Король Севера. Измена

Евгения Минаева, 2017

Четыре столетия в королевстве царили мир и покой. Но умер правитель, завещав трон племяннику Моэралю, вместо родного сына Линеля. Между претендентами на престол разгорается нешуточная борьба. Кому достанется власть: тому, кто предаст любовь ради короны, или его антиподу, слушающему голос не разума, но сердца? В схватку вовлекаются другие люди, чьи мысли и жизни весьма далеки от сражений. Стучат жернова войны, перемалывая судьбы.

Фадрик

Шаг. Один, второй. Кончик трости твердо и осторожно упирается в выщербленные плитки пола. Только не спешить.

Не спешить — это было вечным девизом Фадрика. Уже много лет назад он понял: спешка не для него. Наверное, это случилось, когда он, пытаясь поспеть за младшим братом, упал и сломал ногу. Было очень больно. Просто запредельно больно. Зато с тех пор его девизом стало «Не спешить».

Чтобы добраться до покоев отца в королевском дворце нужно пройти по длинному коридору и подняться по лестнице из семи ступенек. Фадрик остановился у первой ступени, тяжелый выдох вырвался изо рта, взгляд пробежался по крутой лестнице. Фадрик машинально потер спину, впрочем, сегодня почти не нывшую — хоть какое-то благо от ненормально жаркого лета.

— Готовишься к очередному подвигу, герой?

— Почему бы и нет? — равнодушно спросил Фадрик, даже не оборачиваясь. — У каждого свое ристалище, знаешь ли.

— Выходит, от помощи окажешься? — Линнфред, красуясь, обошел брата, и демонстративно поставил ногу на первую ступеньку.

От него сильно пахло лошадьми, и еще сильнее кислым человеческим потом. Тем не менее Фадрик молча протянул руку, едва сдержавшись, чтобы не поморщиться.

— Мужчины воняют, герой, — тихо шепнул Линнфред, угадав отвращение. — Такова жизнь.

Лорд Молдлейт ждал сыновей. Едва лишь они вошли в комнату, где лорд работал, он кивнул на резные стулья напротив стола, и лицо его скривилось. Похоже, аромат старшего достиг и его ноздрей. Уолдер был бледен, на висках блестели мелкие капельки пота. Впрочем, рука, державшая перо, не дрожала.

— Наш король совершил ошибку, — глухим голосом сказал Молдлейт, пристально глядя на каждого из сыновей поочередно. — Я позвал вас, чтобы предупредить — в стране случились перемены, и они могут больно ударить по нашей семье. А может быть, оставить нас в выигрыше. Жаль, что Дагги нет здесь, и мне придется говорить только с вами двоими. Итак, как я уже сказал, король совершил ошибку…

— Какой король? Новый или старый? — Линнфред отодвинулся от стола, заложив ногу за ногу. Грязные штаны пачкали зеленую обвивку стула, но наследный лорд этого не замечал. На его лице явственно читались скука и досада: еще бы! Ведь пришлось покинуть конюшню. — Я слышал, на площади орал глашатай, Таер скончался.

— Ошибся Таер. Я допускаю, что решение его правильно, но вот воплощение… Впрочем, давайте по порядку. Триста семьдесят шесть лет назад прервалась старая королевская династия и в результате междоусобной войны на трон взошли Сильвберны. Если верить летописям, страна досталась им в разоренном состоянии, обессиленной, обескровленной. Все понимали, что причиной тому война за власть между лордами, желавшими занять опустевший престол. Какое решение принял тогдашний король, Фадрик, чтобы такое не повторилось?

— Если я правильно помню, — Фадрик на миг задумался, а потом выпалил одним махом, словно на уроке истории, — Роллан Сильвберн решил, что не дело, когда в отсутствие наследников трон остается пустым и принял эдикт, согласно которому правитель в случае бездетности может назначить наследника, и тот будет считаться его прямым потомком.

— Именно, — Уолдер кивнул, и Фадрик довольно улыбнулся. — Только эдикт звучал немного не так. Ты верно уловил смысл и условия, при которых допустимо его применение, но не привел подробную формулировку. Если дословно, звучало так: «Властью своей король волен назначить любого, кто станет королем после него». Подумайте.

На несколько минут в кабинете воцарилось молчание. Ковырявшийся под ногтями Линнфред насупился — его девизом сегодня, похоже, было: «Не думать».

— Не понимаю, — сказал наконец Фадрик. — При чем тут эдикт трехсотлетней давности? Таер умер, да здравствует Линель! Именно это кричат на улицах глашатаи.

— Глашатаи кричат, что им приказали, — ответил Уолдер, — а приказали славить Линеля. Я присутствовал при смерти старого короля три часа назад. Король оставил завещание. Таер отказал Линелю в праве наследовать трон. Нашим королем должен стать Моэраль Холдстейн.

В наступившей тишине Фадрик хорошо услышал, как охнул Линнфред. Впрочем, он и сам с трудом удержался от крика — так неправдоподобно, невозможно было услышанное.

