Постоянный экономический рост

Евгений Борисович Данилов, 2018

Мир вновь подошел к глобальному финансовому потопу, ведь внешний долг США перевалил за 20000000000000$. Развязка этой истории коснется каждого на этой планете. Кто переживет цунами, а чей бизнес навсегда смоет? В этой книге есть элегантное решение для бизнесменов и каждого, для кого постоянный экономический рост не пустой звук.

Почему решение проблемы экономического роста так важно для всего человечества?

Как вы думаете, почему в условиях 100 % натурального хозяйства (когда вы сами все выращиваете и строите своими руками, не ходя в магазин), ваш достаток и рост вашего благосостояния ни от кого не зависит, и вы можете рассчитывать на результат своего труда в полной мере? И почему в рыночной экономике большинству приходится все время что-то предпринимать только ради сохранения статус кво? Если же вы желаете роста, то вынуждены предпринимать существенно больше усилий, при этом гарантий устойчивого успеха никаких, а рисков много.

Когда вы ведете натуральное хозяйство, это значит, что как минимум 90 % потребностей вы удовлетворяете самостоятельно. Для этого, конечно, вы вынуждены иметь много способностей и владеть большим количеством специальностей, в любом случае специализация труда гораздо ниже, чем требует современное производство чего бы то ни было. Производительность труда, как принято считать, от этого тоже страдает. Но неоспоримым плюсом является то, что ваше благосостояние зависит только от вас. Вы знаете точно, что, к примеру, если вам нужен новый дом, вы просто его построите, а если вы хотите, чтобы зимой было теплее, то нужно запасти больше дров. И никто (если не брать в расчет государственные регуляторы), в такой модели экономики не в силах вам помешать.

Каждый знает о такой первобытной идиллии, а некоторые испытывают романтические чувства к ней, но конечно, специализация и индустриализация дают бóльшую производительность труда, обеспечивают достойную жизнь большинству занятого населения и существенно больше свободного времени. Пользуемся мы им не всегда рационально, но так точно проще. В этой книге у нас нет советов для наемных сотрудников, да и не может быть, так как их постоянный экономический рост по определению невозможен. Наемный работник получит ровно столько, сколько позволяет рынок труда. Другое дело, конечно, работать в компании, которая готова перейти на правила, разработанные в этой книге, и целью которой становится не классические эгоистичные корпоративные принципы, а процветание и рост, базирующийся на интересах всех участников.

Итак, продолжим разбираться. Предприниматель в наше время способен резко повышать производительность иногда в считанные месяцы, особенно если предложение обращено сразу всему миру. Но почему у большинства не получается расти с каждым месяцем? Наоборот, многие бизнесы претерпевают разорение в конечном итоге, часто они даже и не начинают толком существовать. Почему один год может быть успешным, второй провальным, а на третий вообще вас ждет крах? Принято считать, что всю вину вы вынуждены взять целиком на себя, и это следует прямо из определения понятия"Предприниматель". Вы были недостаточно хитры, умны, быстры и расчетливы. Однако, Том Эдисон не ходил в школу, его учила мать — он основал General Electric. Ошибка предпринимателя чаще состоит вовсе не в ужасном качестве продукции, а в спросе. Вы, скорее всего, просто не смогли обеспечить свой бизнес достаточным спросом. Конечно, случается и просто экономический или математический просчет, но чаще крах малого и среднего бизнеса зависит от спроса. Если у вас перестали покупать, то ваш бизнес падает, если у вас покупают больше, то растет. Проблема в бизнесе — это почти всегда проблема в спросе на его товары или услуги. Чаще всего проблема постоянного экономического роста — это та же проблема, спроса на товары или услуги.

Тут хочется ответить на вопрос, почему рост экономики в целом так нестабилен. Существуют два параметра, которые сильно тормозят как развитие вашего бизнеса, так и экономики страны в целом. Первая проблема — это конкуренция. Современная конкуренция часто носит глобальный характер.

Джордж Сорос утверждает: «Я не верю, что конкуренция ведет к наилучшему распределению ресурсов. Я не считаю выживание сильнейших наиболее желаемым результатом».

