Обручённые небесами

Екатерина Андреевна Богданова (2021)

«Обручённые небесами» — это продолжение книги «Душа дворянки». Нестор и Юля отправляются в прошлое, и молодой князь возвращается к жизни. Влюблённые счастливы. Вот только жестокий крепостник Виссарион Вяземский прочит сыну в жёны ведьму Маргариту, а графиня Нина Романова категорически не одобряет избранника дочери. Как объяснить родителям, что счастливый брак без любви невозможен? Как заставить их изменить своё решение? Помочь в этом может только чудо.

Глава 7. Славный вечер у Гавриловых

Мы направились в сторону флигеля Варфоломея, и вскоре нас догнал запыхавшийся крестьянин с конвертом.

— Вот, барин! — протягивая письмо, сказал он. — Посыльный велел передать.

— От кого? — поинтересовался Нестор.

— Знать не знаю. Я грамоте не разумею. Писано там, стало быть.

— Ступай, — отпустил его хозяин.

После ухода крестьянина мой любимый не поспешил вскрыть конверт, и я поняла, почему. Перед моими глазами была фраза: «Князю Нестору Виссарионовичу Вяземскому от г-жи Маргариты Оболенской».

— Прочтём его вместе? — предложил Нестор, и я кивнула.

Он небрежно разорвал конверт. Внутри оказался источающий резкий аромат женских духов лист бумаги с алым отпечатком губ посередине. В послании было написано следующее:

«Здравствуй, мой ненаглядный. Я приняла приглашение твоего отца и верю, что ты будешь рад видеть меня не меньше, чем он.

Я знаю, что у тебя в гостях самонадеянная и наивная девица, которая искренне верит, что ты женишься на ней. Будь добр, потрудись до моего приезда выгнать её. Иначе мне придётся сделать это самой. У нас впереди чудесная ночь, и мешать нам я никому не позволю.

Я буду у тебя после полуночи. О, Мефистофель мой, я вся горю, вспоминая тот день, когда ты стал моим! Твои безумно счастливые и растерянные как у мальчика глаза, сильные руки, безупречное, раскалённое от страсти тело, никому не принадлежавшее прежде! Не упрямься же и покорись своему счастью. Тебе всё равно не сбежать от меня.

Твоя алая камелия»

На этой самоуверенной ноте письмо Маргариты закончилось.

Я подняла глаза на Нестора. Щёки его пламенели от стыда, а горящие как угли зрачки ненавидящим взглядом сжигали напомнивший об ошибке прошлого лист бумаги. Нестор нахмурился и беспощадно скомкал письмо.

— Сделай милость, брось это в печь, — приказал он Варфоломею.

— Слушаю, барин, — ответил тот.

Мы покинули хозяйственный двор. К этому времени вернулся из деревни Ананий.

— Дело сделано, барин! — подскочив к нам неподалёку от флигеля Гавриловых, весело отчитался мальчуган. — Всё доставил куда следует!

— Как ты управился так быстро? — поинтересовался Нестор. — Перепоручил кому-то?

— Перепоручил…. — оскорбившись подозрением хозяина, хмуро протянул Ананий. — А свои ноги на что?

— Да верю я, верю. Знаю, что как на крыльях летаешь. И ветру тебя не догнать. Но довольно уж тебе работать на сегодня. Ужинать пора.

Флигель Варфоломея был двухэтажным: под двускатной крышей виднелось маленькое окошко мансарды. По всему было заметно, что в нём течёт тихая и скромная, но не бедная простыми крестьянскими радостями жизнь. Возле домика, у аккуратной круглой клумбы с осенними цветами стояла выкрашенная белой краской лавочка, а к высокому крепкому дубу недалеко от крыльца были подвешены детские качели. Здесь же виднелся огороженный с четырёх сторон деревянными рейками пригорок светлого песка, на котором кто-то забыл игрушечное ведёрко и лопатку.

— Эх, Алёнка, опять всё растеряла. И плачет ведь, небось, — подбирая игрушки и отряхивая их, предположил Варфоломей.

— Да уж, рёва ещё та. Ты б её видела, — сказал Ананий. — Четвёртый год уже девке, а как затеет выть, во дворе даже слышно. И хоть бы шлёпнули разок — всё терпят. Да и других балуют, лишний раз работать не пошлют. Чуть снежок припорошит — на старшую девку шубу надевают, как бы простуда с ней какая не случилась.

— Уже и до Акулининого полушубка добрался! Тошно тебе что ли от того, что девочке тепло? — возмутился Варфоломей. — Будут свои дети — будешь сам воспитывать, как хочешь. А пока….

— А пока смотри, как я сына своего словно мадемуазельку холю и лелею! Малец ещё, а стариковские фразы твои повторяет. С деревенскими детьми не играет, у материной юбки сидит.

— Ну, полно вам в самом-то деле! — строго, но дружелюбно примирил Нестор верных слуг. — Из-за детских игрушек устроили брань! Варвара наверняка заждалась нас! Пойдёмте!

Окна флигеля не были завешены, как в барском доме, тяжёлыми портьерами: сквозь чистые стёкла виднелись лишь лёгкие голубые занавески. На подоконниках приютились небольшие горшки с бесхитростными, но ухоженными комнатными цветами.

— Пожалуйте, барин, — гостеприимно открывая дверь, сказал Варфоломей.

Нестор учтиво пропустил меня вперёд, и я несмело зашла в незнакомый дом, который мне очень понравился. Я оказалась в просторной и светлой, в два окошка комнате. Её украшала огромная, точно в сказке, белая печь с полукруглой чугунной заслонкой. На печи были нарисованы красные, жёлтые и синие цветы и зелёные листочки. Посередине стоял длинный стол, накрытый нарядной пёстрой скатертью. На нём золотился пузатый самовар, окружённый десятком фарфоровых чашек. Лакомства в больших глубоких блюдах были прикрыты домоткаными салфетками. В комнате стоял восхитительный аромат свежеиспечённых пирогов. В красном углу виднелось несколько старинных икон, перед которыми горела лампадка.

Конец ознакомительного фрагмента.