Курение
… исполня
е
т желания
Антон Мерзляев, сорока пяти лет отроду, был настолько редкостным «чудаком» с большой буквой «М», что иногда его подташнивало от себя же самого. Хотя он все это свое чудесное свойство называл коротко ПГС: «принципиальная позиция», «гражданская ответственность» и «социальная справедливость».
Возвращаясь в родной Брянск из краткосрочной однодневной командировки в Комаричи, он направлялся к местному Вокзалу на электричку. Обнаружив в кармане пустую сигаретную пачку, он, как заядлый курильщик, слегка запаниковал и начал искать хоть какую-нибудь точку продаж никотина. Но на первый взгляд в чужом поселке так ничего и не попалось, хотя Антон усиленно вращал головой, вставал на цыпочки и даже подпрыгивал, насколько мог.
— Ты чего ищешь? — раздался старческий мужской баритон из-за спины. — Не сигареты ли?
Мерзляев обернулся и увидел старика, залезающего на мотоблок с прицепом.
— А вот мы с вами детей не крестили и на брудершафт не пили, чтоб вы мне тыкали! — прокомментировал герой рассказа.
— Ну, как хочешь, — невозмутимо ответил старик и дернул ручку стартера. Железный конь затарахтел и задымил.
— Подождите! — прокричал сквозь рев двигателя Антон. — Где сигареты-то?
Старик, молча, показал на одиноко стоящую будку в конце полупустого рынка и исчез в черном дыму с запахом горелого дешевого моторного масла.
Прокашлявшись, Антон направился в сторону будки, которая при приближении оказалась старым киоском Союзпечати, списанным из-за заметного износа и ржавчины. В киоске сидела женщина лет пятидесяти и с кем-то трепалась по телефону. На витрине лежала расческа щеточного типа вся в волосах и маленький электрический чайник. Ничего напоминающего продажу сигарет замечено не было, и Антон начал вглядываться сквозь стекло витрины на картонные коробки, стоящие внутри киоска.
— Чего надо? — спросила женщина, не отрываясь от телефона.
— А зачем грубить-то сразу?! — ответил Мерзляев. И хотел было уже развернуться, но организм выбросил в мозг резкий требовательный запрос порции никотина. Антон понизил амплитуду голоса. — Мне сказали, что тут где-то сигареты продают.
— Какие сигареты нужны?
— А какие есть?
— Корона есть, белорусские у нас.
— Ага! — завопил Антон. — Контрабанда значит!
— Тебе сигареты нужны? — спросила продавщица.
— Нужны, — Мерзляев облизнул пересохшие губы. — А Пётр Первый есть?
— Пётр Третий есть! Девятьсот восемьдесят рублей. Брать будете?
— Сколько? — ошалел Антон. — За пачку почти косарь?
— Блоками продаем. Доставать?
— Мне блок не нужен. Вдруг плохие сигареты. Куда я их девать буду? Одну мне продайте!
— По одной не продаем вообще-то. Но есть один блок уже вскрытый.
Продавщица достала пачку и протянула Антону. Тот вытащил из портмоне сотку и протянул в ответ продавщице. Товарообменный процесс прошел, но Мерзляев продолжал стоять и ожидать сдачи.
— А два рубля сдачи? — спросил он.
— Девяносто восемь за пачку, это когда блок целый берешь. Оптом, понимаешь?
— Десять пачек вообще не оптом! Оптом, это когда тысячу берешь! А десять пачек, это такая же розница, как и одна пачка! Два рубля давайте!
— Нету у меня два рубля. Нету у меня мелочи вообще. Сюда никто с мелочью не ходит, понимаете? — зарыдала продавщица.
— Вы по закону мне должны сдачу дать! — Мерзляев перешел на визг. — Дадите или я сейчас полицию вызову!
— Вот, — продавщица протянула сотку Антона назад, — возьми, отдай мне сигареты назад и иди с Богом, пожалуйста!
Мерзляев протянул руку за деньгами, но голодный до никотина организм вытеснил ПГС ненадолго, и Антон быстро двинулся в сторону железнодорожной станции. Он остановился за кустом рябины, открыл пачку, достал сигарету и прикурил. Отвратительный вкус наполнил ротовую полость, а дешевый запах — легкие.
— Какая гадость! — прокомментировал Мерзляев, взглянул на будку из-за куста и добавил: — Чтоб вам тут пусто было!
На ЖД станции оказалось, что герой рассказа немного опоздал на свою электричку, а следующую ждать около трех часов. Выстояв в очереди, он обратился к кассирше:
— А у вас радио не работает?
