Прорицатель. Дочь рода

Екатерина Дереча (2024)

Я погибла, защищая свой мир, но переродилась в теле двенадцатилетней девочки, заражённой Хаосом. Четыре года я скрывала свою силу и пыталась прижиться в чужом мире. Тайны новой семьи, войны родов, твари, рвущиеся в мир из разломов — теперь это моя жизнь. Больше всего я хотела прожить её как обычный человек, но Хаос с каждым днём становится сильнее. Кто мой друг, кто враг? Кому доверять, когда даже близкие скрывают правду?

Глава 1

Всё пылало. Я знала, что пришёл конец этому миру. Огонь, смерть и тлен — вот что я видела. Рушились дворцы и храмы, короли и их армии обращались в прах. И среди этого хаоса шёл мужчина. Опасный, дикий и, кажется, бессмертный.

Он простирал руки — и сотни людей падали ниц, растворялись, превращаясь в пепел под его ногами. Этот мужчина сражался мечом и огнём и был окутан белым пламенем.

Протянув ладонь, он расплавил землю огненным шквалом и двинулся дальше, собирая кровавую жатву.

Мир обречён. Эта мысль пульсировала в моей голове, пока я смотрела на того, кто равен богам. На того, кто играючи уничтожал легионы и их правителей. Того, кто одним движением пальца мог убить любого.

Я затаила дыхание, когда расстояние между нами сократилось. Мужчина словно искал кого-то, шарил взглядом по сторонам. Я пыталась уговорить себя, что это всего лишь сон, очередное видение, но это было так сложно. Сжав кулаки, я начала молиться Всевидящему. Это просто сон…

Внезапно мужчина замер, поднял голову и… посмотрел на меня. Он посмотрел на меня! Но это невозможно!

— Я нашёл тебя! — губы мужчины раздвинулись в хищном оскале.

Он бросился вперёд, а я замерла, не в силах осознать, что сейчас произошло. Никто и никогда не видел меня во снах.

— Запомни моё имя! Я приду за тобой, — прокричал мужчина, растворяясь вместе с видением. — Кир-Ахшар! Запомни!

Я захлебнулась криком и проснулась. Судорожно схватив амулет, я сжала его дрожащими пальцами. Что-то не так. Энергия исчерпалась слишком быстро. Или этот амулет предназначен не для защиты от видений… или Хаоса во мне стало больше.

Сорвав покрывало с зеркала, я вгляделась в своё отражение. Мои глаза сияли, охваченные тем же огнём, что я видела у мужчины во сне. Я со всей силы ударила расчёской по зеркалу. Ещё раз. И снова. Тонкая трещина змеёй скользнула по блестящей поверхности.

Когда расчёска сломалась, я схватила подсвечник. Пусть теперь отец только попробует притащить сюда новое. Подхватив один из осколков, поднесла его к лицу. Глаза почти перестали светиться, но нужно что-то ещё. Я обернулась и осмотрела комнату. Отец постарался — ничего бьющегося в моей спальне не было. Разве что…

Я прищурилась и прикинула, подойдёт ли балдахин над кроватью. Розовый шёлк не устоял под напором моего безумия — я содрала его вместе с перекладинами и принялась рвать на куски. Успокоилась я только после того, как роскошный китайский шёлк превратился в груду рваного тряпья.

Осколок зеркала показал, что сияние исчезло. Отлично. Теперь можно впускать шпионов отца.

Распахнув дверь, я встретила два взгляда: испуганный — служанки и подозрительный — телохранителя. Отец не пришёл, но его наверняка уже разбудили и доложили об очередном приступе его единственной дочери.

Пусть так, пусть считают меня безумной. Это даже лучше. Так они не узнают, как мне страшно.

— Уберись там, — хрипло приказала я служанке и вернулась в комнату.

Завернувшись в халат, я уныло плюхнулась на диванчик. Отец наверняка пришлёт очередного «целителя душ» — проверить, не рехнулась ли я окончательно. И если раньше я не возражала против их визитов, то теперь не позволю копаться в моей голове.

