Иллюзия контроля 2

Екатерина Владимировна Близнина (2024)

Она не может не подчиняться королю и принцессе, но что ей делать, если они хотят, чтобы она умерла? Чью сторону выбрать, если принцесса начнет собственную игру, чтобы свергнуть с трона своего отца? Выбор не так прост, тем более если в заговор вмешивается изгнанный двадцать лет назад младший брат короля, которого не просто так называют Братоубийцей, и его слуга, желтоглазый наемник Волк. А что, если вообще все, что с ней происходит, — это игра того, кто следит за каждым ее шагом? Она одна против всех, и все думают, что контролируют ее, но на самом деле…

Глава 2. Магия так не работает

Сияющий квартал. После полуночи.

Одинаковые аккуратные двухэтажные домики с мансардами на улицах Сияющего квартала — настоящая отрада для вора. Будь ты хоть мертвецки пьян, хоть загнан ищейками до рези в боку и черноты перед глазами, тебе не составит труда забраться и в окно, и на крышу по резным украшениям фасада.

Я встала на перила высокого крыльца, дотянулась до деревянных балясин на маленьком балкончике второго этажа и, помогая себе ногами, вскарабкалась наверх. Прячась за нелепым кустом в здоровенном синем вазоне, позволила себе отдышаться.

«Нет, ну каков подлец, а? И с чем теперь идти к принцессе?»

Если демон и ответил, то шум крови в ушах заглушил его голос. Я расстегнула две крайние пуговицы на манжете и задумчиво покрутила широкий браслет, тесно обхвативший левую руку ниже запястья.

Старый стальной связной до боли напоминал половинку магических пут для преступников. Я всегда рассматривала его внешний вид как лишнюю издёвку над собой и своим положением, но сейчас эта вещь могла бы помочь. В кои-то веки тяжелая железка послужит мне, а не моим хозяевам!

«Что ты задумала?» — сварливо поинтересовался демон, пока я медлила и обводила подушечкой указательного пальца замысловатый узор на браслете.

«Я могла бы связаться с принцессой и рассказать ей о том, что произошло. Она ведь наверняка скажет: „Говори“, разве нет? И тогда я…»

«Гениальная мысль! — издевательски восхитился демон. — А еще ваши голоса услышит желтоглазый. И тогда тебе точно конец».

Демон был убедителен, как сам Владетель. Я глянула сквозь перила, увидела вдали человеческий силуэт и немедленно убедила себя, что это никто иной как убийца. Чтобы меня нельзя было увидеть с земли, забилась поглубже в угол — ближе к окну и подальше от края балкона. Чтобы сберечь крохи тепла, я свернулась в комочек: оперлась спиной о резные деревянные балясины, спрятала нос в красный шейный платок, руки засунула под мышки, а колени подтянула к подбородку. Хотелось занимать как можно меньше места в этом недружелюбном царстве ледяного ветра и влажного воздуха. А лучше вообще превратиться в ничего не значащую точку и исчезнуть навсегда — и не расхлебывать последствия неудачной вылазки в Академию. А что они будут — я уже не сомневалась. Звонкие шаги неумолимо приближались, выдерживая ровный темп. И так же спокойно подметки простучали дальше.

Только тогда я сообразила, что за сияющим барьером комендантский час не утвержден, а магистры работали и по ночам. Стало поспокойнее. Тугой комок в груди обмяк. Все же я рядом с Арри. Он защитит меня. И согреет. И, быть может, хоть что-нибудь объяснит. Поторговавшись с совестью (демон молчал), я решила, что несмотря на то, что Арри меня не ждет, он все равно будет рад меня видеть. Я заглянула через темное стекло внутрь комнаты. Лампа под зеленым абажуром не горела.

«Может, не стоит тут торчать? Тебя не ждут», — серьезно сказал демон. Я вздохнула, признавая его правоту. Сегодня определенно не мой день, лучше бы сидела себе у камина в шерстяных носках и листала справочники! По небу неторопливо ползли трехэтажные черные тучи. Я смотрела на них с опаской. Неужто сегодня начнутся весенние шторма? Рановато в этом году.

И тут мне на глаза попался голубоватый отсвет в соседнем окне. Я воспрянула духом. Засидевшийся над работой конструктор всего лишь вышел в другую комнату, чтобы заварить очередную порцию чая! Я коротко, но при этом настойчиво постучала в окно условным способом. Удар, пауза, три удара. Находясь так близко от теплой комнаты, я не могла просто сдаться и уйти в холодную и опасную ночь.

Огонёк в соседнем окне мигнул и погас, а через минуту свет залил балкон, на котором я пряталась. Дверь отворилась, легонько задребезжало стекло.

— Ты давно тут? Прости, если пришлось ждать. Терри нужны кое-какие расчеты до утра о нестабильных потоках, наверное, за работой я ничего не слышал, — Арри махнул левой рукой на письменный стол, заваленный чертежами и таблицами. Мальчишечье лицо выражало крайнюю степень вины. Глубокие синие глаза за стеклами очков в круглой оправе глядели устало. Он механически отпил из некрашеной керамической чашки, от которой поднимался пар.

Я без интереса скользнула взглядом по рисунку очередной вышки, которые магистры последние полгода стали ставить буквально на каждой крыше Сияющего квартала, натянуто улыбнулась и пожала плечами, как бы говоря, что ничего страшного. Подумаешь, посидела целую вечность под окном, трясясь от страха. Кстати, ветра сейчас по городу носятся совсем не летние.

— Замерзла? — безучастно спросил Арри. Сокрушительно зевнул и, сдвинув очки на кончик длинного носа, потёр двумя пальцами переносицу. Вспомнив о чашке чая в своих руках, он протянул ее мне.

Я отказываться не стала. Двумя руками взяла чашку, наслаждаясь прикосновением к толстым горячим стенкам. Арри растерянно взъерошил пятерней черные кудри, наблюдая за тем, как я задумчиво провожу пальцем по верхней кромке, где заканчивалась эмаль.

— Тебя Терри пропустил? Сегодня вроде не твой свободный день, верно? У тебя что-то случилось?

Отрицательно покачав головой, я беспомощно улыбнулась и поставила нетронутый чай на свободный от бумаг пятачок столешницы. Нас разделяли всего три шага. Я сама не заметила, как оказалась в его объятиях. Арри поцеловал меня в висок, прошептал:

— В работе обо всем забываю, прости, слишком сложный и головоломный проект.

