Хомо сапиенс козлинус. ЗЕВСограммы

Евгений Запяткин (ЗЕВС), 2019

Современный Омар Хайям – так читатели называют поэта Евгения Запяткина, известного в Интернете под псевдонимом ЗЕВС (Запяткин Евгений Викторович Саратовский). Его 44-я книга продолжает серию сатирико-юмористических изданий, включающих в себя по две тысячи новых четверостиший-ЗЕВСограмм. Поэтические миниатюры ЗЕВСа – это выразительная картина мира, народная жизнь в шокирующих подробностях, образ героя нашего времени без прикрас и ретуши. И всё это пропущено через самобытный авторский юмор, окрашено неординарным остроумием и увенчано ярким афоризмом. Книга Евгения Запяткина – не только материал для весёлого чтения, но и предмет для увлекательной игры. Если вам любопытно узнать своё будущее, увидеть объекты ваших пристрастий и откровений и просто хочется поднять себе настроение, надо назвать страницу, колонку и четверостишие по порядку. Что бы ни выпало, всё необходимо воспринимать как добрую шутку, безобидный розыгрыш и всеобщий кураж. Книги Евгения Запяткина выставлялись на Санкт-Петербургском международном книжном салоне, книжном фестивале «Красная площадь», Московской международной книжной выставке-ярмарке на ВДНХ. На сайтах Интернета размещено более 48 тысяч ЗЕВСограмм Евгения Запяткина. На его страницах www.stihi.ru свыше 260-ти тысяч читателей, на www.hohmodrom.ru более 4-х миллионов 250-ти тысяч читателей. Просьба направлять читательские отзывы на e-mail: [e-mail] ЗЕВСограммы можно найти на сайте: www.stihi.ru/avtor/zevssbal Для детей после 16-ти лет.

Посвящается обезьяне, ставшей человеком

Мы на плюс сменили минус

В мире ложных украшений:

Хомо сапиенс козлинус

С каждым веком совершенней.

Читательские стадионы Евгения Запяткина

Среди множества российских сайтов, несомненно, один из самых популярных — Стихи. ру, где размещают свои поэтические произведения более 800 тысяч авторов! И что, эти стихи кто-то читает? — спросите вы. Да ещё как читают! А одним из самых читаемых авторов является саратовский поэт Евгений Запяткин. Шутка ли! Почитателей у него — более 260 тысяч человек! Наш разговор с автором — исключительно о творчестве.

— Евгений Викторович, ваш литературный псевдоним — ЗЕВС. Эта хитрая аббревиатура-шифровка предполагает громометания. Известно, как «корабль назовешь…» На кого или на что гневаетесь?

— Тот бородатый Зевс, которого все знают, ко мне не имеет никакого отношения, вернее, я к нему не имею ни отношения, ни белой зависти. С именем древнегреческого громовержца чисто звуковое совпадение. Так пошла моя родословная и нарекли родители, что литературный псевдоним образовался сам собой: ЗЕВС — Запяткин Евгений Викторович Саратовский. Не знаю, писал ли мифологический герой стихи, но я мучим этим творческим недугом уже более 48-ми лет.

— Товарищ ЗЕВС! Первые ваши четверостишия, названные позднее ЗЕВСограммами, появились на Стихире в 2003 году, затем два года вы молчали, а с 2006-го стали баловать народ регулярно. Муза прилетела и, судя по плодовитости вашего творчества, не думает покидать? Какая Муза вас укусила? Чем вдохновляетесь?

— Вы удивитесь, но вдохновляться приходится от всего. Видимо, так устроена моя черепная коробка и организована душевная структура, что брось взгляд на любой предмет — и попёрло! Поэтому Муза меня кусает где угодно: при ходьбе, сидении, лежании, даже во сне.

— Процесс создания четверостиший, афористичных, заключающих в себе глубокий смысл, мучителен?

— Вот как раз чаще всего это не процесс, а вспышка, моментальное действие. Ты же себе не говоришь: вот сейчас создам шедевр, опоэтизирую какую-нибудь интересную мысль. Всё возникает внезапно и ложится на бумагу. Кстати, не всегда на бумагу. Уже несколько тысяч ЗЕВСограмм не имеют своего рукописного варианта — только печатный, компьютерный. Работать на клавиатуре тоже заманчиво: сидишь постукиваешь, оттяпываешь лишнее, оставляешь ценное, совершенно не думая, для кого и для чего и зачем так много. Остаётся только один вариант. У меня основные муки творчества связаны с подбором рифмы, не какой попало, а точной, какую порой найти невозможно, так как её, скорее всего, не существует в языке. Тогда приходится менять всю стихотворную конструкцию и искать эквиваленты. Бывает, что за час родится 10–15 четверостиший, а бывает, что над одним бьёшься без особого результата.

— Что характерно, отзывы читателей также метки и кратки, как и ваши ЗЕВСограммы. Люди пишут: «А-ха-ха-ха-ха!», «Что верно, то верно», «Спасибо, открыли глаза» и даже — «Свят-свят!», «Путину бы понравилось…» Есть и критика: «Запутываете читателя». А как вы относитесь к критике?

— К критике отношусь с большой симпатией. Тут, главное, не нервничать и не думать, что если тебя критикуют, то ты никудышный. Справедливая, умная критика помогает творческой личности не повторять ошибок, постоянно совершенствоваться. Она делает из тебя искусного резчика по слову. А если только одна хвала и похвала — это очень вредно, можно затормозиться в развитии.