— Какое радио? — раздался уставший голос по ту сторону кассы.
— Которое громко объявляет, что поезд подъедет через 10 минут.
— Нет такого радио у нас. Вам куда билет пробивать?
— До Брянска билет. Вот если бы у вас было бы радио, я бы не опоздал на электричку. Мне нужна книга жалоб и предложений. Или куда там у вас можно претензию записать?
— На сайте РЖД можете написать в форму обратной связи.
— А если я не пользуюсь интернетом, вы подумали? А если я старенькая бабушка и никогда не видела этого вашего интернета?
— 485 рублей с вас. Билет Комаричи-Брянск. Отправление в 22:30. То, что вы опоздали на свой поезд — это полностью ваши проблемы. Поезд пришел вовремя, расписание висит внутри вокзала и на улице.
— 485 рублей? Да вы ошалели что ли? Я за эти деньги на такси доеду до Брянска.
— Мужчина, освободите кассу, пожалуйста, раз билет не берете.
— А до ближайшей станции сколько? Вот, например, — он задрал голову и взглянул на табло, — до Брасово.
— 117 рублей до Брасово.
— Никаких нервов на это РЖД не напасешься! — грозно прокомментировал он, отойдя от кассы с билетом до Брасовов руке. — Уехали без меня, твари! — он нервно закурил. — Чтоб у них там по пути паровоз взорвался! Оххх, надо успокоиться как-то. — Он затянулся глубоко, вновь поморщился от того, что вкус не такой, как ожидал. — А ведь та сигаретная мразь мне еще два рубля должна за эту отраву. Стоп! А сбербанк онлайн никто не отменял же! Мелочи у нее нет! Нашла отмазку сдачу не давать!
Он рванул в сторону своей должницы и с удивлением обнаружил пустырь на месте будки с сигаретами.
— Твою мать! — выругался он. — Уже свинтила лавочку!
— Да, — прокомментировала прохожая с собачкой. — Как-то быстро собрались и уехали. Как будто спешили куда-то.
— А я вас не спрашивал! — отрезал Антон. — А куда свинтили, не сказали? — спросил он уже вслед обиженной хозяйке мопса.
Он вернулся на станцию, открыл на телефоне ленту новостей и начал читать. В этот момент включился громкоговоритель:
— Вниманию пассажиров, пригородные поезда, следующие в сторону Брянска, отменяются на неопределенный период по техническим причинам!
— Вот, дебилы! — выругался Мерзляев. — Надо жене сообщить, пожаловаться! Пусть придумает, как забрать меня отсюда.
***
Алина Мерзляева возвращалась с работы. Ее предложил подвести до автобусной остановки коллега, который давно был ей симпатичен. Коллегу звали Андрей.
— Алина, может вас домой подбросить? — спросил он. — Троллейбусы сейчас переполнены.
— Андрюш, очень ценю твое внимание, но все же только до остановки, — ответила Алина. — Не хочется людям повода давать для сплетен. Я, все же, замужем. Тем более, я не на троллейбусе, а на маршрутке поеду. А они тут часто ходят в это время.
— Очень жаль, — ответил коллега. — Знаю, у тебя с мужем не ладится в последнее время. Но ты еще совсем молодая и очень красивая. У тебя вся жизнь еще впереди. И ты мне очень нравишься. Может, сходим куда-нибудь? Сегодня — пятница. Я не претендую ни на что. Просто повеселимся.
— Простите, Андрей, но не могу. Хотела бы, но, увы! — сказала она на прощание, демонстративно выкая, вышла из машины и побрела, сдерживая слезы в сторону остановки. Оттуда доехала домой, вошла в квартиру, включила телевизор и упала на диван головой в подушку. В этот момент зазвонил телефон.
— Привет, Антош! — ответила Алина.
— Сколько можно говорить! Не называй меня так! Я — Антон! — отрезал Антон. — И я задержусь. Тут электрички отменили. Непонятно когда дадут!
— Ты не поверишь! — Алина смотрела на экран телевизора, медленно поднимаясь с дивана. Тут паровоз взорвался на вашем направлении. Старый паровоз! Горит все!
— Какой нахрен паровоз? Ты меня не заберешь отсюда?
— На чем? — спросила она.
— Откуда я знаю? Папу попроси. Знакомую какую-нибудь. Придумай что-нибудь.
— Антон, возьми такси, — прозвучал измученный уставший голос в трубке.
— Вот, ты дура конченная! Я в Комаричи! Тут билет до Брянска мне обошелся в 485 рублей. Знаешь, во сколько такси обойдется? Ты столько не зарабатываешь!
