За Океаном

Егор Титов, 2023

Маори – народ Полинезии, проживающий ныне на островах Новой Зеландии. Путешествие в этот далёкий и загадочный мир на другом краю света стало для молодого Франца большим испытанием и возможностью найти своё место в жизни. Задаваясь вопросом, что есть дом, приходит понимание, что дом там, где сердце.

Глава 1

Облака медленно пролетали мимо, то и дело освобождая дорогу солнечным лучам, что били в иллюминаторы самолёта. Франц зажмурился и отвернулся. Он достал свой дневник из рюкзака и задумался. Переняв привычку матери, Франц стал вести свои наблюдения и описывать мысли на бумаге. Одно воспоминание о матери вызвало в нём бурю чувств. С похорон прошло всего пару дней, и рана была ещё свежа. Его холодное прощание с отцом постоянно появлялось перед глазами. Никаких добрых слов и объятий, только сухое пренебрежение и недовольство.

Франц открыл пустую страницу и написал первые слова: «Надо выпить». Сидящий рядом мужчина заёрзал, и парню показалось, что тот усмехнулся. Франц повернулся и увидел улыбающегося соседа.

— Что, тяжело переносите полёты? — поинтересовался тот.

— Не только полёты, я всё тяжело переношу, — отшутился Франц и прикрыл дневник, — но алкоголь сейчас однозначно не помешал бы.

Мужчина выглянул в проход, высматривая стюардессу, хотя вряд ли у неё нашлась бы бутылка чего-нибудь крепче чая. Удостоверившись, что её рядом нет, он порылся во внутреннем кармане своей потёртой куртки и достал небольшую фляжку.

— М? — мужчина жестом предложил её Францу.

— Что это?

Сосед улыбнулся.

— А ты как думаешь?

— Не чай?

— Не чай, — сдерживая хохот, ответил тот.

Пить неизвестные напитки опасно, но доброжелательный вид соседа подкупил Франца, и тот взял флягу. Сделав глоток, он поморщился и отдал её обратно.

— Ух, это похоже на испортившийся виски, — вытирая губы, сказал Франц, — противно.

— А такое вообще возможно? — мужчина снова усмехнулся и спрятал бутыль обратно. — Это мой любимый напиток — бурбон.

Франц пробовал его всего раз на каком-то празднике в университете, но тогда он был слишком пьян, чтобы оценить вкус. Теперь же точно знал, что такое заказывать в баре не будет. Сосед начал что-то рассказывать, но Франц погрузился в свои мысли и не слушал.

Теперь он сам по себе. Не то чтобы Франц постоянно зависел от родителей, но, потеряв самого близкого человека, он вдруг ощутил томящееся долгое время где-то внутри чувство, тянущее его выбраться из повседневной серой жизни в большом городе. Учёба закончилась, теперь началась взрослая жизнь, и он имел право поступать так, как считает правильным. А правильным было наконец исполнить свою детскую мечту. Тепло разлилось по телу Франца, и он улыбнулся впервые за долгое время. Голос соседа что-то бурчал, и парень постарался поймать последнюю мысль, услышав его имя.

— А ты зачем летишь? — Арне достал свой бурбон и сделал пару глотков.

— Повидать мир хочу, — неторопливо ответил Франц.

— И начал с Зеландии? Съездил бы в Испанию, там такие девушки, — он причмокнул и подмигнул, — и недалеко.

— Нет, это моя мечта ещё с детства, побывать в тех местах.

Сосед понимающе кивнул.

Франц рос на рассказах матери о Новой Зеландии. Вместо очередной сказки на ночь он просил рассказать о природе, горах, людях, что встретились за её путешествие. Для него это было намного интереснее истории своей страны — такое далёкое и прекрасное.

Он сделал глубокий вдох и снова посмотрел в иллюминатор. Плывущие рядом облака обволакивали самолёт, и казалось, что он и не летит вовсе. Железная птица как будто приземлилась на одну из этих перьевых подушек и спокойно отдыхала, ожидая, когда её доставят куда-нибудь.

