Пробуждение

Евгений Гончарик (2025)

Данила — обычный студент, чья жизнь ограничивается учебой, друзьями и увлечением компьютерными играми. Он мечтает о героизме, но реальность, кажется, не оставляет места для подвига. Всё меняется, когда странный сон переносит его в древний магический мир, полный тайн и опасностей. Сначала это кажется просто реалистичным сном, но синяк, полученный там, остаётся с ним даже после пробуждения. Поняв, что между мирами существует связь, Данила начинает свой путь. Его ждёт обучение магии, сложные испытания, зависть, дружба, любовь и настоящая битва с нежитью.

Первый экзамен

Глава 2

Я открыл глаза, и резкий треск будильника вонзился в уши, разбивая тишину. Телефон на зарядке вибрировал, словно пытался скинуть себя со стола. Комната была на месте. Всё привычно: моя кровать, компьютер с недопитой кружкой чая рядом, стопка учебников на полу. Всё это должно было успокаивать, но вместо этого вызывало странное чувство отторжения.

Я моргнул, пытаясь прийти в себя. Таверна, магия, драка… Королевство Тайгард. Образы всплывали в памяти один за другим, будто кто-то прокручивал фильм. Это был сон? Или нет? Всё выглядело настолько реальным, что мурашки пробежали по коже.

А голова… Она пульсировала глухой болью, как будто я действительно перебрал вчера пива. Хотя, насколько я помню, ни одной бутылки в доме не было.

— Алкоголь — это зло, — пробормотал я, усмехнувшись. — Даже во сне.

Я с трудом поднялся с кровати, тело было каким-то ватным, словно я не спал, а таскал мешки всю ночь. Направился в ванную, стараясь не обращать внимания на странное чувство тревоги, которое грызло изнутри.

Вода в душе была горячей, почти обжигающей, но даже она не смогла смыть это ощущение. А потом я поднял глаза на зеркало.

И застыл.

На левой скуле красовалась ссадина. Нет, это была не просто ссадина — кожа выглядела так, будто её прошлифовали наждаком.

— Как так?! — вырвалось у меня, когда я дотронулся до лица. Ссадина отзывалась болью, резкой и настоящей.

Мои пальцы машинально провели по ране, как будто от этого можно было понять, откуда она взялась. Но ответов не было.

Мысли в голове метались, как птицы в клетке. Это был сон? Тогда почему последствия такие реальны? Или это не сон вовсе? Но как такое возможно?

Я вспомнил драку. Удары, грохот стульев, злые лица… Всё это теперь казалось чем-то больше, чем просто ночной фантазией. Слишком ярким. Слишком настоящим.

Ссадина горела, пульсировала. И вместе с этим оживали мысли.

Что, если это не просто сон? Что, если я действительно был там?

Я смотрел на своё отражение в зеркале, и оно казалось чужим. Глаза смотрели на меня с настороженностью, как будто мой собственный разум сомневался в том, кем я являюсь.

И тут я впервые подумал: а что, если грань между мирами действительно куда тоньше, чем мне казалось?

— Магия-шмагия, — усмехнулся я сам себе, бросив взгляд на зеркало. — А работу никто не отменял.

Завтрак был привычным: овсянка из пакетика, пара бутербродов и чашка крепкого чая. Всё выглядело обыденно, но мысли о ночном приключении никак не отпускали. Я пытался рационализировать. Может, это точно последствия игр? Или что-то странное в психике? Но стоило пальцем коснуться ссадины, как логика разбивалась о простую истину: что бы это ни было, оно оставило след.

День в офисе прошёл, как всегда. Бесконечные звонки, таблицы, недовольные клиенты. Рутина засасывала, но я всё равно каждый раз мысленно возвращался в Тайгард. Вспоминал запахи леса, тусклый блеск монет, тяжесть взгляда бородатого мужика в таверне.

К вечеру раздался звонок. Это был мой друг Миша.

— Здорово, Данила! Пошли в бар? Пропустим по бокалу, поболтаем 9а жизнь.

— Давай, почему бы и нет, — ответил я. Разговор с ним был как раз тем, что мне нужно. Хотелось выговориться, пусть даже звучать это будет, как бред сумасшедшего.

Бар оказался привычным, с запахом пива и старого дерева. В углу скрипел бильярдный стол, за которым двое парней выясняли, кто хуже играет. У стойки, как всегда, стоял Михаил. Его невозможно было не заметить. Крепкий, как булыжник, с лысой, блестящей головой. Казалось, он натирал её специальным средством, чтобы сияла так, будто сама барная лампа ей завидует.

— Здорово, Миха, — протянул я руку.

— Здорово, Данила! — Михаил крепко пожал мне руку и тут же уставился на мою скулу. — Эй, а кто тебя так украсил?

— Было дело, — отмахнулся я, пытаясь не улыбнуться.

— Ну-ка, подожди. — Михаил приблизился, словно намереваясь рассмотреть рану поближе. — Это что, драка?

— Что-то вроде. Но ссадина — это ерунда. А вот где я её получил…

— Где? — Михаил прищурился, в его серых глазах вспыхнул неподдельный интерес.

— Вот это большой вопрос, — сказал я, усмехнувшись.

