Искупление

Дэвид Болдаччи, 2019

Жуткая травма головы, полученная на футбольном поле, не только оборвала спортивную карьеру Амоса Декера. Теперь он – обладатель абсолютной памяти и способен запоминать буквально все, что когда-либо видел или слышал. Что ж, внезапно обретенная суперспособность пришлась как нельзя кстати для его новой работы – службы в полиции, а затем в ФБР… К Амосу, склонившемуся над могилами жены и дочери, подходит необычайно изможденный человек по имени Мерил Хокинс. Тот самый первый убийца, которого Декер отправил за решетку тринадцать лет назад. Администрация тюрьмы не стала морочиться со смертельно больным заключенным и выпустила его доживать последние дни на свободе. И вот он пришел заявить, что невиновен. У Амоса же нет сомнений – все было сделано правильно. Однако вскоре Хокинса находят с простреленной головой, и Декер – обладатель абсолютной памяти – минуту за минутой восстанавливает в голове события тех дней. Чем больше он думает о них, тем острее понимает, как крепко тогда ошибся…

Глава 4

«Стало быть, покойник скончался от убийства».

Напоминает затравку какого-нибудь на редкость дурного анекдота. Смертельно больной раком старик, жить которому осталось всего-то несколько дней или недель, получает пулю, которая подхлестывает его и без того скорый конец.

Декер думал об этом, прислонясь к стенке номера Мерила Хокинса, в то время как двое криминалистов неторопливо выполняли свои профессиональные обязанности.

Врачи «Скорой» уже пришли и констатировали смерть. Затем прибыл судмедэксперт и сообщил им очевидное: смерть наступила от единственного выстрела в мозг. Выходного отверстия не было. Вероятно, «мелкашка», но не менее смертоносная, чем здоровенный «магнум», учитывая сравнительно мягкую и неподвижную мишень.

«Смерть наступила мгновенно» — сказал медэксперт. — И безболезненно.

«А им-то откуда это известно?» — мысленно усмехнулся Декер.

Вряд ли они могли задним числом допросить жертву.

«Простите, вам было не больно, когда вам вышибали мозги?»

Примечательны были следы ожогов на лбу. Чтобы оставить такой отпечаток, дуло пистолета должно было либо соприкасаться с кожей, либо находиться буквально в дюйме от нее. Это все равно что соприкасаться с раскаленным железом. Оставленный след был бы невозможен, если б расстояние измерялось метрами. Здесь свою работу сделали газы, выпущенные из пистолета при нажатии крючка.

Декер поглядывал на Мэри Ланкастер, которая наблюдала за группой криминалистов. За дверью с усталыми пресными лицами маячили двое копов в форме. Джеймисон, прислонившись к другой стене, с интересом следила за происходящим.

Наконец Ланкастер подошла к Декеру; к ним не замедлила присоединиться и Джеймисон.

— Взяли показания. Никто ничего не видел и не слышал.

— Хм. Точно так же, как тогда Хокинс вошел в дом Ричардсов и завалил их всех, — сказал Декер.

— Номера по обе стороны пустуют. Что, если преступник действовал с глушителем?

— Когда я здесь жил, там сзади была дверь, которая никогда толком не запиралась, — поведал Декер. — Убийца мог через нее прийти и уйти, а на регистрации никто бы и ухом не повел.

— Я все это проверю. Дверь у Хокинса была заперта, пока ты ее не вскрыл.

— Возможно, убийцу он впустил, — рассудила Джеймисон. — А при выходе эти двери закрываются автоматически. Время смерти?

— Примерно между одиннадцатью и полуночью.

Декер взглянул на часы.

— Получается, мы не так уж сильно с ними разминулись. А если б мы сначала пришли сюда, а не к Ричардсам?

— Задним умом ты крепок однозначно, — похвалила Ланкастер.

— Декер?

Он обернулся; у дверей стояла женщина в синем комбезе и бахилах — один из рядовых экспертов на месте преступления. Лет за тридцать, долговязая, с рыжей гривой и россыпью веснушек на лице.

— Келли Фейрвезер? — определил он.

— Ого, помнишь? — улыбчиво удивилась она.

— Можно сказать, забыть не могу, — сказал Декер без тени иронии.

