Любовь под маской. Книга 2

Екатерина Севастьянова (2024)

Он — проводник смерти, холодный как лед, жестокий и беспринципный. В его жилах течет мертвая магия, а его глаза горят ярче обжигающего пламени. Он — предводитель одного из самых древних кланов, расчетливый черный маг, всегда облаченный в траурные одеяния. Его лицо украшает серебряная маска, а его тело покрыто множеством шрамов. Первый раз мы встретились с ним, когда мне было всего три года — в тот момент, когда я должна была умереть в горящем полуразрушенном доме вместе с родителями. Он спас меня и даже подарил на память обручальный браслет, правда потом пропал на пятнадцать лет, испортив своим браслетом мне всю жизнь. Но сейчас он вновь вернулся… и оказывается у меня нет другого выбора, кроме как стать женой предводителя клана Смерти.

ГЛАВА 1

Проснулась я рано, намного раньше, чем обычно. Восходящие лучи солнца только-только пытались пробиться сквозь небольшое, заляпанное грязью окно.

Сонно поморщившись, я присела на край кровати, оглядывая комнату, которая буквально тонула в полумраке. В камине потрескивали догорающие дрова. Ни тепла, ни света они не добавляли, а скорее разжигались просто для уюта, чтобы в этой обветшалой и покрытой паутиной комнате мне было хоть чуть-чуть комфортней.

В том, что камин разжег Лоренс — я не сомневалась, как и в том, что это именно он оставил на дряхлом кривом столике теплую и явно новую одежду взамен той, что испепелил вчера вечером. Только самого Лоренса в комнате не было — ни сейчас, ни ночью. После того как он вчера оставил меня одну, я его больше не видела.

Тяжело вздохнув, я с трудом выбралась из кровати и, придерживая одеяло, протопала босыми ногами мимо бадьи с ледяной водой. Надолго задерживаться в этой комнате я не собиралась, тем более что особого смысла в этом и не было, вряд ли Лоренс захочет остаться у Тахи еще на один день, а значит, совсем скоро снова придется выезжать.

Подойдя к грязному, облитому чем-то липким столику, я быстро нацепила на себя новые шерстяные вещи, заплела незамысловатую косу, перетянув ее все той же серой лентой и, мимолетно взглянув на себя в древнее зеркало, выбралась в коридор.

— Два дня пути, и это еще при лучшем раскладе, Райф! — проводников искать долго не пришлось. Эспен с Райфом сидели на кухне и уже несколько минут сотрясали своими криками весь дом. — Два дня! И если ты не заметил, это я рассматриваю самый благополучный вариант, надеясь на то, что мы не замерзнем насмерть в каком-нибудь сугробе или нас не сожрет ночью лесной бергест!

Райф недовольно откинулся на спинку стула, вцепившись в проводника уничтожающим взглядом. Ни он, ни Эспен не обратили на меня никакого внимания.

Воспользовавшись моментом, я проскользнула на кухню и бесшумно опустилась на низкую скамью в самом дальнем углу комнаты.

— Лоренс проверял. Вся южная граница завалена снегом, мы просто не сможем проехать.

Эспен передернул плечами, снова возвращаясь к карте.

— А здесь? Ну, посмотри! Мы же можем обойти через мертвое поселение, как и собирались.

— Нет смысла. На переправе к северу все равно попадем в метель, только путь удлиним и ничего больше.

Райф подался вперед, обводя на карте небольшое поселение:

— Мы можем обойти по тракту — вниз по правой стороне от севера. Правда, тогда придется ехать без остановок, а на переправе идти пешком через туннель, но Лоренс против.

Эспен страдальчески вздохнул и неожиданно повернулся в мою сторону, настолько неожиданно, что я невольно вздрогнула, встретившись с ним взглядом.

А я-то думала они меня просто не заметили… Ну да, надеяться на это в компании проводников смерти очень глупо.