Губы у него были мягкие, теплые, а дыхание жаркое. А слова… мне не нужны были слова. Я нуждалась в ком-то, кто согрел бы меня и заставил чувствовать себя нужной и живой, хотя бы на время. Потянувшись к нему, я обвила руками его шею, а он подхватил меня и отнес на узкую койку. Уложил на колючее шерстяное одеяло в красно-черную клетку.

— Как же долго ты не приходила. Я соскучился… — пробормотал Арри невнятно, легонько прикусывая мочку моего уха.

Я указала пальцем на лампу под зеленым абажуром. Дескать: «Я заметила, что свет не горел, и ты не ждал. Но…»

С какой-то отчаянной тоской, прижалась холодной щекой к его чуть щетинистой горячей щеке.

«Я все равно пришла».

Арри отстранился и сконфуженно произнёс:

— У тебя точно всё в порядке? Терри предупреждал, что этой ночью будет внеплановое переключение между вышками. Пожалуй, тебе повезло, что… Давай я прямо сейчас зажгу свет, чтобы все было, как надо?

Воодушевленный новой идеей, Арри не обратил внимания на моё протестующее мычание и залихватски щёлкнул пальцами. Повинуясь отрывистому сухому звуку, лампа новейшей модели тут же вспыхнула ярким светом. Зеленый абажур приглушил его, сделал полумрак комнаты уютным и родным. Я нахмурилась. Вот ведь… как ему рассказать, что на улице бандит из Ночной гильдии может обратить внимание на свет в окне, и при этом не выдать, где и при каких обстоятельствах мы встретились? Да еще без слов?

Или плевать на бандитов, есть вещи посерьезнее?

Я села. Придвинулась к Арри и осторожно сняла с длинного носа очки с волшебными стеклами. Как всегда, остро кольнуло сожаление, что их нельзя украсть, потому что у магистров нет запасных.

Поцеловав Арри, я с дурашливым видом надела очки на переносицу и часто заморгала. Комната вспыхнула и раскрасилась сияющими огнями и линиями, но я не успела привыкнуть к этому многоцветью. Никогда не успевала. Арри снял с меня очки.

— У тебя будет болеть голова и зрение начнет портиться, — в сотый раз повторил он. — Это не игрушка.

Не задумываясь, я показала ему жестом «извини». Провела одной ладонью над другой. Он не понял, а я спохватилась, и не стала повторять, сделала вид, что это ничего не значит.

Если Арри вдруг заинтересуется, зачем я глажу воздух, и что за этим скрываются невеликие знания языка жестов, на тот вопрос, который волнует меня, времени не останется.

Чувствуя себя донельзя глупо, я показала жестом, будто вожу невидимым пером по ладони. Чего доброго, действительно не успею до рассвета задать нужные вопросы. Арри встал, прошел к столу и, вернувшись, подал чудесную изящную самописку, которая была вдвое легче и тоньше обычных, и роскошную книжку в серебристом переплете с монограммой для записей. Писать не за столом, а на весу было непривычно и неудобно. Я положила книжку на кровать и на чистой странице вывела:

«Мне нужен браслет каторый читает мысли. Чтец ЧФ. Памаги найти такой. СРОЧНО»

Арри заглянул мне через плечо. Увидел, что я пишу, и с разочарованным вздохом надел очки. Я подавила желание закрыть ладонью разновеликие буквы, клонящиеся в разные стороны, подобно пьяным матросам, идущим в обнимку из кабака. В чистописании у меня никаких талантов не наблюдалось.

— В слове «помоги» нет ни одной буквы «а», к твоему сведению, — не преминул заметить грамматическую ошибку магистр. — И почему бы тебе не сказать это вслух, зачем такая секретность? Я тысячу раз тебе говорил, что нас никто не подслушает.

Я задумчиво прикусила кончик самопишущего пера.

«Магея. Не могу говорить», — написала я не без опаски. Я ждала немедленного наказания за нарушение приказа, но магический контракт милостиво простил мне вольность трактовки прямого запрета.

— Магия не дает говорить или что, я не понял?

Я торопливо закивала, радуясь, что он понял как надо.

— Сомневаюсь, что наша магия на такое способна. Если только что-то из области лекарственных зелий, но это не моя специализация. Ты выпила какое-то зелье?

Я сцепила зубы и покачала головой. Радость затухла, подернувшись золой стылой безысходности. Следующие реплики легко было предугадать, ведь они повторялись с завидной регулярностью. Арри поправил очки и продолжил с той же занудливой интонацией, которая всегда выводила меня из себя.

— Значит, ты просто сама себе что-то внушила, как обычно. Пойми, магия так не работает. Я могу заставить говорить Неспящего, могу заставить его молчать, если захочу, но человек — не механизм. Как именно ты предлагаешь провести потоки внутри живого тела? И как замкнешь их на кристалле, м-м? Я уже сто раз тебе говорил, что энергию поля невозможно сформировать без участия красного кристалла. Я конструктор, мне ли не знать, как замыкать потоки, чтобы заставить механизмы работать без кинетической…

От его убедительного тона я загрустила, понимая, что так просто и не объяснишь — особенно тому, кто должен разбираться в таких вещах куда лучше меня… Растерянно озиралась, надеясь найти подсказку в окружающих предметах. Обстановка не отличалась роскошью. На расстоянии вытянутой руки подпирал потолок книжный шкаф, набитый книгами, слишком сложными для меня. Рядом стоял письменный стол, заваленный чертежами, в которых я и демона лысого не смыслила, потому что Арри работал над магией высшего уровня.

И тут меня осенило. Я встала с кровати и, не снимая сапог, прошла через короткий и узкий коридор в ванную комнату. Над раковиной висело большое зеркало в легкой белой раме. Избегая смотреть в глубь темной зеркальной глади, я повернула рычаг, подающий теплую воду из маленького медного крана. Умылась и вымыла руки с мылом. Два раза. Кровь шумела в ушах тем громче, чем сильнее я укреплялась в решимости прикоснуться к зеркалу.

Проклятье! У меня дрожали пальцы!

«Никогда не смотри в зеркала, — объяснял король. — В этом смысла не много, а опасность большая. Я не могу предсказать, что будет, если они заберут тебя. Заблудишься в Зазеркалье и никогда уже не найдешь пути назад».

Сердце колотилось до тошноты, но я преодолела липкий парализующий страх и все-таки сняла зеркало со стены. Развернула его отражающей стороной к груди. И вернулась к Арри. Пусть ответит, не внушила я ли себе заодно и то, что зеркала представляют угрозу. Давно стоило прояснить этот момент. «Магия так не работает… давай поговорим начистоту, как именно работает магия, Арри…» — репетировала я текст новой записки, нервно покусывая нижнюю губу.

