Дорогой добра

Ева Яблоневская, 2023

Добрые детские рассказы, ненавязчиво несущие правильные ценности для будущих полноценных членов общества, располагающие к размышлению и критической оценке, к сопереживанию и проживанию событий, к эмоциональной искренней реакции, побуждают детей делиться с родителями своими чувствами, спрашивать совета и развивать доверие между родителем и ребенком.Веселые, смешные и забавные приключения друзей, настороженное принятие новичков в школе, а также людей не таких, как ты сам, бескорыстная помощь ближнему, иногда попадание в ситуации, о которых даже не подозревал, дружба, доверие, честность, понимание, где таится опасность, и как нельзя поступать – то, с чем сталкиваются юные герои книги.Настоящие истории, реальные дети с нереальным фантастическим воображением, настоящими достоинствами и недостатками, которые совершают ошибки и стремятся их исправить, возвращают детей в реальный мир, настоящую окружающую действительность со всем тем, что им так пригодится после и во взрослой жизни.

Я теперь с тобой (12+)

Время в папином кабинете тянулось бесконечно. Наверное, потому, что им оставалось только ждать. Стёпка сидел за столом, то и дело поглядывая на часы, стрелка которых будто нарочно стояла на месте. Кира вытирала молчаливые слёзы, сидя на диване. Иногда она спрашивала, сколько уже прошло времени.

Мальчик присел рядом:

— Ты не понимаешь время по часам? — спросил он.

— Не совсем… то есть, не точно, — ответила девочка, пряча глаза.

— Не плачь. Я верю в папу.

Она закивала, но слёзы продолжали катиться из припухших глаз.

Вдруг дверь отворилась, и вошёл отец Стёпки доктор Сергей Половинкин. Ребята вскочили со своих мест:

— Пап, как она?

— Садитесь! — он указал им на диван, а сам подвинул стул и сел напротив. — У меня есть полчаса, пока Олю готовят к операции.

При этих словах Кира снова заплакала. Сергей Петрович встал и пересел к ней поближе.

— Не плачь! Как тебя зовут?

— Кира. Оля — моя сестра.

— Хорошо. А меня зовут Сергей Петрович, я хирург. С ножкой у Оли дело плохо, но попытаемся помочь.

— Пап, что значит плохо? — влез Стёпка. — Она что, умрёт?

— Стёпка, никто не умрёт! Оля поправится, но, как будет с ногой, пока не могу ничего сказать. Я считаю, что в ране остался мелкий посторонний предмет, рана зажила, а он воспалился. Мы всё почистим, потом будем лечить. Дело долгое, однако, поправимое. Главное, что я хочу сказать: вы молодцы, что позвали меня. Ещё бы немного, и всё бы закончилось очень и очень плохо. Есть вещи, опасность которых дети не могут понять правильно, потому что маленькие и не имеют опыта. Потому детям и нужны родители. Дети должны всегда быть под присмотром. А теперь я хочу услышать всю историю и, желательно, в подробностях.

И они рассказали. Всю историю знакомства Киры и Оли со Стёпкой с самого начала.

***

В ещё светлом небе исчезли ласточки и им на смену пришли летучие мыши. Они носились, как истребители, над ветвями акации, гоняясь за мошками и резко попискивая на лету. Двор опустел, погружаясь в сумерки.

Стёпка Половинкин, попрощавшись с товарищами, присел на лавочку на детской площадке. Домой идти не хотелось. Уже было совсем тепло — почти через месяц начнутся летние каникулы — только даже это его не радовало. Мальчик наблюдал, как одно за другим зажигаются окна домов. В них мелькали родители и макушки детей, а его до сих пор не позвали. После английского Стёпка попросился погулять с друзьями, так как сегодня в школе уроков не задали. Однако уже скоро совсем стемнеет.