— Неплохо, я бы тоже в твоём возрасте хотел путешествовать, но мне не повезло родиться на ферме. Кроме работы я ничего и не видел. Ну и отец постоянно мне говорил: «Арне, я обучаю тебя, чтобы ты продолжил наше дело. Многим может показаться, что варка алкоголя — дело несерьёзное, но знай — во всём есть необходимость. Ты всегда должен следить за процессом и знать, что ты производишь, понимаешь?». Вот так я медленно и начал пить, — сосед, кажется, чувствовал острую нехватку общения.

— А мне нравятся фермы, там ближе к природе, к корням. — Франц немного откинул сидение и закинул руки за голову.

— Да ты оптимист непуганый! — Арне скорчил недовольную гримасу, — ты ведь рос в городе и, зуб даю, не знаешь, что такое голод и тяжёлый физический труд.

Мужчину явно не обрадовал ответ молодого парня. Франц, заметив это, поспешил сгладить свой ответ:

— Да, не знал, но ведь так всегда — мы хотим того, что не имеем, а получив, не ценим.

Он закрыл глаза и начал прокручивать в голове план, как ему быть по прибытии на остров. Может, смена часовых поясов, а может, просто усталость медленно погружали Франца в сон. Сосед ещё что-то говорил, но все его слова расплывались в тёплый шум где-то на фоне всего остального.

Капитан включил табло. «Пристегнуть ремни, мы идём на посадку», — голос стюардессы пробудил парня.

«Новая Зеландия? Уже?! Наконец-то я увижу её!» Ещё не выйдя с самолёта, Франца переполняло чувство предвкушения прекрасного. Пристегнув ремень, он прильнул к иллюминатору, жадно высматривая всё вокруг.

Кривая береговая линия опоясывала равнинную сушу. Аэропорт издалека был похож на огромный торговый центр с большими площадями для парковки и интересной зигзагообразной формой здания. Даже несмотря на схожесть застройки с другими знакомыми аэропортами, Франц уже чувствовал близость к природе и некой обособленности от остального мира.

Самолёт почти не трясло, посадка вышла мягкой, и люди выдохнули, преодолев этот долгий перелёт удачно. Пилот объявил о посадке, и люди начали вставать с мест, собирать свои мелкие сумки с верхних полок и приводить кресла в исходные положения. Никто не торопился, все выходили спокойно, что удивило молодого парня. В его стране люди вечно куда-то спешили и даже при выходе из самолёта устраивали давку, создавая нервную атмосферу. Ещё на подходе к трапу Франц уловил дуновение ветра и, приняв его за воздух природы, машинально вдохнул полной грудью. Всего несколько шагов отделяло его от мечты, и он спешно перетаптывался с ноги на ногу, ожидая очередь на выход. Наконец люди двинулись, и парень вышел в терминал аэропорта.

«Я в раю!» — промелькнуло в его голове. Франц остановился и широко открытыми глазами оглядел всё вокруг. Чистый, светлый, за счёт огромных окон аэропорт встретил его расслабляющей музыкой, исходящей из кафе. От людей здесь веяло спокойствием, добротой и открытостью. Озираясь по сторонам, Франц направился по табличкам на выход. Ему не терпелось повидать всю Новую Зеландию, открыть другой мир, отличный от его привычного.

Широкие своды аэропорта создавали ощущение свободы, а за окном стояла мягкая летняя погода. «Как хорошо, что нет дождя, и небо чистое!» — подумал Франц, предвкушая прогулки по городу и невероятным горам с холмами, коими славится эта земля. Пройдя добрые две сотни метров и оказавшись почти перед выходом, он увидел высокую статую. Скульптура изображала одного из персонажей известного всем фильма по книгам Джона Рональда Роуэла Толкиена — «Властелин колец». Хоть любовью Франца была история и природа, он восхищался способностью писателей создавать такие вселенные и миры, что западали глубоко в душу. Франц мысленно выругал себя за то, что забыл про фотоаппарат, но решил, что приобретёт его здесь и сделает столько фотографий, сколько сможет.