Он в это время разговаривал со связным браслетом. Точнее, Арри молча слушал, пока смутно знакомый мужской голос приглушенно докладывал:

— Арри, на этот раз я не шучу, пострадал старик Аната. Она привела с собой убийцу. Мой браслет украли. Все это зашло слишком далеко, пока заканчивать, — невидимый собеседник горячился и, кажется, уговаривал — судя по особым просительным интонациям. — Мне жаль.

— Ясно… Терри, ты был прав… она спрашивала про браслет. Проклятье, Терри…

— Я предупреждал, Арри. Предупреждал же!

Ладони вспотели, и я никак не смогла удержать зеркало в руках. Возникло подозрение, что они сами собой развоплотились — настолько тщетными оказались отчаянные попытки ухватить овальную раму. С жалобным звоном зеркало ударилось об пол и разлетелось на крупные куски. Если раньше у меня были подозрения касательно того, что всё происходящее — кошмарный сон, то теперь, с ужасом глядя на осколки, дробящие фальшивый голубой свет, я поверила в это окончательно.

— Арри, я сам не могу тебе помочь, но пошлю людей. Тяни время.

Синие глаза Арри смотрели на меня с непривычным выражением тревоги и недоверия. Он перешагнул через битое стекло и оказался совсем близко.

— Это ты? — полуутвердительно проговорил он, ловя мои руки.

Я отрицательно покачала головой и растянула пересохшие губы в неком подобии улыбки, мол, «не понимаю, о чем ты». Сердце колотилось как сумасшедшее. Браслет всё ещё работал на разговор и грел кожу моей руки — там где касался её. Но на «той стороне» ничего больше не спрашивали.

— Ты напала на смотрителя в библиотеке! — Арри говорил громче и громче с каждым словом. — Я верил тебе, а ты работаешь на Ночную гильдию!

Моя извиняющаяся улыбка увяла. Я рванулась прочь, но он дёрнул запястье так сильно, что хрустнули кости.

— Я предупреждал. Не надо нарушать закон. А убийство одного из нас — это уже слишком…

«Один Закон ты и сам не дурак нарушать», — хотелось крикнуть ему в лицо, но я только впустую открыла и закрыла рот. Вот ведь демоново проклятье! Я мысленно звала Тень, чтобы та помогла, но безрезультатно. Без малого двадцать лет потрачено на тщетные попытки научиться управлять даром, и до сих пор сила то появлялась сама по себе, то исчезала без следа.

Я услышала щелчок дверного замка. Задохнулась от неожиданности. Неужели безопасники уже здесь? Так быстро? Внизу раздались приглушенные шаги. Пока люди поднимались по лестнице, я отчаянно боролась за свободу. Сцепив зубы, тянулась врезать по коленной чашечке. Долговязого Арри было проще убить, чем опрокинуть и вырваться!

В пылу короткой драки я следила за дверью. В комнату вошли трое высоких мужчин в плащах с поднятыми воротниками. Узнаваемые набалдашники жезлов-парализаторов в руках намекали на серьезные намерения. У одного из них на сжатый кулак был намотан длинный ремень моей сумки.

— Мы зашли на огонёк, — оскалился в улыбке желтоглазый и коротким ясным жестом приказал «вырубать». Я насмотрелась на такие жесты в подворотнях, когда жила на улице. Арри выгнулся дугой: ему воткнули в спину металлическую «вилку», проводящую магическую энергию от кристалла к нервам.

Полностью деморализованная тем, как ловко желтоглазый обвел меня вокруг пальца и в итоге прижучил, я не мешала налётчикам, пока они затягивали узлы на моих запястьях. Все события ночи теперь выглядели как неумолимая поступь рока. Пока нас с Арри «упаковывали», я с тоской размышляла о том, что участвую в историческом событии: никогда раньше Ночная гильдия не кусала протянутую руку Академии. А вот поди ж ты, нашли какой-то повод для того, чтобы напасть. Все верно говорят: бешеная лиса кинется, как ее ни корми.

Нас вытащили на ночную улицу. Убийцы действовали деловито и слаженно, общаясь на языке жестов. Сразу видно, что профессионалы и похищают людей не впервые. В газетах уже не раз и не два писали о телах, найденных в порту в районе Пристаней. Жертвам связывали руки за спиной, вставляли кляп в рот, чтобы те не звали на помощь, и отправляли под воду, привязав к ногам что-нибудь тяжелое. Уже и название прижилось в народе: «такой-то отправился на ночную рыбалку у Пристаней». Чаще всего такой рыбалкой поневоле увлекались люди из Управления. Король бесился, что гвардейцы, которые должны следить за порядком на улицах, сами оказываются беззащитны перед спланированным налётом, но все, что он предпринимал, только усугубляло ситуацию.

Теперь я уже молилась, чтобы друзья Арри поскорее подняли на ноги всю службу безопасности Сияющего квартала, и те отбили нас у гильдийцев, но всё происходило слишком быстро.

Дорогу трудно было не узнать. Когда впереди замаячил приметный куст собачьих роз, Арри задёргался и протестующе замычал. Все выглядело так, будто я привела бандитов и натравила их на него. Нас пропихнули через колючие кусты. Меня — грубыми толчками в спину. Арри протащили волоком, спасибо, хоть не вниз лицом.

Рядом с шестнадцатым домом стояла самоходная карета без возницы. Нас с Арри усадили на просторное заднее сидение размером с узкий диван. Рядом втиснулся желтоглазый. Двое его подручных заняли места впереди. Тот, кто сел за рулевое колесо, дёрнул рычаг. Быстро пощёлкал разные переключатели на панели между передними сидениями. В карете ожила магия, зарычала, зафыркала и вспыхнула глазами-фонарями, разрезая ночной полумрак направленными пучками леденцового света.

Один из бандитов обернулся к нам. Сверкнул золотым зубом. Растянул небритые щёки в жутковатой приветливой гримасе.

— Какая краля, на дочку короля похожа, если сбоку смотреть, — протянул он, обшаривая меня блестящими глазами, и облизнул узкие мокрые губы. Перевел взгляд на желтоглазого. — Старый Лис велел сперва к нему умника доставить, перетереть надо о своём, навести справки. Он тебя знает, после тебя только мох растить.

— Завезите нас с девчонкой по адресу. Мы подождём.

— Не могу, брат. Прогуляйтесь от Арки, чай, не промокнете.

