Дорога в детство. Воспоминания

Екатерина Русина

Все мы родом из детства. Я писала о нём с большой любовью, открытостью, искренностью. Большая часть книги посвящена моей малой Родине – селу Байки в Башкирии. Также я описала годы, проведенные в Забайкалье.Прочитав эту книгу, уверена, вы лучше узнаете меня, как формировалась моя личность, мой характер, откуда во мне страсть к путешествиям и любовь к природе. Откуда моя любовь к униформе и стремление к одиночеству.

Весна

Лог

1994 год

Наступила весна, приближая нас к встрече с родителями. За окнами зашумел лог, принося с гор шумную талую воду, ветки и сухую траву. Загремели первые грозы, проливаясь долгожданными дождями на сельские крыши и поля. Мы с Кариной привыкли к местному укладу жизни, втянулись и стали почти своими. Мне всегда казалось, что после нашего отъезда с летних каникул жизнь здесь продолжает тот же ход. Но теперь точно знала, что лето — самая сладкая пора. С приходом осени наступает время тяжёлых уборочных работ, заготовок, потом всё заполняют лужи с грязью по колено, а за ними суровая башкирская зима. Байки не были вечным курортом, но наше детство запомнилось именно таким.

Наш дом стоит прямо за мостом. Рядом с ним проходит неасфальтированная дорога, а за ней — небольшой лог, за которым слева стоят ещё несколько домов до конца улицы, а справа домов пятнадцать, после которых дорога ведёт в Ташино. Зимой лог завален снегом и перейти на соседнюю улицу не составляет проблемы. Летом лог зарастает цикорием, кустами ромашек, крапивой и огромными лопухами, но остаётся дорожка, чтобы перейти улицу. А вот весной с логом творится что-то невероятное! Когда на горах начинает таять снег, талая вода спускается с гор и с шумом заполняет лог, превращая его в бурную горную реку! Глубина лога иногда достигает нескольких метров, и перейти его совершенно невозможно. Это опасное время, все жители боятся, что в лог упадёт их корова или коза, или что дети туда залезут. В такое время и река сильно поднимается, иногда доходит до дома Ронжиных, а бабушка всё боится, что наш дом затопит. Дедушка делает пометки на опорах моста — до куда поднималась вода.

Когда «бежит лог» — так называют это весеннее явление, то на другую сторону улицы можно попасть только через мост. Сначала надо подняться от нашего дома к началу моста, а потом свернуть налево, вниз, по другой дороге, которая ведёт прямо к дому Завьяловых. Мост построен довольно высоко над рекой, но вода иногда доходит почти до самого моста. Однажды во время половодья одну женщину унесло в реку через лог! А как-то в августе, в Ильин день, была такая сильная гроза, прямо по нашей улице с гор шёл водяной вал метра в полтора высотой! Где-то на дороге отдыхал путник на телеге, запряжённой лошадью, его вместе с телегой и лошадью принесло в Байки. Вот что рассказывал нам дед:

«В 1950 г. станция дала электрический ток. Лампочки Ильича зажглись в домах.

Лето выдалось грозовое. Ягод было много. Поспевала в дубовых рощах костяника, маленькая красная ягода. Приближался большой праздник — Ильин день. Редко случалось, чтобы в этот день не было грозы. Дед Фёдор взял большое ведро, пошёл в лес за костяникой. Он никогда не говорил, куда идёт. Вообще говорил он мало. Видимо я унаследовал эту черту от него. День обещал быть жарким. С утра сильно парило солнце. Всё началось в обед. С запада подул ветер, пришли чёрные-чёрные дождевые тучи и загремело, загрохотало так, что хоть в погреб полезай. Дождь лил часа два как из ведра, без остановки. Прямой, без ветра. «Водяной» — называли старики. Отца дома нет. Мать, Зоя и я. Сестра Валя училась в сельскохозяйственном техникуме в Кушнаренково.