— Ты уже заинтриговал, — он махнул рукой официанту. — Два пива! И давай выкладывай, что у тебя там за история.

Я опустился на стул рядом с ним, почувствовав, как внутри что-то щёлкнуло. Это была странная смесь волнения и облегчения. Странно, но я был рад, что расскажу эту историю именно ему.

Рассказал ему всё. Не только о своём путешествии в другой мир, но и о том, как это заставило меня задуматься о собственной психике. Словно я оказался на грани, где реальность и вымысел начинают сливаться воедино.э

— Я же понимаю, что это не может быть реальностью, — говорил я, разглядывая пузырьки на поверхности пива. — Но эта ссадина! Она ведь появилась!

Михаил слушал внимательно, время от времени кивая. Он всегда умел слушать, не перебивая, и это было его сильной стороной.

— Знаешь, Данила, — начал он, сделав паузу, — вот снится мне сон, что болит зуб. Прямо ноет, как у черта. Во сне я и таблетки пил, и к зубному ходил. А потом просыпаюсь посреди ночи, и что? Зуб реально болит! Может, ты во сне резко повернулся, ударился об диван или стену, а мозг всё это превратил в историю с магией и драками?

— Кто его знает… — я пожал плечами, но в голосе прозвучало сомнение. — Может, и так. Только вот ты не представляешь, как это было реально, Миша. Сны ведь стираются из памяти быстро, правильно? А я помню всё до мельчайших деталей, будто это было вчера.

Михаил задумался, постукивая пальцами по столу.

— Тебе нужно самому себе доказать, что это просто сон, — наконец заговорил он. — Сделай что-нибудь, что можно проверить. Ну, не знаю, набей себе татуировку во сне или ешь что-то необычное, вроде свеклы. А потом, когда проснёшься, проверь стул в туалете.

Я рассмеялся, но идея показалась мне не такой уж глупой.

— Татуировка, значит? Ладно, если этот сон повторится, я попробую.

Мы допили пиво, обсуждая уже какие-то бытовые мелочи, но я чувствовал, что этот разговор был важным. Миха не рассмеялся, не сказал, что я сошёл с ума. Он воспринял всё серьёзно, дал дельный совет и это было то, что нужно мне сейчас.

Когда я вернулся домой, компьютер привычно звал меня к себе. Но сегодня я решил обойтись без игр. Включил телевизор и выбрал старый боевик с железным Арни. В такие моменты нет ничего лучше, чем проверенная классика: много стрельбы, мало смысла.

Фильм начался, комната наполнилась звуками автоматных очередей и криками о спасении мира. Глаза начали закрываться. Я зевнул, потянулся и устроился удобнее на диване.

— Ну что ж, посмотрим, повторится ли сон, — пробормотал я сквозь дрему. И провалился в темноту.

Проснулся я от громкого стука в дверь. Несколько секунд лежал с закрытыми глазами, наслаждаясь ощущением покоя. Никаких снов. Никакой магии. Просто сон и утро. Чувствовал себя бодро, выспавшимся, но что-то было не так.

Подо мной было слишком жёстко. Матрас странно пружинил, будто набит не привычным поролоном, а… соломой?

Я вдохнул. Запахи тоже не те. Вместо привычного лёгкого аромата дома воздух был наполнен смесью древесного, влажного и слегка горьковатого.

Рука сама потянулась ощупать постель. Солома. Не диван, не кровать, а соломенный матрас.

— Дэн, вставай, соня! — донёсся голос из-за двери. Узнаваемый, слегка насмешливый голос Сафара. — Ты со мной или как? На отбор в маги идёшь?

Я открыл глаза и тут же увидел грубые деревянные стены, свет, льющийся через маленькое окно, и свою одежду, брошенную на стул.

— Я снова здесь, — промелькнуло в голове. Мысль била как молот, вгоняя осознание глубже. — Ладно. Будь что будет. Но тату я сегодня точно сделаю.

Я сел на кровати, потрогал скулу. Ссадина была на месте, слегка ноющая, но уже почти привычная.

— Встаю, Сафар! — крикнул я в ответ, чувствуя, как голос звучит уверенно, почти спокойно. — Дай мне пять минут. Спускайся вниз, закажи на двоих перекусить. Я плачу.

Сафара рассмеялся за дверью:

— Не плачь. Но с перекусом ты правильно говоришь! Поторопись, а то всё остынет!

С его уходом в комнате снова стало тихо. Я позволил себе ещё на мгновение замереть, вглядываясь в деревянный потолок.

«Это сон? Или реальность? — подумал я, вставая на ноги. — Пока не разберусь, буду играть по их правилам».

Я натянул рубаху, заправил штаны в сапоги, взял кожаный пояс с мешочком, который приятно звякнул монетами. В глубине души было странное спокойствие, будто я уже готов ко всему, что предложит этот странный мир.

Сегодня будет интересно.

Спустившись вниз, я сразу заметил Сафара. Он уже сидел за одним из столов в углу таверны и нетерпеливо барабанил пальцами по столешнице. Перед ним стояли две дымящиеся тарелки и кувшин чем-то, явно горячим, так как шёл пар.

— Ну наконец-то, — махнул он рукой, увидев меня. — А то я думал, ты там уснул заново.

— Да уж нет, — усмехнулся я, подходя к столу. — Просто привык начинать утро без спешки.

