Шлемазл

Доктор Нонна, 2011

Реально оценив собственные способности в бизнесе, Марк решил отойти от дел, поручив свои акции Эду. Сам же он уехал с Валентином на Крит рисовать пейзажи. Эдик отыскал маму Зину, которая сильно постарела и жила на грани нищеты. Он стал ей материально помогать, но встречаться с ней старался пореже. Глядя на него, наладил связь с отцом и Димка. Эдик и Дима стали богаты. Сбылась мечта их детства. Их корпорация «ЭДИМ» благодаря препарату для профилактики онкологических заболеваний стала известна во всем мире. Чтобы ни случилось у них в жизни, всегда побеждала дружба и преданность друг другу.

Глава 6

Димка был худым, с большими еврейскими глазами и вечными синяками под ними — давали о себе знать вечное недосыпание и постоянная зубрежка. Он с удовольствием таскал голодному Эдику свои бутерброды, котлеты и сладости, но бабеньке из этого редко что перепадало. Чувствуя свою вину перед Фаиной, мальчики решили украсть деньги. Вот только у кого?

Они часто помогали соседке Доноте донести тяжелые сумки. Женщина при этом рассеянно кивала, мол, киньте у порога, а сама шла в гостиную. Свою сумочку она ставила на трюмо у входной двери.

Насмотревшись на сумку с толстым, торчащим из нее кошельком, ребята выработали план. Димка должен был отвлечь Доноту, а Эдик, взяв немного денег из кошелька, положить его обратно.

Димка очень боялся этого, целую неделю отговаривал Эдика, но когда в очередной раз зашел за ним домой, то увидел бабеньку. Старуха корявыми артритными пальцами сыпала в кастрюлю с кипятком серую вермишель. Та просыпалась сквозь страшные пальцы на плиту, а Фаина пыталась подцепить просыпавшиеся вермишелины и тихо, чуть не плача, ругалась.

Димка решился.

Все шло как по маслу. Донота прошла в комнату. Эдик быстро сунул руку в сумку, нащупал кошелек, открыл, захватил наугад несколько купюр… и вдруг заорал:

— Помогите!

Со шкафа, стоящего рядом с трюмо, на плечо Эдику прыгнул огромный серый кот, вцепился когтями в рубашку, а сквозь нее в кожу, раздирая ее.

Соседка обернулась на крик… Словом, их поймали с поличным.

Эдик побледнел как полотно и воззвал к чувствам Доноты:

— Если вы сдадите меня в милицию, моя бабенька умрет!

Димка стоял рядом и рыдал, размазывая по лицу слезы грязными после улицы кулаками.

На крик прибежала соседка сверху, и сразу за ней — ее муж. Оба были в одинаковых халатах, с газетами в руках. Толстые и спокойные, они, не торопясь, схватили растерявшихся мальчишек за руки.

Соседка перестала кричать и показала мальчикам на входную дверь.

— Вон, воришки неблагодарные! А еще евреи. Хуже русских!

Вечером Димка не выдержал и рассказал все маме. Галя сказала, что их соседи во дворе, в большинстве своем, хорошие люди.

— Пройдите по дому вместе с Эдиком и попросите помощь на лечение бабеньки, — посоветовала она.

— Ты хочешь, чтобы мы были попрошайками?

— Это лучше и честнее, чем воровать! — строго ответила мама. — Спросите, может, вам предложат какую-то работу.

Мальчишки так и сделали.

Первой помогла соседка Димки, Лайма, дав для бабеньки целых десять рублей. Другой сосед, бывший военный, предложил мальчишкам раз в неделю мыть у него полы. Соседи из дома напротив — гулять с собаками. И почти все соседи хоть что-то дали, кто рубль, кто анальгин.

Неожиданно в гости к Фаине приехала Лора. Она уже два года жила в новом квартале на окраине Вильнюса. Сейчас, услышав от знакомых о случившемся, привезла немного денег и кастрюлю цеппелинов.