— А ты что скажешь? — сложив руки на груди, поинтересовался Эспен, обращаясь ко мне. — Эти идиоты собираются тащиться прямо в метель. Им, естественно, все равно, но мы-то с тобой помереть можем. Обморожение и все такое…

Я непонимающе перевела взгляд на Райфа, который только поморщился и махнул на него рукой, не собираясь ничего объяснять.

— Какая еще метель? — ничего не понимая, осторожно уточнила я.

Погода, конечно, меняется быстро, а время между летом и зимой пролетает незаметно, но метель… Нет, для метели еще слишком рано. Впрочем, сами метели бывают редко, у нас в поселении так вообще их никогда не было. Все зимы проходили спокойно. Самое страшное, что могло нас ожидать, так это сильный мороз. И то в трактире холод не особо ощущался, а на улицу я практически никогда не выходила.

— Да обычная метель! — раздраженно повторил Эспен, искренне удивляясь моему непониманию. — Метель, в которой можно помереть. Ты вот хочешь помереть? Лично я — нет. В мои планы на ближайшие триста лет это как-то не входит. А это я еще умалчиваю про северный перевал, снегопад, обморожение и про бешенных бергестов.

— Эспен! — громкий окрик Райфа прозвучал грозно, но явно не достиг нужного эффекта, тем более что Эспен даже и не думал останавливаться.

— Чего ты заладил, Эспен, да Эспен? — возмутился он. — Ты хоть знаешь, чем в итоге для нас может закончиться эта поездочка? — проводник выжидающе посмотрел на Райфа, потом перевел взгляд на меня и со вздохом выдал: — Сожрут нас. Точно вам говорю, сожрут живьем и…

— Помолчи, Эспен!

–…и откусят нам головы, а кусочки бренных тел растащат на…

— Эспен! — рявкнул Райф, отчего запотевшие стекла жалостливо затрещали. Причем затрещали по-настоящему… — Если ты не замолкнешь, я тебя сам сожру. Хватит нести ересь!

Я медленно перевела взгляд на стекло, по которому стремительно побежала небольшая трещина.

— О, ну давай! — усмехнулся Эспен, посмотрев туда же, куда и я. — Оставь нас без окон! Нам же как раз проветривания-то и не хватало.

Что ответил Райф, я уже не слышала, мне вдруг резко стало не до этого. Подскочив со скамьи, я словно ненормальная прилипла к окну, вглядываясь в пушистые хлопья снега, которые непрекращающейся стеной валили с неба.

Настоящий снег! Сейчас! Так рано! Он просто был везде: в воздухе, на деревьях, на земле — везде.

— Там снег! Смотрите! — удивленно пискнула я, тщательно растирая запотевшее стекло. — Не может быть! Еще же так рано!

От моих слов в комнате воцарилось гробовое молчание.

— Ну… — неуверенно начал Райф за моей спиной. — Мы вчера въехали на северную границу. Здесь зима начинается немного раньше.

— Немного? — осипшим голосом прошептала я, чуть не проломив окно своим напором. — Посмотрите, там же уже все в снегу! Даже деревья! Это… это…

Это было волшебно. Еще вчера грязная и промерзшая земля покрылась белой пушистой пеленой снега. Я с детским восторгом припала к окну, совершенно не обращая внимания на неоднозначное хмыканье за спиной.

А я и забыла, насколько зимой бывает красиво. Словно вся чернота мира окрашивается в ослепительно-белый цвет…

— О, святой, — я снова растерла стекло.

Как же я любила это время года. Всегда любила смотреть, как выпадает первый снег в надежде ощутить его на своей коже, или просто выйти на улицу и вдохнуть тот воздух, ту атмосферу, которую невозможно представить. Но я только смотрела… всегда смотрела, но никогда не могла прикоснуться к желаемому. Наверное, именно поэтому зима стала для меня чем-то запретным, чем-то недосягаемым и очень притягательным. Даже в детстве я тайком выбиралась из трактира, недалеко конечно, всего лишь на задний двор, садилась на землю и лепила снежки. Правда, когда Том это заметил, он перестал выпускать меня на улицу, а иногда и вовсе запирал в кладовке от греха подальше. Раньше я жутко на него обижалась, но потом начала понимать, что так он пытался меня защитить. Своими методами — бескомпромиссными и не всегда оправданными.