— Некоторые писатели от написания романов плавно перешли к стихам. А вас с малых на крупные формы не тянет?

— Крупные формы были. «Балаковская поэма», например. Повесть «Тень Высоцкого». Но новый формат жизни, когда из десятилетия в десятилетие ослабевает тяга людей к чтению, подвигнул к тому, чтобы отдать предпочтение коротким вещам.

— Как вы справедливо заметили, «никто не станет Пушкиным вторым», «для одних Пастернак — поэт, для других лишь сорная трава». И вообще много ЗЕВСограмм посвятили поэтам и поэзии. Есть ли у вас кумиры среди собратьев по перу?

— Не знаю, кумиры ли они, но мудрые учители — это точно: Маяковский, Евтушенко, Вознесенский, Рождественский, Губерман. Я бы мог назвать ещё десятки имён, в чьём творчестве нахожу интеллектуальную изысканность и духовную энергию.

— Думаю, вам было бы о чём поговорить с Губерманом, несмотря на полярность воззрений. Сравним хотя бы: «Нам и старость не угроза» (Запяткин) и «Старость не радость, маразм не оргазм» (Губерман).

— С Игорем Губерманом я разговариваю ежедневно, восторгаясь его гариками или вступая с ними в спор. Такого афориста, как Губерман, мир ещё не знал. Для русской словесности — это приобретение, сравнимое со скифским золотом. Не буду скрывать, он влияет на меня, как ветер на флюгер. Это видно хотя бы по такой ЗЕВСограмме:

Вся страна сегодня говорит,

Что сидеть без дела не годится:

Афорист садится и творит,

Аферист творит — потом садится.

— А ваше замечание «с кумиром лучше не встречаться» обусловлено какой-то интересной встречей?

— Знаете, раньше к нам привозили апельсины раз в году, под новогодний праздник. Сегодня апельсинами даже свиней кормят — приелись. Так и с кумиром: пока он существует в образе, обрамлённом приятной мечтой, он помогает идти вперёд и выше. Другое дело, что личной встречи с кумиром может не быть никогда. Пусть уж лучше останется он недосягаемым.

— Правда ли, что ваш дядя работал в «Комсомольской правде»?

— Правда. Но это дядя моей жены Тамары, Иван Иванович Жуков. Он был заместителем редактора «Комсомольской правды» в 80-е годы. Встречался со многими знаменитостями и писал о них очерки. У него есть книги о Михаиле Шолохове и Александре Фадееве.

— Не сыскать темы, которую вы не отразили бы в стихах. Мужчина и женщина, любовь и ненависть, политика и культура. Советы даёте тоже на все случаи жизни. Даже инструкция «Как быть счастливым» уместилась в «прокрустово ложе» четверостишия. А если немного подробней. Какой он, рецепт счастливой жизни Евгения Запяткина?

— На выбор ЗЕВСограммы о счастье:

* * *

Поставим подпись личную без клякс

За близость сердца, чувство локтя:

Счастливыми нас делает не ЗАГС,

А соли пуд и мёд без дёгтя.

* * *

На финише немногим хватит лент,

Но, проиграв, не надо мять запястья:

Счастливым можно быть и в тот момент,

Когда идёт активный поиск счастья.

* * *

Какой-то дьявол, демон или бес

Участвует у нас во всех делишках:

Как только счастье свалится с небес,

Так сразу голова в огромных шишках.

* * *

Сколько слов о счастье ни плети,

Это не изменит ход планет:

Счастье ощущается в пути,

Стоит только встать — и счастья нет.

— Евгений Викторович, ваши книги — а их уже более сорока — имеют весьма привлекательный вид, обложки яркие, выразительные, настраивают читателя на весёлый лад. В чём секрет презентабельности ваших книг?

— Секрет, скажу без всякой натяжки, — в гениальности художника, репродукции картин которого используются в качестве книжных обложек. Это Виктор Молев, уроженец Нижнего Новгорода, уже много лет живущий в Канаде, но не теряющий связей с Россией. Он как гражданин мира, художник глобального масштаба создаёт полотна, воплощающие в себе общечеловеческие ценности и буквально светящиеся жизнерадостностью и оптимизмом. Кстати, на обложке этой книги мы видим портрет знаменитого певца Мика Джаггера, а в целом картина Виктора Молева"Суп Мика Джаггера"изображает процесс создания группой «Роллинг Стоунз» альбома"Goats Head Soup"(«Суп из козьих голов»), где язык — чуть изменённая эмблема этой легендарной группы. Её музыкальный логотип признан самым удачным во всём мире. Здесь Виктор Молев очень ярко показал свою самобытность и художническую индивидуальность. Я счастлив тем, что моя творческая судьба связана с его славным именем и незаурядной личностью. И не могу не гордиться дружбой с ним.

— В далёком 2003-м вы написали: «Меня всё время будоражат слава, власть, /Мне в Книгу Гиннесса так хочется попасть…» Думаю, что вы достойны быть занесёнными в эту Книгу, так как вряд ли кто-либо в мире может похвастаться таким количеством литературных произведений — более 50 тысяч!

— Тут я в полной растерянности. Говорят, самый плодовитый в мире поэт — Алишер Навои, который якобы сочинил 20 тысяч произведений. Но состязаться с таким признанным властителем дум и покорителем человеческих сердец я отказываюсь. Всё-таки дело не в количестве произведений, а в качестве их содержания, интеллектуальной и эмоциональной насыщенности.

Интервью взяла Татьяна ГУСАРОВА