Сила действия равна...

Евгений Лукин, 1985

Степан не может обозвать жену Ираиду «козой», и теперь ему придется ходить в магазин за продуктами. А всё потому, что Ираиды обнаружила, что она – телекинетик, и если что (при случае) сможет легко запульнуть Степана в Каракумы. К сожалению, она не догадывается, что сила действия равна…

— А ну попробуй обзови меня еще раз козой! — потребовала с порога Ираида. — Обзови, ну!

Степан внимательно посмотрел на нее и отложил газету. Встал. Обогнув жену, вышел в коридор — проверить, не привела ли свидетелей. В коридоре было пусто, и Степан тем же маршрутом вернулся к дивану. Лег. Отгородился газетой.

— Коза и есть!..

Газета разорвалась сверху вниз на две половинки. Степан отложил обрывки и снова встал. Ираида не попятилась.

— Выбрали, что ль, куда? — хмуро спросил Степан.

— А-а! — торжествующе сказала Ираида. — Испугался? Вот запульну в Каракумы — узнаешь тогда козу!

— Куда хоть выбрали-то? — еще мрачнее спросил он.

— А никуда! — с вызовом бросила Иравда и села, держа позвоночник параллельно спинке стула. Глаза — надменные. — Телекинетик я!

— Килети… — попытался повторить за ней Стеная и не смог.

— На весь город — четыре телекинетика! — в упоении объявила Ираида. А я из них — самая способная! К нам сегодня на работу ученые приходили: всех проверяли, даже уборщицу! Ни у кого больше не получается — только у меня! С обеда в лабораторию забрали, упражнения показали… развивающие… Вы, говорят, можете оперировать десятками килограмм… Как раз хватит, чтоб тебя приподнять да опустить!

— Это как? — начиная тревожиться, спросил Степан.

— А так! — И Ираида, раздув ноздри, страстно уставилась на лежащую посреди стола вскрытую пачку «Родопи». Пачка шевельнулась. Из нее сама собой выползла сигарета, вспорхнула и направилась по воздуху к остолбеневшему Степану.

Он машинально открыл рот, но сигарета ловко сманеврировала и вставилась ему фильтром в ноздрю.

— Вот так! — ликующе повторила Ираида.

Степан закрыл рот, вынул из носа сигарету и швырнул об пол. Двинулся, набычась, к жене, но был остановлен мыслью о десятках килограммов, которыми она теперь может оперировать…

* * *

В лаборатории Степану не понравилось — там, например, стоял бильярдный стол, на котором тускло блестел один-единственный шар. Еще на столе лежала стопка машинописных листов, а над ними склонялась чья-то лысина — вся в синяках, как от медицинских банок.

— Так это вы тут людей фокусам учите? — спросил Степан.

— Минутку… — отозвался лысый и, отчеркнув ногтем строчку, вскинул голову. — Вы глубоко ошибаетесь, — важно проговорил он, выходя из-за бильярда. — Телекинез — это отнюдь не фокусы. Это, выражаясь популярно, способность перемещать предметы, не прикасаясь к ним.

— Знаю, — сказал Степан. — Видел. Тут у вас сегодня жена моя была, Ираида…

Лысый так и подскочил.

— Вы — Щекатуров? Степан… э-э-э…

— Тимофеевич, — сказал Степан, — Я насчет Ираиды…

— Вы теперь, Степан Тимофеевич, берегите свою жену! — с чувством перебил его лысый и схватил за руки. — Феномен она у вас! Вы не поверите: вот этот самый бильярдный шар — покатила с первой попытки! И это что! Она его еще потом приподняла!..

— И опустила? — мрачно осведомился Степан, косясь на испятнанную синяками лысину.

— Что? Ну разумеется… А вы, простите, где работаете?

Степан сказал.

— А-а… — понимающе покивал лысый. — До вашего предприятия мы еще не добрались. Но раз уж вы сами пришли, давайте я вас проверю. Чем черт не шутит — вдруг и у вас тоже способности к телекинезу!

Конец ознакомительного фрагмента.