Выйдя из аэропорта, он поймал такси и попросил отвезти его в центр города. Водитель был немногословен и спокойно двигался по дороге, иногда обращаясь к Францу, рекомендуя попробовать местные блюда, как будто у парня на лице было написано, что он турист и первый раз в Зеландии. Франц не слушал водителя и был полностью охвачен видами из окна. «Совсем другой мир!» — то и дело проносилось у него в голове. Тропический мягкий климат, пышные острова, тянущиеся в разные стороны небольшие домики в пригороде: всё это казалось Францу таким уютным. Увидев разъезжающие по воде яхты, он наспех достал свой дневник и сделал пометку: «Прокатиться на яхте». Со стороны Франц выглядел как ребёнок, которого привезли первый раз в парк или на большой праздник. Глаза горели и в них зиждилась знакомая искра.

Проехав большую табличку — «Добро пожаловать в Окленд», Франц слегка напрягся, опасаясь увидеть в таком большом городе слишком много похожего на его родные места: типичный, серый, донельзя заставленный зданиями, без даже малого намёка на зелёные зоны город. Его опасениям не было суждено сбыться, ведь Окленд оказался полной противоположностью европейского города.

Большие здания и офисы гармонично сосуществовали с обильными парками, зелёными дорожками, деревьями и посадками цветов. Франц был поражён чистотой и удивительной идиллией природы и жизнедеятельности человека. Доехав до центра, он расплатился с водителем и вышел на оживлённую улицу. В воздухе витали самые разные запахи, будь то манящий аромат, исходящий из цветочного магазина, или мягкий, обволакивающий запах свежего кофе из уличного кафе. Франц стоял и думал только о том, как же ему скорее распробовать всё, что здесь есть. Люди вокруг передвигались не спеша: кто-то ехал на велосипеде, подростки катались на роликах, а одна пожилая пара шла, держась за руки, и о чём-то беседовала, улыбаясь. У Франца появилось чувство, что все они ему близки. Улыбаясь каждому встречному, он наконец сорвался с места и пошёл вниз по улице, то и дело осматриваясь по сторонам, стараясь запечатлеть всё, что только мог.

Лёгкий южный ветерок слегка растрепал его волосы, но он не обращал на это внимания. Ему так хотелось, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Первое впечатление оказалось просто потрясающим! Франц был опьянён открытием совсем новых чувств, ему хотелось объять необъятное. Совсем потеряв счёт времени, он шёл всё дальше и дальше, но вскоре о себе дал знать голод. Парень вспомнил, что не ел с самого начала полёта, и направился в ближайшее кафе.

Внутри было свежо. Кондиционеры работали на полную мощность, позволяя посетителям спрятаться от солнца и жары. Франц присел за ближайший столик, и к нему сразу подошёл официант. Молодой высокий парень с приветливой улыбкой учтиво поздоровался и приложил карандаш к блокноту, ожидая заказа. Франц слегка опешил.

— Простите, я не знаю меню, — Франц впервые за долгое время заговорил на английском.

Официант улыбнулся и слегка отошёл в сторону, указав ладонью на чёрную доску, висящую на стене. На ней было написано: «Всё, что вы пожелаете». Франц усмехнулся и сложил руки на столе.

— Тогда я бы хотел пообедать, есть у вас что-нибудь такое… новозеландское и острое?

Официант кивнул и удалился. «Интересная задумка», — подумал Франц и принялся рассматривать посетителей и интерьер кафе. Людей было немного, видимо, здесь днём не принято шататься без дела. Понаблюдав за сидящими за угловым столиком подростками, он вытащил из рюкзака свой дневник. Слова нашлись сами. Франц написал добрых два листа впечатлений, пока к его столу не принесли заказ.

Большая тарелка, поделённая на три части, своим обилием разных цветов была похожа на калейдоскоп. В одной был жареный дольками картофель, посыпанный сверху зеленью и неизвестной Францу приправой. Во второй — кусочки мяса, обильно сдобренные на вид очень острым красным соусом, а в третьей — белый соус со свежими овощами — огурцом и сладким перцем. Поблагодарив официанта, Франц принялся за трапезу. Острая еда была для парня чем-то вроде деликатеса, поэтому первым делом он решил отведать самое вкусное — мясо. Прожевав первый кусок, он понял свою главную ошибку.

