Иди сквозь огонь

Евгений Филимонов, 2012

Катя, героиня романа – с рождения обладает редкими качествами и, пройдя через Очистительный Огонь, оказывается в ситуации, требующей от нее полной отдачи всех своих сил и способностей. Ей противостоят силы Тьмы, нашедшие приют в душах бывших детдомовских пацанов. Кате предстоит узнать, почему так произошло – и попытаться спасти их. Сложный клубок, сплетенный из добра и зла, силы и слабости, памяти и забвения, отваги и предательства – распутывается читателем на страницах романа «Иди сквозь огонь».

Глава 6

Мобильный раскатисто выдал мелодию «Шоу мает гоу он» бессмертного Фредди. Кирилл схватил трубку и нажал на приём — звонил Грай.

— Есть что? — как и утром, он удерживал волнение внутри.

Пусть в кабинете только он один и держать марку не перед кем — Кайзер оставался собой и в одиночестве. Расслабься, и тебя ждёт удел всех расслабленных — пинок под зад и горсть мелочи на дорогу. Нет, такого он себе не позволял. Ведь впереди ещё столько предстоит сделать и построить. Достигнутый статус — лишь площадка для дальнейшего. Рано или поздно, с торговлей наркотой он завяжет, а с собой заберёт самое ценное — людей. Настоящих людей, доказавших свою ценность и — самое главное — преданность стае.

— Так что, Серый, есть инфа?

— Кайзер, всё нормально, всё у меня. Скоро буду, там и обговорим. Лично, ты и я.

— Не понял, — Кирилл повысил было голос, но оборвал себя. — Всё так серьезно?

Он понял, что утреннее состояние уверенности — не обмануло. Как и всегда. И, вероятно, дела настолько хреновы, что марку сейчас приходится держать и Граю. Молодым бойцам не нужно знать о плохом событии, их удел — свято верить в непогрешимость вожака, крепость его защиты и правильность его решений. Любая несуразица испортит образ, опрокидывая тщательные построения.

— Да, — тихий ровный голос Грая в трубке не успокаивал, а лишь нагнетал.

— Да, всё так. Мы подъезжаем.

— Жду.

Кирилл сбросил соединение, и в сердцах запустил сотовый в дальнюю стену. Постоял пару минут, успокаивая дыхание, и пошёл собирать осколки. Грязь в кабинете босса — не комильфо.

Когда Сергей появился, как всегда — неторопливый и невозмутимый, Кирилл уже успокоился.

Входя, Грай ещё раздавал указания кому-то позади.

— Все свободны. Да, по своим местам, если понадобитесь — вызову. Всё.

Он закрыл дверь, и в просторном кабинете сразу стало тихо.

Кирилл сидел и ждал, не торопясь задавать вопросы. Зная, что ответы последуют сами.

Грай, хоть и казался неторопливым, никогда не тормозил, и каждое сказанное им слово несло смысловую нагрузку. Вот и сейчас он явно собирался начать то ли разговор, то ли доклад. И — выглядел при этом весьма неуверенно. Кирилл чертыхнулся.

— Ага, только нам чёрта и не хватало, — оказывается, он выругался в голос, и Грай не преминул воспользоваться обмолвкой. — В общем, дела у нас, Кирилл…. Жопа полная, не знаю, с чего и начать.

— Ты с главного начни, Валерку нашёл? Привёз?

— Нашёл… почти. Потому и не привёз, что почти. Короче, дела такие.

Грай замолчал, и Кирилл вдруг понял, что друг и в самом деле неуверен в себе. Видать, что-то хорошо вдарило братишке по мозгам, сумев проломить обычную невозмутимость. И мало, что проломить — ещё и отложиться, царапая сознание.

— Серёж… Ты успокойся, что ли. Чего случилось-то?

— Давай уж, по порядку всё. — Фраза упала тяжёлым кирпичом. Грай, сжав кулаки и поигрывая желваками, продолжил. — В общем, я Пал Палыча встретил.

— Да ну, — радостно было вскинулся Кирилл, но увидел боль в глазах брата. — Что?

