Безумная Лючия

Дон Нигро, 1993

Дон Нигро «Безумная Лючия». Шесть актеров (2 женские и 4 мужские роли). Трагическая история дочери Джеймса Джойса Лючии, которая большую часть жизни провела в сумасшедшем доме. Толчком к обострению заболевания послужила и безответная любовь Лючии к Сэмюэлю Беккету. Но на главную причину указал Карл Юнг: «Вы не желаете признать ее психически больной, потому что любите ее, но речь не об этом. Вы берете свое безумие, превращаете его в искусство и этим более-менее сохраняете здравомыслие или то, что сходит за здравомыслие в приличном обществе. Но ваша дочь не может этого сделать, она унаследовала от вас ум и безжалостное чувство юмора, но не творческую энергию. Короче, она безумна».

Декорация

Различные места во Франции и Швейцарии с конца 1920 гг. до 1980 гг., хотя по большей части действие пьесы разворачивается в 1930 гг. Все места представлены единой декорацией. У авансцены справа деревянная скамья, которая будет коридором у зала суда, а также частью сумасшедшего дома, и использоваться по необходимости. Правее центра — оконная рама, возле которой старое больничное кресло-каталка. Это палата ЛЮЧИИ в сумасшедшем доме, а также больничная палата БЕККЕТА. По центру диван в парижской квартире Джойсов. В глубине сцены левее центра — кабинет Джойса, со столом, стулом и дополнительным стулом. Он также послужит и кабинетом ЮНГА. Слева стол и деревянные стулья: кафе в Париже и других местах. Слева у авансцены — деревянный стул в комнате БЕККЕТА, когда он уже старик. Персонажи легко перемещаются из одного места в другое, места эти слиты в единое целое. Выход на кухню Джойсов между диваном и окном сумасшедшего дома, вход в квартиру Джойсов может располагаться слева между кафе и зоной дивана, но движение плавное, актеры могут входить в квартиру Джойсов, где угодно или при необходимости уходить со сцены, где удобнее. Эти места сливаются в памяти ЛЮЧИИ, как и в памяти БЕККЕТА, и пьеса — поток воспоминаний обоих в местах, где бывали оба. Деревянные стулья в кафе могут становиться деревянными стульями в квартире Джойсов, если возникает такая необходимость, а также оказываться в сумасшедшем дома. Никаких изменений декораций, никаких затемнений, никаких пауз между картинами. Каждая картина перетекает в следующую. Ни один актер не выходит из образа или убегает в темноту, чтобы оказаться в нужном месте в следующей картине. Каждое движение вплетается в неразрывную ткань воспоминаний и является частью постановки.