Встреча, которой не было

Екатерина Островская, 2016

Волшебный мир кино! Две подруги-соседки, Настя и Света, невольно оказались втянуты в это суматошное дело, ведь в их коттеджах разместилась съемочная группа нового сериала. Бесшабашная Светка немедленно положила глаз на исполнителя главной роли, популярного актера Максима Божко. А вот на Настю произвел глубокое впечатление человек, который финансировал съемки сериала и к тому же был их соседом, – владелец ближайшего коттеджа под названием «Дом Иволги» Игорь Селезнев. И вдруг произошло то, чего никто не ожидал, – убийство! Актрису Олесю Руденскую обнаружили обнаженной в постели Игоря, и застрелили ее явно из принадлежащего тому пистолета. Дело осложняется тем, что Олеся когда-то была любовницей Селезнева, а в недавнем прошлом и Божко…

Глава 2

На всю съемочную группу мест не хватило ни в гостинице, ни в Светином доме. А потому подруга попросила Настю сдать киношникам пару комнат. Та возражать не стала — три спальни всегда были свободны. Вскоре к ней пожаловал исполнительный продюсер, который осмотрел дом, повыглядывал в окна, потом поинтересовался, согласовала ли хозяйка свое решение с мужем, а когда услышал, что мужа нет, сообщил, что, пожалуй, он сам сюда и переберется. И спросил еще о возможности проживания в доме Стрижак режиссера и оператора.

— У Светочки, конечно, весело, но там муравейник получается. А нам, творческим людям, иногда хочется тишины и покоя, — объяснил он.

Продюсеру едва ли перевалило за сорок, он был невысок ростом и улыбчив. Звали его Георгий Баландин, но Насте он разрешил называть себя просто Жорой. Уходить ему явно не хотелось. Он побродил среди растущих у дома сосен и сообщил, что весь состав группы соберется через три дня, а за это время рабочие поставят возле реки дом старого охотника и еще хибарку, в которой, по сценарию, живут ведущие незаконный промысел старатели-нелегалы.

— В этих домиках тоже можно кого-нибудь разместить, — сообщил Баландин, — водителей, например, тех же рабочих, а еще выселять туда тех, кто в приличных домах будет вести себя плохо.

— Такое разве случается в творческих коллективах? — удивилась Настя.

— Увы, — признался продюсер, — на прошлом моем фильме один из актеров стал всех убеждать, что на самом деле он был офицером спецназа и командовал ротой в горячих точках. Все хорошо его знали, некоторые даже очень хорошо, но молчали, не возражали. А он вообще разошелся, начал раздеваться, снимать брюки, чтобы показать фронтовые шрамы, которые, к его удивлению, рассосались. Короче, оператор, а дядечке, между прочим, шестьдесят четыре, не выдержал и дал ему по роже. Полчаса актера в чувство приводили, нашатырь давали нюхать, водой поливали…

— Это тот оператор, что сюда приедет? — спросила Настя.

— Другой, — заверил продюсер.

Никакого оператора не было: вечером со своими вещами приехали продюсер и Максим Божко. И почти сразу прибежала красная от волнения Света Воронина.

— Я свою личную комнату тоже сдала, — объявила она, — так что придется у тебя какое-то время перебиться.

Баландин удивился, но промолчал. А Максим Божко предположил, что это все из-за него, так как он приехал за три дня до начала съемок.

Вообще-то одна спальная комната все равно оставалась свободной, и Света об этом прекрасно знала. Продюсер, правда, сказал, что почти наверняка подъедет главный спонсор — очень известный бизнесмен, который выделил на постановку сериала деньги. Приедет он, скорее всего, с актрисой, которая утверждена на главную роль. У них давний роман.

— А как фамилия актрисы? — стараясь казаться равнодушной, поинтересовалась Света.

— Олеся Руденская, — ответил Максим, — она сейчас много снимается. У нас уже есть совместная работа в фильме «Ошибка опера». Может, видел кто?

— Я смотрела, — как школьница, вскинула руку Воронина, — вашей работой восхищена, а вот Олеся эта мне показалась неубедительной.

— Я бы не сказал, — вступился за актрису продюсер. — У Олеси природный дар быть очень естественной.

— Ну, не знаю, — пожала плечами Света и обернулась к Насте, словно ждала от нее поддержки, — ей ведь за тридцать, а все девочек играет.

— В нашем фильме у нее роль врача. Она приезжает в тайгу, чтобы убедить своего старого деда перебраться в город.

Божко с Баландиным, подхватив свои чемоданы, поднялись по лестнице на второй этаж. А Света, оставшись наедине с хозяйкой, прижалась губами к Настиному уху и начала шептать:

— Ты прости, но там и в самом деле такая толпа, какие-то накрашенные девки ходят. И вообще… Максим на меня уже поглядывает. Ты же мне мешать не будешь?

— Уж чего-чего… — ответила Настя и рассмеялась: подруга была неисправима.

А та бросилась на кухню и заглянула в холодильник.

— Надо какой-нибудь закусон организовать, — сказала она, — а то люди голодные наверняка. Кстати, как тебе Баландин?

Настя пожала плечами. Она не думала заводить роман, тем более с человеком, который приехал сюда на месяц. К тому же продюсер немного напоминал профессора Валентино.

Когда гости спустились, стол был уже накрыт, чему очень обрадовался Баландин.

