Недавно прошёл дождь. Часть 2

Евгений Ильдейкин

Павел Ольшанский становится старше. Приходит понимание и новые задачи. Задачи, которые могут повлиять на жизнь многих людей.

Глава 2

Француз, увидев меня, радостно заулыбался и протянул руку для приветствия. Пришлось ее пожать. Стоявший рядом, Удинцев вначале удивился такой радости Шато, но после тоже заулыбался, косясь на француза, и пожал мне руку.

— А я, Павел Иванович, не надеялся вас застать. — Начал Шато. — Думал записочку вам оставить, вот и любезный Александр Николаевич, — Шато кивнул в сторону Удинцева, — согласился помочь.

Удинцев пожал плечами и сказал, что по-соседски всегда готов услужить, если есть в том необходимость, чем очень удивил меня. Мы с Удинцевым в приятельских отношениях не были и каких-то услуг друг другу не оказывали. Александр Николаевич всей душой не принимал НЭП, видел в частном предпринимательстве зло и корысть, и эта нелюбовь косвенно распространилась и на меня. Правда, как соседа меня Удинцев очень ценил — я не шумел, не заливал его водой, а моя экономка Наталия Петровна была непререкаемым авторитетом для всего семейства Удинцевых. Что с ним сделал Шато, как сумел расположить совслужащего и к себе, и ко мне? Талантлив француз, знаток человеческих душ.

— Я, Павел Иванович, узнал от Бориса Натановича, что вы в командировке долгое время были, думал, на складе мне ваш сотрудник скажет, когда вы вернетесь. Но, кажется, я пришел на склад слишком поздно, там уже никого не было. Потом я вспомнил, что Борис как-то дал мне ваш адрес, а поскольку я здесь недалеко снял квартиру, то и решил зайти, так сказать по пути, и оставить вам записочку со своим адресом.

— Очень правильно, господин Шато.

— Что вы, что вы, Павел Иванович. Никаких «господинов». Как у вас говорят: «Господа в Париже». — Шато хмыкнул, довольный своим остроумием. Удинцев шутку поддержал, тоже захихикал. Наверное, Шато признался ему, что приехал из Франции. А Шато продолжил. — Вы уж меня на русский манер зовите Петром Сергеевичем, все ж мы в России, а не во Франции.

— Как вам будет угодно, Петр Сергеевич. Записочку с вашим адресом позвольте я у вас возьму. Очень кстати, я и сам хотел с вами встретиться обсудить некоторые деловые вопросы.

Услышав о деловых вопросах, Удинцев вспомнил о своей неприязни к НЭПу, быстро распрощался с нами и ушел к себе в квартиру.

— Так, может быть, мы, Павел Иванович, сейчас поговорим?

— Меня, Петр Сергеевич, интересует возможность покупать электротехнические изделия у вас во Франции. У нас это направление только развивается, пока что для покупателей все в новинку. Но, я уверен, что через год-два потребсоюзы завалят магазины таким товаром. А у меня, с вашей помощью, будет другой товар, отличающийся от потребсоюзовского, надеюсь — более передовой, более красивый и уж, во всяком случае, не такой как у всех.

— Очень интересная идея, Павел Иванович. Без сомнения, я смогу вам помочь.

— Только вам, Петр Сергеевич, нужно еще раз побывать на моем складе, чтоб я вам подробно все показал и рассказал, в чем мой интерес.

— С удовольствием. Завтра вам удобно будет?

— Да, если только до обеда. Во второй половине дня я встречаюсь со своими покупателями, артельщиками. Боюсь, что разговор с ними будет непростой.

— Надеюсь, ничего через чур серьезного? — Участливо спросил Шато.

— Все как обычно, Петр Сергеевич. Но в этом-то и проблема. — Я посмотрел на озаботившегося француза. Тот выражал полную готовность помочь мне хоть чем-нибудь. — О, Петр Сергеевич, не принимайте так близко к сердцу. Это просто рабочие вопросы.

— Что ж, тогда до завтра, Павел Иванович. Я приду к вам часикам к десяти. Хорошо?

— Хорошо.

Следующим вечером, сидя в большом кожаном кресле в домашнем кабинете Владимира Николаевича, я в третий раз рассказывал профессору о встречах с Шато около моего дома и потом на складе. Наконец, Северский перестал задавать мне вопросы и начал рассуждать.