Хотя истинных целителей душ я до сих пор не встречала. Все, что приходили до этого, — жалкие подражатели, которых правильнее было бы назвать психологами. Но тень сомнения всё же была: а вдруг на этот раз действительно явится чувствующий? Почему-то я не хотела, чтобы о моём ночном госте узнали.

Кир-Ахшар. Я покатала на языке имя мужчины и вздрогнула, вспомнив его пронзительный взгляд и жуткую улыбку. Неужели я и впрямь стала свидетелем гибели чужого мира? Никогда ещё мои видения не были такими реалистичными и пугающими.

Пора возобновлять тренировки. Расслабилась я в последнее время, вот и поплатилась. Вархов дар… Если я буду громить комнату с такой регулярностью, имперская служба безопасности не станет церемониться. Безумие дочери мага земли из первой сотни может стать угрозой для окружающих. А вот когда они узнают о моём даре…

— Колум! — крикнула я.

Телохранитель, приоткрыв дверь, скользнул взглядом по комнате и склонил голову.

— С сегодняшнего дня я возобновляю тренировки с мечом, — я задумалась на мгновение и продолжила. — Полигон не отменяю, это будет дополнительно. Сообщи наставнику.

— Но, госпожа, это… — Колум попытался возразить.

— Я не спрашивала твоего мнения, — жёстко оборвала я его. — Я начну через два часа, Матвей должен быть готов.

Такой они видели меня нечасто. В основном — после таких снов, которые являлись, стоило мне расслабиться. И ладно бы только они. Каждый раз после видений мои глаза предательски горели Хаосом, и унять это свечение помогали только тренировки. В слабом теле не будет сильного духа.

Брат и отец проводили на полигоне не меньше двух часов в день, столько же — в зале для магических тренировок. Мой же дар позволяет разве что выращивать цветочки в саду, никаких метаний земляных копий или земляного вала. Ещё и задержка в магическом развитии.

Род Войтовых повелевает магией земли, а мне досталась лишь жалкая её разновидность. В родовых хрониках о слабосилках упоминалось вскользь, с пренебрежением и укором. «Самая никчёмная ветвь магии земли — умение управлять растениями», — гласили строки. Но ведь растения — это не просто зелень под ногами.

У меня была мысль поступить в столичную академию магии и выучиться на флориста, но я не смогу пройти арку на входе, если видения не прекратятся. Кристалл моментально распознает дар прорицателя, и тогда весь род ждут долгие годы испытаний, допросов и проверок.

А я буду болтаться в петле. Адептов Хаоса всегда казнили публично, чтобы люди знали, чем чреват интерес к запретной Великой Силе. Прорицатели — адепты Хаоса первого уровня, и в этом мире почему-то считается, что их не должно существовать. Всё, что хоть как-то связано с Хаосом, под запретом.

Я не могу выдать себя. Не имею права.

***

— Ещё круг! — гаркнул Матвей, заметив, что я затормозила. — Раз уж вздумалось тебе бегать в шесть утра, будь добра, шевели ногами!

Не простил он мне раннего подъёма, по глазам вижу. Штрафной круг закончился, и я поплелась к полосе препятствий — той, что для детей. «Песочница», как презрительно обзывает её мой старший брат Николай, кривя губы. Он-то перешёл на взрослый полигон уже в двенадцать.

Но я не воин, не мужчина, и вообще не обязана быть сильной. Да, многие девушки из благородных семейств не уступают мужчинам ни в силе, ни в навыках, выбирают факультет боевой магии. Я не грезила о лаврах боевого мага, с даром флориста мне это не светит. Но тело я собиралась тренировать так, словно на самом деле решила стать воином.

— Быстрее, Яра! — наставник встал подо мной и окинул взглядом мою тушку, висящую на перекладине. — Нас ещё ждут мечи. Чего ты там висишь, как мешок с навозом?

— Почему с навозом? — возмутилась я, переставляя руки. — Я же не пахну!

— Да-да, я помню, — хмыкнул наставник и отошёл на шаг назад. Видимо, испугался, что грохнусь и придавлю его. — Благородные девицы не потеют.

Я фыркнула, но промолчала, согнулась и перелетела на кольца. Осталось совсем чуть-чуть. Чем сильнее я вымотаюсь, тем больше шансов, что этой ночью видений не будет.