Уолдер кисло усмехнулся:

— Понимаю ваше удивление. Видели бы вы лица советников… ха-ха. Они…

— Но Холдстейн! — перебивая отца, Линнфред вскочил с кресла, махая руками. — Холдстейн!

— Именно, — лорд Молдлейт снова усмехнулся, — Холдстейн. Родственник короля. Дальний потомок Райолка Холдстейна — младшего сына Роллана. Любимец Таера и на редкость смышленый парень. Я согласен с усопшим в одном: он может стать гораздо лучшим правителем, чем Линель.

— И тем не менее, глашатаи вопят на улицах имя Линеля, — сказал Фадрик.

— Ну разумеется. Никто не собирается сажать Холдстейна на престол. Моэраль был бы хорошим королем, но он — северянин. И поддерживать его будут северяне. И самые важные посты в королевстве займут северяне. А где окажемся мы? Нынешние советники, казначеи? — Уолдер раздраженно дернул ворот наглухо застегнутого камзола. — Нет, присягать Холдстейну мы не намерены. По крайней мере, большинство из нас.

— Но не все?

— Не все. Сегодня на заседании Совета был убит старый Торрен.

Линнфред присвистнул. Уолдер кивнул.

— Официальная версия такова: Торрен казнен за измену. Вследствие измены главы рода, весь род отстранен от наследования кресла королевского советника.

— Кресло пустует? — поинтересовался Фадрик.

— О, нет. Его уже получил Байярд Зольтуст.

— Простолюдин?!

— Король дал понять, что простолюдином ему оставаться недолго. Между прочим, Торрен был убит именно им.

— Но как король позволил? — изумился Линнфред.

— Ты огорчаешь меня своей тупостью, сын! Неужели не ясно: все произошло с попустительства Линеля! Линель Сильвберн — не лучший король, но он понимает, что делать, чтобы удержать власть в руках! Убийством Торрена он показал, что ждет отступников. А заодно посадил в Совет своего человека. Спасибо еще, лордом-председателем не назначил… — Уолдер сбавил тон, раздраженно пригладил седеющие волосы. — Смерть Торрена не имеет значения. От его родственников проблем ждать не стоит, им бы сохранить оставшееся влияние, куда там — мстить королю. Я не про Торрена собирался говорить. Опасность грозит стране, а значит — и нашей семье.

Фадрик закусил губы, поднял глаза к потолку. Малахитовую люстру со множеством свечей пора было чистить от подтеков воска…

— Можно будет скрыть случившееся от народа?

Уолдер собрался было ответить, но дикий вопль из внутреннего двора сделал это за него.

Линнфред резко вскочил и в два шага оказался у окна. Отодвинул шитые золотом гардины.

— Я покажу тебе, северная выскочка, изменник поганый!!! Объясню, с какой стороны имел твое мнение! Я тебе ногу в задницу запихаю!!! Стража!

Загрохотали тяжелые сапоги. Даже на третьем этаже было хорошо слышно, как звякают алебарды — оружие охраняющих замок солдат. Послышался быстрый топот ног. И кричавший, и человек, ставший причиной крика, убегали. Только пока второй молчал, первый продолжал кричать:

— Измена! Измена!

— Вот видишь, — устало сказал старший Молдлейт младшему, — скрыть не получится. Слишком много народу знает. Люди уже говорят, выбирают сторону. Кто-то захочет выслужиться перед Холдстейном и доставит радостную весть. Судя по всему, Таер желал оглашения в присутствии племянника, он часто спрашивал про гонцов, отправили ли их к Моэралю. Похоже, у Линеля есть мудрые друзья, которые позаботились об отсутствии Холдстейна в столице на момент смерти короля…

— А почему все уверены, что он захочет принять корону? — вдруг спросил Фадрик и сам удивился, почему такой вопрос не пришел в голову виднейшим умам королевства. Ответом ему стал раскатистый смех брата и отца.

Отсмеявшись лорд Уолдер взял со стола чашу с водой, сделал глоток и ответил сыну вопросом на вопрос:

— А ты бы отказался стать королем, Фадрик?

— Не знаю… Королем быть трудно. Если выбирать, я хотел бы стать советником…

— Холдстейну не предлагают быть советником, сын. Либо королем, либо никем.

— Я бы на его месте не отказался бы, даже если б мне жгли пятки каленым железом, — прошептал Линнфред, но его все равно услышали. — Я бы вцепился в эту власть как пес, и попробовал бы кто-нибудь разжать мне зубы!

— Вот тебе и ответ, Фадрик, — тихо сказал лорд. — У Холдстейна есть все законные основания потребовать трон и, поверь мне, он это сделает. Возможно, сначала попробует по-хорошему, а вот когда поймет, что корону просто так никто не отдаст… Будет война. Но в этой войне мы должны опередить его. До зимы под наши знамена должны собраться все, кто готов подержать наследника Сильвберна… и Молдлейтов. И Бриеннов. И Эриннов. И Райсенов… Падет Сильвберн, и власти нам не видать. За северянином должно пойти как можно меньше семей! Мы будем обещать влияние, власть, земли… только бы они предпочли Линеля Моэралю.

— Война за влияние?