Три месяца назад Стёпкина жизнь кардинально изменилась. У него появилась сестра. Не то, чтобы Стёпка был не рад. Он всегда хотел себе братишку. Так ведь мечтал-то о мальчугане! О настоящем друге! А родилась мало того, что девчонка, так ещё и хлопот с ней появилось немерено. Хорошо, хоть родилась только одна девчонка, а не двойня.

Мама совсем перестала уделять ему внимание и всё время возилась с новорождённой. Наоборот, теперь всё чаще просила Стёпку помочь ей. То бутылочку сделай, то подай-принеси, то за крошкой присмотри, а то и вообще заставляла его мыть полы. Так Стёпке пришлось освоить микроволновку и искусство приготовления бутербродов. Ему приходилось насыпать себе самому борщ и даже варить сосиски. Вдобавок мама поручала ему делать и ей чай с печеньем.

Малышка часто плакала по ночам, поэтому маме приходилось укладываться днём с ней спать и всё время быть рядом, чтобы та не проснулась. Гулять они выходили, когда Стёпке нужно было делать после школы уроки, но бесконечно наворачивать круги по улицам с коляской мальчику тоже было скучно.

Мама проверяла домашние задания и оценки, но делать с ним уроки больше не садилась. Папа стал ходить вместо неё на собрания и ездить со Стёпкой на экскурсии. В последний раз вообще пришлось ехать самому, потому что папа не мог вырваться с работы.

Стёпка старался относиться ко всему с пониманием, однако создавалось впечатление, что в семье он теперь не ребёнок, а работник. Мама говорила, нужно потерпеть немного, пока Варенька подрастёт. Только это «немного» уж слишком затянулось. С младшей сестрой, на самом деле, оказалось не так и весело. Она непонятно почему плакала, а говорить и играть с ним должна была начать аж в два года. Два года, по мнению Стёпки, это была целая вечность.

— Привет! — услышал он над ухом и повернул голову. Возле него стоял худенький мальчик в бейсболке, джинсах не по размеру и видавшей виды курточке. — Чего сидишь здесь в потёмках и домой не идёшь?

— Не хочется, — вздохнул Стёпка и смерил мальчика взглядом. Тот, определённо, был меньше него, выпускника начальной школы. Возможно, лет шести.

— А чего?

— Не зовут ещё, вот и гуляю.

— А почему не зовут?

— Что ты заладил «чего» да «почему»? Не нужен я родителям. У них теперь есть моя младшая сестра, и они ею заняты.

— Сестра — это здорово!

— У тебя нет, наверное, сестры, потому ты так и говоришь, — Стёпка лениво встал и стал рыться в рюкзаке. Вытащил пирожное, которое сегодня давали в столовке, надкушенное яблоко и бутерброд с колбасой. — Ты Молнию или Шторма не видел? Они всегда в нашем дворе крутятся.

— Сегодня нет.

— Значит, придётся всё это выбросить, — констатировал Стёпка, — иначе мама ругаться станет, что не съел.

Паренёк сделал шаг по направлению к урне, но собеседник его остановил:

— Эй, погоди! Ты еду выбросить хочешь?

— Ну да. Собаки потом и так всё подберут, не оставлять же это на лавочке.

— Послушай, если тебе не нужно, можно я съем твой бутерброд?

— Можно, конечно. Вот, возьми, пожалуйста! И яблоко, если хочешь, и пирожное, — сразу же согласился Стёпка.

— Хочу. Спасибо! — мальчуган аккуратно развернул пищевую плёнку и жадно стал уплетать хлеб с колбасой, маслом и сыром, прикрывая глаза от удовольствия. Дойдя до половины, он остановился и завернул целлофан обратно, а потом принялся за яблоко. Его съел полностью. Пирожное и половину бутерброда сунул в карман куртки и протянул Стёпке руку:

— Меня Кирка зовут.

— А меня Стёпка, — мальчик пожал худенькую хрупкую ручку. — Если так вкусно, то почему не доел?

— Потому что у меня тоже есть младшая сестра. Ей отнесу.

— А-а-а! Вам родители не разрешают есть колбасу?

–У нас с Олей нет родителей.

