Мой палач. Лезвием

Екатерина Ромеро, 2023

Я думала, что чудовища бывают только в сказках, пока одно из них не забрало меня себе. До встречи с ним я не знала, что такое боль, пока он не открыл мне все ее грани, вспоров мою душу острым, как бритва, лезвием.“Я дрожала в его руках. Стонала, умоляла и боялась, тогда как он упивался моей болью, жаждой и желанием мести. Дикий, ненормальный психопат, конченный ублюдок. Он пронизывал мое сердце лезвием своей горечи, заставляя ненавидеть себя за то, что когда-то я любила его до потери пульса”.#Жестокий герой#Невинная нежная героиня#МестьПРОДОЛЖЕНИЕ: МОЙ ПАЛАЧ, РЕКВИЕМ

Глава 2

Открываю глаза, а вокруг темнота. Черная, густая, пронизывающая каждую мою клетку неизвестностью.

— Где я, что…

Губы едва ли шевелятся, а во рту настолько сухо, словно я не пила неделю.

Пытаюсь подняться, но тут же падаю обратно. Совсем нет сил в руках и ногах, они словно…онемели, как и все мое тело.

По спине разливается холод. Мерзкий, сильный и беспринципный. Снова пытаюсь подняться, но как только встаю на ноги, не удерживаю равновесие, и падаю.

Перед глазами все расплывается, словно я выпила какой-то алкоголь, однако я никогда не пью, и не могла ничего такого употребить даже по ошибке.

Чисто на автомате тянусь рукой к шее. Провожу пальцами по нежной коже, пока не натыкаюсь на крошечную болезненную точку. Укол. Мне сделали укол!

Воспоминания яркими вспышками ударяют в голову. Концерт, выступление, розы…Я же такси ждала на улице, оно вот-вот должно было подъехать, а потом…чернота, чьи-то очень огромные руки, крепко сжавшие меня сзади, и еще этот запах, который я вдохнула впервые, необычный, мускусный.

Из груди вырывается какой-то истерический всхлип. Где я. Меня похитили, чтобы ограбить? Бред. У меня нечего взять. Вообще нечего. Туфли, разве что, да и то, они не мои.

Заставляю себя снова подняться, и тут же обнаруживаю, что я в одной только туфле. Второй нет, поэтому сейчас я едва ли ступаю полубосая по полу. Жутко холодный, шершавый, жесткий. Кажется, это бетон. Ох, как же сильно меня качает…Я даже нормально идти не могу, совсем!

— Помогите. Помогите мне!

Обхватываю себя руками. Мне так холодно, хотя я все еще в своем пальто.

Чисто на ощупь пробираюсь по этой темноте, пока мои глаза не привыкают ко мраку, и через миг я не замечаю крошечный проблеск тусклого света.

Подхожу ближе, а точнее, подползаю, едва ли не сваливаясь на пол. Судорожно шарю пальцами по этому проблеску света. Стекло, но оно забито чем-то. Кажется, досками. Неотесанными и очень холодными. На улице темно, луна только ярко светит, и вокруг такая тишина стоит, что мне кажется, я слышу стук собственного сердца. Гулкий, сбивчивый, встревоженный.

— Эээй! Помогите, ну, кто-нибудь!

Мне кажется, я кричу очень громко, но от страха из груди вырывается лишь какой-то слабый писк. Что…что здесь вообще происходит?!

Телефон. Точно! Как же я не додумалась сразу, вот только где он?!

Возвращаюсь в место, откуда я встала. Нащупываю на полу что-то кожаное, твердое. Какой-то мат или что, не понятно.

Шарю руками везде, но сумочки нигде нет, как и моего телефона.

Мама. Она же там уже с ума сходит! Я не вернулась домой с концерта. Сколько часов прошло? Час, два, а если больше…

Облизываю сухие губы. Я хочу пить. Сильно. К горлу внезапно подкатывает едкая тошнота, и я с огромным трудом сдерживаюсь, чтобы меня не вывернуло.

Что было в том уколе…Наркотики, какой-то яд? Глупости, конечно. Не может быть.

Лихорадочно пытаюсь вспомнить номера телефонов. Полиция, скорая, мамин телефон. Стоп. У меня все еще нет мобилки. Как я буду звонить?

Паника подбирается к горлу, а еще здесь очень-очень холодно. Это похоже на какой-то неотапливаемый подвал или что, я не знаю. Здесь темно и наверное, не больше трех градусов тепла. Слегка посвистывает ветер через забитое окно, и мне становится еще более жутко.