— Извините! — закашлявшись, он позвал официанта. — Я совсем забыл о напитке. Не могли бы вы принести мне что-нибудь, чтобы запить этот пожар?

Мясо оказалось действительно очень острым. Франц предположил, что это не соус из перца чили или что-то подобное, а, возможно, приправа из какого-то особого вида растения, растущего только здесь. Слёзы навернулись на глаза, и парень покраснел. Официант спешно подал ему стакан с каким-то сладким напитком. Сделав пару больших глотков, Франц выдохнул.

— Ух, как остро!

— Смешайте мясо со сметанным соусом, — посоветовал официант.

Франц послушал совет и продолжил есть дальше. Покончив с обедом, он расплатился и вышел на улицу. На сытый желудок всё казалось ему ещё прекраснее. Прогуливаясь дальше, он увидел табличку отеля и решил разобраться с местом на ночлег, а после направиться к воде.

Отель оказался небольшим, но вполне его устроил. Оплатив комнату на неделю, он сложил вещи, взял с собой только самое необходимое и отправился к берегу. По дороге к воде парень смотрел куда угодно, но только не себе под ноги. Вокруг была такая красота! Архитектура чередовалась с поразительной скоростью, но смотрелась весьма органично. Вывески, установленные на улице обозначения и карта города то и дело подбивали Франца записывать в свой дневник все места, куда ему обязательно стоит сходить.

Пройдя несколько крупных улиц, он, наконец, вышел к воде. Большое количество разноцветных яхт, лодок и катеров как будто говорили Францу: «Ты должен это попробовать!». Прогуливаясь по береговой линии, парень погрузился в свои мысли и отметил, что в этой атмосфере ему думается намного лучше. «Мама, спасибо, что подарила мне такую мечту!»

Солнце медленно опускалось к горизонту, предоставляя людям возможность насладиться волшебным закатом. Франц только сейчас осознал, что время подходит к вечеру. Внезапно накатившая усталость заставила его остановиться. Из-за долгой прогулки его снова обуяло чувство голода. В поисках ближайшего места, где можно перекусить, он заметил группу молодых людей, заходящих в какой-то бар с неизвестным ему названием. Поймав себя на мысли, что это не простые люди, а те, кого он так хотел увидеть вживую, Франц, забыв об усталости, поспешил за ними.

Внутри всё было совсем не так, как в кафе, в котором Франц обедал. Столики и стулья были выполнены в полинезийском стиле — с резными спинками, украшенными орнаментом. Стены выложены такими же резными длинными досками из тёмного дерева. Ближе к потолку висело большое количество деревянных идолов и картин. Свет в заведении был слегка приглушённым, что создавало ощущение мягкости и уюта. Увидев высокий стол, похожий на стойку, Франц решил, что это скорее бар, причём выполненный в стилистике коренного населения Новой Зеландии — народа маори.

Возможно, бар был ориентирован на туристов, но Франц отметил большое количество коренных жителей за столиками и барной стойкой. Присев за угловой стол, парень уставился на группу, что вошла перед ним. Несколько молодых парней и две девушки заказали себе что-то и сели невдалеке. Франц решил, что он будет выглядеть странно, сидя без дела и пялясь на них, поэтому достал свой дневник и сделал вид, что пишет что-то. Всё его внимание занимала речь этих молодых маори. Несмотря на ожидание, что они будут разговаривать на английском, парень очень обрадовался, когда услышал непонятную для себя речь.