— Ничего, Кирилл. Нет больше Палыча, вычеркнул он нас из пацанов своих. Сказал — уходи. По сердцу и по делу сказал. И сам тоже ушёл. Гадство. — Грай ударил кулаком по столу. — Кирь, он нас теперь за людей не считает. И про наркоту в курсе. Сказал — увидит шпану с дозняком — завалит и ментам сдаст. И ведь сдаст, теперь школа для него — дом. А где у него дом, там — сам помнишь…

— Да, где дом — там семья. А семья превыше всего. Помню… — Кайзер умолк, заталкивая воспоминания вглубь. — Ну и что, испугал тебя Палыч, что ли?

— Кирилл, я за Палыча сам порву кого хочешь. И бодаться с ним я не буду. Да и ты не будешь, если прошлое хоть на каплю помнишь.

— Помню, Серёж. Помню. Только это прошлое в прошлом и осталось. Не должен я никому и ничего. И ты — тоже.

— Но он наш, Кирилл. Наш старик! Ё-мое, что я тебе тут, как малыш нюни пускаю. — Грай выпрямился, и уставился Кириллу в глаза. — Моё слово, Кайзер — я не хочу конфликтов с Палычем. Просто не хочу. Из сентиментальности, да. Но пусть это тебя не волнует. У нас и так нет прошлого, Кир. Сгорело тогда. Так хоть память пусть останется. Хоть какая-то. Хоть самый мизер. Иначе — зачем всё это?

— А ты вспомни, Серый, вспомни — зачем… И что мы пообещали, тоже вспомни. Забыл — на руку посмотри, он тебе напомнит.

Они стояли и тяжело дышали, друг напротив друга. Кирилл даже и не заметил, как выскочил из кресла и подлетел к Граю, в порыве хватая себя за правое плечо и отдирая рукав пиджака. А Грай вдруг улыбнулся.

Тяжело и мрачно.

— Я помню, брат. Я помню.

Они ещё постояли мгновение, и тут Грай сказал то, что Кирилл никак не ожидал услышать.

— А Валерка — забыл.

— Как? В смысле?? — Кирилл не мог понять и принять услышанное.

Валерка, самый младший из семьи, оказался её членом почти случайно.

Но, в жизни случайностей не бывает, все они — продукт закономерности. И клятву он приносил как все, на полном серьёзе, понимая, что это не игра. Услышанное было равносильно известию о предательстве. И объясняло всю развинченность Грая, который так и эманировал жесточайшей неуверенностью и грустью.

— Рассказывай, — тяжело уронил Кирилл. — Чёрт с ним, рассказывай, как есть: что и как.

Грай вздохнул раненным китом, явно не желая продолжать. Но, всё что могло — уже случилось, и теперь оставалось только рассказать о событиях, да обдумать дальнейшее.

— В общем, слушай. Только не перебивай, продержись уж. Валерку обнаружил Палыч, в школе. Ужаленного вхлам, никакущего…

Он быстро, не давая перебивать себя Кириллу, передал весь диалог с Палычем, добавив лишь описание своих ощущений во время разговора.

— Вот. Палыч жестоко обиделся. За всё — и за наркоту в школе, и за то, что пацана просрали. Поэтому и не хочу я его ещё больше обижать. Мы ему должны, вообще-то. По жизни должны.

— Ты адрес взял? — Кайзер потемневшими глазами смотрел на Грая. — Больнички этой, куда Валета упаковали? — И, получив утвердительный кивок, кивнул на выход. — Поехали.

— Поехали. Брать никого не будем? — Не ожидая ответа, Грай достал ключи от машины и двинул к выходу.

— Ага, возьми всех… Пусть глянут на Старшего, лом ему в зубы.

Вожак стаи уже был на тропе, и от него пахло злостью. Пружинистой, острой злобой, тщательно удерживаемой сильной волей.