Самоходная карета, наконец, набрала сил, чтобы рвануть с места. Мы с Арри, связанные, лишенные возможности держаться хоть за что-то, кроме как зубами за воздух, едва не столкнулись лбами — так сильно нас тряхнуло. Первое в жизни путешествие на самоходной карете запомнилось как пытка: меня трясло от страха и вибраций до тошноты, и вскоре закружилась голова из-за того, насколько быстро скользили мимо нас неподвижные спящие дома и яркие фонари. Хорошо, что пытка продолжалась недолго. Не успела я окончательно сползти на пол под сидением, как карета остановилась и желтоглазый за локоть выволок меня наружу. Нога зацепилась за основание переднего кресла, и я едва не осталась без оной — убийца нетерпеливо дёргал меня до тех пор, пока мне чудом не удалось высвободить ступню.

К этому времени непогода разгулялась. И это были не просто слова.

«В Разлив добрый хозяин и слугу на улицу не отправит», — хмыкнула я, поднимая лицо к небу, с которого на нас хлестала вода. Словно износившиеся небеса прохудились, и в прореху хлынул океан Верхнего мира. Я мгновенно вымокла и промерзла до костей. Еще бы! Это желтоглазый выродок был одет в магический непромокаемый плащ, а я всего лишь в кожаный жилет поверх рубашки и кожаные штаны.

«Так то добрый, чего ты удивляешься?» — вздохнул демон.

«На добрых хозяев мне действительно не везет», — согласилась я, мельком взглянув на хищный профиль Желтоглазого, будто вырезанный из черной бумаги на фоне красноватого фонарного света.

Весна в приморской столице вступала в свои права в сопровождении эскорта дождевых туч, принесенных ветрами со стороны океана. Разлив начался — и очень скоро затопит город. Хватится ли меня кто-нибудь, если не вернусь к рассвету? Королю и его дочери будет не до меня: придется решать кучу проблем, которые возникают ежегодно. Одна надежда, что браслет принцессе действительно нужен срочно. Настолько срочно, что она позаботится о том, чтобы вытащить меня с того света.

Я не видела, куда мы идем. Послушно брела сквозь стену дождя, не имя возможности стирать с лица воду. Ливень прекратился аккурат в тот момент, когда мы миновали границу между Верхним и Средним городом. Мы спускались всё ниже, пока не дошли до ремесленных кварталов. На улице Каменщиков мой провожатый остановился и надолго задумался о чем-то своём.

Я запрокинула голову к небу, чтобы следить за ночными огнями. Служба безопасности Академии, поднятая на ноги убийством смотрящего в Великой библиотеке и похищением Арри, могла выслать магических наблюдателей — прочесывать городские улицы. Прямо сейчас красные глаза механических птиц могли выслеживать любое движение на улицах. Я ждала их появления и боялась одновременно: придется сделать что-то, чтобы привлечь внимание Неспящих птиц, а желтоглазому это наверняка не понравится.

Он снова потянул за веревку. Я встряхнулась, пытаясь избавиться от капель дождя, все еще капающих мне на нос и за шиворот. Тогда он шагнул ближе и тёплой шершавой ладонью провёл по моему лбу, убрал мокрые волосы с лица. Я вздохнула с облегчением. Неожиданный знак внимания, ничего не скажешь, но действительно необходимый. Мужчина схватил двумя пальцами мой подбородок и бесцеремонно повернул голову туда-сюда. Я не сопротивлялась. Прикосновение тёплых пальцев к замерзшей коже было даже приятно.

— Не болтлива ты для женщины, и запах у тебя какой-то фальшивый, — пробормотал он задумчиво.

«Ты даже не представляешь…», — глазами ответила я.

Желтоглазый достал из кармана связку ключей и, поднявшись на высокое крыльцо ближайшего дома, повозился с замком, пока тот не щелкнул. Следуя за ним, как теленок на веревке, я переступила порог дома и погрузилась в спасительное сухое тепло натопленного жилища.

— Ты долго.

Оглушенная теплом, я не сразу сообразила, что говорил другой человек.

Мужчина средних лет спокойно сидел за столом неподалеку от входной двери и вытряхивал из трубки остатки перегоревшего табака в переполненную пепельницу. Свет фонарей, льющийся прямо на застеленную скатертью круглую столешницу через большие мансардные окна, бросал блики на коротко стриженую шевелюру.

Белые волосы.

«Древняя кровь…» — я сама не поняла, как сумела прошептать это в обход запрета. Впрочем, на мои слова никто не отозвался. Должно быть, мне померещилось.

«Тук-тук-тук» — тихо постукивала трубка. У меня в унисон колотилось сердце. Так громко и отчаянно, что я уверена: этот стук слышал тот, кто сидел у окна. Убийца собственническим жестом положил ладонь мне на плечо и подтянул к себе.

— Девчонку нашёл в Академии. Таскала бирюльки в музее, а потом ещё и вздумала драться с одним из четырехглазых. От нее самой так и разит магией, — сказал он. Низкий бархатистый голос глухо отдавался в его грудной клетке, к которой я вынужденно прижималась ухом. — Она вам никого не напоминает?

— Напоминает, — ровным голосом ответил человек. Я не могла оторвать взгляд от его глаз. Везёт мне сегодня на страшные глаза. И нелюдей. Ничего не скажешь, Владетель щедро отсыпал мне кошмаров в эту ночь.

Никогда прежде я не видела таких глаз: один был ярко-сиреневым, а второй — бледно-зеленым. Архивариус как-то рассказывал мне, что из-за странных и жутких разноцветных глаз младшему брату короля Эриена придумывали обидные прозвища. «Порченая кровь». Если бы хоть кто-то мог заранее предположить, насколько порченая! Одержимый жаждой власти, принц убил старшего брата и едва не прикончил второго, но… Отделался всего лишь пожизненным изгнанием из Акато-Риору, потому что в законах не предполагалось никакого другого наказания для представителей королевской семьи. Ровно до того момента, как корону надел Эриен. Он не медлил с внесением поправок: теперь за убийство или покушение на члена королевской семьи наказанием стала смерть. Без исключений. В том числе для Братоубийцы, если тот вздумает вернуться.

— Копия Эриена, только тощая и трезвая. Тащи к камину.

Желтоглазый не стал больше ничего спрашивать. Подтолкнул меня, чтобы шла вперед. В этом простом жилище до всего было рукой подать. Гостиную с камином и парой старых, но мягких кресел отделял от кухни-прихожей лишь простой прямоугольный проем без двери, оформленный в деревянный наличник. Прямо за углом обнаружилась южная полукровать-полукресло с резным подголовником. Вот на неё меня убийца и усадил, стиснув жесткими пальцами кости ключицы. Это было больно, но мне было слишком страшно, чтобы обращать внимание на грубость. Тем более, я давно привыкла к тому, что меня так хватают, тащат и держат. Я вытянула шею и с тревогой уставилась на князя-братоубийцу, который продолжил возиться с трубкой, как ни в чем ни бывало.

