Его Мишень

Евсения Медведева, 2023

Наше знакомство на сайте знакомств сначала пугало… А потом я не смогла жить без его бархатного голоса, он словно вдыхал жизнь в мою серую жизнь, накрытую траурной вуалью по мужу. Вот только как довериться, если тебя уже столько раз предавали? Как забыть, что ты уже когда-то любила? Как простить себе, что устала быть вдовой? Но это Ментор… А я – его мишень. И это история нашей любви…

Глава 10.

«Твои губы слаще малины, твои слова живительнее воды, твои мимолетные взгляды дают мне жизнь, ты — моё счастье, ты — моя жизнь… Навсегда…»

Жмурилась от яркого солнца, вслушиваясь в голос, что давал мне силы жить… Или наоборот?

Чертов Ментор! От его слов в голове был полный винегрет. Меня душили вопросы, сомнения и жгучий интерес. Я не понимала, что делать дальше. Привычный расклад рассыпался, как карточный домик, очевидно поэтому я первым делом пошла пить кофе, а не умываться, как было заведено раньше.

Открыла холодильник и рассмеялась. Не было ни единого сантиметра свободного пространства. Все полки были завалены едой, а на нижней лежали куриные бёдра.

Руки сами потянулись к лотку, разорвали плёнку. Достала кастрюлю, набрала воды, забросила специи и, промыв мясо под проточной водой, забросили вариться. Обед… Впервые за много лет я решила приготовить обед. Во рту стала образовываться слюна от предвкушения наваристого горячего куриного бульона. Взяла чашку кофе и вышла на балкон. Небо было чистым-чистым, ветра почти не было, а на детской площадке уже во всю носилась ребятня. Новый день… Что он принесёт? Главное, чтобы ничего не забрал.

Я закурила, убавила огонь на минимум, сдвинула крышку и пошла приводить себя в порядок. Взгляд по привычке упал на душевую кабину, но ноги настырно несли меня к белоснежной ванне. Открыла воду, вылила полтюбика пены, скинула халат и стала погружаться в обжигающую воду. Игорь всегда ругал за мою любовь к кипятку. Он никогда не принимал со мной душ, потому что начинал орать и уменьшать температуру воды, но я обожала.

Тело становилось, как мягкий зефир, мышцы расслаблялись, а тревога растворялась в танце пара. Взяла телефон, чтобы включить музыку, но замерла, потому что она экране вспыхнуло уведомление:

ОН: «Доброе утро.»

Я: «Доброе.»

ОН: «Какие планы на сегодня?»

Я: «Поеду на объект.»

ОН: «Ты строитель?»

Я: «Нет.»

ОН: «А кто?»

Я: «Как тебя зовут?»

ОН: «Понял…»

Значок «в сети» исчез, а я втянула ставший горячим воздух и опустилась под воду с головой.

Что-то изменилось во мне, но я не могла понять, что именно… Все стало иным, и это пугало, но не так, как оружие или мужик, идущий следом в подворотне, а как-то иначе… Словно в моей голове стал гулять сквозняк, приносящий аромат молодых листьев, стирающий тяжелый запах пыли и старости. Какого чёрта? Это мой чулан! И я буду жить так, как хочу.

После горячей ванны стало лучше. Спокойнее, что ли. Я довольно быстро закончила проект для Королёва, внесла дополнения, о которых почему-то не подумала вчера и даже эскиз вывески изменила, добавив ей ещё больше мужской брутальности, как того и желал заказчик.

Домашний бульон с яичной лапшой был верхом объедения… Смаковала каждую ложку, недоумевая, почему не готовила так долго. Да, что-то точно изменилось.

Это хороший день… Я включила телевизор, укуталась пледом и решила вздремнуть, заведя будильник, чтобы не проспать встречу. Определенно хороший день… И мог стать ещё лучше, если бы не соскочила с дивана от звонка. Телефон пискнул и отключился!

— ЧЁ-Ё-ЁРТ! — визжала я, понимая, что уже четыре часа вечера, а это значит, что Королёв уже часа два ждёт меня в своём офисе. Я воткнула телефон на зарядку, смахнула ненужные оповещения и набрала своему, наверняка, взбешенному заказчику.

