Ловушка для папы

Евгений Мисюрин, 2019

Свершилось. На Багамские острова пришли три корабля Христофора Колумба. Только встретили их не наивные дикари, а подготовленная группа. И теперь союзу племён недолго осталось жить в изоляции, а значит, следует заявить о себе так, чтобы жадные до денег европейские монархи даже не пытались ограбить молодое, стремительно развивающееся государство. Продолжение романа «Варадеро не будет».

Глава 9

Cum spiritum Tuum…

— Хек, хек, хек… — Хесус упорно отмахивался палкой, держа её в правой руке.

Очень хотелось ухватить эту дубину обеими руками, и начать отбиваться, как в селе от собак, но нельзя — сейчас он не дерётся, а учится фехтованию. Молодой человек разглядел очередной выпад в самом его начале, как учили, подался чуть вправо и вперёд, одновременно отводя клинок противника левее, и нанёс удар по боку. Точнее, хотел нанести. Василия Лукича в том месте уже не было, а его учебный меч нёсся снизу прямо по… Нет!!!

Хесус ударил палкой, пытаясь блокировать, но учитель снова сделал этот хитрый финт, обернул свой учебный клинок вокруг деревяшки мальчишки… миг, и дубинка уже летит в сторону, а Хесус стоит растерянный и безоружный. Что делать?

Ученик, недолго думая, кинулся в ноги учителя, и вот уже с кряканьем принимает на себя тяжёлое падающее тело. Фу-ух…

— Молодец, — вставая, похлопал его по плечу дон Совиньи. — Главное, не сдавайся. Тогда можно из любой ситуации найти выход.

Дон Совиньи, а на самом деле Василий Лукич Свиньин, рывком стянул с плеч потную рубашку, протёр ей бок с явственно видимым синяком, и направился в баню. Хесус Совендо, а, как оказалось, Иисус Совенко, задумчиво смотрел ему вслед.

Вот уже второй месяц, как этот удивительный человек приютил мальчика. Кормит его, одел в одежду благородных, а главное, учит владеть мечом. Даже сейчас, на площадке патио, или как говорит сам Василий Лукич, «на базу́», кроме деревянного учебного меча, на боку обязательно висит боевой, знаменитой толедской стали. Мальчик до сих пор, хотя тому давно миновал месяц, время от времени вытаскивает клинок из ножен, конечно, когда никто не видит, и с удивлением и восторгом его рассматривает.

— Эй, малой! — раздаётся зычный весёлый голос учителя и в удивлённо поднятое лицо врезается метко брошенное мокрое полотенце. — Хватит мечтать, иди мыться. Воняешь, как курьерский жеребец.

Хесус, оказывается, всё это время бездумно поглаживал ножны. Он встрепенулся, повесил полотенце на плечо, прямо поверх пропотевшей насквозь рубахи, и двинул в угол база, где валялся выбитый учителем деревянный меч.

Учителем…

Ещё год назад мальчик и мечтать о подобном не мог. А когда увидел убитых инквизиторами отца и мать, сожжённый дом, то долгое время вообще не представлял, как будет жить дальше. Даже была мысль уйти в монастырь Святого Ангела, к тому смешному мальчишке, что проводил его к дону Совиньи. Но там как раз и жили люди в рясах — главные виновники смерти родителей. Хесус чуть не впал в панику, но замер, когда почувствовал на плече твёрдую руку Василия Лукича.

— Я всё понимаю, мальчик, — успокаивающе сказал он. — И не оставлю сына моего друга. Поехали.

С этого момента у Хесуса началась совсем другая жизнь. Каждое утро опекун будил его на рассвете, они совершали долгий, почти на час, забег, а потом дон Совиньи до изнеможения гонял своего подопечного с учебным мечом, с тяжёлыми камнями на плечах, да и просто. Как оказалось, его мучитель знал множество упражнений, служащих лишь для одной цели — довести Хесуса до полного изнеможения. К концу занятий ученик ненавидел Василия Лукича, весь окружающий мир… Даже себя. В особенности себя, потому что, как оказалось, его опекун легко выполнял самые сложные и тяжёлые упражнения, те, что вызывали у ученика панику вперемежку с отвращением. Да ещё и пояснял попутно, не боясь сбить дыхание:

— Твой отец попросил приглядеть за тобой, подготовить к жизни. А я сам Ивану Степановичу животом обязан. Посему сделаю из тебя настоящего мужчину.

И делал. После физических издевательств, итогом которых была неизменная баня, приходил учитель словесности и вытворял с головой бедного школяра то, что утром дон Совиньи делал с телом. Мальчик писал десятки литер, иногда целый лист за урок исписывал. Пифагорово землемерие, арифметика, небознание, шахматы, управление… И всё это следовало заносить на специальные листы. А безжалостный учитель, приглашённый выкрест Мельхиор Танжерский, взявший после крещения имя Мэлхор, требовал, чтобы каждая литера равнялась остальным по размеру, округлости. А сам текст при этом надо было описывать высоким слогом, каким Хесус в жизни не высказывался, тем более, что и сам учитель говорил простым, понятным языком.

Конец ознакомительного фрагмента.