— Это же не тот магистр, который нам нужен? — спросил Братоубийца все тем же безэмоциональным голосом.

Желтоглазый, не спешил отвечать. Стянул мокрый плащ и бросил на подлокотник кресла. Оттянул и поправил сбившиеся подтяжки. Странная форма одежды для ночной вылазки: будто чиновник после службы решил развеяться. Разве что рубашка не белая, а черная, шелковая, почти как моя.

— Парни увезли его. Старый Лис хочет сперва о своем с умником перетереть. Бьюсь об заклад, дело касается самородка-полукровки — он залёг на дно, не подцепишь. Вот Старик и бесится. Пощекочут этому умнику перышки, да и доставят нам честь по чести. Предупредить ребят, чтобы дождались, или сами разберемся?

— Как знаешь. Мне всё равно, кто с этим разберется, — равнодушно сказал князь Алишер.

Скрипнул стул и ворчливо отозвалась рассохшаяся половица. Брат короля встал из-за стола и перешел в комнату с камином. Я напряженно следила за тем, как он уселся в старое кресло, накрытое клетчатым шерстяным покрывалом. Почему-то бросилось в глаза, что зелёное горское одеяло изъела моль.

Меня трясло от холода. Мокрая холодная рубашка под кожаным жилетом прилипла к телу. Но во сто крат хуже был липкий страх: его ледяная рука проникла до самого сердца и сжала так, что у меня перехватило дыхание. Именем Братоубийцы в Акато-Риору пугали непослушных детей. Что он здесь забыл? Что за причины заставили изгнанного князя спустя столько лет вернуться и рисковать головой? Я могла только строить предположения — и каждое следующее было страшнее предыдущего. Я была уверена лишь в одном: ничем хорошим для королевской семьи это внезапное возвращение не закончится. Предупредить короля и принцессу — мой долг. А для этого мне нужно что-то придумать и сбежать.

— Что-то с тобой не так, — с подозрением сказал Братоубийца, ткнув в мою сторону мундштуком. — Ты выглядишь как моя племянница, но она не настолько безмозглая, чтобы бездарно тратить своё и моё время. И она бы уже свела нас с ума своей трескотнёй.

— Она не пахнет как человек, — хрипло добавил желтоглазый, — От нее буквально разит озоном. Будто не девчонка, а сгусток холодного ветра после ночной грозы.

Это прозвучало жутко. И вместе с тем запредельно близко к истине. Я впилась в него голодным взглядом. Еще никто не был так опасно близок к разгадке моей природы при полном отсутствии подсказок с моей стороны. И на это желтоглазому понадобилось… сколько? Пара часов от силы?

— Магия? — Алишер подозрительно сощурился. Если и было на его лице какое-то благодушие, то оно все куда-то пропало. Взгляд стал острым, режущим.

Желтоглазый кивнул.

— А что ты собирался делать с девчонкой, от которой «разит магией», когда тащил сюда? Хотел исцелить её, чтобы она в порыве «благодарности» выполнила всё, о чем мы «попросим»?

Братоубийца настолько мастерски владел голосом, что выразительности его интонации позавидовали бы актеры. Уж на что я наловчилась распознавать информацию, спрятанную за обтекаемыми словами высокородных, но, чтобы читать мысли брата короля, моей выучки явно не хватало.

«Он умеет задавать правильные вопросы, — неожиданно заявил демон. — Но та часть головы, в которой живет здравый смысл, у него сломана».

— Я не сразу понял, что с ней не так. В любом случае, она может быть полезна. Я так понял, эта краля в Академии на особом счету: ей и проход открыли, и дорогу расчистили. — Волк скривился, будто ему под нос сунули нечто дурно пахнущее.

— Если она и впрямь просто ещё одна дочь Эриена, то никакого особенного секрета у неё нет. Нам очень повезет, если всё, что он сделал с ней — это лишил языка… Ты поставил меня в щекотливую ситуацию, когда привел девочку, Волк. Надеюсь, ты больше не станешь совершать ошибок и начнешь советоваться со мной, прежде чем что-то предпринять.

Я опустила глаза и сосредоточилась на связанных руках: потихоньку тянула веревку из стороны в сторону, ослабляя путы. Пыталась поймать то самое ощущение холодного покалывания в кончиках пальцев, которое предвещает помощь Тени. Но вместо этого чувствовала только жёсткую верёвку, мокрую одежду, отчаяние и головокружительную слабость. Так что вся надежда только на стальной браслет на правом запястье, поверх которого руку обмотали веревкой. Он достаточно плотно обхватывает запястье и вытащить кисть из него непросто, но возможно.

«Демон, что мне делать?»

«Какой смысл бежать до того, как выяснишь хоть что-то? Тебя никто не трогает, сиди себе в тепле и помалкивай», — равнодушно отозвался внутренний голос. Предатель.

— Давайте подождём умника, может, он что дельное скажет. Девчонка ни разу не пикнула. Держу пари, она не заговорит, — хмыкнул желтоглазый. Он подошёл и положил ладонь мне на плечо. Я дернулась, чтобы стряхнуть тяжёлую кисть, но не вышло.

Князь Алишер посмотрел на приспешника с раздражением.

— Есть только один способ узнать наверняка.

Трудно было поверить, что все это не кошмарный сон, а самая что ни на есть кошмарная явь. Желтоглазый притащил из гостиной стул с простой высокой спинкой и преувеличенно любезным жестом пригласил меня пересесть. Он развязал мне руки всего лишь для того, чтобы вновь связать их — уже за спинкой стула, причем не абы как, а мастерски, пропуская веревку сквозь узлы. Я старалась не дергаться и дышать размеренно, но не могла не думать: «Что будет со мной?»

«Будут задавать вопросы», — коротко подсказал демон.

Разумеется, он был прав, как всегда. Спрашивал князь Алишер, а Желтоглазый просто стоял, подпирая плечом косяк, и крутил в пальцах стилет с прямой крестовиной. Прямо как моя Игла, точь-в-точь. Братоубийцу больше прочего интересовало, работаю ли я на короля, и что за магия наделила меня внешностью Эсстель. Заглянув мне в рот и обнаружив, что язык на месте, Алишер отказывался верить, что я не могу отвечать.

Я молча слушала и вопросы, и оскорбления, и угрозы. Иногда опускала веки, когда становилось тяжело выдерживать его пронзительный взгляд. Что у одного, что у другого мужчины глаза были такие, что просто жуть брала.

