Невинная. В уплату долга

Екатерина Ромеро, 2022

БЕСТСЕЛЛЕР! Я думала худшее, что могло со мной случится – попасть в лапы обезумевшего от желания мести мужчине, но нет. Гораздо хуже узнать, что теперь я ношу под сердцем его ребенка.– Твоя задача выносить моего ребенка и отдать его мне. Я не слышу, Илана. Ты меня поняла?Тут же на язык жестов перехожу. Это мой шанс. Пусть поймет меня. Хотя бы простые слова!– Прошу, не делайте этого! Вы же тоже человек. Отпустите меня. Меня будут искать. Пожалуйста!– Что ты мельтешишь, сказать не можешь нормально? Не согласна? Ну, тогда я просто вырежу плод из твоего живота, а тебя закопаю в том лесу, у которого прошлый раз выкинул. Папочка будет рад.#Жестокий герой#Сложные чувства#Невинная героиня#Беременность

Глава 8. Волк

Мне кажется, я умер. Сдох еще год назад, как только увидел растерзанное тело жены. Она была вся в крови, даже волосы ее были окровавлены. Мою женщину изнасиловало трое. Так жестко, что на ее теле даже места живого не осталось. Они изрезали ее на куски, покромсали даже живот, грудь и лицо. До мяса. До предела.

Когда я нашел ее, жена уже не дышала. Ее взгляд застыл в ужасе, а я… приехал слишком поздно. Когда на мой дом напали, я был в другом городе. Я гнал как бешеный, но так и не успел вовремя добраться до дома.

Эти заказные суки нашли ее раньше. Они приходили за мной, но не обнаружив меня, вполне оторвались на жене, превратив ее тело в окровавленный труп.

Не помню, чтобы хоть когда-либо так орал, когда нашел истерзанное тело той, которую любил. Я кричал, срывая голос, превращая связки в жалкие ошметки, задыхаясь от жгучей боли, которая разрывала меня на части и сжигала заживо. Мое горло сжималось от спазмов, я хрипел, но не мог остановиться.

Все мои руки были в крови. Ее крови. Я прижимал еще теплый труп жены к себе, пачкаясь ее кровью и целуя в лицо, которого на самом деле и не видно уже было из-за острых и глубоких порезов. Моя рубашка быстро стала насквозь мокрой, но мне было насрать. Это было похоже на ад, в который я попал, и в котором с того момента начал гореть. Каждый гребаный день.

В тот день легло еще трое моих парней. Никто не ожидал такого беспредела, и я тоже. Мы были совершенно не подготовлены. Я не воспринимал Озерова всерьез, не просчитал, что эта падла ради еще одной ветки в карьере политика пойдет на это, но он пошел. Эта сука лишила самого ценного, что было у меня.

Олег хотел убрать самого сильного своего конкурента, и бил по моим слабым местам. Один из моих охранников, перед тем как откинутся, успел сказать, что твари эти упоминали его имя в разговорах. Он был заказчиком. Эта сука все проплатила.

Пять лет счастливого брака я зарыл в холодную могилу. Собственноручно закопал поглубже, прикинул мерзлой землей. Никого рядом не было, кроме охраны. Я озверел. Мне никто не был нужен. Кроме нее.

Я плохо помню похороны, так как кажется, я и себя там похоронил. Заживо.

Я любил жену. У нас семья была. Мы ждали ребенка. Сына. Очень сильно хотели этого я, блядь, хотел. Весь дом был уже завален игрушками, которые я потом сбросил вместе со своим кольцом на закрытый гроб жены.

Мой сын умер в утробе матери, даже не родившись. Еще месяц. Месяц, сука, оставался до его рождения, но я потерял ребенка. Озеров отнял и его.

Я выл от горя несколько ночей подряд, подыхая от боли, однако после боль притупилась, превратившись во что-то иное. Более страшное. Она как зацементировалась во мне вся, и я просто застыл. Я не давал себе шанса больше на жалость. Жена и мой сын умерли, а сука, которая это сделала, все еще жила.

С того дня я начинаю подготовку. Я должен выжить, чтобы отомстить. Каждый гребаный день я иду к своей цели, как бульдог выгрызаю свое место под солнцем. Я почти не сплю. Веду бизнес жестко, без промашек и поблажек, заслуживая неоспоримый авторитет и ужас в глазах конкурентов.

Новость о беременности дочери Озерова дает мне отличный шанс еще больше расшатать врага. Я уже потерял одного ребенка, и второго точно никому не отдам. Это моя кровь, и я не позволю никому присваивать себе то, что принадлежит мне.

Я планирую похищение Иланы со свадьбы всего за пару часов. Ее отец устраивает показуху, и это хорошо играет нам на руку. Слишком много людей, легко затеряться в толпе.

Парни создают маскарад и меняют машину кортежа, выкинув водителя и охранника, еще как только они к авто подходят. Все проходит чисто. Им даже стрелять не приходится.

Мы не выдаем себя, работаем тихо. Я специально тяну время. Хочу насладиться тем мигом, когда Озеров узнает, что его дочурка так и не доехала до загса. Эта зеленоглазая лань снова будет лежать подо мной, а не под его стариком партнером.

Птичку мне доставляют уже через час. Как только вижу ее, тут же отмечаю впалые щеки и блестящие глаза. Похудела с нашей прошлой встречи. Вообще не сказать, что беременна. Я все еще помню ее тело. Манящее, такое сладкое. Завела меня тогда с полуоборота, по сути, даже не сделав ничего.

