Партия на троих

Екатерина Орлова, 2023

– Добрый вечер, Агата, – произносит… Матвей. Перевожу взгляд на того, который… первый Матвей. Ну, который секунду назад ласкал мою грудь, и ни черта не могу понять. Я что, попала в зазеркалье? Какого черта тут происходит?!– Кто это? – шепчу я.– Мой брат Матвей.– А ты кто?– А я – Дэн. – Вы… близнецы? – спрашиваю очевидное.Перевожу взгляд на Матвея, который располагается в кресле и внимательно смотрит на нас с Дэном. – Продолжайте. Я хочу посмотреть, – говорит Матвей.

Глава 14

Агата

Снова во всем теле вспышка, а потом она медленно растекается горячей лавой, заполняя каждый уголок. Тлеет медленно, постепенно сжигая меня изнутри. Так происходит каждый раз, когда в голове проносятся воспоминания о той ночи. Что, черт подери, сделали со мной братья Громовы, что я никак не могу прийти в себя и вот уже три дня прокручиваю в голове произошедшее?

— Привет, — в салон машины, словно вихрь, врывается Пашка и плюхается на пассажирское сиденье.

— Пристегнись, — бросаю и отъезжаю от бордюра.

— Ты меня будешь ждать после тренировки или тебя опять вызванивать? — вредничает брат.

— Ох, и вызванивал, — закатываю глаза. — Всего один раз опоздала, и то из-за пробки. Не ной.

Вижу боковым зрением, как Пашка показывает язык, и усмехаюсь. На передней панели вспыхивает экран, оповещая о новом сообщении от Дениса, и сердце снова заходится, как и каждый раз, когда он пишет мне. А делает он это с завидной регулярностью, не менее двух раз в день, чем бесит еще сильнее. Я тут вообще-то пытаюсь держать в узде свое неуемное любопытство и не согласиться на предложение Матвея. Но это, скорее всего, окончательно поломает остатки гордости, которые еще тлеют во мне. Ага, тлеют, как те воспоминания. Да чтоб черти разодрали этих долбаных братьев, из-за которых я каждую ночь мучаюсь сексуальными кошмарами, просыпаясь то от оргазма, то вся мокрая от возбуждения! Нигде от них покоя нет!

— Слушай, — говорит Пашка — мое спасение от неловких мыслей, — я тут на последнем диализе слышал, что люди покупают более дешевое лекарство. Типа почти в два раза дешевле.

— И что?

— Та ну маме тяжело. Вон деду опять надо в больницу ложиться. А там везде надо платить, за каждый шприц.

— Это мама тебе сказала?

— Она тете Карине говорила, я услышал.

— Паш, ты подслушал взрослых пациентов. Они могут покупать себе хоть мышьяк и его колоть в вену. Ты не вмешивайся в процесс лечения, оставь это врачам. А маме… я помогу.

— Как?

— Устроюсь на работу.

— Да? — оживляется Пашка. — И я устроюсь!

— Сиди на попе ровно, работничек, — хмыкаю я. — У тебя школа, тренировки и лечение. Не мотай маме нервы своими гениальными идеями.

— Ну и ладно, — набычивается он, а я похлопываю его по плечу.

— Наслаждайся детством и радуйся, что у тебя нет более серьезных обязательств, чем оценки.

— Я уже не ребенок.

— Нет, конечно, — это мама научила так отвечать. Сказала, что Пашке важно знать, что его воспринимают серьезно. А как его можно так воспринимать, если он приклеивает козявки к столу и плюется с пацанами на дальность? — Просто у тебя сейчас другие задачи, — а это слова деда, которые он мне говорил, когда я была в возрасте брата.

— А куда ты собираешься на работу? — все еще недовольным, но уже немного смягчившимся тоном спрашивает Пашка.

— Хочу к маме, если возьмет. А если нет, то найду что-то другое.

За болтовней пролетает дорога, и я радуюсь, что мы с братом настолько увлеклись беседой, что я хоть на время позабыла о своей проблеме.

— Я подожду тебя внутри, — говорю, когда мы выходим из машины. — Надо телефон подзарядить.

— Ага, — кивает он и бросается к друзьям, заходящим в здание спортивной школы.

Устроившись на скамейке у стены, втыкаю зарядное в розетку и открываю ленту соцсетей, бездумно блуждая взглядом по коротким видео и фотографиям. Рядом со мной приземляются две дамочки постарше, продолжая, видимо, начатый ранее разговор.

— В общем, он чуть ли не с барского плеча предложил ей отношения. Точнее, Ирка ему предложила, а он согласился. Короче, он тупо позволял себя любить, прикинь? Таскалась за ним, как собачонка, все выпрашивала ласку.

— Это так унизительно, — манерно тянет вторая женщина. — Ирка ж красивая девка. Чего она вцепилась в этого Лагодина? Ни кожи, ни рожи.