Чем крупнее компания, чем она известнее, тем больше она способна экономить, производя больше товаров и услуг с меньшими затратами. В таком случае она способна продавать их дешевле, чем более мелкие конкуренты, и как следствие, вы тоже вынуждены уменьшать свою маржинальность сделок. В связи с этим вы вынуждены существенно больше трудиться, но при этом не факт, что заработаете больше. Наоборот, чем сильнее конкуренция, тем труднее заработать. Итого, год от года вы будете прилагать все больше усилий, улучшая одновременно качество продукта и уменьшая его цену. При этом оборот может расти, но норма прибыли — опускаться. Зачастую мы наблюдаем картину, когда сам бизнес видимым образом растет (в обороте), но приносит столько же денег его владельцу, как и раньше.

Фактор покупательской способности является определяющим для спроса. Существует много обстоятельств, которые могут существенно ухудшить или улучшить связанные с покупательской способностью показатели. Если уверенность в завтрашнем дне из-за каких-либо новостей снижается, то население становится более бережливым, и наоборот. Государство не способно быстро уменьшать и увеличивать денежную массу, влиять на потребительское поведение, ограждать свои рынки от мировых факторов и т.д. Итогом чего является ухудшение покупательской активности, когда ваш бизнес к этому не готов. Естественно, в этом случае ваш бизнес в течение продолжительного срока начинает испытывать трудности. Иногда это растягивается на годы. И снова вы вынуждены трудиться больше, но результат вашего труда не всегда прямо пропорционален вашим усилиям.

В современном мире мы располагаем возможностью нейтрализовать факторы, которые тормозят наш постоянный экономический рост.

Трудности постоянного роста в рыночной экономике обусловлены глобальной конкуренцией и колебаниями потребительской активности. Из-за конкуренции и снижения потребительской активности даже крупная компания может испытать в любой момент значительные трудности и, в конце концов, обанкротиться.

Хочу обратить внимание, что по-настоящему рыночной экономики сейчас нет ни в одном государстве. И вообще, чистая рыночная экономика в стиле Адама Смита существовала только до конца XIX века. Рано или поздно любая экономическая модель требует регулирования. И сейчас степень влияния государства на экономику очень существенна. Доля государственного сектора также постоянно растет. Получается, что свободная конкуренция всё больше обуславливается растущим сводом правил и управляется государственными регуляторами. Более того, государства часто выступают инициаторами регулируемой экономики. К примеру, ОПЕК представляет собой не что иное, как картельный сговор, где квотируется выпуск готовой продукции для того, чтобы оказать влияние на итоговые цены.

Однако даже этот глобальный регулятор стал менее эффективным в момент, когда не входящие в него страны (и их нефтяные компании) стали оказывать существенное влияние, и когда по разным экономическим, геополитическим, внутриполитическим и иным причинам все игроки перестали эффективно договариваться. Общепризнано, что в XXI веке возможности ОПЕК влиять на цену нефти и регулировать мировой рынок этого сырья значительно сократились. Получается, что крупный бизнес даже через лоббирование своих интересов в межгосударственных объединениях не обладает договороспособностью и, тем более, ей не могут обладать рядовые бизнесмены.

Революционная технология блокчейн, как нам представляется, положила предел контролю экономики государством в принципе. Теперь стало не только теоретически, но и практически возможным сообществу, объединенному какой-то идеей, системой, работать внутри нее без опасений быть технически заблокированными государством. Но об этом позже, в отдельной главе. Государства контролируют цены на товары и услуги энергетического сектора, продовольственные и фармакологические товары.

Так же, как и чистая рыночная экономика, 100 %-я государственная экономика тоже в настоящее время показала свою неэффективность. Наиболее близким нам примером стал опыт Советского Союза, продемонстрировавший подводные камни и опасности государственной экономики.

Соответственно, поиски идеальной модели ведут нас куда-то посередине, заставляют искать некое сбалансированное сочетание свободного рынка и искусственного регулирования экономики.

Потребность в постоянном экономическом росте настолько сильная, что крупный бизнес и политики не остановятся ни перед чем.

Принято считать, что противостояние в США во время Гражданской войны Юга и Севера было вопросом противостояния свободы и рабства. Так думает любой обыватель, посмотрев несколько фильмов, посвященных той эпохе, но правда может оказаться намного прозаичней. — «Буржуазия Севера стремилась ликвидировать зависимость от Европы, развивать промышленность, а для этого защитить внутренний рынок страны высокими пошлинами на ввоз иностранных товаров. Плантаторы Юга были против. Они хотели без пошлин сбывать в Европу свои хлопок и табак и без пошлин, т.е. дешево, покупать европейские промышленные товары» (История и философия экономики, Сметанин С.И. и Конотопов М.В.).

