Печать Каульмэ

Евгений Александрович Курагин, 2021

«Ад пуст! Все демоны сюда слетелись!» – писал когда-то Шекспир. Но что, если демоны не просто среди нас… А внутри нас самих, и это не страшная одержимость, а привычная повседневность? Впрочем, не может в таком мире все быть просто и безопасно. Мария, двадцатидвухлетняя сотрудница Бюро печатников на Естафьевке, на одном из выездов обнаружила девочку, окруженную зеленым сиянием, и этот случай свел ее с магистром седьмого класса Лаврентием Эдмундовичем. Для них обоих это стало лишь началом загадочных и жутких событий, ведущих к некоему ордену, который считается давно исчезнувшим…

Глава седьмая

Вишневый проспект, 17:36 (год назад или чуть больше)

— Как вы себя чувствуете, Лаврентий Эдмундович?

— Не хуже чем до начала процедуры, если вас это интересует, Виктор Иваныч, — ответил магистр.

— Ощущаете какие-либо изменения?

— Нет. Если не считать легкого головокружения, профессор. — Гурявин подался вперед, разминая руки и плечи. Несколько часов он провел на кушетке почти не двигаясь, пока печатник из второго отдела занимался своей работой. За последние полгода на теле магистра, на локтях и спине, появились новые печати в виде замысловатых татуировок, сообщающихся между собой едва заметными линиями.

— Я вам крайне благодарен, Виктор, за возможность присутствовать при процессе нанесения столь сложной печати, как Апоп.

— Меня вам благодарить не за что, Ермак Васильевич, — ответил мастер-печатник профессору. — При всем моем желании, без разрешения магистра вас бы не оказалось в предоставленном мне кабинете.

— О, само собой, разумеется! — проговорил Кощин.

— Но вы безусловно правы, печать весьма сложная и состоит сразу из трех важных фрагментов, каждый из которых также является печатью. Первую процедуру, так сказать, мы провели с магистром семь месяцев назад. Если мне не изменяет память, это было в Париже.

— Так и есть, — подтвердил Гурявин.

— Признаться, я не припомню случая на своем веку, чтобы использовалась печать Апопа. — Кощин опустился в удобное кожаное кресло, зажег папиросу. — А вы, коллега, что вы скажете?

— Я, конечно, знал о ней, она представлена во втором алфавите Сыргина. И, конечно, мне доводилось ее наносить, но лишь в сугубо практических целях. — Мастер-печатник тщательно вымыл руки, затем налил в высокий стакан воды из графина, добавив туда несколько капель густой жидкости, подал его Гурявину. — Выпейте, Лаврентий Эдмундович, вам сразу станет легче.

Магистр седьмого класса последовал совету Виктора, двумя мощными глотками осушил содержимое стакана. Горькая, принявшая розоватый цвет жидкость имела, тем не менее, приятное послевкусие.

— Чувствуете легкий вкус миндаля? Да? Это хорошо. — Мастер-печатник вернулся к своим инструментам. — Второй сеанс мы провели в столице, около трех месяцев назад, и вот заключительный фрагмент нанесен. Теперь ваш сон должен многократно улучшиться, Лаврентий Эдмундович. А что до кошмаров, то тут вряд ли что-либо можно сделать.

Конец ознакомительного фрагмента.