На пути к…

Егор Казани, 2015

Журналист Иван Кляуза после встречи с таинственным субъектом оказывается в центре калейдоскопа загадочных событий, в котором одновременно буднично и невероятно переплелись мистика и повседневность, дружба и лицемерие, а в жизнь бескомпромиссно вторгается реальность.

Глава 4

В середине ночи

Напротив Ивана сидел уже не черт, а снова обычный человек, все тот же, один из двух негодяев. Только его белое лицо было перекошено болью, голова странно задиралась вверх, а из глаз текли гнойные ручьи слез, руки как будто сами по себе ползали вверх-вниз по телу. В воздухе вокруг него плавали странные твари. Некоторые похожи на узких вытянутых медуз, другие на слизняков, третьи на рои мошкары, остальные вовсе ни на что не были похожи. Они проплывали рядом, постоянно жаля и присасываясь к своему носителю и впиваясь в его плоть. От звуков, издаваемых этими созданиями, в горле стоял ком, а кровь должна была вот-вот прыснуть из ушей.

— Вот и свита, — Бастет невозмутимо продолжала свою лекцию, — А вы, Иван Николаевич, своими действиями, эмоциями и желаниями можете подкормить этих малюток.

— Кто это? — Кляуза начинал уставать.

— Мы погрузились немного глубже. Это следующий слой. А это его жители, обыкновенные бесы.

— Бесы значит? Я думал, что черти и бесы суть синонимы.

— Как видите, нет. На предыдущем уровне Вы видели его, как черта, но здесь Вы видите, что его делает чертом. Бесы, которых он сам привлек своей жизнью, и которых теперь он вынужден кормить. И маловероятно, что ему когда-либо удастся самостоятельно избавиться от них.

— Бедолага… Да как же он так? Почему это стало возможно?

— Он все сделал для этого сам. Как я уже говорила, своей жизнью он превратил свое сердце в помойку. Помните нечистого в лифте? Так тут примерно та же ситуация. Сердце — наверное, самый живой орган человека, и самый мистический. Оно создано колеблющимся. Сердце бьется, его колебания поддерживают жизнь в теле, но на этом его функционал далеко не исчерпывается. Оскверненные сердца крайне привлекательны для бесов, они в буквальном смысле вкусны для них. Бесы устремляются к таким людям, и чем человек грязнее, в этом плане, тем больше бесов он притягивает. По мере их увеличения человек демонизируется пока не превращается в самого настоящего черта. Он теряет свой облик, свою волю. Бесы очень прожорливы и потому они постоянно понуждают своего носителя добывать новую пищу для них, они его толкают на совершение соответствующих поступков. Вы понимаете значение слово «постоянно», буквальное значение?

— Да.

— А новые дурные дела сильнее привязывают его к прежним бесам и привлекают новых. Порочная спираль в один конец. Как правило, такие люди плохо заканчивают свой земной путь. Дурно гибнут. А после смерти…

— А мы можем помочь этому несчастному?

— Мы? — Бастет выпрямилась, — Нет «мы». Не забывайте, я — дифференциатор. Вы же в настоящее время ему ничем не можете помочь. Да и зачем? Не подцепите, главное, кого-нибудь из этих малышей. Вам и своих хватает.

— Где?! — холод сковал все тело Ивана. Такого страха он не испытывал с тех пор как во время прыжка не раскрылся его основной парашют (благо люди придумали запасные), и тут же услышал лязг бесов. Несколько омерзительных тварей плавали вокруг.

— Не бойтесь их. Никогда. Страх тоже питает некоторых из них. Вашей силы воли еще хватает на сопротивление им. Не хотите такой же участи, не поддавайтесь страху, злобе, гневу, зависти… Думаю Вы уловили суть.

Пара бесов обжигающими холодом щупальцами резко впилась в Ивана. Крик застрял в глотке, он хотел было убежать, да только куда?

Внезапно все приняло привычный вид. Кляуза вновь сидел в полицейском автомобиле напротив двух помятых вполне заурядных видом молодых людей. И никаких признаков присутствия бесов. Бастет сидела рядышком. — Как вы себя чувствуете, Иван Николаевич?

— Как чувствую? Мне страшно. По-настоящему страшно. Я… Я… Я

— Не утруждайте себя. Для того, чтобы справиться с тем, что вы видели в том слое необходимо серьезно подготовиться. Вы оказались еще не готовы.

— Но они ведь здесь? Они прямо здесь? И продолжают питаться мной? — На лбу Ивана выступили капли пота.

— Да.

— Да? — Иван закинул голову назад, — Я с ума сойду… Как мне избавиться от них? Они жрут меня. Понимаешь, нет? Жрут! Откуда они у меня?!

Сквозь маленькое зарешетчатое окошко, выходящее в кабину, пробила ослепляющая фиолетовая вспышка, заполнившая все пространство камеры. Кляуза почувствовал, что мчащийся на полной скорости УАЗ, затрясло и закрутило как если бы он попал в гигантскую центрифугу. В следующее мгновение Иван уже катился причудливыми кульбитами по асфальту, пока крепко не ударился всем телом о стену дома.

Кряхтя и постанывая, Кляуза попытался встать, но смог лишь сесть на тротуар, облокотившись о стену, — Что это было? — сам себе он задал вопрос, — Может фугас? Да неет. У нас все-таки не война… Газ рванул? Тоже не то, — Иван не открывал глаза. Организм требовал время, чтобы прийти в себя.

Ровные шаги. Мужские. Подошел совсем близко. Присел. Двумя пальцами открыл один глаз Ивана, — Ай-ай, милейший. Аккуратнее надо быть. — Незнакомец взял Кляузу за подбородок и бесцеремонно повернул его голову влево, потом вправо.

Иван, наконец, открыл и второй глаз и сумел сфокусировать зрение. Напротив него на корточках сидел человек, словно сошедший с фотопортрета начала XX века. Соответствующий безупречный черный костюм, белая сорочка, шляпа-котелок, правильное (даже слишком) лицо, аккуратные, словно напомаженные черные усики, и добрые молодые голубые глаза. За его спиной движение, фиолетовые бесформенные пятна, всполохи, беспрерывным потоком света мчались прочь, образуя что-то вроде тоннеля из которого бесшумно выходили темные человекоподобные фигуры.

Незнакомец улыбнулся, отпустил голову Ивана. Выпрямился. Достал массивные карманные часы. Посмотрел на них. С задумчивым видом посмотрел куда-то вдаль, после чего хлопнул крышкой и вернул часы обратно в карман. Кляуза хотел было встать, но неизвестный силой его оставил в сидячем положении, — Рановато, милейший, рановато, — с этими словами, произнесенными с неким сожалением, незнакомец сунул руку во внутренний карман пиджака, явно намереваясь что-то извлечь.

— Мяау, — Бастет неожиданно, бесшумно, как из-под земли, появилась между Кляузой и незнакомцем. Было видно, что она прихрамывает, а шерсть сильно опалена в нескольких местах.

— Ммм, — многозначительно промычал незнакомец, глядя на нее, — Понимаю, — вернул руку обратно и громко крикнул куда-то вверх, — Уходим! — плавно повернулся, и исчез в закрывшемся за ним фиолетовом тоннеле.