Я сел напротив, посмотрел на тарелку. Жареная картошка с яйцо и хлеб. Всё выглядело довольно аппетитно, хоть и не затейливо.

— Ешь, пока горячее, — сказал Сафар, отламывая кусок хлеба.

Я молча последовал его совету. Первые несколько минут мы ели молча, каждый поглощённый своими мыслями. Я наслаждался едой, удивляясь, насколько она вкусна, хотя казалась такой простой.

— Готов к отбору? — спросил Сафар, когда тарелка перед ним наполовину опустела.

— Да, — кивнул я. — А что нас там ждёт?

— Сначала регистрация, — начал он, отложив хлеб. — Там смотрят на медальон. Имя, сколько лет. Если ты первый раз, то тебя записывают в большую книгу.

— А если человек уже был на отборе раньше? — уточнил я.

— Тогда всё проще, — ответил Сафар. — Они ищут записи по прошлым годам, находят твоё имя и делают там пометки. Добавляют, что ты снова участвуешь, и смотрят, подходишь ли ты ещё по возрасту.

Я задумчиво кивнул, переваривая услышанное.

— А если медальон не настоящий?

Сафар хмыкнул.

— Тогда лучше сразу убегай, — сказал он с ухмылкой. — Шутки с магистрами плохо кончаются.

Мы оба рассмеялись, но я почувствовал, как внутри всё равно закралась лёгкая тревога. Кто его знает, что за медальон у меня.

— Ладно, — сказал я, допивая травянистый чай, который был в кувшине. — Что дальше?

— После регистрации тебя направляют на первую проверку. Но об этом я уже вчера говорил.

Завтрак был съеден, план ясен. Сегодня начнётся что-то новое, и я чувствовал, как внутри загорается странное предвкушение. Мне хотелось, чтобы у меня был магический талант, хоть какой, но лучше в стихии огня.

Мы вышли на городскую площадь, где уже собралась небольшая толпа — человек тридцать. Среди них были совсем молодые, едва достигшие совершеннолетия, и те, кто выглядел постарше, с чуть усталыми лицами, но всё ещё полными решимости. Парни, девушки — кто-то нервничал, кто-то держался уверенно, но всех объединяла одна цель: пройти отбор.

В центре площади стоял массивный стол, за которым сидел мужчина лет тридцати. Полный, с черными, пышными волосами и в синей мантии, он лениво перелистывал толстую книгу, бросая мимолётные взгляды на очередь перед собой. Его взгляд был оценивающим, почти равнодушным, но в нём ощущалась некая скрытая сила.

Напротив стола стоял деревянный стул. На него по очереди садились те, кто хотел пройти регистрацию. Каждый пытался выглядеть собранным, но напряжение ощущалось даже в воздухе.

Сзади, за столом возвышались два больших строения, в паре метров друг от друга, сделанных из странного материала. Они казались нереальными, будто были сотканы из густого тумана или дыма. Их контуры дрожали, как отражение в воде, но в то же время выглядели прочными.

Между этими строениями ярко светился прямоугольник — вход, где нельзя было разглядеть, что внутри. Люди заходили туда один за другим, сразу после того, как регистрировались. Свет от проёма отбрасывал странные блики на камни площади, словно сам воздух вибрировал.

— Вот оно, там и проходит отбор, — тихо сказал Сафар, смотря на туманные строения. Его голос звучал напряжённо, но в нём чувствовалось предвкушение. — Готов?

Я кивнул, чувствуя, как внутри смешиваются тревога и странное возбуждение.

Мы с Сафаром подошли к столу. Он сделал глубокий вдох, словно собирался нырнуть в ледяную воду, и уверенно шагнул вперёд.

— Приветствую, магистр, — сказал он, кивнув мужчине за столом.

Магистр едва поднял взгляд от книги, кивнул.

— Имя?

— Сафар Дарион.

— Садись, — коротко бросил магистр, указывая на стул.

Сафар сел, выпрямив спину.

— Я повторно. Первый раз был в 4900 году, — добавил он, не дожидаясь вопросов.

Магистр прищурился, затем потянулся рукой в сторону. Словно из воздуха, у него в ладони появилась другая книга. Он быстро пролистал её и, найдя нужную страницу, кивнул.

— Это твоя последняя попытка, — сказал он, бросив взгляд на Сафара.

— Знаю, — тихо ответил тот, вздохнув.

— Проходи, — магистр закрыл книгу и слегка махнул рукой. — Удачи.

— Спасибо. Только я друга подожду, — ответил Сафар и кивнул в мою сторону.

Теперь был мой черёд. Я подошёл к столу, стараясь выглядеть спокойно, хотя внутри всё сжималось.

— Здравствуйте, — сказал я, чувствуя, как голос слегка дрогнул.

— Приветствую, — магистр наконец поднял на меня взгляд, пристально разглядывая. — Имя, место проживания и год рождения?

— Дэн Эгот, — начал я, — из Шагоса. Родился в 4884 году.

Магистр приподнял бровь, словно что-то не сходилось.

— Хм, я тебя не помню, — произнёс он, продолжая внимательно изучать меня. — Медальон?

Я протянул ему медальон, стараясь не показывать волнения.

