Любовь тебя настигнет

Екатерина Мамай, 2023

Петр Горянов абсолютно уверен, что любовь не имеет с ним ничего общего. Тем более, когда ее объектом выступает молоденькая воспитательница детского сада. Они несовместимы.Полина Ольшанская с ним полностью согласна: такая серая мышь успешному и привлекательному мужчине ни к чему.Чтобы поверить в любовь, им придется пройти через войну, тайны прошлого и собственное упрямство.

Глава 1

1 июня — наступило лето!

И теплом июньским вся земля согрета.

1 июня — день больших затей —

День Защиты в мире маленьких детей!

"Заиюнится, заиюлится, если сердце перестанет хмуриться," — утверждала очередная звезда радиоэфира. Петр недоверчиво хмыкнул, но волну менять не стал. Это лето началось удивительно приятно. Без артистов, которых, как известно, кормят елки и курортный чес. Не то чтобы мужчина не любил хорошую музыку. Он просто на дух не выносил отдельных исполнителей, но убить их не мог — начальство не позволяло ни подровнять носы, ни ласково дать леща. Петр с подобным искренне не соглашался: творческие тараканы знатно портили нервы Томбасову и супруге, а также усложняли жизнь охране и ему лично.

Первый день лета выдался неожиданно теплым и солнечным. Климатконтроль спасал от духоты, но лишал редкого удовольствия дышать природой."А, была — не была!" — Горянов расстегнул пару пуговиц на белоснежной рубашке с коротким рукавом, выключил кондиционер и открыл окно. Салон наполнили птичьи трели и запах молодой листвы."Жить хорошо!" — подумал мужчина, вдыхая манящие ароматы пригорода полной грудью. Съехав на межу пшеничного поля, неожиданно раскинувшегося почти сразу за МКАДом, Петр заглушил мотор и вышел размять ноги. Стоголосый птичий гомон оглушил, от сладкого аромата полевых цветов запершило в горле. Мужчина шагнул в море молодой пшеницы, набрал полные горсти молочных колосьев и зарылся в них лицом. Как в детстве. Погладил большим пальцем воинственные усики с неимоверной нежностью, попробовал несколько зернышек на зуб. Зажмурился от удовольствия, шумно выдохнул и продолжил путь к долгожданному отдыху. И чего он, дурак, так долго артачился, когда хорошие люди изо всех сил звали оценить прелести зеленого туризма в двух шагах от столицы? Какая, оказывается, красота прячется под самым носом.

Телефонный звонок застал его у ворот турбазы.

— Горянов, — спокойно ответил Петр.

— Петр Иванович, с первым днем лета! — бодро поприветствовал его голос, от которого бравого начальника службы безопасности перекосило похлеще, чем от зубной боли.

— И Вас, Лев Максимович. Чем обязан? — просто так Лёва не звонил никогда. Знал о пылких чувствах Горянова к своей творческой персоне.

— Тут такое дело… — на том конце судорожно пытались придумать правдоподобную причину беспокойства с минимумом ущерба для репутации и кошелька.

— Лев, у меня отпуск. Или по делу, или смените адресата, — Петру не хотелось тратить ценное время на пустую болтовню.

— Петр Иванович, на вас вся надежда! — выпалил собеседник.

— Хм… — ухмыльнулся Горянов. — Опять косяк? — радость в голосе скрыть не получилось.

— Работа. Незапланированная, — с показательной грустью вздохнул Лев.

— Незапланированной бывает только беременность. Особенно у Вас, — съязвил безопасник.

— Петр… — обиделся Лёва.

— Какое отношение я имею к этому форсмажору?

— Заберите, пожалуйста, Соню из сада.

— Издеваетесь, господин Оджиковский? Я в няньки не нанимался! — просьба превзошла все самые смелые прогнозы степени идиотизма отдельно взятого представителя отечественного шоу бизнеса. — Пусть Ирина заберет, раз у вас работа.

— Ирина на конференции во Владивостоке, — вздохнул Лев. — И ей о моей просьбе точно знать не стоит, а то облысею раньше срока. Мне моя шевелюра слишком дорога как средство пиара, чтоб так бездарно с ней расстаться.

— Готов отдать всю свою коллекцию ради лицезрения лысого льва, — заржал Горянов.

— А как же мужская солидарность? — возмутился Лев.