— Может, она грамоте обучена? — с сомнением предположил Волк. — Не может говорить, но буквы-то напишет, руки мы ей не отрезали. Пока. Связной может быть и немым, лишь бы нужные сведения поставлял.

— Вот еще новости, бастардам учителей оплачивать, — с пренебрежением отмахнулся Алишер, не обратив внимания на мой утвердительный кивок. — Ты плохо знаешь Эриена. Держу пари, он пристроил незаконную дочь куда-нибудь на кухню или вроде того. Или сделал своей ручной змейкой, чтобы та вползала по ночам к неугодным и жалила. Правильно я думаю, девочка?

Я отвела глаза. Надо же, какой проницательный!

— А может, её зачаровали так, что она и слова не скажет? — задумчиво проговорил желтоглазый, используя острие стилета для того, чтобы вычистить грязь из-под ногтей.

Князь Алишер бросил на убийцу испепеляющий взгляд.

— А ты, я погляжу, стал разбираться в местной магии, любезный друг мой?

— Я знаю средство, чтобы развязать ей язык, если она зачарована, — почти пропел убийца, — но у меня нет при себе нужного яда. Завтра достану, тогда поговорим.

Услышав слово «яд», я дёрнулась. В груди натянулись незримые неосязаемые путы, которые перехватывают управление телом, когда я должна повиноваться чужим приказам. Сердце забилось чаще, а уши заложило ватой. Магический контракт таким образом предупреждал, что мне запрещено умирать просто так. Я должна была умереть, защищая принцессу, только так и никак иначе.

Несмотря на то, что в горле мгновенно пересохло, я не сдержала кривую полуулыбку. Магический контракт наконец-то отозвался на угрозы — это значит, что у меня появился шанс выкарабкаться из этой нехорошей истории как только они перейдут от шантажа к действиям. Какая жалость, что хозяин не запретил мне становиться жертвой пыток и допросов!

В дверь постучали. Да ещё каким-то хитрым образом: тук-тук-тук, пауза, тук-тук.

— Умника подвезли, — сообщил желтоглазый, посмотрев на дверь. — Как вовремя. Спросим у него, опасна девчонка или может пригодиться.

Братоубийца, словно потеряв ко мне интерес, вновь прошёл на кухню, сел за стол рядом с окном и принялся в очередной раз раскуривать трубку. Его помощник скрылся за дверью и вернулся, деликатно поддерживая под локоть встрёпанного и помятого Арри. Круглые очки в тонкой оправе почти сползли с кончика длинного носа: одна дужка держалась на честном слове. Жилет поверх полосатой синей рубашки был расстегнут, а мешковатые брюки на подтяжках щеголяли пятнами земли на коленях. Его собственный Связной браслет уже отсутствовал на запястье.

— Внимательнее, тут ступенька, — заботливо предупредил убийца уже после того, как парень споткнулся и рухнул на колени.

Яркие синие глаза уставились на меня с испугом. Я ответила ему таким же взглядом. Может, хоть сейчас, видя меня такой же беспомощной связанной пленницей, как он сам, Арри поверит, что в происходящем нет моей вины.

«Вообще-то есть. На чьем, по твоему, хвосте убийцы притащились в Академию?» — безжалостно напомнил демон.

«А кто отправил меня за браслетом и лишил голоса до тех пор, пока я не сделаю дело? Ни слова, ни полслова, а? Это всё её вина!»

«Тебе следовало спрятаться получше и подождать, как ты обычно делаешь», — прошипел внутренний голос.

Как обычно, да. Прятаться и выжидать — моя основная тактика выживания среди коронованных особ. Под своими коронами они хранят так много задач и информации, что до тех пор, пока не попадешься им на глаза, и не вспомнят, что от тебя требуется. В прошлый раз, когда принцессе понадобилось то перо с невидимыми чернилами из Академии, я тянула с её поручением, как могла. Не меньше декады: пока разузнала, где это искать, пока выбрала ночь для вылазки… и ничего! Эсстель никак не прокомментировала задержку, не поторопила, даже ни разу не наорала на меня через браслет — настолько плотно в её расписание вошли официальные мероприятия, связанные с грядущей дипломатической миссией в империю О-Диура.

В этот раз я решила не откладывать — и к чему это привело? Да, формулировка была другой, прямой приказ «принеси», да еще и «никому не слова», плюс «до рассвета», но… знай я заранее, то уж потерпела бы, сколько могла, постаралась быть осторожнее в конце концов. И уж точно не сунулась бы к Арри — клянусь!

— Что я тебе сделал? — закричал Арри. Он рванулся из обманчиво вежливого, а на деле железного захвата. Очки свалились с его носа и хрустнули под сапогом гильдийца. Я отрицательно покачала головой, глядя прямо в синие глаза и до крови закусив нижнюю губу. Если бы я только могла сказать ему, что всего лишь воровка книг, а вовсе не убийца! Пересохшие губы горчили. Из прокушенной ранки на язык тёк вкус мокрого железа.

— Не горячись, парень, — сквозь зубы процедил желтоглазый.

Он легко, как котёнка, подтащил Арри ближе к столу и силой усадил на последний свободный стул. Связывать не стал, будто поленился. Поставил в центр стола настольную магическую лампу и велел зажечь её. Арри близоруко сощурился. Потом нервно оглянулся на меня, но желтоглазый не позволил ему смотреть, двумя пальцами взял за подбородок и повернул голову на лампу.

— Это что, проверка? Или вы притащили меня сюда, чтобы я починил вашу лампу?

Я не узнала голос Арри в этом срывающемся на фальцет придушенном сипении.

— А с чего ты взял, что она сломана? — князь Алишер обстоятельно затянулся и выпустил изо рта дымное колечко.

— Потоки не замкнуты, — Арри нагнулся было, чтобы подобрать упавшие на пол очки, но желтоглазый ненавязчиво положил обе руки на его плечи. Я уже прекрасно знала, насколько тяжёлыми могут быть эти узкие ладони, так что ничуть не удивилась, что Арри вернулся на место с грацией мешка, набитого клубнями земляного хлеба.

— Дайте очки, мне плохо видно, — несчастным голосом попросил Арри.

— Что же в вашей Академии никак не научатся зрение лечить? — сочувственно спросил принц в изгнании.

