Хозяйка мотыльков

Евгения Сергеевна Сергиенко (2025)

«Как вы поняли, я знаю толк в людях. О да, люди — моё любимое развлечение, ведь я вижу их изо дня в день, знаю про их заботы, волнения, наблюдаю за их отношениями, знаю в лицо их страхи, вижу прекрасные и омерзительные поступки. А иногда, хоть это очень сложно, даже вмешиваюсь в их жизни. Кто же я? Я улица.»

Глава 10

Хозяйка мотыльков

У людей, как и у насекомых, есть свои особенности: длинна ножек и способность бежать быстрее, умение плести паутины и заманивать в них жертв, размах крыльев и желание взлететь выше — все люди разные, все такие интересные.

Почти все.

Случается, что на моём теле появляются безликие создания, мне не с кем сравнить их, разве только с дождевыми червями или слизняками. Вы заметите маленького слизняка, сидящего на стволе дерева — не думаю. Такие люди непохожи ни на цикад, ни на тараканов, и уж точно ничего общего не имеют с любимыми мною крылатыми.

Они монохромные, их жизнь не представляет интереса и даже их внешний вид ничем не отличается от серого асфальта в моих дворах.

Обычно, такие люди проходят по мне быстрым шагом, исчезают за поворотами на других улицах. Я думаю о них лишь в ту секунду, когда вижу, а потом забываю, как бессмысленный эпизод моего бесконечно долгого существования.

И я не почти никогда не отмечала присутствие таковых на моем теле, они не стоили внимания.

Но потом появился — он. И что-то изменилось.

Я всем своим организмом почувствовала напряжение.

Начнём с того, что я заметила его не сразу, а это просто уму непостижимо! Я, чей слух ловит каждый шорох мышиных лапок у подвальной решётки, чьи глаза видят рассвет каждого одуванчика и падение каждого покрасневшего листа, чьё сознание считывает человеческие эмоции как приемник радиоволны и слышит чужаков за километр.

Но когда я заметила его, он был здесь. Между моими домами в тени узкой подворотни и называл это место"своим". Своим! Словно он хозяин, а не я.

Как он оказался тут, как прополз незамеченным мимо моего взора — не местный, совершенно серый, без единого яркого выступа, во всём средний: средний рост, средний вес, среднее телосложение. Таких в кругу людей называют среднестатистическими, и правда, если есть какая-то линейка обычности, он был бы в самом центре даже среди других средних.

Мне не понравилось его присутствие.

Знаете, что испытывает человек, когда вдруг замечает сидящее на себе насекомое? Раздражение, брезгливость, даже страх. Я испытала тоже самое.

Признаюсь, я хотела прогнать его — заманить в подворотню злых бродячих псов, или сбросить на макушку чужака округлившийся каштан, нагнать грозовые тучи и шарахнуть молнией по какой-нибудь сточной трубе у него над головой.

Но потом я заметила, что чужак, как и я, существует не просто так — он наблюдает за людьми.

И это его любимое и единственное занятие на моем теле.

Надо же. Неужели не меня одну занимают судьбы мотыльков — подумала я, — неужели и среди их вида есть любопытные и неравнодушные представители. Тогда меня удивила и остановила эта мысль, и я подумала — пусть.

Пусть будет.

Раз чужаку так нравится укромный закуток именно среди моих домов, раз он приходит сюда изо дня в день, раз он никому не мешает и не приносит зла — пусть будет.

Так думала я, пропуская стаю псов мимо подворотни и сдерживая электрические разряды внутри туч.

Тогда я отвернулась от своего внутреннего ощуния — звенящего в сумерках беспокойства — и это было моей ошибкой.