— Папа сейчас вряд ли сможет, потому что в смену сегодня. А Танька, у которой Рено есть, сейчас в клубе тусит. Так что возьми такси, а я оплачу тебе.
— Пошла ты нахрен со своим такси, поняла?! — крикнул Мерзляев и бросил трубку. И вновь закурил трясущимися руками.
Алина посмотрела на телефон, открыла контакты, быстро нашла контакт Андрея-коллеги.
— Андрюш, твое предложение еще в силе? — спросила она, вытирая слезу. — Насчет «сходим куда-нибудь».
— Конечно, Алиночка! — Я уже в клубе, сейчас за тобой такси отправлю!
***
— Бог тебе в помощь, — произнес старый женский голос за спиной, когда Мерзляев закуривал очередную сигарету. — Копеечку не подашь?
Антон огляделся. Сзади стояла старенькая худая, почти высохшая, бабушка, впалые глазницы которой наполнились слезами. Она протягивала дрожащую ладонь Антону.
— Копеечку говоришь? — ответил он. — Копеечку ведь никто не дает, да? Кто десяточку подаст, а кто и сотенку? А прибедняешься так, — он скривил рожу и начал парадировать ее, — «копеечку подайте», — старая уже, помирать пора! Так что, Бог тебе и подаст! К нему и отправляйся! А я пойду, билет сдам, — сказал он, швырнул бычок и тут же закурил новую сигарету, — хрен накуришься этим самосадом!
По дороге к кассе он решил попытать счастье у себя в конторе, где всегда был служебный автомобиль. Он решил не мелочиться и набрал генерального.
–Михаил Юрьевич, я тут застрял в Комаричи. Поезда не ходят. Не могли бы машинку отправить за мной? Все-таки, рабочая командировка, как-никак.
— Антон Петрович, прости, не могу. Сегодня пятница, а пятница — святое. Мы в баньку собираемся на служебной. К тому же Гришка уже поддал, куда он сейчас поедет?
— На служебной? А не обнаглел ли ты Михаил Юрьевич?
— А вот это не твое дело, Антоша. Дорастешь до моего кресла, тогда и решать будешь.
— Ах, вот мы как заговорили! — Антон перешел на визг. — Каждую пятницу в баню? Да чтоб она у вас там сгорела к хренам собачьим, — крикнул он и бросил трубку.
На кассе он начал требовать компенсацию за моральный ущерб и денег на такси, которые, почуяв легкую наживу, скопились у вокзала, заполонив всю площадь. С кассы его вывел под ручки наряд полиции, дежуривший в это время. И наш герой направился к стоянке активно разъезжающихся такси.
— Скорую кто-нибудь вызовите! — завопил кто-то. — Бабушке плохо.
Мерзляев, быстро поняв про какую бабушку идет речь, прошел мимо толпы, не останавливаясь.
–Поздно скорую! — прокомментировала какая-то женщина и перекрестилась. — Померла Мария Васильевна! Царство ей небесное!
И тогда Мерзляев встал как вкопанный. «Палатка с белорусской контрабандой, взорванный паровоз, мёртвая бабка» — пронеслось в мыслях. Его вдруг осенила страшная догадка. Он потянулся в карман за сигаретами. На пачке был изображен портрет умирающего в постели вельможи XVIII века. А внизу красовалась надпись:
Пётр III — всероссийский император. Внук Петра I. Был свергнут собственной супругой Екатериной II. Скончался в 32 года от приступа геморроидальных коликов, усилившегося от постоянного поноса.
ВНИМАНИЕ! СИГАРЕТЫ ИСПОЛНЯЮТ ЖЕЛАНИЯ!
Последняя строчка особенно привлекла взгляд Антона и не отпускала его. Он вслух забубнил:
–Сигареты исполняют желания, сигареты исполняют желания, сигареты исполняют желания. Стоп! Я Алину нахрен послал! — он быстро набрал номер супруги. — Ты дома? — спросил он, когда та ответила.
— Нет, Антон! Я ухожу от тебя. Дочь естественно будет жить со мной. Прощай.
— Погоди! — крикнул Антон и интуитивно закурил. — Если не секрет, к мужчине уходишь?
— Да! — коротко ответила та. — Всё?
— А к кому конкретно?
— А это тебя не касается. Скажу лишь то, что ты ногтя его ломанного не стоишь! Прощай!
— Ну и катись колбаской по малой Спасской! — крикнул он уже гудкам отбоя. Затем снова набрал ее номер, но там был уже постоянный отбой. — Тварь неблагодарная!