— Ты четыре года не отбирался, а сейчас вдруг решился? — удивлённо спросил магистр, переворачивая медальон в руках.

— Там, где я жил, это было под запретом, — ответил я, постаравшись придать голосу уверенности.

Магистр посмотрел на меня ещё внимательнее, глаза блеснули лёгким интересом.

— У тебя… интересная аура, — задумчиво сказал он, словно про себя. — Не видел такие.

Его слова заставили меня напрячься ещё больше, но я не показал вида, только пожал плечами.

— Что ж, — магистр вернул медальон. — Проходи. Удачи.

— Спасибо, — ответил я, отходя к Сафару, который уже ждал меня неподалёку.

Мы вместе направились к проёму, ведущему в помещения из дыма. Свет от входа мерцал, будто приглашая внутрь.

Сафар первым шагнул в светящийся проём. Я на секунду замер, словно воздух стал гуще, плотнее, будто приглашая, но и предупреждая одновременно. Собравшись, я сделал шаг следом.

Переход оказался странным. Казалось, что воздух обволакивает, мягко пружинит под кожей. Ощущение было одновременно успокаивающим и тревожным, как перед бурей.

Мы очутились в светлом помещении, которое внутри выглядело шире, чем могло бы быть снаружи. Пространство словно играло с реальностью: стены из плотного света и тумана, размытые границы, словно это место не существовало до нашего прихода. По обе стороны помещения располагались двери, похожие на тени, созданные из дыма.

В центре стоял массивный стол. За ним — старец с длинными седыми волосами, собранными в хвост, и бородой, покрытой серебристой россыпью времени. На его лице застыло спокойствие, в котором читалась мудрость, но не лишённая доли усталости. Перед ним стояли несколько глиняных склянок, заполненных густой зелёной жидкостью, издававшей слабое свечение.

Рядом с ним, чуть в стороне, застыла девушка. Рыжие волосы, заплетённые в косу, яркие зелёные глаза. На вид ей было не больше двадцати. Она взяла склянку из рук старца, выпила содержимое и чуть поморщилась, словно проглотила ложку уксуса. Маг указал ей на одну из дымчатых дверей, и девушка, не сказав ни слова, скрылась за ней.

Мы с Сафаром подошли ближе. Старец поднял руку в приветствии, и мы вежливо ответили на жест.

— Как успехи, Сафар? — спросил он, внимательно оглядывая моего спутника. Его голос звучал неожиданно мягко, почти по-отечески. — Практиковался?

— Каждый день, весь год, — уверенно ответил Сафар, хотя в его голосе сквозило напряжение. — Но пока выходит только небольшой огонёк. Надеюсь, зелье поможет создать настоящий фаербол.

Магистр с лёгкой улыбкой кивнул и протянул ему склянку. Сафар тут же её выпил, не раздумывая.

Затем взгляд старца остановился на мне.

— А вас, молодой человек, вижу впервые, — произнёс он, изучающе прищурившись.

— Да, это мой первый раз, — коротко ответил я, чувствуя, как голос слегка дрогнул.

— Не волнуйтесь, — магистр слегка наклонил голову. — Зелье лишь усиливает то, что уже есть. После того как выпьете, пройдёте в комнату Цветка Четырёх Стихий. Встаньте в центр, и если у вас есть талант к одной или нескольким стихиям, лепестки этих стихий засветятся.

— Спасибо за объяснение, — кивнул я. — Но мне кажется, у меня нет никаких способностей. Никогда не замечал за собой ничего подобного.

— Сейчас узнаем, — сказал старец с лёгкой улыбкой и протянул мне одну из глиняных склянок.

Я взял её, разглядывая странную жидкость, которая мерцала в свете. Поднёс к носу и поморщился. Пахло полынью, густой и терпкой, как лесной туман. Сделав глоток, я тут же пожалел об этом. Горькое, обжигающее, словно концентрат самой природы, разлитый по ёмкостям.

Едва я проглотил зелье, как по телу прокатилась горячая волна — от стоп до самой макушки. Мир вокруг изменился. Вокруг людей, стоявших рядом, появилось свечение. У старца оно было ярко-жёлтым, густым, как солнечный свет. У Сафара — оранжевым, тёплым, но тусклым. Позади нас стоял парень, окружённый слабым зелёным сиянием.

И тогда я заметил, что и сам излучаю свет. Но он был странным. Моё свечение было почти белым, но край ауры плавно менял оттенки: от жёлтого к оранжевому, затем красному. Потом потом это переходило в фиолетовый, уходило в глубокий синий и снова возвращалось к тёплым тонам.

— Это… аура? — тихо выдохнул я, потрясённый увиденным.

Старец усмехнулся, глядя на мою реакцию.

— Проходите, — спокойно произнёс он, указав на одну из дымчатых дверей.

Я кивнул и сделал шаг вперёд. Позади меня Сафар шепнул:

— У тебя сильная аура. Похоже, ты не так прост, как думаешь.

Его слова эхом отдавались в моей голове, пока я приближался к дверям.

Мы вошли в первую комнату отбора. Здесь всё было просто. Просторное помещение с высокими потолками, словно в древнем храме, дышало силой. В центре комнаты находился тот самый Цветок Четырёх Стихий — круглая плита с четырьмя лепестками, каждая из которых символизировала одну из стихий.