— Лев, не путайте Божий дар с яичницей. Где Вы, а где мужская солидарность. Я не могу быть солидарен с тем, кто пороха не нюхал и не знает, как наматывать портянки, — добродушие потихоньку таяло. — И вообще, раз уж родители заняты профессиональной самореализацией, привлеките к воспитанию наследницы бабушку с дедушкой.

— Петр Иванович, я за всеми конечностями и даже гривой, пока она еще есть, но бабушка с дедушкой окажутся на гостеприимной русской земле часов через шесть, если самолет не задержат. А сад закроется через два. Так что Вы самый близкий родственник, которому я могу доверить плоть от плоти и кровь от крови.

— Сказал бы я, где таких родственничков видел, — расклад не радовал, но и оставить ребенка в беде из-за безголовости отца совесть не позволяла. — Своих предупредите, где кровинушку забирать. И готовьте магарыч.

— Уже! Такая красавица Вам даже не снилась! — Лёва был верен себе хотя бы в рациональном использовании финансов. Чем порадовать безопасника, знали все крещендовцы, но при этом искренне недоумевали, зачем Петру Ивановичу коллекционный коньяк в неограниченном количестве, если он его не пьет.

Горянов с грустью посмотрел на вожделенную турбазу и отправился назад в столицу. Учитывая пробки, он должен был успеть впритык к закрытию детского сада.

— Полина Валерьевна, вы сегодня с ночевкой? — уборщица с язвительной улыбочкой смотрела на молоденькую воспитательницу.

— Еще не всех забрали, — вздохнула девушка, следя глазами за темноволосой егозой, осваивавшей очередную горку. Казалось, в девочку вставили ту самую батарейку, которая работает в десять раз дольше. За сегодняшний день малышка едва ли просидела на месте больше 5 минут подряд. Она даже лепила в движении. Хорошо хоть суп съела сидя. Расправу над пельменями Полина без смеха вспомнить не смогла. Ей такой вариант даже в детстве в голову не пришел, а вот Соня сразу сообразила, как растянуть удовольствие, если добавка не светит. Сначала девочка сосредоточенно обгрызла все тесто, выстроив мясные шарики образцовым хороводом в тарелке. Потом до конца обеда смаковала каждый по отдельности, как карамельку. Три последних шарика были спрятаны за щеку, и маленький хомячок отправился дожевывать вкусняшку на тихом часу.

— Построже с ними нужно быть, — посоветовала женщина, отжимая тряпку. — А то оглянуться не успеете, на шею сядут. И будете чужих детей домой забирать, потому что родители не успевают. Рожать есть когда, а детьми заниматься — нет, — скривилась труженица, оттирая пластилин от стены.

Полина вздохнула, но в спор вступать не стала. Она не понаслышке знала, как непредсказуема бывает жизнь. Девочка из рабочей семьи своими силами закончила школу с золотой медалью и прошла в престижный вуз вне конкурса. Казалось бы, вот она, сказка о Золушке в реальности. Смерть отца стала громом среди ясного неба. Оторвался тромб. У матери опустились руки и потух взгляд. Какая столица? Какой вуз? Умница Поля осталась в родном городке и поступила хоть куда-нибудь, лишь бы быть рядом с единственным родным человеком на всем белом свете. Жаль, эта возможность быстро закончилась. Мама слишком любила отца, чтобы надолго задержаться в жестоком, пустом мире без него, и тихо угасла за каких-то полгода, оставив дочь круглой сиротой, даже без сбережений на черный день. И светлых надежд тоже.

Педучилище дало заветную корочку и стабильную работу. Очередь в детский сад была только среди детей. Воспитателей туда заманивали всем, чем могли. А Полину и уговаривать долго не пришлось. Лишь от нее самой зависело, что будет на столе на завтрак и ужин, и будет ли в старенькой квартире свет или придется доставать с антресолей еще советские свечи, купленные запасливой мамой в неспокойные 90-е.

Старательную девочку в коллективе любили и жалели. Поварихи тайком подсовывали лишний кусочек хлеба с маслом, а то и судочек с остатками супа или второго, не съеденного капризными малышами. Мамочки тоже с воспитательницы пылинки сдували. За неимением собственной семьи Полина всю себя отдавала чужим детям, безропотно задерживаясь на работе на час, а то и на два, если кто-то из родителей не успевал к закрытию. Если бы не чистая случайность да доброта бывшей начальницы, так и осталась бы в родном городке на всю жизнь, связав судьбу с местным парнем, но…