— Это очень кстати, — заметил он, — а то мы с Максом решили по тридцать капель пропустить.

Он поднял руку и продемонстрировал бутылку виски, которую нес за горлышко:

— Не желаете присоединиться?

Настя отказалась, а Света приветливо улыбнулась и кивнула.

Разговор был долгим. Божко и продюсер пересказывали актерские байки. А потом беседа перешла на сериал, в котором Максиму предстояло сыграть главную роль.

— Дело происходит в девяностые. Бизнесмена по ложному обвинению отправляют в сибирский лагерь, — начал рассказывать Божко. — Вскоре он бежит оттуда, потому что узнает, что его жене угрожает опасность. Бежит он не один, а с уголовниками, но те погибают, перевернувшись на лодке. А герой чудом спасается…

— Не надо рассказывать, а то смотреть будет неинтересно, — закричала раскрасневшаяся от виски Светлана.

— Если хотите, я дам распечатку сценария, — пообещал продюсер, — на самом деле даже я не понял, чем кончается история. Шестнадцать серий, а финала нет. Похоже, что грядет продолжение… Если хотите, я вам обеим подберу роли. Там есть эпизоды с девушками, где и говорить-то не надо. Но, если постараться, можно и текста добавить…

Литровая бутылка виски была опустошена уже на две трети. Мужчины оставались трезвы, а вот состояние подруги Настю стало беспокоить. Света не была сильно пьяна, но вела себя так, что могла выкинуть все, что угодно. Тем более что ей активно подливал Георгий Баландин.

— Девяностые, — с каким-то особенным упоением протянул продюсер, — благодатная тема для подобных фильмов. Вы-то не помните, а я еще застал бритоголовых бандитов в спортивных костюмах, разъезжающих на стареньких «БМВ». В вечерних новостях каждый день какая-нибудь новость: того убили, этого взорвали, третьего в подвале пытали…

— Наши отцы тогда хорошо поднялись, — вздохнула Воронина, — естественно, на них тоже были наезды, угрозы. Настиного отца застрелили, а моего взорвали вместе с нашим «Мерседесом»…

— Простите, мы ничего не знали, — смутился Божко.

— Наши мамы схватили нас с Настюхой в охапку — и в Штаты, — продолжила Светлана. — Бросили здесь все, дома эти и все, что от бизнеса отцовского оставалось… Уехали, чтобы выжить.

— Страшное время, — снова вступил в разговор Баландин. — Кстати, я из окна спальни увидел за соснами еще один дом в таком же стиле, как ваши. Там кто-нибудь живет?

— Дом Иволги, — ответила Света, — так моя мама его называла и запрещала приближаться. Там жила какая-то пожилая пара. А когда мы вернулись, никого в нем уже не видели.

— Страшная история, — все с той же сочувственной интонацией повторил продюсер, наполняя стакан, стоящий перед Светой. — Представляю, как тяжело было в эмиграции.

— Там-то как раз ничего такого не было. Мы в школу пошли, я потом в колледж, а Настя окончила университет… Кстати, вы в курсе, что она очень дружит с американской писательницей Джессикой Стоун?

— Как? — едва не подпрыгнул на месте Баландин. — Это же любимая писательница моей тещи! Она ее книжками перед моим носом размахивает и говорит, что надо вот такие фильмы снимать.

— Настя эти книжки как раз и переводит, — продолжала откровенничать Воронина.

— Простите меня, — извинилась Настя, — но отказаться не хватило духу.

И, увидев, как подруга пытается осушить стакан, ухватила ее за локоть.

— Нам, пожалуй, уже достаточно, — улыбнулась она гостям. — И у вас, как я понимаю, завтра напряженный день.

Как ни странно, Света сопротивляться не стала. Настя отвела ее в спальню, и та тут же бросилась на постель поверх атласного покрывала.

— Как я его люблю, — прошептала она, — если бы ты знала, Настюха! Это же мой идеал на всю жизнь! Десять лет назад, когда я его увидела первый раз… Мать тогда тарелку спутниковую на балконе поставила, чтобы российские каналы принимать, и вот мы включили, а там фильм, где он честного журналиста играет. Мать просто обалдела от его красоты, а я так вообще… А теперь, когда он рядом, просто удержаться не могу… Других мужиков для меня просто не существует…

— У тебя же Славик сейчас.

— Эдик, — поправила Света, — да ну его. Если честно, то он типичный альфонс. Мы как-то в клубе сидели, и какая-то баба лет сорока подошла. Говорит: «Можно вашего молодого человека на минутку?» Я, конечно, отвечаю, мол, потом как-нибудь. И эта мымра, между прочим, вся в брюликах, тогда мне заявляет: «Будьте внимательнее, девушка. Не оставляйте без присмотра вашу сумочку и не сообщайте Эдику пин-коды ваших карточек. Тырит по мелочи, думая, что никто не замечает». Сказала и ушла, гордая такая вся. И в самом деле, зачем мне этот урод! Теперь у меня есть Божко. Ты не заметила разве, что и он ко мне приглядывался? Никому я его не отдам! А если приедет эта Руденская и будет на него свои права заявлять, то я ее просто замочу…

— У нее же свой спонсор есть, — напомнила Анастасия.

— Так спонсор для денег, а Максим для любви. В жизни это сплошь и рядом…