Их язык был похож на что-то очень мягкое, но с большим количеством букв «т», отчего Францу казалось, когда они говорили быстро, что их речь похожа на отчеканивание скороговорки. Молодые люди шутили и смеялись, вызывая улыбку на лице Франца. Он решил зарисовать эту группу. Довольно небрежными линиями он делал наброски смуглых маори, боясь не успеть отметить все черты и мелочи. Рисунок получался довольно посредственным, но Франц был им доволен. Вернувшись к описанию их разговора, он несколько раз обвёл надпись: «Мама, я слышу их речь, ты представляешь?». Франц писал свои заметки, но внезапно остановился и понял, что обращается в своём дневнике к матери, как будто она сможет прочитать это. Грусть нахлынула снова, но Франц поспешил отвлечься, подойдя к барной стойке и заказав себе пиво с закуской. В парне заиграло желание познакомиться с группой местных жителей, узнать наконец об их народе из первых уст, но, решив, что это будет не очень правильно — прерывать отдых людей своими расспросами, начал пить пиво.

Кружка давно опустела, но Франц этого не замечал, то и дело прикладываясь к ней. Группа маори вышла из бара, и парень последовал за ними, надеясь наконец набраться решимости и заговорить. Они долго шли по освещённым в сумраке ночи улицам, всё дальше и дальше от центра. Франц представлял себе, как будет проходить их разговор, как он будет обращаться к ним, и как они поведают ему о своём народе. Смелость вскоре нашлась, и его шаги стали заметно шире. Почти догнав группу на перекрёстке, Франц не успел перейти дорогу и остался с другой стороны. Красный цвет светофора вот уже с минуту не менялся, и парень занервничал. Получив наконец разрешение от цветного столба, Франц перебежал на другую сторону улицы и побежал прямо. После нескольких добрых сотен метров он завернул за очередной угол, но улица оказалась пуста. Он окончательно потерял маори из виду и остановился.

— Чёрт!

Франц слегка согнулся, чтобы отдышаться. Повернувшись назад, он внезапно понял, что понятия не имеет, где находится. Улицы с большими домами закончились давно, вокруг были лишь небольшие домики, а справа возвышались холмы. Он достал телефон и посмотрел на время — 23:40. Позвонив в такси, парень поразился своей невнимательности, так как ответить на вопрос, куда его везти, он не смог. Франц не запомнил ни названия отеля, ни названия улицы, где он находился. Стучаться в дома было не лучшей идеей, и тогда в голову пришла мысль ночевать под небом, благо погода позволяла. Направившись к холмам, Франц не прекращал попыток припомнить дорогу назад.

Поднявшись на возвышение, он выбрал себе удобное место и прилёг на траву. Его взору открылось усыпанное звёздами ночное небо. Оно как будто оставило все страхи и переживания где-то позади, поразив Франца своим величием и красотой. В южном полушарии видны совсем другие звёзды, это «новое небо в новом мире». Наслаждаясь природой, парень понял, что его проблемы и не проблемы вовсе. Вернувшись мысленно в свою прошлую жизнь, Франц осознал простую истину — он свободен. Живя в большом городе с обязанностями и трудностями, сопровождавшими их, Франц и наполовину не мог представить себе, что сможет лежать на траве в далёкой стране, наблюдая чарующий ночной небосвод. Чтобы придать моменту больше атмосферы, он включил на телефоне музыку, что всегда ассоциировалась у него с прекрасным. Франц решил для себя, что он понял, что значит быть свободным и счастливым.

Луна светила ярче, чем обычно, не давая парню спокойно уснуть. Оглядывая небо, он придумывал названия неизвестным ему созвездиям и решил запечатлеть их в дневнике. Свет был достаточно ярким, чтобы он мог разобрать нарисованное и написанное. Повернув дневник вертикально, Франц начал отмечать точки, проводить между ними линии и подписывать забавные названия. Ему очень понравилось быть своего рода первооткрывателем созвездий, и не важно, что другие называют их совсем по-другому. Листы наполнялись рисунками и описаниями. Франц умудрялся в промежутках писать о своих ощущениях за прошедший день. Наконец, поставив точку в последнем предложении, он закрыл дневник и, улёгшись на бок, уснул.

Мгновенно провалившись в сон, Франц оказался на песчаном пляже под палящим солнцем. Держа свою мать за руку, он шёл по мелкой воде вдоль берега, улыбаясь и радуясь. Мама что-то рассказывала, но он слышал только неразборчивые слова и чувствовал тепло её голоса.