Он направился к ближайшему автомобилю такси, но его перехватил молодой бомбила.
— Вам до Брянска? — спросил паренек.
— А у тебя шашечки на машине есть? — грозно спросил Антон.
— Нету, — ответил паренек. — Ну, зато я вас со скидосом довезу. Всего косарь! Правда, там еще двое пассажиров.
— Косарь с рыла? Да не охамел ли ты, щенок? Это ты за рейс с нас три тысячи поимеешь?
— Не три, а пять, — улыбнулся молодой бомбила. — С тех я по два косаря уже взял. Едешь, нет?
Антон молча, направился к такси с горящими шашечками, которых осталось только две машины. Там ему зарядили каждый по четыре тысячи, и пока он с ними припирался, уехал молодой бомбила. Антон со злостью и некоторой досадой посмотрел вслед своему несбывшемуся экипажу и вновь переключился на профессиональных барыг. Но те быстро нашли себе сговорчивых пассажиров и оставили Мерзляева одного на привокзальной площади. Антон осмотрелся. Народ почти весь разошелся, и на площади остался только он один и тот старик с мотоблоком, который вроде бы уехал. Антон подошел к нему.
— Вы случайно не знаете, здесь автобусы до Брянска ходят?
— Нет, не худють, — ответил тот, улыбаясь.
— А как можно до Брянска добраться?
— Сигареткой угостишь?
Мерзляев вытащил пачку. И тут ему вновь бросилась в глаза надпись: «ВНИМАНИЕ! СИГАРЕТЫ ИСПОЛНЯЮТ ЖЕЛАНИЯ!» Он на секунду задумался, затем достал сигарету. Старик протянул пальцы, чтоб взять ее, но Антон, проигнорировав жест, сунул сигарету себе в рот, прикурил и громко в небо произнес:
— Хочу прямо сейчас оказаться в Брянске! — ничего не произошло. Антон затянулся еще несколько раз, и на этот раз прокричал: — Хочу прямо сейчас оказаться в Брянске!
— Чудной какой-то! — усмехнулся старик. — Может, я попробую?
— На! — ответил Мерзляев и протянул другую сигарету.
— Тут киевка недалеко, — сказал старик, смакую свою первую затяжку. — В смысле Киевское шоссе. 19 километров по трассе. Там любая фура тебя подберет. Доедешь до Белых Берегов, а там и Брянск рукой подать.
–19 километров говоришь? Это часа четыре пешком. А побыстрее ничего нет?
–Есть! Я до Коломенки еду. Хутор тут, по прямой по полю шесть километров есть. А там до киевки через лесок минут сорок пешочком. Только там зверь дикий: лоси да кабаны.
— Да пусть хоть волки будут, — ответил Антон, запрыгивая в кузов мотоблока. — Поехали.
Мотоблок завелся и, не торопясь, двинулся по кочкам бездорожья, лениво переваливаясь с боку на бок. Мерзляев вновь достал пачку с сигаретами, которых оставалось там несколько штук, и начал изучать надписи на ней. Внизу титульной картинки с Петром прямо под центральным предупреждением была мелкая строчка со звездочкой, прочесть которую, не щурясь, было невозможно, что Антон и сделал. Надпись гласила:
«Внимание! Сигареты исполняют только желания ненаправленные на самого курящего. То есть, можно пожелать что-то другим, но не себе».
В этот момент зазвонил телефон Антона
— Пап, это Ира, — прозвучал в трубке голос девушки. — Мы уезжаем завтра с мамой в Москву с дядей Андреем. Мама просила не говорить тебе, но я не смогла не позвонить. Прости нас, пожалуйста. А еще какой-то дядя звонил, сказал, что на работу в понедельник ты можешь не вых….
Голос оборвался. Мерзляев взглянул на экран — сигнал пропал полностью. Он встал ногами на кузов и поднял аппарат повыше. Но на очередной кочке мотоблок дернулся, и Антон с телефоном грохнулся в огромную грязную лужу.
— Твою мать! — выругался Антон.
— Сигареты спасай! — крикнул старик. — Мы почти приехали в Коломенку, а тебе еще до киевки пешком шагать!
Мерзляев послушно достал сигареты из кармана, бросил их на сухую траву и начал отряхиваться.
— Вон, видишь, тропинка? — спросил старик. — Туда тебе. И палку найди посерьезнее. Тебе еще с волками общаться! — он сквозь хрип засмеялся. — И осторожнее с сигаретами. Кури лучше молча!