Каждый год с первыми морозами в наше поселение съезжались новые постояльцы или купцы, не желающие столкнуться с метелью на большаке, ну или просто те, кто хотел на время осесть и переждать холода. Итак, год за годом — слишком много незнакомых лиц. И если все местные уже привыкли жить рядом с прокаженной девочкой, которую выбрал проводник смерти, то от чужаков никогда не знаешь, чего ожидать. Одной зимой нам под дверь подбросили мертвых курей, другой — пытались спалить трактир, а иногда толпа подвыпивших мужиков с вилами и топорами заваливалась прямо к Тому с требованием выдать им проклятого ребенка. В общем, выход на улицу для меня был закрыт, по крайней мере, зимой точно. Летом можно было не опасаться за свою жизнь — постояльцев хоть и много, но все они проезжие, и большинству просто плевать на какую-то там сказку про черных всадников, а вот зимой… зимой другое дело. Все, что я могла, так это смотреть в окно, которое Том из жалости выбил для меня в кладовке.

— А можно мне на улицу? — поворачиваясь к Райфу, чисто из вежливости спросила я, совершенно не сомневаясь в его согласии — я же не пленница, в конце концов, и уже даже направилась в сторону выхода, как была остановлена резким и твердым:

— Нет! Нельзя.

И так непривычно было слышать ледяные нотки в голосе Райфа, что я тут же затормозила в дверном проеме и растерянно посмотрела на него.

— Почему нет? — с легкой опаской уточнила я, заметив, как Эспен свернул карту и вальяжно развалился в кресле.

— Приказ Лоренса, — так же твердо ответил проводник, не сводя с меня пристального взгляда.

На секунду в голову закрались сомнения, что попытайся я выйти на улицу, Райф непременно меня свяжет, засунет в глотку кляп и будет дожидаться приезда Лоренса. По крайней мере — настрой у него точно был такой.

А вообще, что это за приказ — не выпускать меня на улицу? И где сам Лоренс? Ночью он не приходил, значит, его со вчерашнего вечера нет?

— А где Лоренс? — нахмурилась я, с нехорошим предчувствием рассматривая помрачневшие лица проводников смерти. — Он куда-то уехал? Скоро вернется?

Я замерла, ожидая услышать хоть что-нибудь в ответ… хоть что-то, но ответа не последовало, комната просто утонула в безмолвном молчании.

И вот от этого молчания мне стало как-то не по себе. А неопределенный смешок Эспена, который он не сумел сдержать, только все усугубил.

— Так где Лоренс? — сглотнув комок, внезапно вставший поперек горла, переспросила я. — Он здесь или нет? Почему вы молчите?

— Да спит он, — Эспен махнул рукой на самую дальнюю закрытую комнату. — Видно, ночью устал.

— Да заткнись ты, придурок, — зашипел на него Райф, когда я удивленно уставилась на закрытую дверь.

— Спит? Серьезно?

Как-то мне не верится, что Лоренс, который обычно поднимается раньше всех остальных, до сих пор спит.

Райф настороженно взглянул на друга, слишком настороженно, если не сказать предупреждающе.

— Серьезно спит, — повторил он, а потом, словно пытаясь перевести тему, достал из-за пазухи увесистую флягу и протянул ее мне. — Вот держи, можешь пока выпить настойки, мы уже скоро поедем.

Я не ответила и флягу тоже не взяла, все мысли как-то разом улетучились, и если до этого момента мне было всего лишь не по себе из-за того, что эти двое о чем-то умалчивают, то после следующих слов Эспена мне захотелось просто выпрыгнуть в окно. С разбегу. Головой вперед.