Охрана клуба недоумённо провожала джип, рванувший с места в карьер. Всех удивило, что Кайзер и Грай уехали вдвоём, не взяв хотя бы парочку гардов для сопровождения. Это выходило из обычных рамок спокойной и сытой жизни, но, раз уж старший решил так, значит — решил.

Обсуждать решения и их причины — себе дороже, молодёжь убедилась в этом однажды, когда одного из них, слишком умного и, не по годам, страдающего бескостностью языка, выволокли в центр комнаты перед строем и включили воспроизведение записи с микрофонов, которые в клубе стояли повсеместно. И на каждый умный вопрос умнику дали ответ. Чтобы дошло — прямо в голову, раз за разом, крепким кулаком. Глядя на выволакиваемую груду мяса, что ещё недавно скалила зубы в неуемном острячестве и любопытстве — урок поняли все. И вопросов не задавали даже себе, даже в постели, даже и под одеялом.

— Так, куда нам? — Кайзер вбил в навигатор адрес, и на экране тотчас возникла кривая, уходящая далеко в правый угол. — Ничего себе. Дешёвка район.

— А ты чего думал? Что хоспис для нарков в центре разместят? — Управляющий машиной Грай ухмыльнулся криво, представив картину больнички на главном проспекте, и живописные лица пациентов в грязных окнах. — Я вообще не знал, что он существует.

— Так и надобности не было, — тяжело отшутился в ответ Кайзер. — Нам только туда и ходить. «Доктор, спасите меня», — писклявым голосом изобразил он нечто. — «Избавьте меня от зла, спасииите». Чёрт, как представлю, что Валерка там — убить готов. В башке не укладывается. Ты не думал, чистая ситуёвина получается?

— Да вроде чистая. Местечко там — то еще, вокруг развалины, как в Дрездене после бомбёжки. Но, в школе охрана присела серьёзная. И Палыч, а он старый чёрт. Единственное — это то, почему Валет срубился в коридоре. Дурак-то он, конечно — дурак, но не думаю, что не просчитал приход, коли уж подсел.

— Вот и думаю. — Кирилл откинулся в кресле. — Какого чёрта его вообще туда занесло?

— Утром же сказали — девчонку присмотрел.

— Да, какие в школе девчонки-то, он что, совсем съехал? На малолеток потянуло?

— Ты знаешь… — Грай усмехнулся, вспомнив момент перед отъездом, кольнувшее прикосновение, глубокую синь глаз… — Там такие экземпляры, что ого-го. Будь я помоложе…

— Да, только этого и не хватало, Серый — и в школе фестивали водит, с выпускницами. Давай, брат. Давай, ага. Палыч тебе свечку там подержит.

— Палыч мне её скорей вставит туда, куда не надо. — Грай засмеялся.

Они несли чушь, подначивая друг друга, словно пацаны. И от этой болтовни становилось чуточку легче, как если бы они сейчас ехали на пикник, а не в больницу, где загибался их братишка. Прохожие видели в пролетающем мимо джипе двух успешных мужиков, весело рассказывающих что-то друг другу, и ничего больше.

До места доехали быстро. Навигатор попискивал, подсказывая повороты, но Грай вёл машину уверенно, не косясь на монитор. Давным-давно он изучил все улочки-переулочки города, в котором предстояло существовать некоторое, совершенно неопределённое время. Волк обязан знать свои угодья. А умный волк — знать и чужие.

Кирилл и Сергей молча разглядывали старое двухэтажное здание, притулившееся к своим более высоким собратьям. Улочка уходила куда-то вглубь квартала, и не имела ничего, что могло порадовать взор прохожего, да и человек в здравом уме просто не пошёл бы туда. Окраина города имела не очень здоровую репутацию района, где могут запросто ограбить, изнасиловать, оставить без машины. Что из этого было правдой — братьев не интересовало, нисколько.

Они сами могли сделать всё приписываемое неведомым местным злодеям. Когда-то в прошлом, да — могли. Хотя, до изнасилований никогда не опускались, считая полным отстоем и просто неправильным действом, в результате которого и появляются брошенные матерями, и всеми остальными, дети. А кому, как не им, знать все тяготы детдомовской жизни. Пару раз случалось даже вытаскивать из подворотен кучу-малу, из которой нёсся истошный женский крик о помощи. Насильников учили жестоко, усиленно выбивая дурь из причинного места, добавляя ума тем же способом.