Я дала клятву Ярине, что позабочусь о её семье. С Хаосом внутри сделать это будет сложно. Управлять им я смогу ещё не скоро, пока что есть вариант спрятать запрещённую Силу. Знания для этого у меня есть. Нужно только перестать быть слабой.

— Матвей, а мечи же только вечером, — вспомнила я про свои указания. С чего это наставник решил провести бой прямо сейчас?

— Вечером сбежишь в город или пригласишь подруг на чай, — он закатил глаза и дождался, пока я спрыгну на землю, завершив тренировку. — Или, может быть, ты вдруг захочешь спать и сбежишь сразу после ужина, — наставник сурово сдвинул брови и махнул рукой.

Несмотря на преклонный возраст, а Матвею Громову было уже за семьдесят, он до сих пор тренировался по пять-шесть часов в день. Оставшееся время он тратил на муштру гвардейцев и проверку оружия. Не знаю, когда наставник успевает спать, но каждое утро выглядит таким бодрым, что даже завидно.

Вздохнув, я подняла меч и встала в стойку. Избиение младенцев — вот как выглядел наш бой. Хотя Матвей прав, я же сама просила тренировку на мечах. Ну что мне стоило отойти от видения и немножко подумать, прежде чем отдавать приказы?!

— Ноги! — в очередной раз рявкнул наставник, когда я переместила вес на носки. — Что ты стоишь, как балерина на паркете?! Ты маг земли или воздушница?

— Сама знаю, — буркнула я и встала как надо.

— Ровнее! Спина! Руки!

Команды Матвея звучали хлёстко, мечи звенели, встречаясь и расходясь. А я держала в голове только одну мысль: это нужно мне, не наставнику, не отцу и не кому-то другому. Мне и только мне.

Я упёрлась пятками в землю, развернула носок правой ноги и согнула колени. Отвела левую ногу назад скользящим движением и выпрямила спину. Замах! Выпад! Отбить удар! Обманный манёвр и укол в подмышку. Меняю ноги и делаю шаг назад. Выше локоть, напрячь мышцы. Вот так!

В глазах Матвея наконец мелькнуло удовлетворение. Он был рад, что я запомнила его уроки и собралась. Теперь уже я хмурилась, напряжённо кусая губы. Мне было плевать, что пахну как тот мешок с навозом, на который я походила, когда висела на перекладине.

Удар. Ещё один. Мы скрестили мечи, давя весом, но оба понимали, что я не выстою.

— Молодец, Яра! — похвалил меня наставник, когда я всё же свалилась от напряжения. — Твоё упорство достойно рода Войтовых.

— Завтра в это же время? — спросила я, хватаясь за протянутую руку и поднимаясь с земли.

— Если не передумаешь, — Матвей подмигнул мне и усмехнулся. — Но я уже сообщил твоему отцу — он счастлив, что его дочь наконец решила принять свою суть.

— Пф-ф. Я не стану боевым магом, — я пожала плечами и направилась к стойке с оружием, чтобы вернуть учебный меч на место. — Уж точно не с моим третьим рангом. Да и зачем мне это?

— Вот у него и спросишь, — кивнул на двери наставник, подтолкнув меня в спину. — Его сиятельство ждёт тебя.

— Спасибо за бой, — я с уважением склонила голову и скрестила ладони на груди.

— Беги уже.

И я побежала, радуясь, что графское поместье не такое большое, как у князей. Хотя наверняка в их родовых замках есть крытые полигоны, с современным покрытием, а не с сырой землицей, которую нещадно поливают дожди.

Перед профилактической беседой с отцом мне нужно было собрать семена астарты в саду Ярины. Девочка любила природу не меньше меня и собрала в своём мини-садике редчайшие растения.

Взять хотя бы — бениту — песчаную розу, корешки которой ускоряют регенерацию. Ей нужны были особые условия: сухость, песок и палящее солнце. Ярина сумела настроить вокруг неё купол, поддерживающий необходимую для роста среду.

— Ну здравствуйте, мои хорошие, — поприветствовала я ждущие подпитки растения и послала в каждое немного энергии жизни.