— Ксюша, ты мне обещала никакой ванили и прочих испражнений единорогов! — шипел он в трубку. — А мне доставили розовую шелковую штукатурку!

— Мирон, дорогой, успокойся, — я рада была, что говорю по телефону, и он не может видеть, как я закатываю глаза и корчу ему рожицы. — Я буду через пятнадцать минут и все проверю. Уже еду… Тут такие жуткие пробки!

Носилась по квартире, параллельно нанося макияж, причесывая волосы, что после сна больше походили на торчащие камыши, и пытаясь одеться.

— Будь добра, потому что в таком цвете стен здесь лучше будет смотреть дрочи**ня, а не офис охранного агентства! — взревел Мирон, а следом что-то громко брякнуло.

— Королёв, я что-то раньше не замечала в тебе истеричности, — не выдержала и выпалила я.

Черт! Поэтому я стараюсь не работать с друзьями, потому что с посторонним заказчиком ты в любом случае будешь покорно выслушивать недовольство, не сгорая от желания уколоть.

— Тогда поздравляю, Мишина! Тебе удалось вывести меня из себя, хотя даже твоей лучшей подруге Веронике этого ещё ни разу не удалось сделать.

— Посоветую ей заменить в офисе все твои черные папки на розовые, — рассмеялась я. — Мирон, я всё решу…

Выскочила из квартиры, хотела было броситься по лестнице, но посмотрела на лодочки на шпильке, что в судорожном безумии надела на ноги и пошла через весь коридор к лифтам. Телефон пищал, я видела, что пишет мой незнакомец, но почему-то намеренно игнорировала его, так и не решив, как поступить.

Меня словно в воронку затягивало… Смесь из азарта, любопытства и желания обрубить всё это к чертям собачьим просто убивала меня. ОН зудящей занозой поселился в моих мыслях, не давал покоя своими двусмысленными фразами. Чёртов умник! И жить он знает, как правильно, и меня, будто рентген, прочитывает, и голос у него такой обволакивающий и возбуждающий…

Что???Ксюша, ты сбрендила? Возбуждающий???

Меня током пробило от этой нечаянной мысли. Нельзя… Нельзя!!!! Запрещаю, Мишина! Это твой чулан, и только тебе решать, как ты жить хочешь. Ни один больной придурок не может навязать тебе свои правила. Никто! Это твоя жизнь.

Припарковалась у офиса, достала телефон и внесла номер незнакомца в чёрный список. Вот оно, единственно правильное решение. Мне и своего геморроя в жизни достаточно. Ещё его больные фантазии слушать? Нет! Увольте! Да и что он сделает? На сайте знакомств мужчины от Калининграда до Сахалина, поэтому глупо бояться, что судьба сыграла в рулетку, подкинув тебе чокнутого из твоего же города.

И даже казалось, что дышать стало легче, зная, что не позвонит больше…

Я выскочила из машины, заметив нервно расхаживающего у входа Мирона, и погрузилась в работу с головой.

Признаться, я думала, что Королёв умом тронулся, но нет… И даже неудобно стало, потому что, собственноручно открыв ведро дорогой итальянской штукатурки, я охнула… Вместо нейтрального карамельного цвета привезли поросячий восторг с перламутром, поэтому до самого вечера я обрывала телефон поставщика, пытаясь выяснить, куда отправили нужный мне оттенок жжёной карамели… Попутно я объезжала все магазины, где мог оказаться необходимый цвет, чтобы оттенить каменную стену с золотыми прожилками. Но все будто сговорились, оставив на полках радужное безумие, за которое Королёв меня на тряпочки порвёт. С лимонно-жёлтым даже, как он выразился, в дрочи**не мужской аппарат не встанет. И успокоилась я лишь к самому закрытию, когда объявились горе-доставщики, перепутавшие заказы.