— Везёт! Наверное, никто не заставляет делать уроки, убирать в комнате, учить английский и рано ложиться спать. Я б тоже так хотел. Сбежать бы из дому и уехать туда, где свобода и никаких тебе указаний, поручений и родителей! — Стёпка сел на лавочку, мечтательно глядя в небо.

— Ты, Стёпка, неправильно говоришь. У тебя есть дом и родители, которые о тебе заботятся. Не надо всё время думать, что поесть. Вот, что ты будешь есть, если сбежишь? А где деньги возьмешь? И что делать, когда заболеешь?

Стёпка непонимающе уставился на собеседника.

— То-то же. А что будет с твоими родителями, если ты вдруг пропадёшь? Ты ведь, кроме них, никому на свете больше не нужен.

— Они обо мне и не вспомнят! У них есть Варя.

— Глупый ты. У тебя нормальная семья, а родители заставляют учиться, потому что так тебе же лучше.

— Ещё скажи, что тебе нравится в школу ходить?

— Я в неё не хожу. И пока не буду ходить. Наверное. Точно одно: сегодня я ещё не ела, так как добытую вчера еду отдала трёхлетней Оле. Ей три года. Она ревела от голода и не могла уснуть. И я точно радуюсь теплу, потому что теперь до осени можно не переживать про тёплую одежду. Если бы мне пришлось думать только о том, что нужно идти на уроки, я была бы просто счастлива!

Стёпкины глаза округлились.

— Что так смотришь? Я Кира, девочка, если ты до сих пор не понял. Просто у меня, кроме этого, — она дёрнула себя за старенькие джинсы, — больше ничего нет. И мою жизнь нельзя назвать нормальной. Так что иди, Стёпка, домой, обними крепко маму и скажи, как ты её любишь!

— Погоди, Кира, так вы одни, сами по себе живёте?

— Лучше б сами по себе. С соседями.

— В квартире?

— Ну, вроде того. Стены и крыша есть. Стёп, мне идти пора. Оля там одна, голодная. Плачет, наверное.

— Может, я тебя провожу? — промямлил ошарашенный Стёпка.

— Я сама, спасибо. Тебя дома ждут, а мне тут недалеко, через дом.

— Тем более! Я с тобой! — Уже уверенно сказал мальчик, и они пошли.

Ребята быстро добрались до места. Кира жила в соседнем дворе в старом доме в полуподвальном этаже. Раньше в этом помещении был цех швейной фабрики, о чём свидетельствовала старая табличка над дверью. После его отдали под коммунальные квартиры. Это такие квартиры, где живет не одна семья, а несколько, как рассказала Кира. Ещё Стёпка узнал, что его новая знакомая из другого города. Отца Кира не помнит, а после смерти мамы их вместе с сестрой отправили в детский дом. Сюда они сбежали, когда Кира узнала, что едва ей исполнится шесть, её отправят в приёмник-распределитель, а после — в приют для взрослых детей. С маленькой Олей их бы разлучили или кто-то бы её удочерил, пока Кира вырастет, и сама сможет забрать сестру. К тому же, в детских домах до шести лет хорошо, и дети там живут, словно в большой семье. Приюты по сравнению с этим просто сущий кошмар. А так, хоть им и приходится несладко, сёстры вместе.

Из окна на них смотрела белокурая мордашка с огромным глазищами, и Кира поторопилась к сестрёнке. Стёпка помчал вприпрыжку домой, а по дороге позвонил маме. Услышав в трубке: «Давай скорее, Степашка! Я твоё любимое пюре сделала, с солёным огурчиком», он прижал к груди телефон, словно это была сама мама.

Ужин показался Стёпке необычайно вкусным. Он обнял маму с каким-то особым благоговением:

— Мамочка, спасибо!

— Рада, что тебе понравилось, а то ты у меня так совсем взрослым скоро станешь, всё сам да сам разогреваешь себе.

— Сын, я тобой горжусь! — на пороге кухни появился папа. — Пока я на работе, ты настоящая поддержка и помощь маме.