Лог наполнялся водой быстро, таща мусор и камни. А дождь всё шёл. Напротив нас по дороге уже шёл вал высотой больше метра. А дождь всё лил и лил. Вода открыла у нас ворота, дрова заплавали во дворе. Хотел закрыть, да сил не хватило. Мать вышла крестясь, говорит: «Божья кара, Божья кара». Увидели, как плывёт телега и за неё человек держится. Нам его было не спасти — унесло в реку. Вода всё прибывала, камни около тонны весом переворачивала и тащила к реке. Всё, что было на пути — плыло. Ещё немного и вода пошла бы в избу.

Но как резко начался дождь, так и закончился. А вода бежит чёрная-чёрная. Видимо, смыло поля и посевы. Результаты этого дождя были трагичны. У многих смыло картофель в огородах, посевы ржи, пшеницы тоже сильно пострадали. Вся улица была в камнях. Байкинка поднялась как в половодье.

Под вечер пришёл дед, размахивая руками: «Тово, как ево» — была у него поговорка. «А там, где я был, дождя не было» — говорит. Ведро было полное костяники.

А ещё как-то была Пасха на самый разлив реки. Народу на берегах было полно, гуляли, песни пели. Со стороны села подъехала пара лошадей на тарантасе. Это была хирург районной больницы (она была в Байках) Лисицкая Вера Павловна. Она делала даже операции на почках в нашей больнице. Ей надо было ехать в Уфу, а тут половодье. Пошли на риск. Вначале перевезли тарантас, сняв колёса, потом перевезли багаж. Осталось две лошади, конюх Николай, Вера Павловна. Лошадей решили перевозить вплавь. Загнали лошадей в воду, они не идут, вода очень холодная, конюх держит их за узды, сидя на корме лодки, Вера Павловна сидит рядом. Поплыли, на середине реки лошади стали брыкаться, видимо, их стали сводить судороги. Надо было отпустить узды, а конюх держит их. Лодка раскачалась и перевернулась, все оказались в ледяной воде. Кони поплыли к берегу, а людей несёт вниз по реке. Все, кто стоял на берегу, бросились спасать их. А как? Лодки больше нет. Мой отец побежал по берегу ниже дома Ронжиных, в огород Юрия Казакова, течение вело как раз туда. Смотрим, он поймал Веру Павловну, вытащил её на берег и потащил к нам домой. Она была жива, но ещё немного и судорога бы её сковала. Остальных тоже поймали. Мать дома раздела Веру Павловну, посадила на печь (она всегда была горячая), дала ей чаю, начала её растирать. Отец нашёл где-то водки для этого, так что мы её спасли. В Уфу, конечно, не поехали. Коней спасли, долго их гоняли по дороге, пока не выступил пот. Дня через три отцу передали большую бутыль со спиртом, как спасателю».

Ресторан «Берёзка»

Снега за зиму наметает очень много, и весной он долго-долго тает. Бывает, что даже в июне на горах ещё местами лежит снег! Но как только во дворе становится сухо — можно открывать сезон в нашем импровизированном «ресторане» во дворе! Конечно, весной ещё не налажены поставки продукции из огорода для шеф-повара, так что приходится готовить из первых травинок, камешков, бумаги или крупы для кур. Весеннее меню, так сказать. С появлением свежей растительности в огороде ассортимент блюд расширяется, а к осени можно приглашать на обед хоть президента Башкирии — в меню включается борщ из свежей свекольной ботвы, салат из рябины и колокольчиков, запеканка из картофельных очистков, солянка из всех видов сорняков и изысканные десерты из камней с ромашками. После званых обедов в нашем ресторане все блюда благополучно доставляются в лучшие корыта нашего сарая, на обед поросёнку и корове.

Бабушка неустанно делает вид, что она наш посетитель и всегда очень хвалит кухню и разнообразие блюд. Меню у нас всегда подробно расписано мелом на небольшой школьной доске, прикреплённой к стене сарая. Для посетителей у нас предусмотрены пеньки и небольшая деревянная лавка, а столовые приборы бабушка выделяет нам из общего набора, но с условием, что после окончания сезона мы отмоем их с песком на реке и вернём в лучшем виде.

Дед вполне уважительно относится к нашему занятию, и даже сам иногда посещает наш ресторан, нахваливая борщ или салат из одуванчиков и цикория.