Мирон, убедившись, что я не сбрендила и что не пытаюсь свести его с ума, примирительно обнял и укатил восвояси, а я выдохнула, радуясь закончившемуся безумию дня, и поехала домой, мечтая лишь вернуть ощущение расслабленности, в котором купалась ещё утром. Вот только чистое небо стало затягиваться тяжёлым полотном грозовых туч. Только бы успеть…

Почему, когда так нужно, оказывается, что под рукой нет зонта? А когда город растекается под палящим июньским солнцем лужей мороженого, ты таскаешь в своём шоппере этот бесполезный кусок из металла? Почему, когда очень нужно, у подъезда не находится ни одного свободного парковочного местечка? Почему, когда нужно обязательно быть на встрече вовремя, телефон вырубается, позабыв разбудить тебя вовремя? Почему? Почему?

Откинулась в водительском кресле, наблюдая, как обрушившийся ливень пытается стереть вечерний город с лица земли. Дворники не справлялись с потоком влаги, разгоняя текучую мутность по лобовому стеклу, из-за которой привычный пейзаж превращался в сломанную алмазную мозаику, потерявшую чёткость контуров. Вымерший двор жилого комплекса стал серым, безжизненным: не было ни собачников, ни мамочек с детьми, даже спортивная площадка была пуста. Лишь мерцающие огни окон высоток выдавали жизнь, что спряталась в бетонных стенах…

— Не могу же я сидеть здесь до утра, — застонала и стала шарить по салону в поисках того, чем было бы можно прикрыться. Но нет… Кроме пустых картонных стаканчиков из-под кофе и чеков, ничего не нашла. Проспав утром, я собиралась на деловую встречу, как электровеник, а поняв, что выскочила из дома в одном коротком кроп-топе, забыв пиджак на дверной ручке, решила не возвращаться. Придётся знатно вымокнуть…

— Чёртов дождь! — сняла дорогущие замшевые лодочки цвета фуксии и, громко взвизгнув, смело распахнула дверь своего авто. Бежала через детскую площадку, ощущая босыми ногами приятную шершавость специального покрытия. Пищала, когда огромные холодные капли падали на обнаженные плечи. Подозреваю, что выглядела настоящей городской сумасшедшей.

Трясущимися от холода руками открыла подъездную дверь и осмотрела свои мокрые грязные ноги и, заткнув рот своей вопящей брезгливости, пошлёпала босиком по ступенькам. Вошла в лифт, стараясь стоять на пятках, чтобы вбежать в квартиру на цыпочках, не разнеся по полу заразу совсем не стерильного лифта. А как только створки раскрылись, я вздрогнула…

На площадке моего этажа было совсем темно. Достала телефон, продолжая шагать на пятках, чтобы подсветить свой путь, но аккумулятор сдох, лишь моргнул входящим сообщением напоследок.

— Зараза! Второй раз за день подводишь! Зато стоишь, как крыло самолёта, — ворчала, идя по холодному кафельному полу вдоль стеночки. Впервые пожалела, что выбрала квартиру в дальнем крыле, до которого нужно было идти дальше всего, но зато без соседей!

Нащупала ручку, повесила на нее сумку и стала ворошить содержимое сумки, пытаясь найти ключи.

— Нашла… — выдохнула от облегчения. Ещё чуть-чуть, и я буду в своей уютной тёплой квартирке, но внезапно стало так холодно, что пальцы свело, по спине медленно поползли мурашки, а сердце ухнуло приступом тревоги. Напряглась, вслушиваясь в неприятную тишину, отчётливо сознавая, что не одна… Боялась пошевелиться, лишь жмурилась, пытаясь привыкнуть к темноте. Слышала своё дыхание, в такт которому подстроилось чужое… резкое, тяжелое и давящее.

Темнота стала тягучей, густой, потрескивающей от медленных глубоких вдохов, от которых зубы дрожали. Сердце глухо ударялось о грудь, закладывая уши вакуумом страха. Рука задрожала, заполняя темноту тихим звоном брелока с колокольчиками, когда услышала гулкий звук шагов. Тяжелые, медленные, они становились всё громче…

— Кто вы? — прошептала я, отчаянно сжимая ручку запертой двери, попутно пытаясь попасть ключом в замочную скважину.

— Называй меня учитель, — мужской шепот взорвал тишину на миллион кусочков, а по моим щекам потекли слёзы. Чувствовала, как прижимаюсь к холодному металлу двери, пытаясь увеличить расстояние.

