Дневник Глеба Ухова, или Как не сойти с ума

Евгения Высокосная (2024)

Про таких, как Глеб Ухов, говорят — трудный подросток. А он и не отрицает. Может ли быть иначе, когда тебе двенадцать лет, и жизнь то и дело преподносит всё новые и новые испытания? Любовь, разочарования, скандалы родителей, драки в школе — и это только первые трудности на пороге взрослой жизни. Сколько ещё передряг свалится на его голову и сколько жизненных уроков предстоит выучить!

Глава вторая. Как я впервые потерял голову от любви

Как вспомню, так тошно.

Дело было в пятом классе. Всё шло по расписанию: математика, труды, биология… и вдруг… Открывается дверь, в классе возникает завуч по воспитательной работе Татьяна Никитична. Мы само собой подскочили. У всех сразу пошли худые мысли, так как Татьяна Никитична редко приходит с добром. Ну что на этот раз, интересно? Кто-то из наших разбил окно в спортзале или был пойман с поличным в курилке за библиотекой (нет там конечно никакой курилки, но старшеклассники гоняют туда на перекур)? Класс замер в ожидании публичной порки. На удивление Татьяна Никитична расплылась в неестественной улыбке, больше похожей на оскал и скрипучим голосом проговорила:

— Ребята, у нас пополнение. Познакомьтесь, ваша новая ученица — Лина.

Из-за спины завуча показались две пшеничного цвета косы и курносый нос. Класс обалдел. Кто бы мог подумать, у нас будет новенькая! Обычно наоборот, все от нас, как зовут за глаза, чокнутых, уходят, переводятся в другую школу или просят перевести в параллельный класс. А тут нате здрасте — новенькая. Староста Лерка Котова что-то пролепетала, мол, добро пожаловать. Рады, очень, рады. Видно, речь сочинила на ходу, почувствовав на себе тяжёлый взгляд завуча по воспитательной работе. Татьяна Никитична удалилась. А новенькая юркнула за последнюю парту.

Урок биологии продолжился. И хотя тема была интересная — «царство бактерий» — понятия «цитоплазма», «рибосомы», «клеточная мембрана» никого не зацепили. Внимание было приковано к новенькой. В открытую, конечно, никто не пялился, но украдкой посматривали, о чём свидетельствовал возбуждённый шёпоток по классу. А новенькая, то беж Лина, с такой серьёзностью слушала урок, что будто на свете нет ничего любопытней бактерий. Даже записывала. Всё понятно заключил я — ботан. Ну, к нам значит ненадолго. У нас отличники не приживаются. Сваливают. Атмосфера в классе, знаете ли, неблагоприятная. Единственное исключение — Лерка Котова. Но она не в счёт. Все знают: ей оценки реально завышают. Тянут как могут. И тому две причины. Первая — Лерка очень старается. Что само по себе, конечно, похвально. На фоне остальных раздолбаев она просто молодец. Вторая — отец Лерки трудится в администрации города. Это он подарил школе то ли пять, то ли семь — точно не скажу — компьютеров. И что примечательно у Лерки по многим предметам сразу улучшилась успеваемость. Совпадение? Не думаю.

Так вот, ботан, подумал я тогда про новенькую. И был такой не одни. На перемене, значит, чёрт дёрнул спросить её:

— Ну как, всё запомнила?

Это я шутя.

Новенькая на полном серьёзе:

— Всё.

— Эх, — говорю, — не выйдет из тебя путёвого человека. Всё так же шутя.

Новенькая мой юмор не оценила. И выходя из класса, бросила через плечо:

— Идиот.

Мне стало обидно до слёз. И возлюбил я тогда её со всей силой, на какую способен. Вот такой парадокс! Должен был бы по идее ненавидеть, ан нет — полюбил. Это может, потому что отпаяла мне сходу. Не знаю. А только стал я думать, как бы обратить на себя её внимание. Вспомнились слова: «Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей». Кажется, Пушкин. Уж он-то врать не станет. Решил всеми способами показывать безразличие и нелюбовь. В столовой встал впереди неё в очередь за булками. Забрал последние пять с корицей и три с маком, самые вкусные из всех. И хотя восемь булок для меня многовато, ел с видимым удовольствием на глазах у оставшейся голодной моей любови. Затем на физкультуре попал в неё мячом. Я не специально, так вышло. Но извиняться не стал. Такой вот безразличный. На литературе занял парту, где обычно она садилась. Лина посмотрела ненавидящем взглядом в мою сторону, покрутилась как бы решая, как быть. И приняла вызов: села рядом, показывая, что отступать не намерена. А уж на литературе оставаться безразличным мне стало невыносимо, и я решил ей досаждать: то локтем пихну невзначай, то с впереди сидящим дружбаном, затеял морской бой, чтобы нервировать её. К моему несчастью моё поведение, прежде чем доконать Лину, разнервировало Бориса Филипповича, учителя литературы. О нём я как-то упоминал выше. Это поистине странный человек!