Я кутаюсь в свое пальто сильнее, но в этом помещении очень сыро, отчего моя одежда быстро набирает влагу, и почти не согревает меня, но хуже всего ногам. Я очень теплолюбива, вечно мерзну, поэтому сейчас, стоя полубосая на этом бетоне, мои стопы просто коченеют.

Мысли сбиваются в кучу. Первый снег сегодня выпал, и я ловила его губами.

Снежинки таяли на них, а потом…Стоп. О чем я думаю, Ася, соберись!

— Кто-нибудь! Выпустите меня отсюда!

Пошарив еще немного вдоль стены, я возвращаюсь на этот мат. Я все же нахожу дверь, но там даже ручки нет. Ничего нет, как и выключателя.

Все кажется каким-то нереальным, страшным сном. Хочу проснуться, стараюсь изо всех сил, и не выходит, потому что это не сон, это все реальность, заставляющая кровь стыть в жилах и пускать сердце в пляс.

Через какое-то время меня начинает трясти. От этой убивающей тишины, мрака и неизвестности. Я хочу спать, плакать и пить, но ничего из этого у меня не получается. Все что могу — подобраться к стене, и обхватить ноги холодными ладонями, пытаясь хоть как-то согреться.

Это точно подвал, мелькает в голове. В обычном помещении мне было бы теплее, а значит, кто-то специально притащил меня сюда.

Провожу руками по лицу. На пальцах чувствую косметику. Наверняка, макияж уже поплыл, но сейчас мне все равно, как я выгляжу. Я хочу выбраться отсюда, и если это просто дурацкая шутка, то мне уже совсем не смешно.

Какой-то резкий звук заставляет подскочить на месте. Яркий свет бьет в глаза, а когда они все же привыкают к этому, я вижу зверя. Впервые. И замираю перед ним. В одночасье.

***

Если раньше я думала, что видела смерть, то я ошибалась. Вот она, смерть. Величественная, безумно красивая…статная, я бы сказала. Стоит предо мною в облике этого мужчины. Очень высокий, под два метра ростом, огромный, мускулистый. В черном костюме и туфлях с распахнутой на груди белой рубашкой.

Этот мужчина молча заходит и идет прямо ко мне, заставляя вжаться в холодную стену спиной.

У него широкий разворот плеч, кожа смуглая, с явным бронзовым отливом, черные волосы, назад уложены, серьезное лицо, а глаза…контрастные, серебристые. Холодные, как арктический лед.

Присматриваюсь к нему. Такая внешность, завораживает просто. Стойте…я видела его уже! Определенно точно.

— Вы?! Вы на концерте моем были.

Мужчина не отвечает. Игнорирует, смотря на часы.

Лихорадочно оглядываюсь по сторонам. Это точно подвал, вот только зачем здесь установлен туалет? Кроме него, шкафа и мата, на котором я сижу, здесь нет ничего. Совсем ничего!

— Что вам надо от меня? Зачем вы притащили меня сюда?!

— Молчать. Не двигаться.

Его голос…Он заставляет дрожать воздух в этом подвале, и меня в том числе. Я всегда реагирую на звуки. Занятия музыкой обостряют мой слух до предела. Никогда такого голоса не слышала. Очень низкий, грубый, пробирающий, он касается каждой моей клетки, заставляя меня трепетать. Перед ним.

— Что вы сказали, “молчать”? Так все, я не собираюсь здесь больше мерзнуть!

Резко поднимаюсь, но меня все еще сильно пошатывает, и не пройдя даже нескольких шагов, я кулем сваливаюсь на холодный бетонный пол.

Перед глазами все сильно плывет, и из груди вырывается рвотный спазм. Мне плохо, но я не ела сегодня ничего после обеда, все за концерт переживала, поэтому меня, к счастью, все же не тошнит.

— Что со мной…Боже, что вы мне вкололи?!

— Я же сказал, не двигаться. Обратно ползи, зверек.

— Это шутка такая, или что? Вы серьезно сейчас говорите?

— Да.

Незнакомец отвечает спокойно своим дико низким баритоном, как будто все, что тут творится, в порядке вещей.

— Это какая-то жуткая ошибка! Мне нужно домой.