Собрав семена, я поспешила на выход — нельзя заставлять отца ждать.

Слуги привычно кланялись и желали доброго утра. Некоторые отводили взгляд, наверняка наслушавшись ужасных историй про безумную дочь графа. Им было о чём судачить во время утренней пересменки.

Меня же мало заботили мысли слуг, мне вообще не было дела до их суеверий и страхов. Сейчас главное — убедить отца в моей лояльности роду. Я постучала и дождалась, пока артефактная дверь откроется.

Отец дополнял записи в личном дневнике Главы рода, который когда-нибудь станет ещё одним томом в семейных летописях. Так сразу и не скажешь, что этот подтянутый холеный мужчина — один из самых сильных в Тугольском районе.

В свои сорок восемь Андрей Войтов выглядел младше лет на десять: магия щедро одаривала своих адептов. Тёмных волос отца ещё не коснулась седина, шрамы он привычно удалял дорогими притирками, маникюр и специальные кремы делали кожу рук ухоженной.

Не чета моим растрескавшимся за каникулы ладоням. Впрочем, по-другому и не могло быть — большинство растений в моём саду были условно-безопасными. Колючки, ядовитый сок, острые грани листьев, — всё это не располагало к нежной бархатистой коже. Но и эти недостатки нужно свести к окончанию каникул, иначе в школе одной графской дочке снова придётся выслушивать о скупости Главы рода. А род позорить никак нельзя.

— Итак, Яра, что произошло ночью? — не поднимая головы, спросил отец.

— Кошмар приснился, — коротко ответила я.

— Снова? — его руки дрогнули, смазав очередную подпись. — Скажи мне, есть что-то, что я должен знать? — наконец оторвав взгляд от стола, отец посмотрел на меня. — После смерти матери ты изменилась. И эти твои… сны.

Я заглянула в глаза отца, пытаясь отыскать там хотя бы намёк на сожаление об утраченной жене. Андрей Войтов не испытывал никаких чувств. Ни к матери Ярины, ни ко мне. Его волновали только сыновья. Старший — Николай, первый наследник рода, и младший — Михаил, который встанет во главе рода в случае гибели старшего.

— Я ведь потеряла маму… чуть не погибла, хоть и не помню этого, — осторожно проговорила я, выдавливая слезу. Конечно, твоя дочь изменилась! Хоть бы раз спросил, каково ей.

— Воспоминания о том… о той ночи до сих пор не вернулись? — резко спросил он.

Я помотала головой, закусив губу. Этот вопрос отец задавал мне чаще прочих.

— Хорошо.

Он кивнул своим мыслям, побарабанил пальцами по столу и вздохнул.

— Я рад, что ты решила возобновить тренировки и приобщиться к семейным традициям, — он посмотрел на меня долгим взглядом. — Если к окончанию школы поднимешь уровень дара до четвёртого, я соглашусь оплатить академию. Ты ведь об этом мечтала?

— Да! Спасибо, папочка, спасибо! — я радостно взвизгнула и захлопала в ладоши. Именно этого ждал отец, так что я не стала его разочаровывать. — Я буду стараться! Я стану лучшей дочерью во всём мире!

— Вот и умница, — отец улыбнулся уголками губ. — А сейчас иди готовься к завтраку, мне нужно закончить дела.

Я выскочила за дверь и помчалась в свой сад. Брошенное на ковёр в кабинете отца семечко астарты, прозванной в народе слухоцветом, уже готово к использованию. Жаль, что росток действует всего полчаса, зато его не обнаружить артефактом.

Закрывшись в саду, я послала немного энергии в астарту и приготовилась слушать. После той аварии, в которой погибли Ярина и её мама, отец следил за мной, якобы из-за беспокойства. Камеры по всему поместью, телохранитель, следующий за мной по пятам, донесения слуг. Только здесь, в мини-саду Ярины, я могла быть уверена в том, что никто не подслушает и не подсмотрит.

Артефакты сбоили при наличии сразу нескольких разнонаправленных куполов над растениями, а камеры регулярно оплетали энергетические лианы. Отец отправлял техников, но те лишь разводили руками — слишком уж быстро растут эти лианы. Ну а я «честно» пыталась отозвать свои листики и травки, но они не слушались, ведь у меня всего третий ранг.