Из комнаты послышался детский плач:

— Варя проснулась, — хором вздохнули родители.

— Вы идите, я сам доем, — заверил их Стёпка. Сегодня он хотел побыть один, чтобы обдумать то, что узнал.

Родители удалились, а мальчик допил компот с булочкой и собрался идти спать. В дверях он остановился, вернулся. Убрал посуду со стола и вытер крошки, затем вымыл тарелки и только тогда пошел к себе, по пути пожелав родителям спокойной ночи. Сестрёнка ещё пару часов будет бодрствовать, потом купаться, кушать и спать, а ему завтра рано в школу.

Однако Стёпке не удалось уснуть сразу. Мальчуган долго ворочался, размышляя о Кире и Оле. Ведь он даже не подозревал, что в настоящее время так может быть. Совершенно несправедливо, если детям в их такой большой и такой замечательной стране приходится выживать на улице. С этим надо бороться.

Он погуглил и узнал, что сирот забирают органы опеки и помещают в соответствующие детские учреждения. Также по сигналу сознательных граждан, даже если родители живы, но плохо с детьми обращаются, выезжают и проверяют ситуацию. Когда появляются желающие усыновить ребёнка, им рекомендуют не разделять семьи. Только не все чиновники выполняют свои обязанности правильно. Или же нет возможности пристроить детей в одну семью.

Утро закружило в школьной кутерьме. Незаметно время пролетело до обеда. Классный руководитель озирала свой 4-А, мимоходом давая инструкции, чтобы все всё доедали и принимали пищу так, как того требуют нормы поведения за столом, а также безопасность здоровья. Мальчишки то и дело швырялись друг в друга макаронами за её спиной, отдавали девчонкам компот в обмен на котлеты.

Стёпка ел задумчиво, доедал уже последним, и вдруг его осенило:

— Зоя Григорьевна, а можно мне забрать котлеты и хлеб? В нашем дворе у собаки щенки, я их покормлю.

— Можно, Стёпа. Это хорошее дело. Возьми всё, что подойдёт. Только не испачкай форму, пожалуйста! Готовят для них, стараются. Чтоб всё тёплое, свежее, полезное. И чем только вас дома кормят, а? Половинкин? — учительница стала составлять недоеденные тарелки вместе, а он аккуратно упаковал котлеты, хлеб и даже несколько брошенных пирожных в чистые пакеты, извлечённые из недр портфеля.

Едва Стёпка вышел на крыльцо школы, мечтая о том, как бы было хорошо сейчас не тащиться на английский, позвонила мама и сообщила, что урок отменяется. Тогда он отпросился погулять и сразу же отправился в соседний двор с твёрдым намерением навестить Киру и Олю.

Мальчик быстро вычислил Кирину квартиру и постучал, так как звонок не работал. Спустя несколько минут дверь тихонько скрипнула. На площадку выглянула Кира.

— Привет! Кир, я по делу, — сказал Стёпка.

— Привет! Входи! — почему-то шепотом ответила его новая подруга. — Он, по её примеру, на цыпочках прошмыгнул следом в комнату, которая оказалась ванной. Девочка поторопилась задвинуть внушительный засов.

— Почему шепотом? — спросил Стёпка. — Что-то случилось?

— У нас каждый месяц случается. Соседка-алкашка зарплату получила и пьёт всю ночь. Если проснётся раньше времени, буянить будет. Ударить может.

— А вы не боитесь?

— Ничего. Мы здесь, в ванной, прячемся, пока она пьяная. Здесь засов надёжный. Всё равно ванная не работает. В нашей комнате есть крючок, но если она ломиться туда станет, то сломает.

Стёпка окинул взглядом обшарпанную каморку. Ванной её назвать было сложно. Даже мимолетный взгляд, ещё в коридоре, вызвал у него мысль, что в таком помещении можно было бы снимать ужастик без дополнительных декораций. В самой ванной, застеленной старым выцветшим матрасом, сидела Оля и игралась пластиковой бутылкой из-под молока и парой каких-то коробочек, в которые она прятала камешки разных цветов и размеров.