С детдомовскими мало кто рисковал связываться, даже трижды крутые. Все знали, что даже за тщедушным пацаном стоит детдом, полный таких же пацанов с сорванной крышей.

— М-да, — Кирилл присвистнул. — Я конечно всё понимаю, но такое убожество не ожидал увидеть.

Старый дом поражал взор тремя вещами. Первая — что он вообще существовал, стоял каким-то неведомым науке образом. Вторая — в него и из него постоянно кто-то входил и выходил, невзирая на состояние стен, с которых свисали лохмы старой штукатурки, обнажающих слои дранки. Третья — в окнах этого безобразия висели на удивление белоснежные занавески, а на подоконниках стояли горшки с цветами.

В общем, дом являл собой ожившую мечту сюрреалиста.

— Ну что, звони. — Кирилл кивнул на здание больницы. — Вызванивай доктора, да вперед, сам я что-то пугаюсь туда входить.

— Да, счас брякну.

Грай быстро набрал номер с визитки, полученной от Палыча. Гудок шёл за гудком, тягуче отмеривая секунды. Наконец, на том конце щёлкнуло.

— Всеволод? — Доктора звали именно так. — Это от Пал Палыча, он мне ваш номер дал. Я по поводу Валерия, ну да, того самого, что Палыч к вам определил. Да, это мой брат. Нет, не родной. Просто брат, понимаете.

Кайзер напряженно наблюдал за лицом Сергея, что-то слушающего сейчас в трубке. Жестом попросил сотовый, прислушался к неторопливому говорку врача, рассказывающего что-то про невозможность и неуместность визита. А потом заговорил сам.

— Приветствую. Всеволод? Да? Хорошо. В общем, Сев, я ссориться не хочу. Кайзер меня кличут, ты ведь тоже с пятерки, коли Палыч не обманул? Вот и хорошо. Да, Кирилл. Да. Слышал, значит. Вот и отлично, мы заходим, уж встреть нас по-доброму.

Грай усмехнулся, Кайзер снова показал класс, щёлкая проблемы в свойственной только ему манере. Два-три слова, особые интонации, и его собеседник уже думал, как решить возникшую незадачу. Голая незамутнённая сила — и мгновенный результат.

— Идём?

— Конечно.

Внутри больница разительно отличалась оттого, что представлялось взору прохожих снаружи. Пусть и не евро, но всё-таки ремонт, причём недавний. Стены ещё не утратили тот оттенок, что присущ только свежей побелке. Широкий коридор, небольшая стойка на входе, миловидная молодая девушка, деловито настукивающая что-то на клавиатуре.

Возле стойки их ожидал крепкого телосложения мужчина в белом халате. Кайзер отметил идеальную выгладку одежды, лёгкий носовой платок в нагрудном кармане, перо «Паркер» в другом — врач явно старался быть денди. А может и был им.

— Всеволод? — Кайзер протянул ладонь, и, когда врач согласно кивнул и ответил крепким рукопожатием, представился сам. — Кайзз… Кирилл. А это Сергей.

Грай внимательно наблюдал за лицом врача — тот оставался невозмутимым, хотя пальцы всё-таки нервно выстукивали что-то редкой дробью. Серые глаза на широкоскулом лице спокойно переходили с Грая на Кайзера, не тая, что Всеволод оценивает визитёров. Он знал о них, это ясно, но что именно? В детдоме о стае Кайзера остались разные истории, и они с каждым годом обрастали разными подробностями. И не все они отличались добротой.

— Ну, что ж. Пал Палыч сказал, что дал мой телефон. Да, я созвонился, — доктор усмехнулся. — Сами понимаете, контингент у нас тот еще. Не всем показано общение с внешним миром. Да и у вас, репутация…

— Сев, вопросы репутации мы можем потом обсудить, захочешь — в красках расскажем. А сейчас — давай о Валере. И так уж времени Бог знает сколько ушло.