— Да подожди ты со своими настойками, — Эспен весело хмыкнул и отобрал у Райфа флягу. — Я вот что подумал. Ведь получается, их брак еще не подтвержден храмом, так? — задумчиво протянул он, полностью проигнорировав убийственный взгляд друга. — А это значит, что Лоренс не может изменить своей жене, брака-то как такового нет? Хотя даже и в браке секс с наложницей не считается за измену. Я прав, Райф? Вы чего замолчали?

— Какой же ты идиот… — Райф разочарованно застонал, закрывая глаза рукой. — Тебя даже смерть не исправила, олень ты костлявый.

На секунду мир пошатнулся, но только на секунду. И в эту секунду идея с выпрыгиванием в окно показалась мне не такой уж и бредовой.

— Лоренс… хм…? — нервный смешок сам собой сорвался с моих губ, отчего проводники дружно на меня покосились. А я… я словно в оцепенении развернулась и медленно поплелась по коридору к единственной закрытой двери. Наверное, в душе я надеялась, что Лоренса там нет, что его вообще нет в доме, что он где-нибудь на улице… проверяет местность или что-нибудь еще, что угодно… только не здесь, не там, не за дверью.

— Куда ты пошла? — уже в спину донесся до меня недовольный окрик Райфа.

Я промолчала, бездумно потянувшись к замызганной дверной ручке, осторожно повернула ее и, толкнув дверь, заглянула в комнату.

Сердце пропустило один удар…

Комната кардинально отличалась от всего дома настолько, насколько это вообще может быть возможным. Новая мебель, высокий жирандоль с двадцатью зажженными свечами, чистые окна с замысловатой резьбой по краям, стены с росписью и картинами, книжный шкаф, пушистый ковер с разбросанной по нему одеждой и кровать. Высокая такая кровать, с бледно-синим балдахином и деревянными вставками. И все бы ничего, если бы не Лоренс… который вальяжно развалился на этой самой высокой кровати, заложив руки за голову… и не девушка, которая бесцеремонно закинула на него свою ногу.

— Доброе утро, — заметив меня, Лоренс сонно потянулся. — Пришла меня разбудить? Не стоит. Я уже давно проснулся.

Я молча вцепилась в дверную ручку, стараясь сохранить равновесие. Но, видимо, сохранить его не получилось, потому что внезапно подскочивший Эспен схватил меня, не давая упасть.

— Кира, ты так на меня смотришь, — нагло, цинично нагло улыбнулся Лоренс. — Ты чего-то хочешь? Прилечь рядом или подать мне одежду?

Я в ступоре замерла в дверях, несколько первых мгновений даже не в силах открыть рот и хоть что-нибудь сказать. Конечно, я не ждала от Лоренса признаний в любви и верности. Я отлично понимала, что весь этот брак, который он затеял, всего лишь отличный способ сбросить с себя лишние проблемы и обязанности, как предводителя клана. Но я никак не ожидала, что он может поступить так жестоко! У меня на глазах так, чтобы я это увидела… его с какой-то девушкой. Да откуда он, вообще, ее взял?!

Глаза болезненно защипало.

— Ты… ты… — с трудом выдавила я, не в состоянии и дальше выносить эту ироничную улыбку, с которой он на меня смотрел. — Ты!

— Чего вы раскричались, черти? — молодая черноволосая девушка, все это время мирно лежавшая рядом с проводником, неуклюже зашевелилась и, медленно приоткрыв левый глаз, посмотрела на меня.

Я чуть не задохнулась, отшатнулась к стене и вжалась в нее со всей силы.

— О, святой! — чуть слышно прошептала я, внимательней уставившись на девушку, точнее на ее глаза. Белые-белые глаза и такие знакомые, без зрачков, только выцветшие глазницы. — Нет… не может быть!

Немая пауза длилась недолго, всего несколько секунд, а потом девушка осторожно привстала на локтях, перекатилась на бок… и стремительно начала менять внешность, чтобы через пару мгновений я уже увидела Тахи. Обнаженную Тахи рядом с Лоренсом на кровати. Тахи! Ведьму, которая так добродушно согласилась принять нас у себя дома!