— Я ненадолго: поесть вам принес. Котлеты из школы. У нас половина класса их не любит, но это очень вкусно! — он сунул девочке в руки пакет.

— Вот это да! Спасибо тебе огромное, Стёпка! А тебя не будут ругать?

— Я сказал, что щенков во дворе покормлю. Классная даже похвалила меня.

— Ну, ты голова! — Оля, почуяв запах мясного, сглотнула и больше не интересовалась своими игрушками. Кира быстро приготовила ей поесть полторы котлеты, хлеб и половину пирожного.

— Остальное спрячем в морозилку.

–Да ты не волнуйся, я ещё принесу! — поторопился заверить её Стёпка.

— Много всё равно сразу нельзя, живот заболит. Будем по чуть-чуть. К тому же, вдруг у тебя что-то пойдет не так, а есть ведь каждый день нужно. И я очень-очень тебе благодарна, но ты не должен…

— Мне не сложно. Правда! Я это всё от души.

Девчушка обняла его, и Стёпка, обняв её в ответ, почувствовал косточки лопаток и рёбер сквозь футболку.

Послышалась ругань, что-то упало и загремело.

— Мымра встала, не обращай внимания. Она сонная после перепоя, прошмыгнёшь обратно к двери, и не заметит. В следующий раз, когда придёшь, не стучи, а просто заходи. Наша комната первая слева, рядом со входом.

— Хорошо.

Оля с удовольствием ела, и Кира последовала её примеру.

— Кир, тебе что плохо? — всполошился Стёпка, заметив, что девочка закрыла глаза.

— Нет, Стёп. Мне очень и очень хорошо, — Кира медленно жевала котлету. — Просто я никогда ничего такого не пробовала!

— Ты котлет никогда не ела?

— Таких — нет. Не помню. Эту вкуснятину я бы точно запомнила.

Стёпка украдкой рассматривал девчонок. Сёстры были сильно похожи, несмотря на разницу в возрасте. Только волосы Киры были каштанового цвета. Они оказались ниже плеч и непослушно кудрявились крупными плотными локонами. Одежда обеих сестёр была чистой, хотя и поношенной, и явно была предназначена для мальчика.

–Кир, а ты сама стираешь?

— Сама. И немного готовить умею, когда есть, что готовить. Ничего, нормально, — добавила она, увидев Стёпкин взгляд. — Я больше волнуюсь, что у Оли игрушек нет, а это, — она кивнула в сторону сестричкиных богатств, — мусор. А ещё, чем её кормить. Сама я и потерпеть могу, а Оля плачет. Ногу вот ей вылечить — проблема.

Мальчик теперь обратил внимание, что одна стопа малышки заботливо завязана детскими колготками.

— Ты поэтому Олю на улицу не выводишь? Лучше было бы там пересидеть вашу Мымру.

— Да. Сейчас Оля не может, она еле ходит. В темноте наступила на разбитую бутылку.

— А можно я посмотрю? Может, там лекарства какие-то нужны? Я дома тогда поищу или в аптеку сбегаю.

— Стёп, в аптеке деньги нужны!

— У меня есть карманные и копилка ещё…

— Послушай! Нам очень нужна помощь, но, если ты будешь тайком воровать из дома, я категорически против! Нельзя врать родителям!

— Кир, я не буду воровать. Мне дают деньги на всякие вкусности и прочие траты, без которых я вполне могу прожить.

— Ладно. Только не ври родителям.

Кира попросила сестру показать ногу.

Рана Стёпке не понравилась, хотя прошло всего три дня. Мальчик мало смыслил в медицине, но мама говорила, что, если попадет инфекция, может быть совсем плохо. Судя по реакции малышки, опухшая нога сильно болела.

— Я немедленно иду домой. Мне кажется, Оле очень нужны лекарства!