Князь Алишер явно видел маловато магистров. Они почти все носили очки — и не только из-за того, что испортили зрение за годы напряженной учебы и кропотливой работы с мелкими деталями. В линзах их очков видно, как работает магия. Все эти пресловутые поля и потоки, даже частицы или волны — я не настолько сильна в этой науке, чтобы в двух словах объяснить. В общем, без очков магистр — просто теоретик. Работать с волшебными вещами он не сможет. Я хотела стащить такие очки с самого первого дня знакомства с Арри, но боялась, что ему не составит труда вычислить меня, и тогда можно будет забыть о прекрасной возможности узнать о магии побольше, чем видно в магических линзах.

«Не больно-то много я узнала, — думала я, глотая беззвучные слезы. — Просто нашла еще одного владельца, чтобы он пользовался мной, а я ему позволяла. В любом случае все мои усилия пошли прахом, и он никогда больше с мной не заговорит после этой ночи».

«О чем ты вообще думаешь? Они убьют его, а ты думаешь только о себе!» — возмутился демон.

Некоторое время мужчины пререкались, выясняя, может ли магистр починить лампу без очков и в чем вообще смысл всей их чудо-науки, если они настолько беспомощны без своих стекляшек. Подозрительный князь, очевидно, вбил себе в голову, что очки — это очередная опасная магическая ловушка наряду с немым двойником племянницы. И стоит только магистру заполучить их, как он сразу же если не испепелит своих похитителей, то несомненно подставит их как-то иначе. Я сделала вывод, что князь слишком многого ждёт от магии. Вряд ли он хоть что-то понимает в этом. Сказывается двадцатилетнее изгнание. Или ещё какие-то причины ждать от дозволенной магии такой же противоестественной силы, какая есть у запрещённой. Наконец Желтоглазый убедил хозяина, что очки никак не помогли бедолаге в тот момент, когда его затолкали в самоходную карету и увезли для беседы сперва с лидером Ночной гильдии, а затем сюда.

Получив раздавленные очки с одной уцелевшей линзой, Арри закатал рукава полосатой рубашки и принялся постукивать по лампе, бормоча что-то себе себе под нос про коэффициент поля. Достал из нагрудного кармашка инструмент, похожий на очень узкое вечное перо, и потыкал под основанием, закрутил пару винтиков. Я догадалась, что отошли контактные потоки, которые вели к красному кристаллу. Действительно, для Арри исправить такую поломку — пара пустяков. Лампа засветилась — сперва тускло и едва-едва, но с каждой секундой разгораясь все ярче. Арри победно улыбнулся, забыв, что его притащили сюда силой, и ничего хорошего его здесь не ждёт. Я успела увидеть тот самый миг, когда он всё вспомнил, и его улыбка увяла.

При свете лампы узнаваемые черты, которые выдавали в князе родственника Эриена, стали отчетливее. Особенно этот их семейный идеальный нос, будь он неладен! Мне то и дело приходилось напоминать себе, что передо мной сидит и скалится не сам король, а его ещё более безумный и злой младший брат.

Ну я-то, понятно, сразу узнала Алишера, хоть и не видела никогда. У меня глаз намётан. И потом, мне частенько приходилось слышать про уникальную примету Братоубийцы: один глаз зеленый, другой фиолетовый. А Арри, похоже, только сейчас понял, кто перед ним. Он вжался спиной в спинку стула и чуть отодвинулся, насколько позволили руки желтоглазого, ненавязчиво лежавшие на плече рядом с худой шеей.

Князь Алишер, цепко следивший за угодившим в его ловчую сеть магистром, чуть дёрнул уголком рта, что вполне могло бы сойти за насмешливую улыбку.

— А что скажешь про неё? — Мундштук трубки указал в мою сторону.

Арри посмотрел на меня так, словно хотел испепелить взглядом. Осколок света зацепился за линзы его очков, и я увидела на стеклах радужные разводы.

— Она пыталась убить одного из нас! Воровка и убийца, ей самое место рядом с такими, как вы, выро…

Арри неожиданно поперхнулся и закашлялся. Я не видела, что произошло, но догадалась, что кашель возник не сам по себе.

— Это не принцесса Эсстель? — уточнил Братоубийца, пропуская мимо ушей мнение пленника о своей персоне, выпуская новое колечко дыма.

— Да она даже не похожа! Просто королевский бастард… её взяли работать во дворец из милости! — после приступа кашля, Арри хрипел и делал паузы. Зато больше не смотрел на меня, отводил взгляд.

Я растянула губы в кривой полуулыбке. Арри сегодня в ударе: предаёт меня при первой же возможности, даже не задумываясь. Сперва сдал службе безопасности Академии, теперь — принцу-ренегату. А я-то, идиотка, надеялась на его помощь и защиту!

Князь Алишер глубоко затянулся трубочным дымом и задумался, глядя на меня разноцветными глазами. Арри посылал мне непримиримые ненавидящие взгляды, а желтоглазый недоверчиво хмурился.

— Просто бастард, говоришь? Она не сказала ни слова с момента нашего знакомства. Можешь что-то с этим сделать? Или станешь утверждать, что она с рождения немая?

Арри сбавил градус ненависти, растерянно взлохматил шевелюру.

— Нет, не стану. Раньше она разговаривала со мной, а сегодня и вправду… Я простой техник, никогда не работал с людьми.

Я оценила, как ведущий конструктор мгновенно разжаловал себя до «простого техника». Бывает. Если подумать, то мне тоже выгоднее быть «просто бастардом», чем Тенью.

— Ее заколдовал король? Или кто-то по его поручению?

— Зачем королю заколдовывать собственную дочь, пусть и незаконную? — нахмурился Арри.

Князь Алишер смерил его презрительным взглядом. Желтоглазый насмешливо фыркнул. Я вздохнула. Мне оставалось только догадываться, что остальные знали о короле, но я сама была живым свидетельством, что хотя бы однажды он действительно применял магию в отношении собственной дочери — когда появилась я.

— Вы в своём Маристериуме до сих пор не в курсе, что за человек ваш правитель? Или это конкретно ты такой наивный нам попался? Ладно, давай начистоту. Ты уже догадался, кто я?

Арри серьезно кивнул.

— Мне тут одна заморская птичка напела, что в Академии пользуются волшебными браслетами, которые передают разговор с любым человеком на расстоянии…

— Не с любым. Только с тем, кто тоже носит браслет, — перебил Арри и посмотрел на меня.

Князь Алишер поморщился, будто у него разом заболели все зубы.

— Спасибо за дельное замечание, молодой человек. Так вот, я здесь инкогнито специально для того, чтобы обзавестись такой игрушкой. А ты поможешь мне её настроить? Ведь без помощи магистра она не заработает, верно?

— У меня нет с собой такого браслета, не захватил, — поджал губы Арри.