— Да, это — война за влияние, и нам повезло, что именно мы можем сделать первый шаг. Итак, мне нужна ваша помощь. Ты, Линнфред, отправляйся домой и начинай собирать войска. Ты, Фадрик, поедешь к лорду Шейду и расскажешь о нашем разговоре. И о завещании Таера. Обрисуешь всю перспективу и от моего имени прикажешь — только так прикажешь, чтоб не обиделся, скорее, мягко намекнешь — чтобы созывал рекрутов. Задачи ясны?

— Да, отец! — в один голос заявили братья.

— Тогда идите. Я еще намерен отправить гонца к Дагги, — с этими словами старый лорд уткнулся в бумаги.

Молодые лорды ушли.

Линнфред снова помог брату в борьбе со ступеньками, не сбежал и когда нога Фадрика коснулась ровного пола. Молча пошел рядом.

Фадрик мысленно планировал путешествие. Кого взять с собой? Ехать большим отрядом не хотелось — в столице могли возникнуть волнения. Если все солдаты уедут из Сильвхолла с братьями-Молдлейтами, кто обеспечит защиту дома и отца?

Лорд Уолдер, конечно, нашел бы способ о себе позаботиться, но Фадрик не хотел возлагать на отца лишние проблемы. Хоть старший Молдлейт и пытался это скрыть, он был испуган. Фадрик знал отца лучше братьев и за фасадом привычного образа видел совсем другого лорда-председателя. Уолдер по-прежнему носил строгий — с единственным украшением-брошью в виде рыси — костюм: приталенный камзол, облегающие худощавые ноги штаны. Гладкие волосы, как всегда, идеально зачесаны назад. Узкое длинное лицо не бледнее обычного, к тому же бледность являлась фамильной чертой Молдлейтов. Фадрик улавливал не внешние отличия, а внутренние. Отец дрожал как перетянутая тетива.

Нет, Фадрик не желал, чтобы лорду Уолдеру приходилось думать еще о чем-то, кроме подготовки к войне.

— Линнфред, я не стану брать с собой солдат, хватит одного Кобрина. Но ты ведь заберешь нескольких, так что, раз уже едешь домой, не мог бы ты… — начал было он, когда Линнфред внезапно сильно дернул брата за руку, заволакивая за угол.

Но было поздно.

Высокая стройная девушка в оранжевом платье нагнала братьев в несколько шагов. Она сильно запыхалась, светлые волосы мокрыми прядями прилипли ко лбу.

— Скотина! — крикнула она Линнфреду, и щеку брата Фадрика расцветил отпечаток ладони. — Тварь!!! — последовала вторая пощечина, и на лице Линнфреда возникла глубокая царапина.

Блондинка — как и большинство придворных дам — носила кольца, и одно из них, с самым большим камнем, повернула украшением внутрь ладони. Скорее всего намеренно.

Девушка занесла руку для третьего удара, но Линнфред перехватил ее.

— Хватит, Сюзанна! Довольно!

— Я убила бы тебя!

— Я уже позволил достаточно! Пощечина и царапина — этого хватит для мести.

— Так, значит, ты оцениваешь мою сестру? В одну жалкую царапину?!

— Я мог сломать тебе руку! Вместо этого позволил себя бить! Хватит, говорю я!

— Ты подлое… — начала девушка, но тут за поворотом коридора раздались шаги.

Сюзанна с ненавистью взглянула на Линнфреда, подобрала юбки и побежала прочь.

— Огласки боится, — усмехнулся Линнфред. — Проклятие, я успешно прятался два дня, а здесь со этими всеми новостями расслабился.

Из-за поворота вышел лорд Перрье, вежливо наклонил голову в знак приветствия и пошел дальше. Фадрик с невольной завистью проводил милорда взглядом. Стройная фигура, танцующая походка. Говорят, Хортен Борсенгьон так же хорош в вальсе как на ристалище. Фадрику, правда, не выпадало возможности в этом убедиться: на ристалища он не ходил, а балов избегал.

— Так что произошло у тебя с этой девицей?

— Не с нею, с ее сестрой. Дерьмо! Как славно, что отец отсылает меня в Молдлейт. Если б не это, я б прям не знал, что и делать.

Фадрик грустно улыбнулся. Так всегда получается: кому-то все, а кому-то объедки с высокого стола. Двум братьям-Молдлейтам: Линнфреду и Даггарду — повезло. Боги не обделили их здоровьем и красотой. Оба молодых лорда при дворе имели опасную репутацию: и для соперников, и для женщин. Правда, о подвигах Даггарда было известно меньше. И пощечин, на памяти Фадрика, ему не давали никогда.

Линнфред, правильно поняв улыбку брата, успокаивающе похлопал того по плечу.

Двое молодых светло-русых голубоглазых мужчин молча пошли бок о бок. Один — высокий, широкоплечий, с трудом приноравливающий широкий шаг к шаркающей походке второго — худенького, сгорбленного, тяжело опирающегося на трость калеки. Лучи вечернего солнца пробирались сквозь узкие окна и заставляли людей отбрасывать тени на светло-серые стены. Как ни странно, очень похожие тени, практически одинаковые.