Жертва бесстыдника

Евгения Паризьена (2024)

Я влюбилась в мерзавца, который погубил мою сестру. Подонка с глазами цвета океана. Он не испытывает угрызения совести, а лишь получает кайф от слёз и страданий. Бесчувственный гад, сердце которого никогда не оттает, ведь за его маской скрывается драма — предательство любимой женщины. И такую замухрышку как я он ни за что не выберет, ведь всё очень просто — Феликс Романов больше не верит в любовь.

ГЛАВА 22

Констанция

Минуту назад совершила такую глупость, что он может подумать? Говорю же побочный эффект от лекарств. Хлопаю ресницами, и пытаюсь закосить под дурачку.

— Так это… Ну… — замялась на полуслове, все мысли спутались, как же нелепо я выгляжу.

— Констанция, ты онемела что ли?

— Я поцеловала тебя, чтобы отблагодарить, по-дружески! А чему ты собственно удивляешься?

— Взасос? То есть вы с Михой тоже фигачитесь языками? — его взгляд острее кинжала, такое впечатление, что я совершала самый страшный грех.

— Да! И не осуждаем друг друга! Подумаешь поцелуй, раскудахтался, словно мы переспали!

— Фух… То есть среди вас молодёжи это норма сейчас?

— Что значит молодёжи?

— Констанция, я старше тебя на 12 лет, и в наши времена, с кем ни поподя не целовались. По мне это вещь, очень интимная, только между двумя влюбленными! Вот как поменялась жизнь! Если бы ты не объяснила нормально, то я подумал, что ты в меня втрескалась!

— Я??? В тебя? Рассмешил… Нет, конечно. Это же смешно! — на миг представила нас в одной постели, и как его губы нежно касаются сосков, так стоп пора остыть.

— И я того же мнения. Потому что у меня есть чувства к Алии, и я как бы решил остепениться что ли! — из его уст доносится слишком обидные слова, но в них нет фальши.

— Ты что её любишь?

— Но мужчины обычно редко в этом признаются, но как женщина она меня восхищает и слишком сильно нравится! Поэтому не стоит тебе влюбляться в меня, ведь я никогда не отвечу взаимностью! Могу только предложить дружбу! — поцеловал в лоб, а меня колотило от ревности, до чего же ранит это признание. Оставляет меня одну и удаляется в коридор, главное не паниковать раньше времени. Настанет праздник на моей улице, ещё посмотрим, как всё обернется.

Все пятнадцать дней пришлось отлеживаться в больнице, и принимать ту самую оздоровительную еду, странно вместе с этим засранцем Феликсом она казалась мне такой аппетитной, ещё бы вместо того, чтобы наслаждаться её вкусом, постоянно таращилась в эти коварные голубые огоньки. И вот на часах почти половина одиннадцатого, странно обычно Феликс приходил в районе десяти, а сегодня видимо опаздывает. Уже замучилась отсчитывать каждую секунду, черт ну где же он? Я ведь так хочу похвастаться результатами анализов, и тут дверь не успевает открыться, как я срываюсь с кровати и подлетаю к нему:

— Представляешь… — остановилась, потому что это был Михаэль, и он никак не тянет Феликса, — Доктор, сказал, что я пошла на поправку!

— Просто блеск! А с более кислой миной не могла произнести? — умничает Миха, а я ужасно взбесилась, сколько можно опаздывать.

— Устала от этой гнилой кормежки! Слушай дай телефон, а то мой что — то не ловит! — хотела выхватить у него мобильный, а он его специально поднял высоко над головой. — Давно по рылу своему не получал? Миха, дай позвонить!

— Очнись Консти, он больше не придёт! Поиграл в сиделку и хватит! — откусил лежащее на столе яблоко, а у меня защемило сердце.

— Откуда знаешь?

— Еще с утра видел, как они сношались с Алией на кухне, не дотерпели до спальни! Вот такая страсть, ну прям как в индийских фильмах! — с каждым сказанным словом чувствовала боль, только не физическую, а больше душевную.

Конец ознакомительного фрагмента.