— Вы, наверное, ошиблись… — судорожно пыталась попасть ключом в замочную скважину, но из-за мелкой дрожи, что пробивала всё мое тело, я лишь скрежетала по металлу, демонстрируя страх незнакомцу.

— Я никогда не ошибаюсь. Ты же хотела научиться жить на полную катушку?

— Я не понимаю… Что вам нужно?

Почувствовала густой аромат дорогого парфюма и вдохнула его глубоко в себя, пытаясь запомнить этот странный, по-восточному пленительный запах. Я словно уже слышала его: сладкая выпечка с жжёной ванилью и черным перцем, от которого щекотало в носу. Определенно слышала. Голос его был незнакомым, но приятным. Такой глубокий, насыщенный, без намёка на эмоциональность. Он, как робот с бархатным тембром… Не успела додумать, потому что щёку обожгло горячее дыхание.

Боролась с желание закричать, убежать, но понимала, что в ловушке… Мозг судорожно подкидывал бредовые идеи спасения, но тело продолжало стоять, дрожа от мужских касаний. Тяжёлые, большие ладони легли на плечи, пальцы чуть вжались в кожу, будто проверяли её на мягкость, а потом заскользили по рукам.

— Не бойся, девочка, — он обхватил моё запястье, сжал, чтобы зафиксировать, и помог попасть ключом в скважину. — Иди домой, а завтра у тебя начнётся новая жизнь, Мишель…

— Это ты! — вскрикнула я, дернувшись, чтобы обернуться, но он не дал. Держал меня за плечи, прижимая к холодному металлу двери.

— Привет, Мишель… — выдохнул моё имя так резко, что я вздрогнула. — Ты занесла мой номер в чёрный список?

— Да.

— Почему?

— Потому что мне всё это не нужно! Я тебе ничего не должна! И оставь меня в покое! Ясно? — внезапно я замерла, осознав, что плачу… Языком слизала каплю, что взорвалась у меня на кончике языка забытым солёным вкусом. И зарыдала в голос, оседая в руках незнакомого мужчины. Тело перестало сопротивляться. Мышцы растеклись сливочным маслом, лишь в груди билось встревоженное сердце. Ощущение облегчения топило меня с головой, вызывая головокружение. Ментору пришлось прижаться ко мне всем телом, пропустить руки передо мной, чтобы не дать упасть. Я машинально вдыхала его опьяняющий сладкий аромат полной грудью, щекой ощущала колкость щетины и лёгкие касания губ.

— Плачь, девочка… Плачь…Я же обещал тебе слёзы? — его правая рука держала меня под грудью, а левая скользила по распущенным волосам, зарываясь пальцами. — Знаешь, почему?

Я не могла говорить, не могла дышать, не могла сопротивляться. Просто, как кукла безжизненная, висела в его объятиях, покорно принимая его внезапную ласку. Я просто плакала, ощущая облегчение, что усиливалось с каждой падающей слезой.

— Потому что ты позволила себе новое. Приоткрыла ракушку, куда уже давно не проникали радость, страх, любопытство и возбуждение…

Я инстинктивно дёрнулась в его руках, словно поцарапалась о его последнее слово, что второй раз за день режет мой слух.

— Я же чувствую, Мишель, — его губы едва касались моего уха, а я замерла, боясь сделать неловкое движение в его крепких объятиях. Пальцы правой руки скользили по топу, и, словно дразня, задевали открывшийся участок кожи. — Ты забыла, что можно хотеть, злиться, пугаться. Все позабыла, девочка… Но ничего. Мы всё наверстаем, а теперь иди домой. Тебе нужно поспать…

Мне нужно бояться, а не спать! Сеня! Заори! Оттолкни! Сделай хоть что-нибудь, но не стой истуканом перед этим придурком, решившим, что может управлять твоей жизнью во благо! Не бывает такого! Любое вмешательство несёт боль, разруху и разочарование. Не дай ему опустошить тебя! Сопротивляйся, Сеня! Сопротивляйся!

Мозг бунтовал, а тело обессилело. Ментор открыл дверь и, не включая свет, внёс меня в квартиру, усадил в кресло, что стояло рядом, и, шепнув: «До завтра!», исчез, так и не позволив заглянуть в свои глаза. Интересно, какой он…?