Получается, что одним был нужен защищенный рынок, а другим открытый, и из-за этого возник вооруженный конфликт. Существует альтернатива такому решению противоречия — формирование бизнес-сети с возможностью организации параллельных рынков, — быть каждому в том рынке и на тех условиях, которые оптимально подходят, а возможно, в нескольких рынках одновременно.

В России был самый активный приток капитала в дореволюционные годы, и именно этим был обусловлен внушительный рост промышленности. Стимулом к этому служили опять-таки заградительные пошлины, которые доходили до 33 %. Доходы промышленников доходили до 40 % годовых. Логично, что такие существенные преобразования и быстрое сокращение разрыва между экономиками России и стран Европы послужили одним из факторов начала Первой Мировой Войны и её итога для России в виде революционного движения. Нельзя забывать, что Россия включилась в войну, имея большую веру в собственное экономическое могущество, а вышла в условиях, когда уже не хватало продовольствия даже для собственных городов. Толкали страну в войну прежде всего промышленники, для которых война — это в первую очередь хороший бизнес. Они же поддержали революционные движения, которые потом вышли из-под контроля. Каждый раз вопрос шел о возможностях получить рынки сбыта продукции, но кончилось в итоге прекращением в России рыночной экономики вообще.

Причины, по которым война была выгодна Германии и Англии, так же тривиальны. Речь снова шла о рынке сбыте. Когда «Германия начала строить железную дорогу «Драй Б» — Берлин — Белград — Багдад, дорога вела из германской столицы к сердцу британских владений на востоке — к Индии. По этой дороге прямо и дешево можно вывезти германские товары… Англии же нужно это везти морем вокруг Европы» (там же). Вновь мы видим спор из-за передела рынков. И снова предлагаем взглянуть на это современным образом, через призму параллельных рынков. Возможно, в случае подобного конфликта, современная культура установления экономических связей исключила бы столь сильную мотивацию решения вопроса силовым методом.

Основной причиной возникновения Второй Мировой Войны также была борьба за рынки. Страны Запада, прежде всего США и Англия, боялись быстрого роста коммунистических движений. Пришедший к власти Гитлер одним тем, что деятельно показал свою ненависть к коммунизму, полностью ликвидировав коммунистическое движение в Германии, получил полный карт-бланш. В нем видели главную надежду на победу в борьбе с СССР. Социалистические движения внутри стран Запада угрожали рыночной экономике как таковой, при коммунизме нет рынков вообще. Поэтому тут речь шла не о борьбе за рынки, а о выживании рынков в принципе.

Соотношение сил было не в пользу Германии, но она побеждала одну страну за другой. У Германии не было общей границы с СССР, и любые действия для того, чтобы она появилась, не встречали сильного сопротивления. Победы Германии до нападения на Советский Союз были похожи на «необходимое усиление» с целью иметь нужное соотношение сил. Заигрывание с Гитлером и инвестиции в немецкую экономику больше походили на приготовления к войне с СССР, возможно и не осознанные, но как будто желательные.

В итоге был создан еще более страшный и неуправляемый монстр, на фоне которого Советский Союз оказался ребенком. Международное сообщество приняло государственную экономику СССР и успокоилось. Тем более, что коммунистическая угроза странам Запада и всему капиталистическому миру отступила. К тому же, упорядоченный и централизованный рынок СССР оказался для крупных компаний капиталистических стран тоже интересен.

Если взять любую войну, любую революцию и любой конфликт, то у истоков мы увидим экономические причины. Ситуация, когда за рынки нужно бороться, рано или поздно приводит к открытой конфронтации. Это заложено в саму сущность конкурентной борьбы. Если становится настолько тесно, что идет беспрерывная война за рынки, то возможно, уже пришло время взглянуть основательно на идею параллельных рынков с культурным подходом, когда принцип взаимности стимулирует заботу каждого участника рынка о каждом участнике рынка — взамен желания разорения для конкурента. — Тогда есть вероятность, что человечество сможет перейти на следующий уровень гуманизма, и убийство наконец будет дикостью в глазах каждого представителя человеческой расы.

В новом времени мы повсеместно видим признаки неоколониализма (система подчинения и эксплуатации развитыми капиталистическими государствами молодых неразвитых стран и экономик, посредством экономических, политических и военных методов). Представьте, потенциал развития целых народов сдерживается простым желанием процветания одних без оглядки на интересы других.