Девушка уже пять лет считала маленький детский садик на окраине городка вторым домом, когда его признали аварийным и закрыли на реконструкцию. Других вакансий по профилю в городке не было. А у заведующей была давняя подруга в столице с вакансией воспитателя. Положительная характеристика, производственная необходимость и отсутствие матримониальных планов в обозримом будущем открыли Полине двери добротного столичного детского сада с прекрасной репутацией. Жаль, о такой желанной учебе в педагогическом речь пока не шла. Съемная квартира и вынужденные расходы съедали всю зарплату. Но отказываться от мечты девушка не собиралась. Увы, в Москве не особо жаловали понаехавших со средне-специальным. Заведующая была дамой в возрасте и в ближайшее время собиралась уйти на заслуженный отдых. Никто не мог гарантировать, что придущее ей на смену начальство будет так же лояльно.

— Софья Львовна, — вырвал Полину из воспоминаний командирский голос. Зеленоглазая Сонечка расплылась в улыбке и поспешила к представительному мужчине. Коварная горка не была готова к расставанию и запутала худенькие ножки.

— И! — взвизгнула девочка, повиснув вниз головой.

— Твою ж! — прошипел мужчина, бросаясь на выручку, и на подходе к снаряду с застрявшей гимнасткой врезался в неожиданное препятствие.

— С дороги! — скомандовал Горянов, ни минуты не сомневаясь, что его послушаются.

— И не подумаю! — серые глаза горели решительностью, маленькие кулачки упирались в его грудь.

— Вы вообще кто? — поинтересовался Петр, удивляясь храбрости пичужки. Мышиная макушка едва дотягивает до его носа, сквозняком в форточку сдувает, небось, а строит из себя амазонку.

— Я — воспитательница Сони. А вы кто такой и что здесь делаете? — судя по пристальности взгляда, девушка мысленно составляла фоторобот. На всякий случай.

— А я друг ее родителей. Приехал за ребенком, — Петр был спокоен. Почти. Если не считать раздражения от испорченного первого дня отпуска и перспективы приятного досуга в обществе четырехлетней егозы, взявшей от родителей всё, условно, лучшее.

— Можете уезжать обратно, — огорошила его пичужка и отправилась на выручку ребенку, тренирующему вестибулярный аппарат.

— Не понял, — опешил Горянов. Интонация никак не вязалась с внешностью девушки и вызывала когнитивный диссонанс. Это он должен был командовать, а не эта мелочь в платьице. Заплети косички — будет выглядеть ровесницей Сони.

— Повторяю для особо одаренных, — типично учительским тоном произнесла девушка, приводя в порядок внешний вид воспитанницы, — ребенка я вам не отдам, поэтому можете смело уезжать.

— Причина? — решил уточнить вводные Петр. Ситуация продолжала умилять и раздражать одновременно.

— Вы не отец, — начала перечисление пичужка, — и не дедушка. На маму, бабушку, прабабушку и Олесю Владимировну Томбасову вы тоже не похожи. Значит, я не имею права отдать вам ребенка, — взяв малышку за руку, Полина отправилась к зданию сада.

Вот чувствовал Горянов тем самым интуитивным, что с Лёвой и его тараканами легко не будет. Но чтобы так! А еще говорят, что женщины — существа нелогичные. Да этой пигалице только аналитиком и работать!

— Отца неожиданно вызвали на работу, Олеся Владимировна его сопровождает, мать на конференции, дедушка с бабушкой на гастролях, прабабушка в славной Северной столице. Что будете с ребенком делать? — ему действительно была интересна ее реакция на тупиковую ситуацию.

— Заберу к себе, — пожала плечами девушка. Было в ее практике уже такое. И не раз. Правда, не в Москве. Местные родители умели ценить время. Как свое, так и чужое.

— То есть забрать ребенка к себе домой — можно, а отдать доверенному лицу родителей — нет? — Петр искренне удивился непредсказуемости педагогической логики. Всякое видел почти за полвека. Такое — впервые. Вариант противоречил должностной инструкции — это он знал точно, — зато вполне соответствовал типажу. Мужчина сразу подумал, что таких, как эта воспитательница, хлебом не корми, дай кому-нибудь помочь.

— Сонечка, ты знаешь этого дядю? — спросила Полина у девочки. Малышка подняла на дядю счастливые зеленые глаза и не задумываясь, ответила:

— Нет.

Лицо отставного офицера приобрело неописуемое выражение."Вся в отца: врет и не краснеет! Хотя мать этой ехидны недалеко ушла," — сжал кулаки Горянов. Был бы рядом Лёва, расстался бы не только с шевелюрой. А вот на девушку рука подниматься отказывалась, хотя такой исход значительно бы упростил задачу.

