вариант ему в голову не приходил. А ведь с Дидье станется. Он вполне мог такое устроить. Де Лотрок постоял так минуту, да и переменил решение — пошёл за лопатой. А де Креньян уже подгонял тачку к дальнему стойлу…

Кстати, Ренард как в воду смотрел: до вечера они не управились. И на ужин пришли с опозданием. Уставшие, чумазые, злые. Впрочем, простолюдины выглядели не лучше, разве что меньше воняли.

* * *

Конюшнями дело не закончилось. Отроки не успели вздохнуть, как Леджер поставил новую задачу. Вернее, не поставил — передал. Старший наставник оказался тем ещё выдумщиком. Но, как водится, нет худа без добра: заодно познакомились с окрестностями и открыли для себя много нового.

…Обнаружилось, что в Иль-де-Вилон есть свой огород, если так можно было назвать обширное поле за внешней стеной. Навоз они сначала туда стаскивали, а на второй день приобщились к истинно крестьянскому труду — удобряли, пололи, рыхлили бесконечные грядки. К вечеру не каждый смог разогнуть спину, и все без исключения ненавидели репу, брюкву и колючие тыквенные побеги. А на ладонях у каждого первого вздулись пузырями мозоли.

…Свинарник привнёс свою лепту в калейдоскоп впечатлений. Упитанные хрюшки носились с пронзительным визгом, постоянно подворачивались под коленки и всё норовили сбить с ног. И сбивали. Но зато отроки выяснили, что свиное дерьмо очень плохо отстирывалось, а тошнотворный запах и вовсе невозможно отмыть. Едкая вонь пропитала одежду, волосы, даже кожу и потом долго ещё преследовала опальных юнцов.

…Оказалось, что от большой поилки до мостков у Вилоны ровно тысяча тридцать девять шагов. Это если через центральные ворота идти. А если через потайную калитку, то пятьсот сорок восемь. Калитку отрокам сержант показал, когда те умотались совсем, пожалел несчастных юнцов. Они тогда меняли воду в поилке, непонятно, правда, зачем. Ну ладно бы кони пили, так нет, тех гоняли на водопой. Причём на ту же самую реку, недалеко от мостков. И во внутреннем дворе был колодец, оттуда и носить ближе, и вода чище. Но зато теперь отроки знали, что в поилку входило четыреста вёдер воды, а наполнить её можно до ужина, если работать вдесятером.

…Как-то раз, таская уголь для кузни, Ренард не удержался и заглянул внутрь. Ему вспомнились счастливые времена, когда они с Аимом ковали небесный металл под присмотром Гоббана. Зря заглянул, только разочаровался в своих ожиданиях. Вот у Аима была кузня. Живая, с душой, с огоньком. А это просто ремонтная мастерская. Чёрная, холодная, с остывшим горнилом печи. Из такой бог кузнецов точно бы убежал…

…Дрова колоть они идти не хотели — опасались насмешек. Берёзовые чурбаки лежали прямо на учебном ристалище, а там тренировалась чернь. Но выбирать не приходилось. Сержант пригнал их насильно и распределил обязанности каждому. Аристид и ещё один худощавый дворянчик по очереди разбивали топором чурбаки, остальные перетаскивали дрова на кухню.

Возвращаясь из очередной ходки, Ренард позволил себе короткую передышку. Остановился и принялся рассматривать, как натаскивают деревенщину на площадке.

«Воины» разучивали стойки. Те самые, базовые, которым его начали обучать в восемь лет. Правда, здесь процесс протекал гораздо жёстче. Сержант Брис не сюсюкался. Он даже не учил — вбивал знания в головы неофитов, причём палкой и через любые доступные части тела. Неправильно поставил ногу — получи, не так поднял руку — получи, лишнего отклячил зад — получи. Ренард заметил, как некоторые отроки бросали на него завистливые взгляды. Дрова колоть — для них работа привычная, простая и местами даже приятная. А эти клятые стойки… Как их запомнить вообще?

Те, которые «стражники», рассредоточились у соломенных чучел на крестовинах и отрабатывали удары пиками. Коли-отставить. Вроде несложно, но Реми палку даже не отпускал. Воинская наука так лучше усваивалась.

— Чего застыл? — со спины неслышно подкрался Дидье.

— Просто смотрю, — вздрогнул от неожиданности Ренард.

— Посмотрел? Теперь иди к чурбакам.

— Да их немного осталось, к вечеру закончим уже, — поделился радостью де Креньян.

— Закончите — ещё привезём, — обнадёжил его старший наставник.

* * *

Задания сыпались одно за другим и, казалось, они никогда не закончатся. Кони всё так же гадили, хрюшки с визгом носились, огород зарастал сорняками, а благородные отроки огрубевали душой, крепли телом и закаляли характер. Через декаду спина перестала болеть и просто где-то далеко ныла. Через две — засохли мозоли, ладони стали шершавыми и жёсткими, как наждак. Через три — перестала волновать вонь и грязь под ногтями.

Новая задача уже не вызывала эмоций. Каждый маршрут был изучен до малейшего камешка. Руки и ноги уже выполняли работу практически без участия головы. Отроки даже двигались, как те куклы на верёвочках, которыми управляют заезжие ярмарочные фигляры.

Они попросту покорились судьбе, олицетворённой в старшем наставнике. Тяжёлый труд уже не казался чем-то зазорным, пафос слетел даже с Аристида, а Ренард растерял весь задор. У них осталось всего два желания — вдоволь поесть и выспаться вволю. Надежда, что всё это издевательство когда-нибудь прекратится, уже едва теплилась. В душу каждого стучалось отчаяние.

Но как всё имеет своё начало, так всё имеет конец, а, может, это Дидье специально так подгадал. Когда Леджер после очередного завтрака повёл их не на работы, а на ристалище, поначалу никто не поверил. А когда поверил, то не обрадовался, как можно было бы ожидать. Кто его знает, может, старший наставник ещё какую-нибудь шутку придумал. Ещё хуже, чем предыдущая.

Оказалось, придумал.

* * *

— Сегодня у вас будет первый учебный бой, — провозгласил старший наставник, когда все собрались и построились. — Учебный, но, считай, настоящий. Участвовать смогут не все, но некоторые покажут, чему научились.

На траве перед строем лежали одиннадцать комплектов доспехов, и по тому, как на него глянул Дидье, де Креньян догадался, что один предназначался ему. И не ошибся.

— Храмовник, — подозвал его Дидье, и когда тот встал рядом, обратился к остальным: — Ну что, готовы проучить обидчика? Дуэлянт, Битый, Жирдяй и вы шестеро, выйти из строя. Никого не забыл?

— Ещё вон тот рыжий, — подсказал де Креньян, понимая, к чему клонит наставник.

— Точно. Ошпаренный, подь сюда.

Конопатый, которого макали в кашу, до последнего делал вид, что не местный и, вообще, случайно зашёл. Но приказы не обсуждаются, пришлось и ему подойти.

— Чего нахохлились, вьюноши? Или не рады?

Радовался лишь Аристид, и то неуверенно. Второй дворянин был серьёзен, Конопатый откровенно трусил, Жирдяй не до конца понимал, зачем его вызвали. Шестерых хоть и трясло, как в падучей, но они, похоже, рассчитывали взять количеством.

Де Креньян уже натягивал стёганый поддоспешник. А чего тянуть, когда всё и так решено?