— Не беспокойтесь о времени, Кирилл. — Врач дёрнул плечом. — Ваш брат сейчас в таком состоянии, что неизвестно, сколько времени понадобится вообще.

— Для чего? — Кайзер непонимающе уставился доктору в глаза.

— Для того, чтобы суметь вернуться к жизни. Если хотите, можете пройти к нему. Он в отдельной палате, Палыч настоял. Там и поймёте всё.

Они двинулись по коридору, мимо лестницы на второй этаж, куда-то совсем в дальний конец. Шагая, Грай рассматривал окружающее. Широкий коридор и закрытые двери, мутные плафоны на стенах и потолке, запах — всё это напоминало детдом. Мелочами, известными лишь тем, кто жил на казённых харчах.

— Да, — Всеволод словно подслушал мысли. — Тут всё похоже на наш дом. Раньше, год назад, походило ещё больше. Пока мы не сделали ремонт. Запах. Этот запах — самое чертовски трудное дело. Не поверите, мы выскабливали эти стены и полы щётками, как — помните? Я думаю, помните.

В памяти сразу всплыло — полутёмный коридор, пацаны на корточках, шоркающие половицы жёсткими щётками, намыленным хозяйским мылом. Этот запах был везде. Запах чистоты и мыла. Он долго ещё вспоминался после выхода из стен детдома. Каждый раз, видя обмылок коричневого цвета где-нибудь в общественном сортире — на память приходил и звук — «ширк, ширк», половица за половицей, метр за метром.

Грай мотнул головой, отгоняя наваждение.

— А почему вы-то драили, я не понял? — Кайзер перевёл разговор на менее близкую тему. — Не могли фронт работы указать работягам?

— Каким работягам, Кирилл? — Всеволод обернулся на ходу. — Не было никаких работяг, сами всё делали. Больница муниципальная, и ремонтировать её никто не собирается.

— Так уж и никто?

— А кому она нужна? Здесь кто? Наркоманы… отбросы, по всеобщему мнению. А зачем отбросам белокаменные палаты, им и помойка сойдёт. — В голосе слышались горечь и усталость.

— А кто они, если не отбросы? — Жёстко и напористо выплюнул Кайзер. — Им что, дозу силком забивали? Или они не знали? Думали, это конфетка такая?

Всеволод резко остановился и развернулся.

— Вы, вы… Из-за вас и таких, как вы, наркоманы и появляются. Сегодня даром, как конфетку, правильно сказали, а потом… потом — гони монету за удовольствие.

— Нет, Сева, ты что-то попутал. Свинья везде грязь найдёт. И не сверкай глазами. Мы через такую грязь прошли — как и ты, впрочем — что никаким свиньям не снилась. Но мы с тобой — здесь, а они — в палатах твоих. Не стоит мне говорить о морали и нравственности. Мораль — для слабых. А я — сильный. И Грай — сильный. И ты, я думаю — тоже сильный.

— А Валет? — Всеволод нервно щёлкнул суставами пальцев. — Валет — сильный?

— Валет — дурак. А почему он дураком сделался — разберёмся. Поверь. На то мы и братья, Сев.

Всеволод махнул рукой, и, не желая продолжать разговор, двинулся дальше. Грай поравнялся с Кириллом и ткнул в бок, привлекая внимание.

— Ты чего завёлся, Кирилл? Ты что ему мозг полощешь?

— Блин, да не удержался. Атмосфера здесь… Как представлю, что за каждой дверью мудаки обдолбанные лежат, так рычать охота.

— Кирь, они здесь лечатся. Ты чего завёлся, я тебя спрашиваю?

— Детдом вспомнил. Сам-то, волком зыркаешь, даром, что на стены не кидаешься.

Они замолчали. Шедший впереди Всеволод слышал их разговор, это ощущалось по напрягшимся плечам. Но — молчал, неторопливо шагая мимо дверей палат. И, наконец, остановился перед одной из последних.