Желтоглазый достал из моей сумки два отличных новых Связных браслета и молча положил на стол. Вот что он искал в Академии!

— И моему другу, разумеется, тоже нужен такой же. А потом мы уйдем из Акато-Риору. У нас есть… дела.

Арри быстро облизал пересохшие губы. Он колебался.

— Вы гарантируете, что не тронете меня, если я помогу вам настроить браслеты?

Князь мягко улыбнулся.

— Даю слово, — заверил он.

— И человеку своему скажете, чтобы перестал меня хватать постоянно? — настаивал Арри.

Князь помедлил с ответом, а вместо этого пригладил ладонью тщательно уложенные белые волосы и задумчиво почесал щеку.

— Видишь ли, мой юный друг, Волк просто заботится о моей безопасности. Он иногда перегибает палку, я совершенно с тобой согласен. Волк, ты постараешься не хватать нашего друга во время работы?

— Я могу вообще уйти, — оскорбился Волк.

— Постой пока поодаль. Можешь поставить чайник, пока мы работаем, — милостиво разрешил князь.

Я наблюдала за ними, насколько могла, из другой комнаты. Я уже не помнила, кто и каким образом настраивал мой браслет. Думала, защёлкнул и можешь идти. Но нет, это целая церемония. Да ещё и проведенная дважды — для князя и его слуги. Настроить на биение сердца, настроить на разум и ещё множество всяких нюансов. Я быстро потеряла нить происходящего, потому что отвлеклась, увидев, что под окнами до сих пор караулит самоходная карета, чьи глаза-фонари бессмысленно пялились в стену углового дома и отражались в оконных стеклах.

Краем уха я слышала, как сердечно благодарит князь молодого магистра за помощь, и успела увидеть, как они пожимают руки на прощание, затем раздался короткий вскрик, и вот уже Волк подхватывает Арри под мышки.

«Да ваш-шу ж м-мать!» — прошипел демон.

Я задохнулась, будто на лицо легла невидимая плотная подушка.

— Можно было бы довести до кареты, — недовольно проговорил князь Алишер, достав из кармана платок и брезгливо вытирая руки.

— Чтобы вы опять без причины подозревали меня в великодушии? Благодарю покорно, — отозвался убийца, извлекая из-под лопатки моего любовника стилет, который вонзил в спину по самую крестовину.

Мне стало дурно. В какой-то момент я даже порадовалась, что меня надежно привязали к стулу — если лишусь сознания, то не упаду на пол. Глухо стукнула дверь, но я толком ничего не слышала из-за шума в ушах. Продолжая протирать ладони белоснежным платком, ко мне подошел князь Алишер и что-то спросил. Я отвела глаза, чтобы не видеть его участливую физиономию. Насквозь фальшивую, лоснящуюся, как яблоко: с виду абсолютно идеальное, но проеденное червями изнутри!

Князь поддернул брюки, чтобы опуститься на одно колено и оказаться со мной на одном уровне. Странное дело — его разноцветные глаза смотрели с разным выражением, из-за чего лицо несостоявшегося узурпатора словно разбивалось на две половинки. Правая половина выглядела искренне заинтересованной и участливой, а левая — там, где царствовал светло-зеленый глаз — откровенно насмехалась над моим жалким видом.

Просто псих какой-то! Смотрел на меня, а сам обратился к своему подручному, который уже вернулся и встал рядом.

— Так что с ней делать, Волк? Мы до сих пор не понимаем, молчит ли она из упрямства, гордости или находится под воздействием запретной магии. Чтобы исключить последний вариант тебе нужны те полосатые ядовитые лягушки, ведь так?

Волк развёл руками, мол, что есть, то есть, без лягушек никак. Князь Алишер задумчиво потёр подбородок двумя пальцами.

— Ну, твоего забавного яда у нас с собой нет. Видимо, придется предоставить право выбора нашей дорогой гостье. Ты хочешь жить?

Я, помедлив, кивнула.

Князь Алишер понимающе улыбнулся одной стороной рта, что сделало его лицо ещё более нечеловеческим.

— Ты же понимаешь, что я попрошу взамен?

Я кивнула опять.

— И ты готова на всё, лишь бы не последовать за тем глупцом-очкариком?

Без колебаний кивнула в третий раз. И тогда князь Алишер приказал развязать меня.

В пальцах Волка из ниоткуда возник короткий метательный нож, с рукояткой, сплетенной из толстых темно-зеленых жгутов. Я не успела понять, где он его взял, ведь только что оттирал кровь с руки — и вот уже этот нож легко перерезает веревки, будто они сплетены из мягкого сыра. Когда ослабли путы на израненных запястьях, я вздохнула с облегчением.

Но то, что вслед за этим сделал князь Алишер, потрясло меня до глубины души. Он мягко, но настойчиво взял меня за руку и прикоснулся губами к тыльной стороне ладони, как будто я и впрямь была не пленницей, а дорогой гостьей.

— За те годы, что я путешествовал, здесь многое изменилось. Передавать голоса на расстоянии — это потрясает воображение, ничего не скажешь. Но я не могу поверить в то, что магистры так легко заполучили власть над моей страной, — задумчиво проговорил мужчина, не отпуская моих рук из своих теплых ладоней и глядя прямо мне в глаза. Я не смогла выдержать его взгляд и отвернулась. Он дотронулся до моей щеки пальцами и заставил смотреть на него.

— Ты знаешь, кто я такой, девочка. Видела, что я не оставляю в живых тех, кто слишком глуп, чтобы им доверять. Но ты — особый случай. Ты незаконная дочь Эриена. Как я вижу по одежде, умеешь работать ночью. С этим талантом ты неплохо впишешься в нашу с Волком маленькую команду. Ты уверенно чувствовала себя в Академии, воруя у магистров их безделушки. Такие отчаянные люди, которые не боятся магии, мне нужны. А если ты сама боишься кого-то — Волк тебя защитит и от людей Старого Лиса, и самого короля. Что скажешь, Волк?

Тот коротко поклонился, не сказав ни слова против или за озвученное предложение. Сомневаюсь, что у него на самом деле было право на собственное мнение в этом вопросе. Если я хоть что-то понимала в представителях Тысячелетней династии — они не приемлют ни малейших возражений в тех случаях, когда уже приняли решение.

Я кивнула опять, чувствуя себя околдованной убедительной речью и мягким голосом князя. Плевать, что он попросит, я не стану сопротивляться. Лишь бы выгадать время и получить свободу передвижения. Я должна предупредить короля, что в Акато-Риору вернулся Братоубийца, а для этого мне нужно сохранить собственную жизнь — в первую очередь.