Преодолевая вселенскую слабость в теле, я все же снова поднимаюсь, и плетусь к двери, но как только подхожу к ней, этот огромный мужчина в два счета наступает, и захлопывает дверь прямо перед моим носом.

Теперь он стоит рядом, и чтобы увидеть его лицо, мне реально приходится высоко задрать голову. Ох…какой же большой, высокий. Раза в три будет меня по комплектации больше. Просто великан под два метра ростом, которому я едва ли до груди достаю.

— Откройте дверь. Быстро.

— Нет.

— Как это “нет”?!

— Ты будешь сидеть здесь.

От шока я аж рот открываю.

— Вы шутите, или вы ненормальный? Может, у вас обострение сезонное, или что?! Я не буду здесь сидеть. Откройте дверь, я вам говорю! Верните мою сумочку и телефон!

Кричу уже на него, но этот айсберг не реагирует. Совсем, и тогда мне надоедает.

Обычно я на людей не кидаюсь, но сейчас нет другого выхода. Что есть сил, я толкаю его в грудь, но он даже с места не двигается. Совсем! Вместо этого мужчина с легкостью перехватывает меня за запястье, и заводит руку мне за спину. Больно. Чертовски больно!

— Аа-аай! Пустите!

И он отпускает, однако я в тот же миг лечу прямо на мат.

Сглатываю, во все глаза смотря на этого дикаря. Где его манеры, это вообще что за поведение с девушкой?!

У него такая внешность…красивая, но грубая какая-то, брутальная. Блестящие волосы уложены назад, лицо серьезное, суровое даже из-за прямого взгляда с черных бровей с изломом. Губы четко очерченные, короткая густая ухоженная щетина.

Хм, сколько ему лет…Не знаю, голова как в тумане, не могу понять, но этот мужчина точно намного старше меня. Может, лет тридцать или чуть больше.

Могла ли я раньше его знать? Нет. Исключено. Я со взрослыми мужчинами не общаюсь, и не знакомлюсь никогда. Мама бы меня на пушечный выстрел к такому не пустила. Вот Света — это да. Может еще на свиданки бегать, ну а я…ноты обычно дома разбираю. Родители почти никуда не пускают гулять. Я только с мальчишками из курса пересекаюсь, но им также как и мне, не больше восемнадцати, а это…взрослый мужчина.

— Скажите, что вам нужно от меня? Вы что, какой-то мой фанат?

Айсберг молчит. Открывает шкаф. Достает оттуда что-то. Вижу его широкую спину. Ох…что-то он реально большой. Спортсмен что-ли или военный.

Сжимаю кулаки. Такой непробиваемый. Да что с ним?!

— Слушайте, может, вам нужны деньги? Если да, то вы точно ошиблись. У меня нет денег, и мои родители вовсе не богаты.

— Это не твои родители.

Отвечает просто могильным тоном, и идет ко мне. Я же быстро отползаю от него подальше, пока не упираюсь спиной в стену. Этот человек опасен. Я уже это понимаю. Он двигается, как хищник. Тихо, бесшумно, но я вижу, что в любой момент он может напасть.

Вздрагиваю, когда айсберг бросает на пол рядом со мной…тарелки. Точнее, это не тарелки даже, а обычные жестяные миски, с которых кормят животных в вольерах.

Одним движением ноги зверь пододвигает эти миски ко мне, после чего берет какой-то желтый пакет, и насыпает от туда корм. Замечаю его руки. Сбитые на костяшках, жилистые, крупные и точно очень сильные. По этикетке вижу, что он насыпает простой собачий корм.

— Это что такое?

— Твоя еда.

Кажется, от шока я замираю. Он произносит это абсолютно серьезно, а я…не знаю даже, как реагировать.

— Еда?! Это же собачий корм!

— Я знаю.

Я смотрю на него снизу вверх, и поверить не могу. Да что ему нужно!

— У меня есть родители, и они будут меня искать! Вы меня похитили, и удерживаете здесь насильно. Вас найдут и посадят в клетку. Это похищение человека, похищение женщины!

Кричу уже, чувствуя, как подрагивают пальцы, а щеки становятся мокрыми от слез.

— Ты не женщина, тварь.

Грубо, жестоко и страшно. Бандит говорит это абсолютно уверенно в своих словах, смотря на меня сверху вниз, как на что-то…низкое, бесправное, просто, как на букашку.

— А кто же я, по-вашему?

— Ты моя сука теперь, моя вещь.