— Так ты говоришь, что адрес твоей квартиры Шато получил у Бориса Лихтермана. Что ж, это легко проверить. При встрече с Борисом задай ему этот вопрос. — Дождавшись моего кивка, Северский продолжил. — Шато готов помочь в поставках электрооборудования, хотя сам в технике не разбирается. Это значит, что за ним стоит организация, обладающая промышленной базой и специалистами.

— Или Шато — простой авантюрист и пускает пыль в глаза. Недаром отец Лихтермана советовал не иметь с ним дел.

— Шато, конечно, авантюрист, но простой или нет — это вопрос. Лихтерман-старший отговаривал от общения с ним, возможно, опасаясь тех самых людей, что стоят за французом.

— Я могу показать Шато более широкий интерес к оборудованию из Франции. Если его это не смутит, и он сразу согласится оказать помощь в поставке большего количества товара, то он мошенник. Если же француз скажет, что ему нужно время для согласования, то за ним действительно кого-то есть. — После того, как Шато побывал у меня на складе и пообщался с Михаилом, у моего работника появлялись новые коммерческие идеи каждый час. Списком интересующего его оборудования Михаил заполнил целый блокнот и уже готовил второй.

— Вот тут ты прав. Первым, самым точным признаком принадлежности человека к организации является наличие устойчивой связи с куратором. Причем, способов связи должно быть несколько. Обязательно поговори с Шато об увеличении поставок. А мы, в свою очередь, займемся изучением его способов связи. — Я кивнул. — Но это все тактика. Как мы будем выстраивать стратегию наших действий в отношении Шато? Что мы хотим получить от него?

— Мне кажется, нужно понять, чьи интересы он представляет, какие задачи перед ним поставлены. А после начать работать против его хозяев.

— Согласен. Стратегически важно выяснить на кого работает Шато, и какие задачи перед ним стоят. Сейчас нам нужно подготовить предложения по разработке француза. Займись этим сам. Потом мне покажешь, я посмотрю, может, что-нибудь добавлю. До послезавтра успеешь?

— Конечно.

— Я бы не был так уверен. У Елены большие планы на твой сегодняшний и завтрашний вечера? — Северский ухмыльнулся. — Почувствуй себя взрослым человеком.

— Я думал, взрослый — это ответственный и самостоятельный человек.

— С некоторыми уточнениями — ответственный не только за себя и самостоятельный в дозволенных ему рамках. Иди и попробуй переубедить в этом Елену. Удачи.

Да, профессорское звание дают не просто так. Елена почему-то решила, что в моей квартире необходим книжный шкаф. И я, как человек ответственный, взял на себя все мелкие вопросы по его приобретению, оставив Елену один на один с главной проблемой — выбор шкафа. Первый вечер мы посвятили поискам, по объявлениям и просто в магазинах. Нашли тот, что устроил нас обоих, по объявлению бывшего секретаря Сиротского суда гражданина Гордиевского — именно так он представился. Бывший секретарь проживал в собственном доме на окраине города в самом конце Московской улицы. Шкаф продавал за ненадобностью, ибо книги проданы давно, а новых книг ни читать, ни, тем более, покупать гражданин Гордиевский не собирался, предпочитая доживать свой век, ругая всякую власть — и бывшую, и нынешнюю. Утомил он меня жутко, но Елене шкаф понравился, и я, оплатив задаток, договорился приехать за шкафом на следующий день с подводой и грузчиками. Вечером, сидя в моем кабинете, моя любимая девушка и моя экономка выбирали место для моего, надеюсь, шкафа. В какой-то момент Елена отвлеклась на меня: «Павел, ты сможешь завтра вечером самостоятельно организовать перевозку нашего шкафа?». Профессор, снимаю шляпу — вы гений!

Как бы там ни было, но предложения по разработке француза я подготовил, Северский немного поправил и, в конце концов, утвердил. Основной идеей по разработке Шато Петра Сергеевича было укрепление дружеских отношений. Раз он сам так хочет, то и мы не против — будем дружить. Дружить будем по-русски, на широкую ногу, с ресторанами, рыбалками, автомобильными прогулками и душевными разговорами. Против такой дружбы еще никто не устоял. Вот только, участие Бориса в этих мероприятиях Северский предложил свести до минимума, раз уж невозможно нейтрализовать его полностью.