Четверо магистров стояли вокруг Цветка Четырёх Стихий, каждый по-своему выделяясь.

Женщина в голубой мантии была изящной, с короткими рыжеватыми волосами и тонкими чертами лица. Её острый взгляд скользил по кандидатам, а лёгкие, почти порывистые движения создавали впечатление, что она всегда в движении.

Магистр в зелёной мантии выделялся массивной фигурой и длинными тёмными волосами, собранными в свободный хвост. Его лицо с густой бородой и спокойным выражением напоминало неподвижную скалу, а взгляд был тяжёлым, словно он видел насквозь.

Мужчина в синей мантии был среднего роста, с гладко зачёсанными чёрными волосами и тонким лицом. Его движения были спокойными, но точными, как у человека, привыкшего держать всё под контролем. Глубокий взгляд, казалось, уносил куда-то за пределы этого места.

Последний магистр, облачённый в оранжевую мантию, был невысоким, но его яркие глаза и оживлённая мимика сразу привлекали внимание. Короткая тёмная борода придавала облику строгость, но энергия, исходившая от него, делала его похожим на огонёк, готовый вспыхнуть в любую секунду.

В центре Цветка стояла рыжеволосая девушка, которую мы видели ранее. Одна из плит цветка с изображением трёх волнистых линий светилась насыщенным синим цветом.

К ней подошёл магистр в синей мантии. Его голос звучал мягко, но уверенно:

— У тебя хорошие задатки, — сказал он, оценивающе глядя на неё. — Ты готова к следующему испытанию.

Девушка улыбнулась во весь рот, словно сбылась её самая заветная мечта и вышла из Цветка.

— Сафар, — позвал мужчина в оранжевой мантии, повернувшись к моему спутнику. — Твоя очередь. Пусть в этом году удача будет на твоей стороне.

— Я на это надеюсь, магистр, — ответил Сафар, пытаясь выглядеть уверенным, но я уловил в его голосе легкое волнение. — Цветок я точно пройду, сомнений нет. Главное — справиться с фаерболом.

Он шагнул на центральную плиту. Почти сразу одна из лепестковых плит засветилась ярким оранжевым светом. Символ огня — языки пламени — словно вспыхнул на каменной поверхности.

Но я заметил кое-что ещё. Едва заметное голубоватое свечение исходило от другой плиты, где были изображены три параллельные линии, загнутые на концах. Символ ветра.

Магистр в оранжевой мантии кивнул:

— Ты подтвердил свою связь с огнём. В этом году твоё свечение стало ярче, чем в прошлом. Это хороший знак.

Магистры дружно согласились, но я не мог сдержать удивления:

— Постойте! — вырвалось у меня. — Плита воздуха тоже светится!

Мгновенно все взгляды обратились ко мне. Сафар, стоявший в центре, замер, его рот приоткрылся от неожиданности.

— Тьма! — громко скомандовала женщина в голубой мантии, хлопнув в ладоши.

Внезапно помещение погрузилось в густую темноту. Исчезли стены, потолок, всё пространство растворилось, оставив только светящиеся ауры людей и две плиты Цветка. Одна горела ярким оранжевым огнём, другая — слабым, но уже хорошо видным голубоватым свечением.

— Ты развил в себе талант к стихии воздуха? — удивлённо спросила женщина, обращаясь к Сафару.

— Нет, — ответил он, голос его звучал растерянно. — Я тренировался только с огнём.

— Это очень хорошо, — произнёс магистр с зелёной мантией. Его голос был глубоким, словно звучал из самого сердца леса. — С двумя стихиями твои шансы попасть в Академию магии значительно возрастают. Даже если ты не справишься с фаерболом, две стихии, пусть одна и в зачатках. Считай ты уже одной ногой поступил.

— Свет, — коротко произнесла женщина и вновь хлопнула в ладоши.

Темнота отступила, а комната вновь наполнилась мягким светом.

Сафар, слегка ошеломлённый, но довольный, вышел из Цветка. Он задержался на мгновение рядом со мной, тихо выдохнув:

— Даже не верится… Невероятно! Две стихии!

Я улыбнулся ему. Следующий я. Волнение нарастало, но теперь это было не просто беспокойство. Это было предвкушение. Сердце замерло, а потом словно ударило с новой силой, заглушая всё вокруг. Шаг за шагом я приближался к Цветку Стихий, но ноги казались чужими. Воздух становился густым, вязким, и каждый вдох давался с трудом. Пространство вокруг будто сужалось, оставляя меня одного перед этим древним символом магии.

"А что, если ничего не получится?"Мысль вспыхнула неожиданно и тут же вцепилась в меня, как ледяные когти.

Когда я приблизился к центральной плите, всё вокруг изменилось. Символы стихий на лепестками начали светиться, они оживали. Вода мерцала глубоким синим, огонь вспыхивал оранжевым, листья земли излучали зелёное свечение, а линии ветра струились мягким голубым. Но моё внимание было приковано к центру.

При моем приближении, плита засияла ослепительным белым светом, и в её центре проступил странный символ: два треугольника, соприкасающиеся вершинами, как восьмёрка, но угловатая, резкая. Я замер.

"Что это значит? И что это за символ?"