— Ухов, — говорит мне так размеренно, — вы слышали (пауза) о Грибоедове?

О Грибоедове я мало что слышал, потому ничего не сказал. Просто смолк. А Борис Филиппович в свойственной ему манере медленно, растягивая речь спросил:

— Может быть (пауза) вы что-нибудь (пауза) читали (пауза) например (пауза) горе (пауза) от ума?

Я прокрутил в голове все произведения. Что-то знакомо. Ответил так:

— «Горе» вроде читал. «От ума» — нет.

Ну что сказать? Какую оценку влепил мне Борис Филиппович по окончанию урока, думаю, понятно. Единственно скажу, что одной двойкой не обошлось. Он прочёл длинную речь на тему моей шутки. А я так и не разобрал, что он снова несёт. Какая шутка? Понял только, когда дома открыл сборник произведений русских писателей. Оказывается, «Горе от ума» это одно — целое! — произведение. Эх, подвела меня память. Это ж надо было так опростоволоситься. Новенькая теперь точно решит, что я того, дурак, полнейший. Тут же пришла мысль прочитать Пушкина. Проверить, так сказать, чем там закончилась любовная история. Открыл поэму «Евгений Онегин». Кажется оно. Так, почитаем. Дошёл до знакомого места: «Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей». Пока всё верно. Читаю дальше:

«Так верно думал мой Евгений.

Он в силу юности своей

Стал жертвой глупых заблуждений

И необузданных страстей».

Жертва заблуждений и страстей! Вот как! Я пришёл в такое уныние, что не передать словами. И здесь я дал маху. Отложил книгу, стрессанул. Решил принять ванну с ароматическим маслом. Мама всегда использует ароматерапию, когда нервничает. Говорит, успокаивает. Случайно вылил в ванну весь флакон лавандового масла. Ну, ничего. Надеюсь, наша жизнь придёт в состояние спокойствия, и маме оно вовсе не понадобится. Посидел так в ванной с полчаса, вроде успокоился. Мозги заработали в другом направлении. Ясно, что ранее выбранная тактика меня ни к чему хорошему не приведет. Значит, нужно по-другому действовать. Вечером подсел к отцу с разговором — он как раз футбол смотрел. И как бы невзначай спросил, как так вышло, что он женился на маме.

Папа не понял вопроса (или я некорректно сформулировал), только ответил коротко:

— Ошибка.

— А? — не понял я.

Собирался расспросить. Не успел. В комнате появилась мама. Не знаю, слышала она наш разговор или нет, но настроение у нее было паршивое. Футбол папа не смог досмотреть. Мама переключила на «Поле чудес». Ведущий — всё время забываю его фамилию — о чём-то шутил. Однако, в гостиной у нас сгустились грозовые тучи и никому было не до смеха. Папа высказывал, маме за то, что переключила футбол. Выглядел он, должен вам сказать, как обиженный ребёнок, у которого забрали конфету. Мама отвечала, мол, чего смотреть-то? Итог всегда один: наши продуют, как пить дать. Эх, не верит мама в российскую сборную по футболу. В общем, понеслось у них слово за слово. А я стоял в стороне и думал, а может ну его эту любовь? Представил на месте папы и мамы себя с Линой. Вот так вот влюбишься и сначала вроде все хорошо, а потом начинается. Скандалы, выяснения отношений. Не успел я до конца прокрутить в голове мысль, надо ли мне в моём юном возрасте поддаваться любовным чувствам, как мама заругалась:

— Какого чёрта, ты использовал весь флакон аромамасла?

Это она папе естественно. А я стал белее снега. Косяк то мой.

Папа тем временем отдувался:

— Не было такого! Ты же знаешь, я терпеть не могу твою ароматерапию. У меня от всех этих масел зуд.

И это правда. Тут оба повернули головы в мою сторону.

— Глеб?

Я не придумал ничего лучшего, чем безумно поводить глазами, будто какой юродивый. И быстро-быстро удалился из комнаты. Оказывается, маме подарили это проклятущее лавандовое масло на работе, привезено оно из самой Франции и стоит кучу денег, как будто сам герцог какой собирал ту лаванду. Вот уж не думал, что влипну из-за какой-то травы в такой переплёт. Влетело мне тогда по первое число. Неделя уборок по дому, мытье посуды и выгуливание по утрам Чука. Ну да ладно, с кем не бывает.

Зато знаете, чем закончилась моя история с Линой? — Провалом. Полнейшим провалом! Она общалась со всеми в классе. Со всеми кроме меня. Что в принципе неудивительно. Я её не виню. Я бы тоже вряд ли стал общаться с человеком, который забрал последние пять булок с корицей и три с маком перед самым моим носом. Бог свидетель, не о таком результате я мечтал. Не о таком. Будет мне на всю жизнь наука. Я мысленно похоронил неудавшийся свой первый роман и продолжил жить.