Мы видим в действии реализацию «теории больших пространств» немецкого юриста, политолога и философа Карла Шмитта (1888-1985). Шмитт вообще считал естественным принцип имперской интеграции. По мнению Шмитта, если будет нарушено равновесие между большими пространствами, то наступит великая цивилизационная катастрофа. Сейчас мы можем видеть соперничество сразу как минимум пяти больших пространств, которые отличаются друг от друга культурно, обособленны экономически и имеют некую военную независимость.

Первое пространство — это Южная и Северная Америка, сама идея провозглашения американского континента зоной, закрытой для вмешательства европейских держав, принадлежала Джону Куинси Адамсу, государственному секретарю в администрации президента Монро. Второе — это большое пространство Европейского союза. Третье — большое пространство, сложившееся после распада СССР, страны, которые глубоко в него интегрированы, входят в Евро-Азиатское экономическое сообщество (ЕврАзЭС). Четвертое пространство — «Всеобъемлющее региональное экономическое партнерство», оно создается на базе АСЕАН (Ассоциация государств Юго-Восточной Азии) и объединяется с шестью своими основными торговыми партнерами: Австралией, Китаем, Индией, Японией, Новой Зеландией и Южной Кореей (обратите внимание, это половина населения планеты). Пятое — это «Большой Ближний Восток» — регион, который включает в себя, помимо 16-ти стран Ближнего Востока, ещё весь Арабский мир, Турцию, Иран, Израиль, Афганистан, Пакистан, Туркменистан и страны Закавказья.

Большие пространства конкурируют за сферы влияния, переманивают целые страны, в погоне за влиянием в ход идут любые средства: финансирование террористических организаций, поддержка оппозиции, организация переворотов и оранжевых революций, санкционные войны.

Тут особое место занимают США, которые очень активно соревнуются за влияние в каждом большом пространстве. Своей политикой они достигают усиления политического, экономического и военного влияния.

Нужно обратить внимание на «парадокс демократии». Страх перед растущем влиянием США, которые пропагандируют демократические принципы, но по факту часто ведут политику двойных стандартов, приводит к политическим процессам усиления вертикали власти и образованию так называемых управляемых демократий. А парадокс в том, что стремление к демократии ведет правящие элиты стран к сплочению и превращению светских государств в тоталитарные общества.

Государства, желающие сохранить свою независимость, увеличивают расходы на военную промышленность, ужесточают законодательство в сфере свободы слова и инстинктивно сосредоточивают власть вокруг одной правящей персоны.

«Парадокс демократии» заключается в том, что пока в стране действуют демократические институты, то США будут до последнего пробовать через манипулирование имеющимися свободами достичь своих целей. Если государство будет сопротивляться этому давлению, то в конечном итоге, вынужденно закрывая все лазейки влияния, постепенно будет отказываться от легких для манипулирования извне демократических институтов. По факту мы видим, как Штаты способствуют образованию и усилению больших пространств, сам процесс протекает на почве экономических и суверенных интересов объединяющийся государств.

Итого, уже сейчас некогда глобальный рынок начал дробиться на более мелкие. Этот процесс идет повсеместно, и более мелкие экономические партнерства в экономической сфере постоянно появляются.

Любой финансовый кризис ускоряет процесс образования в больших экономических пространствах более мелких. Бизнес-сети способны выполнить роль экономических ковчегов, — в них нет особого смысла в спокойное время, но когда начнется настоящий мировой финансовый кризис, то туда сразу многие бизнесмены захотят попасть на борт.

«Готовь сани летом», есть такая мудрая поговорка. Когда библейский Ной строил свой ковчег, все смеялись над ним, но он строил спасение для всех. Сегодня нельзя забывать о госдолге США, который составляет более 100 ВВП этого мирового лидера, или 20 триллионов долларов и висит как дамоклов меч над всей мировой экономикой. Рано или поздно по этой или другой причине мир будет вынужден перейти к экономике будущего, дающей равные возможности для роста и самореализации каждого участника и каждой страны.

Мир будет находится на грани глобального финансового кризиса или мирового конфликта, пока абсолютно каждый участник общества не получит возможности для самореализации. Речь в этой книге идет о таком компромиссе, который должен устроить и государства, и граждан всей планеты. И только тогда проблема может считаться решенной.

Что ж, решение есть, его уже сейчас можно применять на практике и оно простое. «Все гениальное просто, только глупцы прикрываются умными словами, чтобы выглядеть значительнее» (сознательно не даю ссылку на автора цитаты, уж простите, чересчур большую катастрофу он устроил, но слова очень кстати).