Я сделал последний шаг и встал на центральную плиту. Почти сразу меня охватила вибрация — мощная, всепоглощающая. Земля исчезла, я почувствовал, как теряю опору. Паника захлестнула меня: казалось, что меня оторвало от реальности и бросило в поток света.

— Что происходит?! — вырвалось у меня, но голос утонул в грохоте света и вибраций.

Свет из-под ног бил таким мощным потоком, что я невольно прикрыл глаза рукой. Всё тело казалось чужим, словно я превратился в нечто иное, что больше не подчиняется моим законам.

"Я падаю? Лечу? Или просто растворяюсь?"

Мир вокруг снова изменился. Люди и магистры стояли неподвижно казалось неподвижно, их движения замедлились, словно они оказались в густом киселе. Звуки исчезли. Пространство стало нереальным, и страх сковал меня, приковав к этой сияющей плите.

"Наверное, так и должно быть,"попытался я убедить себя, хотя сердце рвалось из груди. Но когда я посмотрел на рыжеволосую девушку, всё вдруг ожило. Замедление исчезло, звуки вернулись.

Магистры смотрели на меня. Их лица выражали удивление, даже лёгкое опасение. Я ощутил, как холодный пот стекает по спине. Маги переглянулись. Их взгляды сказали больше, чем слова: удивление, недоверие и что-то похожее на опасливое уважение.

— Это надо проверить, — сухо бросила женщина-магистр в голубой мантии. Она шагнула ко мне, её руки уже начинали создавать в воздухе сложный магический узор.

Лучи света тянулись, переплетаясь в тонкую фигуру. Голубое свечение становилось ярче, пока перед ней не зависла идеально выточенная магическая конструкция. Без предупреждения магесса взмахнула рукой, и фигура сорвалась с места, направляясь ко мне.

Я едва успел вдохнуть, когда мир снова замер. Магическая конструкция изменилась, вытягиваясь в форму стрелы. Она двигалась медленно, как будто пробивалась сквозь вязкий туман.

В панике я хотел сделать шаг в сторону, но что-то подсказало: этого не нужно. Просто наклонив голову, я пропустил стрелу мимо, её магический свет исчез в воздухе за моей спиной.

Мир ожил.

— Как?! — магесса смотрела на меня, и в её голосе звучало неподдельное изумление. — Ты избежал заклинания?

Я пожал плечами:

— Оно просто не попало.

Её глаза сузились, голос стал резким:

— Ты видел заклинание?

Я кивнул:

— Да. Сначала это была фигура из света, потом она превратилась в стрелу.

Магистры за моей спиной негромко переговаривались. Женщина бросила взгляд на коллег, затем посмотрела на меня с новым интересом.

— Это было заклинание оценки магии воздуха, — сказала она. — И ты… обошёл его.

— А это ты видишь? — вмешался магистр в оранжевой мантии. Он сделал плавное движение рукой, и в воздухе возник огненный квадрат. Он был ярким, пульсирующим, и, словно подчиняясь воле мага, опустился на него самого, окружив магистра защитным куполом.

Я медленно кивнул:

— Да, вижу. Был квадрат из огня, теперь он как барьер вокруг вас.

Оранжевый магистр тоже не скрывал удивление, а магесса посмотрела на меня с растущим интересом.

— Это странно, — произнёс магистр в синем, впервые вмешиваясь в разговор. Его голос был глубоким, будто доносился из самого основания мира. — Очень странно… даже удивительно.

Он повернулся к остальным магистрам.

— Объявим перерыв. Я хочу видеть, как он пройдёт следующее испытание.

Остальные магистры согласились с ним, коротко переговариваясь между собой. Женщина в голубой мантии повернулась ко мне:

— Идём. Следующее испытание покажет больше. Ты очень интересный кандидат. Я таких ещё не встречала

Магистры развернулись и, не теряя времени, направились к выходу. Я последовал за ними, чувствуя себя одновременно растерянным и заинтригованным.

Мы вернулись в помещение, где раньше пили зелье. Сафар выглядел растерянным, его взгляд метался между мной и магистрами.

— Дэн, что это было? Почему светился центр, а не лепестки? — прошептал он, явно пытаясь осмыслить увиденное.

— Я сам не знаю, — ответил я, пожав плечами. — Я же впервые на отборе, поэтому, без понятия.

— Это ненормально, — тихо пробормотал он, покачав головой. — Я такого никогда не видел, да и не слышал. И магию ты их видишь. Ты необычный!

— Сафар, — сказал я, стараясь звучать спокойно. — Мне и самому это все интересно но я совсем ничего не понимаю, поэтому буду слушать магистров, они надеюсь все разъяснят.

Он кивнул, но в его глазах читалось беспокойство.

В этот момент магистр с чёрными волосами подошёл к старцу, который раздавал склянки.

— Магистр Мирон, этот парень весьма необычный, — начал он, слегка понизив голос. — Стихии не определились, но центральный камень отреагировал!

— Хм, любопытно, — пробормотал старец, задумчиво поглаживая бороду.

— Но это ещё не всё, — вмешалась женщина-магистр, та самая, что бросала в меня стрелу. — Он видит заклинания в деталях. Более того, каким-то образом он отразил моё заклинание!