В ресторане мы проводим почти всё свободное время, мечтая, что однажды откроем настоящий ресторан, и вспоминаем, как обедали в самом настоящем ресторане в городе Чита, когда отдыхали с родителями в санатории. Больше всего мне запомнилось там блюдо — рисовая запеканка с изюмом в киселе. Никогда потом я не пробовала нигде такой вкуснятины.

Чучка

Прямо напротив нашего дома находится гора Чучка, у неё как у верблюда два горба — две вершины, соединённые между собой дорогой. Одна вершина прямо напротив нашего дома, а другая — над Ташино. Обе вершины разрыты и представляют собой площадки из больших камней — когда-то там добывали известняк. За горой виднеется изгиб реки Байки, на горе слева — маленькая берёзовая роща (местные называют её «маленький лесок»), там всегда растёт много мухоморов. Обычно, когда выводят пастись табун, первым делом он заходит в эту берёзовую рощу, полежать в тени и пощипать густую траву под деревьями. От нашего дома эту рощу хорошо видно, и когда в ней стоит табун, она будто разрастается и становится рыжей от коров. Белых коров в нашем табуне почти нет, может только одна-две. Между Чучкой и горой с рощей проходит глубокий лог, если идти по нему, то можно прийти к следующему небольшому логу, отделяющему эту гору от следующей. В этом логу всегда очень много земляники. По Чучке слева идёт дорога, от подножья и возвышаясь почти до самой верхушки, и дальше уходя в сторону Караульщика — это небольшой смешанный лес из елей, дубов, рябин, берёз и других деревьев; он предваряет вход в большой лес Арему. Собственно, потому он и Караульщик. Пешком до туда от нашего дома около сорока минут. Если ехать по дороге мимо Караульщика, то можно попасть в Якупово, дальше в Байкибаш, а оттуда на трассу до Уфы.

Левую верхушку Чучки называют «шишка». Ходит легенда, что раньше на ней жили маленькие человечки, вроде карликов. И если забраться на верхушку горы в одиночку, то можно увидеть призраков этих человечков. Когда мы с Кариной забираемся туда, стараемся не отходить друг от друга, чтобы никто на нас не напал. Обычно мы залезаем туда со стороны нашего дома — с этой стороны подход к вершине очень крутой и каменистый, приходится забираться, цепляясь за огромные камни и с опаской переступая по нижним камням. Переставляя руки, я всегда боюсь, что мне на ладонь залезет ящерица или змея. Говорят, тут много гадюк, хотя я видела её всего один раз, и то не здесь, а на сенокосе. А ящериц тут и правда полно! Они такие шустрые, стоит только её заметить, как уже из-под камня торчит только хвост. Они бывают разных цветов — зелёные, серые, желтоватые. Я всё время думаю, а правда ли, что если наступить ей на хвост, то он отвалится, а взамен вырастут аж два новых?! Но даже если бы мне удалось догнать ящерицу, я бы не решилась наступать ей на хвост.

Иногда мы с Кариной настолько запугиваем друг друга, взбираясь в гору, будто в самом деле видим призраков, какие-то туманные фигуры, проскальзывающие по камням, и по телу пробегает дрожь, сердце леденеет от ужаса! И мы бежим с горы вниз, до того самого камня Нехочухи, которого там, конечно, нет, когда мы приходим. Глядя на верхушку горы с этого камня, мы всё пытаемся снова уловить там чей-то силуэт, но ничего не выходит. На то они и призраки! Неуловимые.

Там же, за Чучкой, около реки, в обеденное время пасётся табун. Травы у реки мало, даже когда она обильно вырастает после дождя, коровы быстро её съедают. Так что часто табун залезает на обратную сторону Чучки, там травы вдоволь, но надо следить, чтобы овцы не разбежались. Дед рассказывал, что однажды у него овцы разбежались по горе, а коровы все стояли внизу, так у него ушло часа два, чтобы всех собрать.

Бабушка всегда отпускает нас на гору с условием — чтобы нас было видно снизу, со двора. И мы, забираясь на гору, смотрим на неё вниз и машем руками. А если заходим за гору, то совсем ненадолго, чтобы бабушка не успела заметить наше отсутствие в поле её зрения. Когда мы гуляем на горе над фазендой, то со двора нас не увидишь, зато с огорода отличный вид на Торгашовскую гору (Варяжку) и бабушка караулит нас оттуда.