— Зато бабла хоть жопой жуй, — авторитетно заявляет вторая.

— Ага, и три развода за плечами. Если от мужика постоянно уходят бабы, наверное, причина не в них.

— Точно.

Мне надо закрыть уши. Надеть наушники. Не слушать их. Вернуться в машину. Что угодно, только бы перестать примерять на себя ситуацию Ирки, которую они обсуждают. Но я сижу и представляю себя на месте незнакомой мне женщины, а на месте ее мужчины — Матвея. Мне кажется, он как раз из тех мужчин, которые позволяют себя любить, но сами никогда не влюбляются. Уж не знаю, сколько там разводов будет у него за плечами, когда он достигнет возраста мужика, о котором рассказывают, но уже сейчас понятно, из какого теста слеплен старший Громов.

Когда телефон заряжен на шестьдесят процентов, я вскакиваю со скамейки и сбегаю в машину. Не могу больше слушать, как они в подробностях перебирают жизнь своей подруги и отсутствие гордости у нее же. Потому что моя собственная поднимает голову и с надеждой смотрит на меня.

Вернувшись домой, я застаю маму в спальне. Она наводит порядок в своем шкафу, сортируя одежду и готовя осеннюю к сезону. Скоро совсем похолодает, а мама предпочитает быть готовой заранее.

— Обожаю это платье, — хватаю с кровати ее вязаное платье песочного цвета и, приложив к себе, встаю у зеркала во весь рост.

— Я бы тебе его подарила, но оно будет на тебе болтаться.

— Ну конечно. Меня природа так не одарила, — киваю на мамину грудь четвертого размера.

— Или наказала, — говорит она, подняв штаны до уровня глаз. — Тут как посмотреть. На тренировке все хорошо?

— Ага. Пашка говорит, тренер его хвалит.

— Это приятно.

— Мам? — отложив платье на место, сажусь на край кровати и наблюдаю за тем, как она спокойно перекладывает вещи. М-да, суета — это не про мою маму. Я такая же подвижная, как отец, а Пашка — спокойный и неспешный, как мама.

— Что?

— Возьми меня к себе на работу.

Она медленно поворачивается от зеркала, все еще прижимая к себе белую блузку. Даже кончик рукава все еще зажат в ладони. Мама сверлит меня хмурым взглядом.

— Зачем?

— Хочу работать, — легко пожимаю плечом.

— Зачем? — повторяет она вопрос. — Агата, что ты себе уже надумала?

— Ничего не надумала. Просто хочу работать.

— Когда, Агата? У тебя три раза в неделю танцы плюс учеба. Не выдумывай.

— Ну мам! Я сама хочу оплачивать свои хотелки, а не тянуть из тебя деньги.

— Дед про больницу сказал? — прищуривается она.

— Пашка.

— Нет, — отрезает и отворачивается лицом к зеркалу. — Я справлюсь, у меня все просчитано.

— Тогда я найду другое место. Так бы я хоть была у тебя под присмотром, и могла надеяться на более гибкий график. А где-то в левом месте, возможно, потребуют работать каждый день, и мне придется бросить танцы.

— Шантажистка, — качает головой мама, но я вижу, что она уже почти согласна, осталось только дожать. — Ладно, я посмотрю, что можно сделать, — о, даже дожимать не пришлось. А я уже приготовилась давить на жалость. — Но с одним условием.

— С каким?

— Тренировки Пашки по-прежнему на тебе, учебу и танцы ты не забрасываешь.

— Это три условия.

— Это комбо, — мама тычет в меня указательным пальцем. — И никаких романов на работе. Там много красивых парней бывает, так что держи свои желания в узде.

Ой, теперь я вообще не хочу смотреть на красивых парней. Тут парочка вскружила мне голову так, что я уже три дня не могу прийти в себя. Я, наверное, еще не готова ко взрослым играм.

— Спасибо, мамочка, — подскочив, целую ее в щеку и выбегаю из комнаты.

— Я об этом еще пожалею, — вздыхает мама за моей спиной.

— Я тебя не подведу! — кричу и вбегаю в свою спальню.

Закрыв дверь, сбрасываю с себя толстовку и делаю оборот на месте. Так, если я пойду работать, то мои мысли постоянно будут заняты всеми теми задачами, которые передо мной поставят. А это значит, что братья Громовы будут только отвлекать меня. Словно в подтверждение моих мыслей на телефон приходит новое сообщение от Дениса, которое я, как и все предыдущие, удаляю, не читая. Не хочу сорваться и отклониться от курса. Подумав секунду, отправляю обоих в ЧС и, погасив экран, улыбаюсь. Вот так вот! Я сегодня решительная и сильная! А то, что произошло той ночью, там и останется. Как в Вегасе, черт подери!