Пешком по небу

Екатерина Аксенова (2023)

Когда человек уходит, это сложно принять. Миши нет, и его другу Севе и сводной сестре Глаше приходится жить с тем, что они сказали и сделали, когда в последний раз виделись с Мишей. Всё, что осталось — это вопросы и чувство вины одно на всех… А ещё остался блог «Пешком по небу», в котором Миша писал самое важное и сокровенное, только для себя. В попытке выяснить, что же случилось тем февральским вечером, два совсем разных подростка Сева и Глаша объединяются и проводят собственное расследование. Им предстоит обрести Мишу таким, каким никогда его не знали, и вместе с этим знанием обрести самих себя. Рукопись «Пешком по небу» — лауреат премии им. В. П. Крапивина в номинации «Выбор литературного совета».

Глава 3

Зима разъярилась не на шутку. Почувствовала, старуха, что ей ничего не грозит и можно рвать небо, кусать за бока прохожих, ломать ветки и вытряхивать душу из всего живого.

Может, Мише повезёт, и метель растащит его на атомы. Один атом тут, другой — в Аргентине. Тогда всё станет неважно. И телефон, которого нет. И сегодняшний позор. И то, что ждёт его дома.

Генка соврал. Он не брал телефон. Правда, об этом Миша узнал позже. Но всё равно отказался рыться в учительской сумке. Не смог. Наверное, дядя Стёпа прав: Миша просто слабак.

На обеденной перемене класс опустел. Только дремал за партой Павлик Резинкин. Миша тоже хотел бы задремать, но до уникальной способности Резинкина спать в любое время дня ему было далеко. В голове крутились мрачные мысли. За окном вяло кружились снежинки.

Вдруг снежинки пропали. Их заслонил серый свитер.

— Пошли! Самое время, — скомандовал обладатель свитера.

— Куда? — опешил Миша.

— Смирнов, сделай что-нибудь со своим лицом, а то так и напрашивается на кулак, — вспыхнул Генка и вновь противно передразнил: — «Куда?» За ответами!

— Не пойду.

— А телефон? Не нужен уже? — ухмыльнулся Генка.

— Только не так, — ответил Миша и огляделся по сторонам. Не ударит же его Генка прямо в классе? Он мог, конечно. А на помощь Резинкина рассчитывать нечего.

— Вот слабак, — выплюнул Генка. — Сам достану. На стрёме постоишь.

Миша нехотя поплёлся за ним. Задача легче некуда. Стоять и прикрывать Генку, пока тот шарит в учительской сумке. Вроде как и не совсем подлость. Так, полуподлость. Но от этого почему-то было не легче. Но Миша упорно делал вид, что не замечает Генкиной возни. Просто стоит. В окно смотрит.

Небо загустело, налилось тяжестью. Ветер ударил в стекло. Яростно и зло.

«Это всё ради весны», — напомнил себе Миша.

— На фига Марфа столько всякого барахла с собой носит, — выругался Генка. — А ты, придурок, чего приклеился? У двери встань!

— Я…

Но не успел Миша ответить, как у кабинета застучали каблуки.

— Нашёл! — в эту же минуту победно крикнул Генка.

— Ма-а-а-арф-а… — прошептал Миша, у которого вместо языка во рту оказался кусок тугой резины.

В класс, будто корабль на полном ходу, влетела женщина. Статная, как военный галеон. Стремительная, как лёгкий клипер. Молочно-белая блуза с рукавами, объёмов которых с лихвой хватило бы на небольшой парус. Рыжее облако кудрей, стянутых в первоклассное «воронье гнездо» на макушке. Марфа Петровна. Математичка.

Марфа остановилась около Резинкина и похлопала того по плечу.

— Павлик, подъём!

Генка охнул, сунул Мише в руку какую-то бумажку и отскочил к своей парте со скоростью, несовместимой с возможностями человеческого тела.

— Смирнов, это как понимать?

Запахло порохом.

— Марфа Петровна, я… — Миша сжал листок с ответами и покраснел.

Пришлось во всём признаться. И про телефон тоже. Тогда и его, и Генку, понятное дело, вызвали к директрисе. Забрать у одноклассника телефон — это кража. Уголовное преступление. С Генки сразу слетела вся спесь. Он божился, клятвенно обещал, ныл, канючил, заверял, убеждал, оправдывался и отнекивался, что телефон не брал. А про контрольную он вообще ничего не знает. Да пусть хоть у Резинкина спросят! Павлик тоже там был.

Резинкин, естественно, ничего не видел. Кроме того, как Миша стоял перед Марфой весь красный. С ответами в руке.

Марфа обещала вызвать родителей в школу. Генка обещал уничтожить Мишу. А Миша ничего не обещал. Смысл кому-то что-то обещать, если не можешь выполнить даже то, что обещал самому себе?

* * *

Миша ещё никогда не поднимался по лестнице так медленно. Но кончилась она на удивление скоро. Третий этаж. Тридцать восемь ступенек. Сорок девять секунд. Неприлично быстро!

Обычно после обеда дома никого не было, но вот уже вторую неделю Окорок в отпуске. Миша старался приходить домой попозже, чтобы не пересекаться с ним без мамы. Но это не всегда удавалось. Особенно когда на улице метель.

Угроза ощущалась уже в подъезде. Просачивалась сквозь закрытую дверь. Искрилась в пыльном воздухе. Миша сглотнул. Может, не идти? А тогда куда? У Севы тренировка. На улице холодно.

Некуда ему больше идти.

Привычный звонок прозвучал визгливо и громко. Лязгнул ключ. Скрипнула дверь. В тусклом свете возникла фигура, которая вмиг заполнила собой весь коридор.

— Так, малой, есть разговор, — процедил Окорок. Из-за угла мелькнула сиреневая чёлка. Мелькнула и тут же скрылась.

Откуда он узнал? Из школы позвонили? Так даже лучше. Не придётся ничего рассказывать.

— Ты, как я погляжу, решил, будто уже взрослый. Можно брать чужие вещи.

— Это не я, — выдохнул Миша, — так получилось. Генка обещал вернуть телефон, но…

— При чём тут Генка?! — хрипло гаркнул Окорок. — Скажешь, Генка мои сигареты взял? Сразу признайся, а то хуже будет!

Миша от удивления только хлопал глазами. Какие ещё сигареты?

— Чего?

— Так, малой, кончай выкобениваться. Рано тебе ещё курить. И так недомерок, а туда же. Брал или нет?

— Нет! Зачем они мне?!

— А это мы проверим, — процедил сквозь зубы Окорок и двинулся к Мише.

Тот отпрянул, но спина упёрлась во входную дверь. Окорок тряхнул Мишу и резким движением расстегнул куртку. Он шумно втянул воздух и довольно оскалился. Горклый запах жареного масла и табака ни с чем не спутаешь.

— А говоришь, не брал! Да от тебя куревом за версту несёт. И не стыдно?! Ну, я тебе задам!

— Так моя одежда на балконе висела, где вы курите! Поэтому и воняет. Думаете, мне нравится?!

— Складно сочиняешь. Но меня не проведёшь, — усмехнулся Окорок и выхватил заранее приготовленный ремень. В мелких кабаньих глазках вспыхнуло торжество. Вот он, долгожданный повод! Наконец-то он покажет. Ух, как покажет!

Но Миша получать не собирался. За то, в чём он не виноват. Хватит с него на сегодня. Толкнул входную дверь и выкатился в подъезд.

Окорок заорал и кинулся за Мишей, но где ему! Миша не бежал — летел! Вперёд, Однокрылая чайка, на свободу. Пусть пешком, но по небу.

Домой он больше не вернулся.