— Не ожидала я, тетя Фаина, что Зинка уедет в Америку и вас не заберет. Она всегда была легкомысленной, но что бросила сына — это неправильно. — Лора старательно выговаривала русские слова. — Я сейчас полы у вас помою и поеду. Я замуж вышла, муж любит, чтобы дома был и обед, и ужин.

Фаина расплакалась, наблюдая, как располневшая Лора, с наметившимся животом, тщательно мыла полы в их захламленной квартирке.

Прибежавший с улицы Эдик стеснительно шмыгал носом, здороваясь с бывшей маминой одноклассницей. Но, как только он почувствовал запах любимых цеппелинов, вся его скромность пропала, и он побежал на кухню. Он съел половину кастрюли, прежде чем вспомнил о бабеньке. Та уверила, что уже пообедала — пусть Эдичка доедает.

Лора, не слушая их разговор, переложила остатки цеппелинов в тарелку и убрала в холодильник.

Вымыв кастрюлю, она положила ее в авоську.

— Вы держитесь. Я после родов к вам приезжать не смогу, муж не отпустит.

Два раза в день Димка гулял с соседской овчаркой. Эдик для прогулок выбрал таксу. Он скрывал, что панически боится больших собак. Однажды, когда выгуливал маленького таксера и к нему подошел Димка с овчаркой, он от страха немного описался.

Бабенька стирала штаны и ворчала.

— Шлемазл описанный. Шо тебе тая собака? Здоровые умные собаки не кусаются, бойся молчаливых шавок.

Эдик стыдился своего страха и из принципа стал ходить вместе с Димкой, постепенно привыкая к овчарке.

Первый сексуальный опыт ребята получили в шестнадцать лет во дворе, с соседкой Наташкой, девушкой, как тогда говорили, легкого поведения.

Однажды, когда они что-то обсуждали, стоя в Димкином подъезде, Наташка, изрядно выпившая, возвращалась домой. В расстегнутом легком плаще, под которым была прозрачная блузка и короткая юбка над полными ногами, в ажурных колготках да еще в новых полусапожках на каблуке — не каждая девушка могла себе позволить так сексуально одеться — она выглядела сногсшибательно.

Тряхнув коротко стриженными светлыми волосами, Наташка близко подошла к пацанам и спросила, смеясь:

— Что, огурцы, дозрели?

— Да! — со стыдной надеждой ответили ребята.

— Тогда пошли!

— Вдвоем?

— Но вас же только двое?

И они отправились к Наташке, в ее однокомнатную квартиру. На стене около дивана висел красный ковер с рисунком — по тем временам признак роскоши. В углу стоял черно-белый телевизор и, к удивлению ребят, видеомагнитофон. Наташка нажала на кнопку, и Димка с Эдиком раскрыли рты. Они слышали про видеомагнитофоны и порнофильмы, но видели это впервые. Впрочем, и без кино за эрекцией дело не стало.

— Эй ты, носатый! — Наташка позвала Эдика. — Будешь первым.

Димка стал вторым…

Сам процесс прошел быстро и неряшливо. От пьяной Наташки пахло водкой и потом, зато появилось полное моральное удовлетворение — они стали мужчинами.

В награду оба получили гонорею… У Эдика она протекала особенно тяжело.

Через две недели Димка, преодолевая стыд уговорами, что его мама все-таки врач, рассказал о случившемся Галине.

— Что, гной из хвоста капает? — брезгливо спросила она.

— Да. — Димка даже не покраснел, настолько ему было плохо.

Целую неделю мама делала уколы, и у Димки все обошлось.

А вот Эдика, стеснявшегося прийти в кожвендиспансер, пришлось оперировать: инфекция привела к воспалению верхней плоти. Фаина так ничего и не узнала.

— Зато теперь он настоящий еврей, — сказала Димина мама, которая лично отводила Эдика к знакомой врачихе.

— А я? — поинтересовался сын.

— А тебе мы это сделаем в Израиле.

— Это когда же? — поразился Дима.

— Когда время придет, — уверенно ответила Галя.