Ещё говорят, что на месте нашего села много веков назад было глубокое озеро (а то и вовсе море), на что указывают якобы найденные когда-то морские раковины, большие морские древние камни и ещё какие-то невероятные находки.

Екатерининские мосты

Недалеко от села, за средней горой, сохранились остатки каменного «Екатерининского тракта», по которому вели заключённых через наше село в Сибирь. В музее есть фото одного из мостов тракта, на нём отчётливо виднеется надпись «1797 год» и он вполне-таки неплохо держится. Этот мост находился на участке дороги «Бирск — Тастуба — Сатка», он был построен по распоряжению Екатерины Великой для освоения Урала и Сибири. Постройка велась силами каторжников и местного населения. В настоящее время эта дорога уже, конечно, не используется, и находится в заброшенном месте за горами.

* * *

Отрывок из мемуаров моего деда:

Осень 1957 г. Нас подняли по тревоге, приказали подвесить бомбы, зарядить пушки, заправить полные баки горючего. Взлёт, и через час мы в Болгарии, международный аэропорт «Балтик». Тогда была напряжённая обстановка между Турцией и Болгарией. Стояли там месяц. Наши самолёты и американские в воздухе. Впечатление от Болгарии сохранилось на всю жизнь. Возили на экскурсию на «Шипку», это гора, где русские солдаты в XIX веке помогали болгарам бороться за независимость против турок.

Всё окончилось благополучно. Вернулись на свой аэродром. Едем получать самолет в г. Запорожье после регламентных работ. При заходе на большой круг загорелся двигатель, а мы летим над морем. Команда командира: «Прыгать». Я, стрелок, радист и штурман выпрыгнули, а командир стал пробовать посадить самолет на воду. Но не рассчитал и врезался в берег, погиб. А нас подобрали пограничники часа через полтора. Вода +10, ветер. Я сломал себе обе руки и временно потерял зрение, три месяца валялся в госпитале №411 в Одессе. Всё обошлось, и я закончил службу. В Байки вернулся в январе 1959 г.

Новый Свет

За Чучкой, по другую сторону реки, раньше находился посёлок — коммуна Новый Свет, организованный после революции, в начале 20-х годов. Там проживало 14 семей, и жили очень хорошо, посёлок процветал. Его местонахождение было идеальным — за Чучкой, около реки. За селом начинался лес Караульщик и Арема.

Затем с возникновением колхозов жизнь в посёлке стала тяжёлой и постепенно жители разъехались. На месте бывшей коммуны осталась могила первого председателя, Осипа Бабина, и ещё 3—4 могилы.

Однажды дед возил туда на мотоцикле с люлькой Карину, чтобы показать и сделать фото готовых высоких копен сена. Но на обратном пути их застал такой дождь, что они едва выбрались. А позже с этого фото местным художником Апляевым была нарисована картина, которая сейчас висит в кухне у бабушки с дедушкой.

Берёзовый сок

И, конечно, весна — это время похода в Караульщик и Арему за берёзовым соком. Арема — это уже настоящий огромный лес, тоже из разных деревьев, среди которых встречается даже орешник! Там водятся медведи, лоси, лисицы, зайцы, кабаны, волки. Зайцев можно встретить и на Чучке, особенно на верхушке, они любят прыгать по камням — там есть где спрятаться. И вот весной мы снаряжаемся и идём с дедом в Арему, чтобы собрать первый берёзовый сок. Если весна тёплая, то собирать можно уже в апреле. Дед аккуратно шилом делает дырку в коре, вставляет соломинку, подставляет эмалированный бидон, крепит его ремнём или верёвкой к стволу, или ставит на землю. Бидон обычно набирается за 5—6 часов.

Дома мы бережно разливаем сок по кружкам и с наслаждением пьём, ощущая древесные сладковатые нотки. Бабушка всегда говорит: «выпьешь этот сок и будешь весь год здоров», так что мы пьём с полным расчётом на то, что зима обойдётся без простуд. Этот сок имеет антибактериальные и очищающие свойства, и даже помогает при язвенной болезни.

