Балерины

Дон Нигро, 1998

Три актрисы. Балерины возвращаются в гримерную в антракте. Жалуются друг дружке на жизнь. Все, вероятно, течет, как обычно, сцена – сценой, а жизненные проблемы никто не отменял, но тут одна из балерин впадает в такую тоску, что вытащить ее, похоже, уже и не получится. Атмосферно, но грустно.

В гримерной перед спектаклем балерины курят сигары и рассказывают сальные анекдоты, едят чипсы и рыгают. Они любят грубые шутки, подушки-пердушки здесь в ходу. Балерины жуют табак и щекочут друг дружку, смотрят телевизор, пьют из фляжек, ссорятся, шипят, бросают в зеркало пудинг из маниоки. Но едва начинается увертюра, они волшебным образом преображаются, спускается богиня лебедей, и все забыто.

Действующие лица:

ПЕТРУШКА

ШАХЕРЕЗАДА

ЖИЗЕЛЬ

Декорация:

Гримерная в старом театре.

(Затихает музыка «Лебединого озера», в гримерной старого театра зажигается свет. Появляются три балерины, ПЕТРУШКА, ШАХЕРЕЗАДА и ЖИЗЕЛЬ. Хрупкие, грациозные, невероятно красивые).

ПЕТРУШКА. Господи, надо выпить.

ШАХЕРЕЗАДА. Я хочу, чтобы ты знала мое мнение. Пить во время спектакля крайне непрофессионально.

ПЕТРУШКА. А курить сигару — это нормально?

ШАХЕРЕЗАДА (раскуривает толстую сигару). Это совершенно другое.

ПЕТРУШКА. В чем другое? Разве для танцев тебе не нужны здоровые легкие? (Пьет из фляжки, смотрит на ЖИЗЕЛЬ, которая сидит, склонив голову набок). Жизель, ты в порядке? (Обращаясь к ШАХЕРЕЗАДЕ). Она в порядке? Какая-то она бледная.

ШАХЕРЕЗАДА. Она всегда бледная. Балерина.

ПЕТРУШКА. Думаю, у меня опять растут усы. Не успеваю их сбривать. Растут быстрее травы.

ШАХЕРЕЗАДА. А чего ты не оставишь их в покое?

ПЕТРУШКА. Если оставлю, мне придется войти в квартет брадобреев. Не ступи в эту лужу. Потолок опять течет. Ну почему в день спектакля всегда идет дождь? И пол на сцене деформировался до безобразия. Словно танцуешь на гигантском носу.

ШАХЕРЕЗАДА. Я думаю, усы у женщины очень привлекательны. Моя проблема в том, что по ощущениям у меня не стопы, а птичьи лапы. И выглядят, как нижняя часть ножек викторианской мебели. А еще у меня нет зада. Я бы все отдала за хороший зад. Всю жизнь мечтаю о настоящем заде.

ПЕТРУШКА. Хочешь часть моего?

ШАХЕРЕЗАДА. Да, у тебя зад есть. Можно сказать, даже два.

ПЕТРУШКА. Нет, я уже свела их к полутора. Тренировалась.

ШАХЕРЕЗАДА. Танцы — это тренировка.

ПЕТРУШКА. Танцы — это работа.

ШАХЕРЕЗАДА. Тренировки — это работа.

ПЕТРУШКА. Всё работа.

ШАХЕРЕЗАДА. Секс — не работа.

ПЕТРУШКА. Тогда я занимаюсь им неправильно.

ШАХЕРЕЗАДА. Дыхание — это работа.

ПЕТРУШКА. Перестань курить эти чертовы сигары, и работой дыхание уже не будет.

ШАХЕРЕЗАДА. Мне нужно курить. Курение — моя жизнь.

ПЕТРУШКА. Я думала танцы — твоя жизнь.

ШАХЕРЕЗАДА. Танцую я, когда не курю. Если кто-то напишет балет, в котором я смогу танцевать с дымящейся кубинской сигарой во рту, я умру счастливой.

ПЕТРУШКА. Колбасного фарша у нас не осталось?

ШАХЕРЕЗАДА. Ты все съела вчера. Я думаю, как минимум одна ягодица из твоих задниц целиком состоит из колбасного фарша.

Конец ознакомительного фрагмента.