— Еще вопросы? — серые глаза смотрели со странной решимостью.

— И чего я с вами тут нянчусь, — удивился сам себе мужчина и двинулся в сторону ребенка, собираясь забрать вредную егозу насильно, если уж по любви не срослось.

— Не подходите! — звонкий голосок пичужки разнесся по пустому двору.

— А то что? — поднял бровь.

— А то полицию вызову! — Полина прикрыла девочку собой и приготовилась защищать. От здания в их сторону уже торопился охранник вместе со сторожем и вездесущей уборщицей.

"Только этого мне не хватало, — Петр был взбешен. — Ну, Лёва, ну, удружил".

— Ухожу! — Горянов поднял руки и, скрипя зубами, вышел за ограду, набирая гривастое недоразумение. Телефон предсказуемо не отвечал. Ира брала пример с мужа и тоже находилась вне зоны действия сети. Настроение портилось в геометрической прогрессии, подкидывая мысли сдать всё львиное семейство, включая малолетнюю обманщицу, на опыты, дабы не повадно было. Но профессионализм оказался сильнее, вынуждая Петра обуздать так не кстати расшалившиеся нервы и искать выход из сложившегося тупика.

— Задача становится все занимательней, — буркнул Горянов и сел в машину, решив хотя бы проводить упрямую пичужку до пункта назначения. Безопасность ребенка стоила хлопот.

Петр искренне думал, что девушка будет сидеть в саду дотемна, но, видимо, у сторожа были другие планы, поэтому уже через полчаса две красавицы с косичками вышли из ворот и отправились в сторону остановки. При этом старшая постоянно оглядывалась по сторонам."Не иначе, маньяка ждет," — хмыкнул Горянов и медленно двинулся следом. Оставалось понять: метро или наземка?

"Ай, умница," — расплылся в улыбке, увидев машину с шашечками, в которую сели девчонки, купив перед этим продукты в сетевом супермаркете. Вести машину по столичному лабиринту было намного проще, чем затеряться в метро.

Спустя 20 минут неспешной езды таксист высадил пассажирок у новой многоэтажки. Горянов помянул незлыми и почти цензурными словами проектировщиков, когда воспитательница с ребенком нырнула в арку, а он остался искать место для парковки.

Как назло, задачка оказалась со звездочкой. К концу рабочего дня жители комплекса, как муравьи, стекались домой, а значит, свободных метров для машин становилось все меньше и меньше. Да и конь у Петра был не самый мелкий: к его должности какой-нибудь жучок не подходил по статусу, а припарковать джип в условиях плотной столичной застройки вообще не представлялось возможным.

— А кто говорил, что будет легко? Тем более с Оджиковским, — буркнул мужчина, замыкая машину с брелка, и направился к арке. Впереди ждала задача на смекалку со многими неизвестными.

«С количеством ты, Петя, погорячился,» — констатировал внутренний голос, любуясь живописной картиной: два юных гопника подперли стеночку и щелкают семечки, пока третий прижал Полину тощим телом к противоположной стене и с наглой ухмылкой что-то ей втолковывает. Девушка смотрит на нежданного ухажера, но едва ли понимает, что он ей говорит, потому что прижала к груди зареванную Соню и тщетно пытается ее успокоить. На притязания доморощенного Дон Жуана ее нервной системы явно не хватает.

— Мальчики, не стойте на проходе, — начал по-доброму в надежде, что юноши внемлют и скроются с горизонта.

— Шел бы ты, дядя… — сплюнул один.

–…в библиотеку. Гы! — поддержал товарища второй.

"Ни дня без приключений," — вздохнул Петр, с лёту врезав в ухо одному и в нос другому.

— Дядя, ты чего? — опешил третий, отвлекаясь от перепуганной Полины, прижавшей к себе заплаканную, но готовую к бою Соню.

— Ничего, — буркнул безопасник и в два удара сложил непонятливого в кусты сирени сразу за аркой. Завсегдатаи библиотеки к этому моменту успели раствориться в ранних сумерках.

С чувством выполненного долга Петр обернулся к барышням и едва успел подхватить осевшую Полину. Соня сползла с обмякших рук, вцепилась в ногу мужчине и тихо шмыгала носом.

— Что за день сегодня такой? — сдержал мат Горянов и… влепил пощечину.