— Не отразил, — поправил я, чувствуя, как мне становится неловко. — Стрела просто не попала в меня.

— Как бы там ни было, Цветок Стихий отреагировал на него, — сказал старец, повернувшись ко мне. — Дэн, верно?

Я кивнул.

— Значит, всё пока идёт по процедуре. Пусть покажет, что он может на втором этапе.

Магистры переглянулись, явно соглашаясь с его словами, и я последовал за ними в следующее помещение.

Следующее испытание оказалось неожиданным. Вместо комнаты нас встретило открытое пространство: зелёный луг с пересекающим его ручьём. Солнце отражалось в воде, и лёгкий ветерок качал высокую траву.

На поляне уже находились четверо магистров — две пожилые женщины и двое мужчин, все в разных мантиях. Их возраст выдавали седые волосы и морщины, но в движениях чувствовалась сила.

Недалеко от них рыжеволосая девушка, которую мы видели ранее, тренировалась под руководством женщины в синей мантии. Магистр что-то объясняла, а девушка в ответ начала водить рукой, чертя в воздухе плавные линии. За её пальцами следовали голубые нити энергии, которые собрались в прозрачный шар, напоминающий мыльный пузырь, наполненный водой.

Через несколько секунд шар лопнул, обдав её руку водой.

— Неплохо, — сдержанно похвалила магистр. — Теперь попробуй добавить светлые нити.

Девушка вновь начала движения, на этот раз добавляя тонкие белые нити в плетение. Шар сформировался, а затем замёрз, превращаясь в ледяную сферу. Она убрала руки, и шар тут же упал на землю, разбившись на куски, как стекло.

— Отлично! — улыбнулась магистр. — Ты принята в Академию.

— Ура! — воскликнула девушка, не скрывая радости. — Все мои труды не напрасны!

Магистры поздравили её, и тот, кто стоял ближе всех, поднял её руку, демонстрируя одобрение.

— Коллеги! — прервала их магесса, которая бросала в меня заклинание. — У нас тут кое-кто очень интересный.

Она подошла ко мне, взяла под руку и подвела к магистрам.

— Интересная аура, — заметил мужчина в оранжевой мантии, разглядывая меня. — В какой стихии талант?

— Мы и сами не знаем, — ответила магесса, продолжая держать меня. — Цветок странно отреагировал: светился центр, а не лепестки.

Она коротко пересказала, что произошло на испытании. Магистры подошли ближе, оценивающе разглядывая меня. Несколько раз дотронулись до плеча или руки, но никаких заклинаний не использовали.

— Так давайте испытаем его, — предложил магистр в оранжевой мантии.

— Прошу вас, испытайте сначала моего друга, — вмешался я, кивнув на Сафара. — У него последний шанс, и он очень переживает.

— Сафар, зажги фаербол, — сказал магистр в оранжевом, указывая ему выйти на центр поляны.

Сафар, бормоча что-то себе под нос, сделал широкое движение рукой. Над его ладонью заискрился огненный шар, довольно крупный, искрящийся и потрескивающий.

— Полегче, не взорви нас тут! — усмехнулся магистр, сдувая шар лёгким касанием. — Принят. Тем более у тебя пробудилась ещё одна стихия.

Сафар буквально засветился от счастья, и магистры поздравили его.

— Ну вот ты и достиг мечты, — сказал я, пожимая его руку.

— Итак, меня зовут магистр Роза, — наконец-то представилась магесса в голубой мантии. Её голос звучал мягко, но в нём чувствовалась сталь, способная сломить любое сопротивление. — Ты видишь тонкую линию, нить, оболочку своей ауры?

Я почувствовал, как все взгляды магистров устремились на меня, немного сверля.

— Да, вижу, — честно ответил я.

— Какого она цвета? — Роза сделала шаг ближе, прищурившись.

Они не видят эти линии? — мелькнула мысль. Я видел их нити. У магистра в оранжевой мантии нить была оранжево-красной, пульсирующей, как раскалённый металл. У Розы — слегка голубой, но почти прозрачной, будто сотканной из ветра. Я понял, нити магистров светились в цвет их магических стихий.

— Нить меняет цвета, словно радуга, — ответил я после короткой паузы.

— Очень любопытно, — вмешалась седовласая магесса в оранжевой мантии. Её голос был спокойным, но в нём сквозило напряжение, словно она пыталась осмыслить услышанное. — Ну что ж, давай посмотрим, на что ты способен.

Роза коротко кивнула, словно давая сигнал начать.

— Я объясню тебе, — сказала она, глядя мне в глаза, её лицо стало серьёзным, а голос опустился на тон ниже. — Маги — это художники. Только вместо красок мы используем магическую энергию. Представь: художник макает кисть в краску, чтобы рисовать на холсте. Ты сделаешь то же самое, но холстом будет воздух, а краской — твоя магическая нить.

Моё сердце колотилось так громко, что, казалось, его могли услышать все.

— Для начала, — продолжила Роза, — протяни палец к своей нити. Представь, что касаешься её. Ты почувствуешь пучок энергии, который останется на кончике пальца.

Я вздохнул глубже и кивнул, хотя внутри всё переворачивалось.