Впервые его не нужно было просить вымыть руки и переодеться. Форму Стёпка сразу развесил, как учила мама. Потом быстро поел, убрал за собой и также быстро сделал уроки. Между делом он взял из аптечки мазь для ран с антибиотиком, которой ему лечили руку после пореза.

Когда родилась сестричка, стало понятно, что Стёпкины маленькие вещи не нужны, и мама просила папу отвезти пакеты в церковь. Хорошо, что он ещё этого не сделал. Чтобы избежать расспросов, Стёпка выждал, пока мама прилегла с Варей, порылся в них и выбрал всё, что подойдёт Оле, в частности свои старые кроссовки. Они, определённо, будут ей великоваты, но с забинтованной ногой получится в самый раз. Также он прихватил две мягкие игрушки. У него их полно, вряд ли родители заметят. В аптеке мальчик купил бинты, спирт, перекись водорода и зелёнку, и они с Кирой обработали Олину ногу. Спустя несколько дней, Оля стала поправляться.

***

Прошёл выпускной из начальной школы. Родители подарили своим четвероклассникам электронные книги, обед в кафе и интересную развлекательную программу. Стёпка рассматривал свой подарок. Сначала он отнёсся к электронному буку без особого энтузиазма. Мальчик мечтал об iPhone или iPad, но родители никак не соглашались, а подаренных на дни рождения денег на такую роскошь не хватало. Всё-таки книга более нужная вещь. Чем старше класс, тем больше уроков и книг, а с электронной портфель станет намного легче.

Мысли снова вернули его к Кире: «У неё даже простенького телефона нет, чтоб хотя бы быть на связи».

В последний день учёбы родители предложили Стёпке сходить в парк аттракционов или в кино с друзьями. В честь того, что он в очередной раз получил похвальный лист за отличные отметки. Мальчуган подсчитал деньги, выделенные на прогулку, добавил немного из сэкономленных карманных и помчался к сестрам.

Каково же было их изумление, когда он привёл их в кинотеатр! Там шёл новый 3D-мультфильм. Стёпка купил билеты и попкорн девочкам. Себе на лакомство денег не хватило, но ему и не особенно хотелось. Маленькая Оля почти всё время сидела с открытым ртом. Кира делала вид, что всё обычно, но Стёпка читал в её восторженном взгляде такое же детское изумление. Он впервые понял, что получил удовольствие не от съеденного попкорна, а от того, что кому-то сделал приятно. До сих пор он только ревновал к тому, как просто так, ни за что Вареньке доставались обновки и игрушки. Обижался на родителей. На самом-то деле его маленькой сестре это было нужнее, чем ему. Как, например, сегодня девчонкам поход в кино.

***

С началом каникул папа и мама здорово нарушили Стёпкины планы: его на целый месяц отправляли к бабушке за город, а только потом они поедут на море. Целый месяц он никак не сможет связаться с Кирой и, тем более, помогать ей заботиться об Оле! Кира успокаивала, что ведь она и сама справляется. И запас еды у них, благодаря Стёпке, есть. Теперь она помогает раз в неделю мыть полы бабушке, у которой больные ноги, а та даёт немного денег. Их хватает на молоко для Оли и остаётся ещё на буханку хлеба.

Месяц тянулся мучительно. Беззаботное гуляние сутра до ночи на улице почему-то потеряло былой смысл. Точнее этого самого смысла весь день слоняться без дела, придумывая, во что бы ещё поиграть, не было. Стёпка старался днём помогать бабушке или читать и выходил к друзьям только под вечер, мотивируя это невыносимой жарой. Так время шло быстрее. Бабуля даже заподозрила его плохое самочувствие.

С ним действительно произошли изменения. Он не мог больше смотреть на жизнь глазами эгоиста-лоботряса, у которого всегда было всё, и даже больше. Каждый раз, уплетая бабушкины пироги и блины, он вспоминал Киру и Олю. Теперь Стёпка больше никогда не выбрасывал еду и всегда благодарил бабушку.

Конец ознакомительного фрагмента.