Антон посмотрел на тропинку. Впереди синел хвойный брянский лес, со всеми его легендами и сказаниями. Мерзляев обернулся поблагодарить старика, но того уже и след простыл. Где-то издали лишь раздавался рев мотоблока. Антон поднял пачку и побрел в лес. По дороге оторвал от ели дрын с шипами, запомнил нахождение вечернего солнца и уверенно двинулся вперед.
Через полчаса Антон услышал первый вой и ускорился, оборачиваясь. Еще через пятнадцать минут он уже убегал от стаи волков. Спотыкаясь и громко матерясь, он рвал ноги о валежник. Запах свежей крови еще сильнее привлекал стаю, которая уверенно его загоняла в свою ловушку. Споткнувшись об очередное бревно, Антон покатился вниз по склону, где врезался в ствол старой поваленной ели, почувствовав дикую боль от колотых ран сразу по всему телу. Волки собрались вокруг в нетерпеливом ожидании смерти главного героя.
Мерзляев смотрел на них с диким ужасом в глазах. Он кричал на волков, рычал и отмахивался, как мог. Умирать так не хотелось, а хотелось домой, в тепло к жене и дочери. От этой мысли он заплакал. Рука рефлекторно потянулась за сигаретами, которые как оказалось почти все промокли и развалились. Сухими остались только две штуки. Антон взглянул на Петра III и прошептал.
–Не хочу я сдохнуть так же бесславно, как ты. — Он закурил, правда, не с первого раза. — Значит, желания не для себя надо загадывать. — Он поднял голову к небу и прокричал: — Пусть волки, голодные, не получившие сегодня добычи, медленно идут к людям.
В этот момент вожак стаи взглянул направо, взвыл и пошел в том направлении. За ним отправилась стая. За стаей заковылял Антон. Когда стемнело, волки, наконец, остановились перед огородом. Чуть подальше виднелся старый дом, в котором мерцал свет от свечи.
Антон обогнул стаю, с трудом перелез через высокий штакетник изгороди и упал на клубнику. Попытался подняться, но почувствовал, как силы его покидают. С мыслью о том, что штакетник волки не преодолеют, он потерял сознание.
Очнулся он в доме. Рядом сидела старенькая бабушка с алюминиевой кружкой, наполненной молоком.
— Бог тебя послал ко мне, — причитала старушка. — Молочка козьего попей. Раны я тебе все подорожником зализала. До первой луны поправишься.
— Где я? — спросил Антон, отхлебывая теплого молока.
— А Бог его знает! — ответила старушка. — Нашла тебя под забором. Волки штакетник грызли, рычали. Но я огоньком их пальнула и принесла тебя волоком сюда.
— В смысле, что это за место? Название у деревни есть?
— А Бог ее знает. Батя говорил как-то, но я уже забыла напрочь. Родилась я здесь. Мамка померла сразу при родах. А батю волки загрызли, когда мне лет пятнадцать было. С тех пор совсем одна. Три козочки у меня тут, кур с десяток, огород. Вот только старая я совсем стала. И сил нет, и вижу плохо. Помощника у Бога просила. Вот и прислал тебя.
— Прости, бабка, домой мне надо. Киевка тут далеко?
— Киевка? Деревня, что ли какая? Ты тут и сто шагов за забор не пройдешь. Погоди хотя бы недельку, пока у них гон. Потом уйдут.
Антон достал пачку Петра III и вытащил последнюю сигарету. Начал постукивать фильтром о костяшку пальца в раздумьях. Придумать последнее желание, например чтоб вертолет МЧС прилетел и сел прямо в огороде, или помочь бабке, которая спасла его от страшной смерти.
— Ладно, бабка. Меня точно никто не ждет в ближайшее время. Говори, что делать? Крыша смотрю худая вся.
— Да погоди ты с крышей, — ответила бабка. — Слаб совсем еще. Да раны кровить начнут. Помрешь мне тут и поминай, как звали. Отдыхай пока.
— Давай, хоть штакетник починю.
Прошла неделя. Антон починил забор, где-то поставил новый, залатал крышу, а дел у бабки не заканчивалось. Впереди был новый сарай для скотины, погреб для овощей, дорожки по саду и огороду, замена полов в доме и так далее. Мерзляев воткнул топор в пень, присел рядом, в сотый раз достал сигарету и долго на нее смотрел. Затем воткну ее в зубы, поджог.
— Пусть меня забудут все из прошлой жизни! — и сделал самую глубокую и самую последнюю затяжку в своей жизни.