— Этот пучок станет твоей краской, — продолжила она. — Нарисуй в воздухе фигуру. Разные фигуры — это разные заклинания. Квадрат — простая защита, круг — базовое боевое заклинание.

Магистр в зелёной мантии, до этого молчавшая, медленно вытянула руку в сторону, где метрах в двадцати от нас лежала груда камней. Её пальцы плавно начертили в воздухе сложный символ, который вспыхнул зелёным светом.

Камни затряслись, издавая хрустящий звук, словно кто-то сжимал в руках сухую гальку. Они начали подниматься, крутясь и сталкиваясь друг с другом. С каждым новым движением они становились частью единого целого. Через несколько секунд перед нами стоял массивный каменный голем. Его тело было грубо скроено, но выглядело устрашающе. На месте глаз зажглись тусклые огоньки, а когда он шагнул вперёд, земля под его ногами глухо застонала.

— Вот твой противник, он не будет нападать, — спокойно сказала Роза, будто оживить голема было таким же простым делом, как налить воды. — Нарисуй круг и толкни его рукой на голема. Всё понял?

Горло пересохло, но я заставил себя ответить:

— Кажется, да. Я попробую.

Роза слегка улыбнулась, но её взгляд оставался сосредоточенным.

— Спокойно. Представь, что ты просто рисуешь.

Я вытянул руку, сосредоточившись на своей ауре, вернее на её оболочке. Голем стоял неподвижно, но его присутствие казалось пугающим. Взгляды магистров, как прожекторы, жгли мою спину. Я глубоко вдохнул, посмотрел на свою нить, протянул палец и почувствовал лёгкое покалывание…

На кончике указательного пальца вспыхнул зелёный огонёк, яркий, немного кислотный. Энергия текла плавно, но мощно, заполняя каждую клетку. Я поднял руку и начертил в воздухе круг. Линия света замкнулась, и в центре появился массивный камень.

Сжав кулак, я почувствовал, как сила пульсирует в ладони, и резко разжал пальцы, направляя камень прямо на голема. Снаряд сорвался с места, ударил великана по руке с грохотом, от которого задрожала земля. Каменная конечность разлетелась на осколки, осыпав поле острыми обломками.

— Он нашей стихии! — воскликнули маги в зелёных мантиях, их голоса звучали с гордостью и радостью.

Но голем даже не пошатнулся. Его пустые глазницы, наполненные тусклым светом, продолжали смотреть прямо на меня.

«Этого недостаточно,» мелькнуло у меня в голове. «Я должен попробовать больше.»

Я снова протянул руку к своей ауре. Но на этот раз я решил попробовать другое. Я снова окрасил указательный палец в зелёный, а второй палец окунулся в огненную энергию, и на его кончике вспыхнул оранжевый огонёк. Это было другое чувство — жаркое, словно солнце касалось меня.

— Что он делает? — произнёс магистр в оранжевой мантии, его голос звучал так, будто он не мог поверить своим глазам.

Я начертил новый круг, соединяя зелёную и оранжевую энергии. Линии сливались, вспыхивая и пульсируя, как живое существо. Когда круг завершился, передо мной возник раскалённый шар, испускающий языки пламени.

— Это… невозможно, — прошептала магесса в голубой мантии, её глаза расширились.

Я бросил огненный шар в голема. Он ударил великана с глухим треском, обдавая его расплавленным металлом. Каменное тело зашипело, покрываясь трещинами. Голем зашевелился, его движения стали неестественными, словно он пытался избавиться от разрушительной силы, пожирающей его изнутри.

«Этого всё ещё недостаточно, нужно больше.»

Я резко провёл рукой в своей ауре, черпая энергию холодных оттенков. Голубой огонёк вспыхнул на кончике пальца, затем его охватил синий свет. Новый круг замкнулся, и передо мной закружился торнадо из воды, его вихри издавали громовой рёв, который эхом разносился по полю.

— Я не верю! — вскрикнул магистр в зелёной мантии, его голос дрожал. — Этого не может быть!

Я направил водяной вихрь на голема. С грохотом вода обрушилась на него, мгновенно остудив раскалённые камни. Пар поднялся к небу, закрывая солнце густым облаком. Через мгновение торнадо разорвал голема на куски, как будто он был сделан из хрупкого стекла.

Земля под ногами задрожала, когда осколки великана обрушились на поле. Я сделал шаг назад, чувствуя, как мир вокруг начинает расплываться.

— Четыре стихии… — раздался чей-то шёпот, наполненный благоговением.

— Он владеет четырьмя стихиями! — выкрикнула магесса, её голос звучал как крик, полный недоверия и ужаса.

— Даже Великий владел тремя, — глухо сказал магистр в синей мантии, его лицо побледнело.

Магистры переглянулись. Их лица выражали шок, страх и что-то ещё, неуловимое, но тревожное.

— Кто ты? — спросила магистр Розав, её голос дрожал. Она сделала шаг ко мне, и в её глазах читалось что-то между восхищением и паникой.

Я хотел ответить, но слова застряли в горле. Голова кружилась всё сильнее. Ноги вдруг стали ватными, и я ощутил, как подкашиваются колени.

— Я… — попытался я произнести, но сил не хватило.

Последнее, что я услышал, был встревоженный голос магистра:

— Он теряет сознание! Поддержите его!

Мир погрузился во тьму.