А маме не скажем

Екатерина Аверина

— Кис-кис-кис, — загадочно улыбаясь, Стэф медленно двигается ко мне. — Иди сюда, маленький непослушный котенок. Я тебя не обижу. — Нет! Отстань! — отхожу спиной к двери. Мужчина вдруг останавливается, и улыбка становится запредельной. — Привет, — слышу сзади точно такой же, пробирающий до дрожи голос, и сильные руки рывком прижимают спиной к твердому мужскому телу. Стэфан подходит вплотную и по-хозяйски устраивает свои руки чуть ниже ладоней Криса. — Попалась, — выдыхает один из близнецов, обдавая жаром кожу на шее. — Мама! — пискнула в жалкой попытке прекратить это безумие, не зная, куда деться от настойчивых сводных братьев. — А маме не скажем, — шепчет Стэф и сминает мои губы наглым, бессовестным поцелуем.

Глава 2. Милли

Наташка что-то вдохновенно рассказывает мужчине, который обманчиво лениво пьет кофе и, кажется, совершенно беспечно улыбается. Такие себе дружеские посиделки. Дождь перерос в настоящий ливень, и теперь за окном виден только размытый свет от фар, спешащих домой машин. И я хочу домой. Я очень-очень хочу в свою комнату, как можно дальше отсюда и от этого человека. Сама не понимаю, что мне в нем так не нравится.

— Да, Милли? — смеясь, толкает меня в бок подруга. — Ну скажи ему!

— М? Что? — растерянно повернулась к ней.

— Ты совсем меня не слушала? — расстроилась Наташа, но, тут же вспомнив, с кем она отправилась гулять, махнула рукой и пояснила: — Я Гере рассказываю, как мы с тобой на природу ездили в последний раз. Помнишь? Там Степка Ерохин все не знал, как к тебе подойти, и в итоге собрал букет. — Она заразительно рассмеялась, что на моем лице тоже расцвела улыбка. — Ой, не могу! Из одуванчиков и крапивы! А что сделала ты, чтобы его не обидеть? Ведь он знатно обжег себе руки и весь чесался потом целую неделю.

На душе стало тепло от воспоминаний об этом забавном случае вначале лета. Мы тогда с уже бывшими одноклассниками ездили купаться к небольшой теплой речушке. А вокруг нее заросли деревьев, кустарников и различных неизвестных цветов. Это традиция, которую ребята соблюдали аж с пятого класса, а позже втянули и меня.

— А что я? Приняла подарок и потом тоже неделю чесалась. — Мы рассмеялись уже все вместе. — Мне стало его ужасно жалко. Он так старался.

— Жалость — не самое хорошее чувство, — назидательно заявил Герман.

Я только фыркнула и вновь отвернулась к окну, помешивая ложкой давно остывший чай. К салату тоже так и не притронулась.

— Ну сама посуди, — стал разъяснять мужчина. — К чему привела твоя жалость в этой ситуации?

— К тому, что парень не так сильно расстроился, — еле слышно ответила ему.

— Чушь! — категорично заявляет Гер. — Ты же все равно ему отказала, а жалость его еще и унизила.

— Так, ладно, — увидев, как мое настроение снова упало ниже плинтуса, за меня вступилась подруга. — Гера, Милли просто добрая очень и… ранимая, — многозначительный взгляд на мужчину и кривая ухмылка в ответ на его лице.

— Нат, я домой, — не выдержав этого, заявила подруге и поднялась со своего места.

— Там же ливень!.. — куксится красивая блондинка.

— Сядь на место, — строго заявляет Герман. — Я сейчас расплачусь, вызову такси и развезу вас по домам.

— Не… — начала я.

— Сядь! — рявкнул мужчина так, что я плюхнулась обратно на стул. — Другое дело, — он удовлетворенно кивнул и подал знак официанту.

Расплатившись, наш спутник вызвал машину, и уже минут через двадцать мы были у Наташкиного дома. Подруга быстро меня обняла и, прикрыв голову сумочкой, побежала в подъезд, бросив меня наедине с этим неприятным молодым мужчиной. Герман, уточнив у меня адрес, уставился в телефон. Только изредка косился из-под приспущенных темных ресниц, отбрасывающих причудливую тень на его лицо.

Он красив, может, чуть больше, чем среднестатистический мужчина. Обеспечен, судя по дорогим часам и властной манере общения. Уверен в себе, знает чего хочет. И вот последнее меня напрягает особенно сильно, потому что в данный момент его интересом являюсь я. Герман не привык получать отказы, именно поэтому сейчас он едет со мной в одной машине, и Наташку мы завезли первой, хотя удобнее было бы сделать наоборот.

Таксист припарковался во дворе у обочины немного вдали от подъезда, чтобы я могла выйти и наступить на сухой асфальт, дальше огромная глубокая лужа.

— Спасибо, — вежливо поблагодарила мужчину и уже взялась за ручку двери, как Гер задал совершенно бесцеремонный вопрос, который заставил меня сначала вздрогнуть, потом замереть и покраснеть до самых ушей.

Сейчас передо мной не молодой бесшабашный парень, а взрослый опытный хищник, нацеленный отлично провести время. Я убью Наташку!

— Ты девственница?

Открыла и захлопнула рот обратно.

— И чего я спрашиваю? — усмехается он, отвечая на свой же вопрос. — Это и так очевидно. Но ты ведь большая девочка, — улыбается он. — Понимаешь, чего я хочу?

Киваю. Конечно понимаю! Не в лесу же я родилась!

— Ну раз понимаешь, предлагаю отлично провести эту ночь.

— Нет, — очнулась от оцепенения и все же открыла дверь машины.

Таксист молчит, делая вид, что его вообще тут нет. Какое ему дело до нас? Уверена, он насмотрелся всякого и делает сейчас самое правильное — не вмешивается.

— Ты неправильно понял. Я не…

— А мне кажется, я все правильно понял. Твой шаловливый язычок лучше тебя намекнул сегодня, чего тебе хочется. Могу устроить, — тихо смеется.

— Это было просто мороженное, — уже почти плача, говорю ему и открываю дверь, чтобы выйти, но мужские руки ловят за талию, рывком прижимают к себе, и его горячее дыхание касается моей кожи на шее.

— Выйди, — говорит он таксисту, тот подчиняется. — Перестань, малышка. Тебе понравится. Я умею обращаться с женщинами.

— Не надо… Пожалуйста, — прошу его. — Я не хочу.

Он вдруг прекращает шарить рукой где-то в районе моего живота и просто тяжело дышит в затылок.

— Я не собираюсь брать тебя силой, — хрипит он и убирает руки. — Но нам может быть очень хорошо вместе.

Отодвигаюсь и дрожу, не в силах повернуться и посмотреть Герману в глаза.

— Ты мне нравишься, — вдруг в его голосе проскользнуло то самое тепло и легкая беззаботность, что была в первые минуты знакомства. — Ты такая настоящая.

Знать бы еще, что это значит.

— А теперь нравишься еще больше.

Не выдержала и оглянулась.

— Потому что, даже испугавшись, ты не сдалась и сказала «нет». Беги домой, Милли. Мы еще обязательно увидимся.

Пулей выскочила из машины. На негнущихся ногах под проливным дождем стала пробираться к подъезду. За спиной завизжали тормоза. Обернулась и увидела, как прямо на меня летит, пытаясь справиться с управлением, дорогая спортивная машина.

«Да что же сегодня за день?!» — подумала я и зажмурилась от яркого света быстро приближающихся фар.