Чувства

Евгений Владимирович Сивков (2018)

В своем захватывающем произведении "Чувства", Евгений Сивков погружает читателя в мир, где границы между реальностью и воображением стираются. Автор задает провокационный вопрос: а что если наши самые глубокие чувства не принадлежат нам? Что если любовь, ненависть, страх, голод, стыд и радость могут быть искусственно вызваны кем-то извне? Сивков представляет читателю фантастический мир, где отрицательные эмоции особенно ценятся неизвестными силами за их "калорийность". Это путешествие за пределы обыденного восприятия эмоций ставит под вопрос нашу автономию и власть над собственными чувствами. "Чувства" — это не просто книга; это вызов, бросаемый каждому, кто осмелится взглянуть под поверхность своего эмоционального мира. Книга содержит нецензурную брань, что делает ее еще более живой и правдивой.

Глава 6

Размеренное течение Машиной жизни было прервано самым бесцеремонным образом. Её отношения с матерью никогда нельзя было назвать слишком душевными, а после второго замужества они ещё сильнее отдалились друг от друга. Машины визиты к матери проходили по преимуществу в молчании, «восточная женщина» использовала это время для просмотра запрещённых дома сериалов. Поэтому звонок матери, да ещё и поздно вечером, буквально за десять минут до традиционного секса, стал неожиданностью.

— Марья, у нас несчастье, — без предисловий начала мать. — Лёха разбился. На мотоцикле. Нужна операция, платная. Я такую сама не потяну. Дорого.

Маша с огромной нежностью относилась к младшему братишке.

— Сколько?

Мать назвала сумму.

«Много, но не смертельно», — подумала Маша.

— Завтра деньги будут.

Их семья жила экономно. Тратились в основном на еду и текущие расходы. Каждое лето выезжали на пару недель в Крым или в Абхазию. Алибеков за границу не стремился. На общем счету супругов скопилась сумма, раза в два превышающая стоимость операции.

Супружеское соитие в тот вечер удалось на славу. Алибеков просто превзошёл себя. Машины стоны окончательно свели с ума соседку, одинокую преподавательницу начертательной геометрии Алевтину Георгиевну. Она приняла решение: не ставить зачёт по своему предмету Диме Петрову, красавцу второкурснику, пока тот не согласится удовлетворить её сексуальные порывы. К удивлению Алевтины Георгиевны, ей удалось воплотить смелые планы в жизнь, а их роман с Петровым продолжался целых полтора года, пока ему не положила конец Танька Шилохвостова из параллельной группы.

— Беглярчик, дорогой, можно тебя кое о чём попросить? — промурлыкала Маша, деликатно тормоша засыпающего мужа за волосатое плечо.

— Чего тебе?

Маша в двух словах обрисовала ситуацию. Алибеков медленно поднялся и сел в постели. Он пристально посмотрел на Машу.

— Запомни раз и навсегда, Марьям. Больше я тебе этого говорить не буду. Итак, мне на твою семью насрать. И на мать, и на братца твоего шального. Ещё раз повторяю, по буквам: н-а-с-р-а-ть. Деньги наши на них я тратить не собираюсь. А теперь — спать.

Алибеков спокойно улёгся лицом к стене, и через пару минут раздался его мерный храп.

Маша лежала на спине, вытянув руки вдоль тела. Перед глазами у неё кружились какие-то странные кольца: жёлтые, зелёные, малиновые. В ушах пронзительно звенело. «Комар в голове завёлся, дожила», — подумала Маша и внезапно опрокинулась в глубокий, чёрный, неподвижный, какой-то вязкий сон.

Утром она дождалась ухода мужа (занятия в тот день у неё начинались позже, чем у него), собрала в два чемодана свои вещи, вызвала такси и уехала к матери. По пути она остановилась возле банковского офиса и сняла со счёта половину денег. Зайдя в прихожую материной квартиры, Маша поставила чемоданы на пол, откинулась всей спиной на стенку и медленно сползла вниз.

«Боже, как мне теперь жить, как?» — из Машиного горла вырвался такой тоскливый вой, что за стенкой отчаянно залаяла соседская собака, милая и воспитанная немецкая овчарка Эльза, подающая голос только по команде.

На звук её голоса прибежала мать и ещё какой-то незнакомый мужчина, которого Маша видела как сквозь туман. Они склонились над ней. Мама что-то торопливо говорила про «скорую», про корвалол и про водопроводчика, мол, очень вовремя он оказался у них дома. Кажется, ещё мама плакала.

Очнулась Маша на мамином диване от внезапного щелчка. В окно, распахнутое настежь, тянуло озоном. «Гроза собирается», — пронеслось в её голове. В комнате было тихо и пусто.