Выполоть всю эту негодную траву отец тоже не мог — отвар из листьев лианы помогал при магическом истощении, да и в обычной жизни вполне неплохо подпитывал энергоканалы. В общем, бодрящие лианы продолжали буйно расти и выводить из строя камеры.

–… не вспомнила, — донёсся до меня голос отца.

Так и знала, что он сразу же позвонит своему покровителю. Я ведь не та Ярина, которая не замечала многого. Например, откуда у почти обнищавшего графского рода появились дорогущие инструменты для добычи фульгурита, которого в наших местах никогда не водилось.

— Уверен насчёт академии? — спросил отец. Жаль, что я не могу услышать голос на другом конце трубки.

— Иногда чувствую Хаос, но она его как-то глушит, — отец замолчал, слушая собеседника.

Я сжала кулаки до хруста. Отец знает, что во мне Хаос. Знает и молчит. Чего он добивается?

— Хаос может не развиться, и что тогда? Сдадим Яру службе безопасности? — в голосе отца появилось недовольство. — Мы не сможем сделать вид, будто всё произошло внезапно, — он снова замолчал. — Да… пути Всевидящего неисповедимы.

Мне пришлось сделать несколько вдохов и выдохов, чтобы успокоиться. Я всё чаще задумывалась о том, что именно Андрей Войтов стал причиной смерти своей жены. Он ещё не знает, что в тот день умерла и дочь…

— Ваше сиятельство, беда! Первый наследник! — пробасил Матвей, ворвавшись к отцу без стука.

— Что такое?

— Обвал со стороны Вардановой гряды, Николай перестал выходить на связь, потери в личном составе уточняются, но уже известно, что погибло девять мастеровых, раненых около двух десятков. Среди них четверо одарённых, один при смерти.

— Николай жив. Это точно, — чуть помедлив ответил отец. Послышался звук отодвигаемого кресла. — Подготовьте вертолёт, через десять минут вылетаем. Общий сбор… и позовите лекаря.

— Одного? На всех не хватит…

— На всех и не надо. Пусть лечит одарённых.

Я отсекла энергетическую линию слухоцвета и принялась обрезать лианы. На четверых раненых одарённых нужно очень много энергетического коктейля. Понятно, что раненых мастеровых будут лечить, но целитель не станет тратить на них магию. Поэтому я уже подготовила несколько полезных травок.

Мало кто знает, что действие всех компонентов усилится, если добавить в готовый восстанавливающий коктейль хотя бы щепотку растёртого в порошок корня бениты. Он ускорит регенерацию настолько, что уже через пару недель раненые смогут вернуться к работе.

Когда дверь в сад распахнулась, я ощипывала уже пятую лозу. Телохранитель прищурился и встал у стены, наблюдая за моими действиями. Я пожала плечами и начала нарезать листья. Тонкие, истекающие соком полоски я сложила в небольшой алхимический котёл и вручила Колуму, чтобы он отнёс его помощнику алхимика. Сама же осталась в саду, чтобы растереть корешки бениты.

Мои мысли то и дело возвращались к словам Матвея. Варданова Гряда… что Николай там забыл? Там ведь ничего нет. Обычные скальные породы, непригодные даже для строительства.

Что-то не сходилось. Отец не послал бы первого наследника в Варданову Гряду, если бы там совсем ничего не было. Разве что… то оборудование, которое видела Ярина, и которое использовалось для добычи разломного фульгурита в местах открытия разломов. Кто-то должен был расчистить путь для его установки.

И этот разговор с неизвестным покровителем. Отец хочет, чтобы Хаос во мне набрал силу.

В двенадцать Ярина была помолвлена с сыном партнёра отца. После трагедии, в которой умерла мама, отец спешно разорвал помолвку и отказал другим претендентам на мою руку. Он знал уже тогда? Знал, что я несу в себе частичку Хаоса?

Когда я закончила растирать порошок бениты и уже собиралась идти к раненым, в дверь сада постучали.