Мой папа тоже любил собирать берёзовый сок, они с мальчишками бегали с этой целью в Новый Свет, тащили с собой трёхлитровые банки, полбанки выпивали на месте, потом ждали когда наберётся снова и несли домой.

Люся и Наташа

Составлено по рассказу Натальи Завьяловой (Брёховой)

От нашего дома, за мостом, дорога поднимается вверх по склону. Справа по другую сторону моста — высокий обрывистый берег. Бабушка говорит, что раньше там была тропинка, но теперь там никак не пролезть. Заборы огородов, стоящие на берегу, повалились вниз и весь обрыв чернеет свежевскрытой землёй.

Вверх по улице идёт пыльная дорога с камнями. Слева — машинно-тракторная станция, где раньше стояли на ремонте тракторы, комбайны, сеялки, совхозные автомобили; дальше дом Нелли, моей одноклассницы. А слева от моста растут высоченные тополя, из-за которых даже к реке не спустишься, настолько они раскинулись своими корнями. Прямо у реки стоит дом, в котором когда-то жили девочки Наташа и Люся. Вообще Люся была Наташиной тётей, но ввиду разницы в возрасте семь месяцев, росли они как сёстры.

Больше всего они любили, когда весной прилетали грачи — казалось, всё дышит и оживает; а потом прилетали скворцы, и по утрам они с Люсей уже не могли отойти от окна, слушали и наблюдали за ними, и не надо было большего счастья. Когда они были маленькими, река сильно разливалась и казалась им такой огромной, что становилось страшно. Высоченные льдины неслись, сталкиваясь, по реке, и издавая жуткий грохот. Жизнь у реки была и интересной, и временами пугающей.

Бабушка Наташи, баба Настя, прожила 93 года и до самой смерти сохранила отличную память, часто рассказывала истории из своей жизни. У неё было шестеро детей — пять девочек и один мальчик. Мальчишка Виталий в десять лет катался на коньках, упал и сильно ударился головой, после чего начался менингит. Мучился он долго, но спасти его не удалось.

Дед Наташи, Виктор Александрович, ушёл на войну в 1942 году и пропал без вести под Сталинградом. У него было ещё два брата и три сестры, их родители погибли, когда они были ещё маленькими, воспитывала их тётя, сестра папы — Татьяна Игнатьевна, самому младшему тогда было всего три года. В 53 года бабушка родила Люсю, и почти в то же время родилась Наташа, её мама была родной сестрой Люси.

В то время детей в улице было очень много, всегда и везде бегали, играли вместе. Было множество занятных игр, о которых современные дети и понятия не имеют.

Бабушка поднимала девочек рано утром, как только уходил табун, и отправляла их на гору собирать ягоды, а по возвращению они уже всей толпой бежали на речку. Около тополей на берегу их дома всегда стояли две лодки на цепи, иногда дядя Саша давал им ключи, и они сами катались на лодках по реке, а глубина тогда была приличная, не то что сейчас. Это были такие яркие, трепетные моменты, запомнившиеся на всю жизнь — плыть на лодке мимо высоких тополей родного дома, мимо крутых берегов, поросших клевером, разгоняя местных гусей у моста и жмурясь от летнего солнца. Мост тогда ещё был деревянный, очень красивый, девчонки любили бегать по перилам и прыгали с него в воду. Сейчас от этого моста остались только едва торчащие над водой бревна, поросшие мхом и опутанные водорослями.

На сами же тополя девочки никогда не залезали, это было опасно. Но Наташа любила по вечерам обнять большой могучий тополь и рассказать ему обо всём, она была уверена, что он всё понимает и на душе становилось легко.

Когда Наташе было десять лет, её мама повторно вышла замуж, оставив девочку у бабушки. Зато Люся с Наташей были всегда вместе.

Зимой девчонки, как и мы с Кариной, любили копать огромные ходы в сугробах, летом носились по горам и ловили рыбу сеткой в реке у дома, и каждый вечер варили уху или жарили рыбу на костре на островке. Ужинали все вместе на улице, у воды, и это было так уютно! Бывало, даже варенье варили на берегу и тогда сладкий аромат плыл по всей улице и над рекой. В то время не было ещё ни электроплит, ни даже газа, а лампочка горела только в определённые часы.

Конец ознакомительного фрагмента.