Фейрвезер кивком указала на мертвеца:

— А я его помню.

— Еще бы, — подоспела Ланкастер. — Ты ведь работала на месте преступления у Ричардсов?

— Ну да. Мой первый год. Четыре жертвы, из них двое дети. Для меня настоящее боевое крещение. А ты здесь каким боком, Декер?

— Да так. Просто пытаюсь во все вникнуть.

— А. Ну вникай. Лично я всегда считала, что Хокинсу не мешало бы рано или поздно получить за содеянное. Но не в таком, конечно, виде.

— Да уж, конечно, — льдисто усмехнулась Ланкастер.

Фейрвезер восприняла это как вежливый призыв заткнуться и шагать дальше.

— Ладно, Декер. Приятно было пересечься.

Когда она отошла, Декер приблизился и встал непосредственно перед мертвецом, который все еще сидел как статуя. Сюда же подошли Ланкастер с Джеймисон.

— Итак, стрелок подходит к Хокинсу, который сидит в этом кресле, приставляет пистолет к его лбу и жмет на курок. — Он огляделся по сторонам. — И никаких следов борьбы?

— Может, он спал, — неуверенно предположила Ланкастер.

— Впустив гостя, старикан садится в кресло и засыпает? — усмехнулась Джеймисон.

— Он нам говорил, что принимает наркотики, — сказал Декер. — Вы их не нашли?

Ланкастер покачала головой.

— Ни здесь, ни в ванной ничего нет. Ни оберток, ни пустых пузырьков из-под таблеток. Только сумка с одеждой да несколько долларов в бумажнике. Экспертиза покажет, было ли что-нибудь у него в организме.

Декер снова оглядел комнату, цепко вбирая памятью каждую деталь. Он уже проделывал это, но решил сделать еще раз. Последнее время память несколько раз его подводила, и не хотелось рисковать, чтобы что-нибудь оказалось упущенным. Лучше сделать, так сказать, повторный снимок.

Желтушную кожу Хокинса подернуло бледностью — типичная картина при остановке кровотока. По крайней мере, рак его больше не донимал; со смертью он сразу же перестал разъедать ему внутренности. Если откровенно, то быстрая пуля предпочтительней медленной, мучительной кончины. Но все равно убийство есть убийство.

— Итак, мотивы и возможные подозреваемые? — задала вопрос Ланкастер.

— Не хочу быть банальным, но Сьюзан Ричардс все еще живет в этой округе? — спросил Декер.

— Ну, а где ж еще.

— Тогда я бы начал с этого, — сказал Декер.

Ланкастер взглянула на часы.

— Я распоряжусь, чтобы ее доставили в участок. Опросить ее мы можем там.

— Вы нас тоже хотите к этому привлечь? — насторожилась Джеймисон.

— А что, раз уж взялись, — невозмутимо сказала Ланкастер.

— Так у нас самих работы невпроворот, — завибрировала Джеймисон. — Иногда до ночи сидим.

— Ничего, я позвоню Богарту, — не очень уверенно сказал Декер.

Росс Богарт, опытный агент ФБР, возглавлял их компактную опергруппу.

— Ты что, действительно думаешь окунуться в это с головой? — осторожно спросила Джеймисон.

— А у меня, по-твоему, есть выбор? — вздохнул Декер.

— Выбор есть всегда, — сказала Ланкастер, знающе глядя на Декера.

— Мне кажется, я о нем догадываюсь, — поджав губы, произнесла Джеймисон. — Декер, ты хорошо подумал? Надо как-то расставить приоритеты.

Он указал на труп и с нажимом сказал:

— Вот мой приоритет. Этот человек полуживой приезжает в город, говорит, что невиновен, и обращается ко мне и Ланкастер, чтобы доказать свою правоту. А тут его кто-то быстренько берет и устраняет.

— По твоей логике, это может быть и Сьюзан Ричардс, вдова убитого, за которого получил пожизненное Хокинс.

— Может, да, а может, и нет, — Декер сердито повернулся и вышел из номера.

Ланкастер посмотрела на Джеймисон.

— Некоторые явления на свете не меняются. Вроде него.

— Вы мне об этом рассказываете? — спросила Джеймисон со вздохом.