— Леди Ярина? — обратился ко мне помощник целителя. — Ваш отец утверждает, что первый наследник жив, но не может обнаружить его. Нужен маяк на крови.

— Так отправьте целителя, — я пожала плечами и посмотрела время на телефоне.

— Стандартный маяк на крови может скастовать только кровный родственник… и это требует немалого резерва, — смутился лекарь, а потом добавил. — Резерв трёх уровней как минимум, чтобы просто найти живого родственника.

— Вот как… — я задумчиво потеребила телефон и сунула его во внутренний карман жакета. — Значит, я растрачу весь резерв на маяк, а отец останется с полным…

— Медлить нельзя, — помощник целителя отвёл взгляд. — И… леди, это приказ его сиятельства.

— С этого и надо было начинать, — я скривила губы в подобие улыбки и направилась к выходу из поместья.

Ради Николая отец готов угробить меня. С третьим уровнем магии я могу создать маяк на крови, истощив весь резерв. Но кого волнуют такие мелочи? Главное — вызволить первого наследника рода. Конечно, отец будет рядом, но я истрачу все силы, если брат будет далеко.

А ещё мне придётся спуститься в тоннели, разрушенные обвалом.

Злость клокотала в горле, когда пилот подбросил меня и закинул в вертолёт. Злость бурлила в крови, напоминая, что устроить несчастный случай под завалами проще простого. Если отец решил подстегнуть Хаос во мне, лучшего случая не придумать.

Как не вовремя! Я ещё не готова.

Острые пики гор показались впереди и я прильнула к стеклу. Выровненная площадка для вертолёта была пуста. Ни временного лагеря, ни инструментов, ни группы поддержки. Сигнальные огни весело перемигивались, очерчивая контуры для посадки. Хм… неужели никто не встретит?

Спрыгнув, я пригнулась от ветра и с удивлением поняла, что вертолёт возвращается домой. Он не остановил винты, не заглушил двигатель… просто дождался, пока я отшагну, и взлетел.

Плохо. Очень плохо.

Оглядевшись, я заметила вход в тоннели. Идти туда? Одной? Я приблизилась к каменному зеву, и заглянула внутрь.

— Папа! — крикнула я. Эхо разнесло мой напуганный голос по пещерам и тоннелям, возвратилось искажённым до неузнавания и затихло.

Это совсем не дело. Я достала телефон, который почти всегда стоял на беззвучном режиме, и выругалась. Связи нет. И это тоже странно. Очередная аномалия? В Вардановой Гряде вдруг обнаружился редкий металл, экранирующий сигналы?

Не глушилку же тут поставили?!

Я сглотнула и попробовала скастовать светляк. Ничего!

Связь точно была, когда я прилетела — вертолёт бы не сел. Приборы работали, и он улетел. Улетел!

Теперь мне стало по-настоящему страшно. Отец не стал бы при свидетелях загонять меня в ловушку, из которой нет выхода. Хотя… о том, что я лечу к горам, знал только помощник целителя и пилот, даже Колум куда-то исчез. Я никого не встретила в коридорах поместья — ни служанок, ни Матвея.

Значит, всё-таки ловушка.

Я осторожно шагнула в тоннель. Те же сигнальные огни, что на вертолётной площадке, задорно подмигивали мне. Вот только внутри сжималась натянутая пружина страха. Что-то не так.

Шорох позади привлёк моё внимание. Там никого не было, я же проверяла. Обычный светляк мне был недоступен, но зов жизни работал всегда и везде. Его не отключить, не заглушить. Я чувствовала жизнь: зелёные муравьи, блохи на бездомных дворнягах, прорастающие семена сорных трав и корни деревьев — я чувствовала их всегда.

И в этом тоннеле не было живых.

Ни единого живого существа, ни единого семечка или корешка на несколько десятков метров вокруг. Абсолютно пустой и безжизненный камень. Но шорох послышался снова. Уже ближе. Тихий и в то же время какой-то пустой. Словно камни трутся друг о друга или… или когти цепляются за стены.

Я задрала голову вверх и встретилась взглядом с монстром. С призванной тварью, которой здесь быть не должно и которая никогда не станет слушать меня. С тварью, которая уже приготовилась к прыжку.