Девчонка тут же взгляд на меня бросает. Снова эти оливковые глаза, обрамленные длинными ресницами, только сегодня с растекшейся под ними тушью. Она меня сразу узнает. Я вижу это в первую же секунду по ее перепуганному лицу и приоткрытому рту с пухлыми губами. Усмехаюсь. Она просто создана, чтоб ее ебать. Жестко. Так, как заслуживает вся ее семейка. Весь ее гребаный род.

Как только взгляд ниже опускаю на ее фигуру, в штанах тяжелеет. Фата до пола, корсет тугой, пышные юбки. Невеста, блядь. Свадебное платье ее просто облепляет, показывая упругую налитую грудь и тонкую талию.

Едва ли сдерживаюсь, чтобы не разорвать это платье прямо тут, и не нагнуть ее у своего же стола. Глаза эти невинные, губы пухлые раскрасневшиеся, волосы светлые растрепанные. Даже зареванной девушка мне очень сексуальной кажется.

Я совсем не против ее снова трахнуть, уже без камеры и свидетелей, вот только не думаю, что она выживет после этого. Моя ненависть к Озеровым настолько сильная, что при одном только виде этой девчонки мне хочется задавить ее голыми руками. А потом и папашу прирезать. Поступить также, как он поступил с моей женой и сыном нерожденным.

Хочется курить. Проклятье. Птичка плохо действует на меня. Я все еще помню ее сладкое тело и грудь упругую, хоть и была она просто каменной подо мной. Девственница, мать ее. Под мужиком до меня не лежала. Не знала, куда глаза свои деть, да и сейчас тоже, не знает.

Стоит предо мной, трясется вся, как заяц.

Озерова снова молчит, и мне это не нравится. Она что, блядь, реально язык проглотила? За все это время я от нее ни слова не слышал.

Я понимаю, что тут что-то нечисто, когда девчонка медленно начинает показывать мне что-то дрожащими пальцами. Жесты что-ли…Глухонемая? Быть не может. Она прекрасно меня слышит, сам же видел, как реагировала на мои слова, и как сейчас реагирует. Мгновенно. Тогда почему, мать ее, я еще не слышал ни звука от нее?

Когда ставлю ей условие, характер показывать вздумывает. Та еще пантера. Она набрасывается на меня дикой кошкой, но я быстро перехватываю ее руку, ощущая кайф от нежности бледной кожи. Красивая, вот только в жилах ее кровь суки течет, и она поплатиться за грех своей семьи сполна.

Как только юбку ей задираю, конфета еще более сладкой мне кажется. Ноги длинные, худые, ровные. Повязка эта ее, блядская, набедренная действует на меня, как красная тряпка на быка. Кожа нежная, чистая. Белье кружевное просто созданное, чтоб его разорвать.

Когда киску ее нежную рукой накрываю, сам удивляюсь. Она мокрая! Вот только на лице у малышки ужас читаю дикий. Словно я блядь, ее живьем режу ножом в этот момент. Черт.

Нехотя убираю руку. Сука, как же я ненавижу ее.

Быстро бросаю взгляд на ее живот. Плоский еще, но точно знаю, беременна. Видел уже ее результаты, где тест делала. Любая частная клиника всю информацию сливает за хороший куш бабла. С радостью притом.

В этот момент решаю окончательно. Эта девчонка родит мне дитя или сдохнет. Другого варианта нет. Я слишком много потерял, чтобы лишиться еще и второго ребенка по вине Озерова.

Влад забирает Илану из кабинета. Точнее, просто выволакивает ее, так как девчонка на колени упала и закрыла лицо ладонями. Хрупкая, еще очень молодая, необъезженная. В наряде невесты этом так вообще, лакомая конфета.

Сжимаю кулаки. Не будет никому прощения. Она Озерова, а значит, поплатиться за это сполна.

Как только один остаюсь, беру пачку сигарет и закуриваю снова, глубоко затягиваясь, наполняя себя горьким дымом. К окну подхожу. Девчонка на первом месяце, а это значит, что терпеть ее придется еще восемь. Не знаю, получится ли ее не убить раньше этого срока. Проклятье.

Взгляд падает на лежащую белую туфлю у двери с высоченным каблуком. Золушка, мать ее. Хотя в этом платье я совсем не прочь полакомиться этой принцессой.

Стук в дверь заставляет обернуться.

— Роман Викторович, доставил девочку в комнату. Закрыл. Еще что-то нужно?

— Да, узнай, что за хрень с ее голосом. Почему она молчит все время.

— Понял.

Уже через час на моем столе лежит папка. Полное, мать его, досье на эту девку. Быстро пробегаюсь глазами по биографии. Девятнадцать лет. Садик, школа, универ первый курс. Художественный факультет.

Попала в аварию в шесть лет. Мать умерла на глазах. Тогда же загремела в больницу. Перелом руки, ушибы…Перестала говорить. Занятия с психологом, логопедом, все без толку. Заключение врача: “посттравматический шок, потеря речи”.

Сжимаю до скрипа это досье. Девчонка не гордую строила все это время из себя, и она точно не глухая. Илана слышит все прекрасно, просто говорить не может. И тогда не могла, когда подо мной была. Все руками махала, а это язык жестов, оказывается, был. Черт.

Говорила она все же что-то мне, но я, блядь, нихрена вообще не понял, что именно. Отбрасываю досье на стол. Сука. Интересное у нас с ней будет общение.