— Мм, так ты умеешь менять внешность, — позади меня раздался озадаченный голос Эспена. — А я-то думал у тебя с магией напряженные отношения.

Тахи виновато пожала плечами, переводя свой взгляд то на меня, то на Эспена.

А вот я на нее не смотрела, я вообще ни на кого не могла смотреть. Ни на кого, кроме Лоренса, который до сих пор не прикрылся, ничуть не смущаясь своей наготы.

— Ты! Ты извращенец! — застонала я, закрывая лицо руками и чувствуя, что вот-вот расплачусь. — Ты чертов извращенец!

— Спасибо, дорогая, твои комплименты просто бесценны, — к моей бесконечной радости равнодушно сообщил он. — Пожалуй, начну-ка я их записывать.

Нет! Это просто не может быть правдой! За что это мне? Скажите, что это неправда! Почему я должна стать женой именно этого мужчины?!

Меня затрясло, а Тахи, воспользовавшись моментом, накинула на плечи шаль и поспешно выскочила за дверь. Я лишь отшатнулась в сторону, позволяя ей как можно быстрее скрыться из-под всеобщего внимания.

А вот Лоренс скрываться даже и не думал, ему, похоже, вообще все нравилось.

— Ты просто омерзителен! — закричала я, когда он потянулся и нехотя встал с кровати. Голый. Полностью голый.

А мне вдруг захотелось провалиться сквозь пол, под землю, чтобы только этого не видеть.

— Кажется, мы это уже проходили. Я мерзкий и противный и все такое, да-да.

— Ты издеваешься?! — голос дрогнул.

— Немножко.

— Я… я… Я никогда не выйду за тебя замуж! Понятно? Никогда! — слезы неожиданно побежали по моему лицу. — Возьми с собой Тахи! А меня оставь в покое!

Резко развернувшись, я выскочила в коридор, по пути отпихнув от себя Райфа, который попытался меня схватить, но не успел. Вывернувшись, я бросилась к входной двери и уже было открыла ее, но меня тут же схватили сзади и одним рывком грубо прижали лицом к стене.

— Ну и куда ты собралась? — прошептал Лоренс на самое ухо, продолжая вжимать меня грудью в жесткую деревянную стену. — Там же холодно. Нужно хотя бы одеться.

Я всхлипнула и зажмурилась от пронзительной боли, сдавившей грудь.

— Это тебе нужно одеться! — со злостью выкрикнула я. — В последнее время ты постоянно голый!

— Ну-у, у меня есть что показать, — и тон такой преспокойный, словно ничего и не произошло. Словно это не он ночью был с Тахи.

О, святой! С Тахи! С Тахи…

— Выпусти меня! — я рванула, но меня лишь крепче вжали в дерево, ободрав на щеке кожу об шершавую поверхность.

— Успокойся, ненормальная, — тихо зашипел Лоренс так, чтобы услышала только я. — Мы устраиваем для всех бесплатное представление.

Я завыла, когда сильные руки перехватили меня за талию, прижав к мужской груди. И не было ни единого шанса против его силы!

— Я соберу вещи, — проходя мимо нас по коридору, сообщил Райф. — И наполню флягу.

— Отлично, — кивнул Лоренс, стаскивая с дряхлого комода новый черный плащ. — Сделай одолжение. Мы пока подождем на улице.

— Мы?! — взвыла я, встретившись взглядом с ярко-алыми и совершенно спокойными глазами. — Мы никуда не пойдем!

Проводник лаконично улыбнулся и сделал шаг вперед, просто-напросто выталкивая меня на улицу натиском своего тела. Я попыталась отступить, но добилась лишь того, что меня схватили за руку и силой вытащили во двор.

Морозный воздух тут же проник в легкие, заставляя меня отвернуться, оттолкнуть от себя мужчину и, согнувшись пополам, закашляться.

— Любовь моя, ты бы хоть сперва разобралась во всем, прежде чем бросаться необоснованными обвинениями, — посоветовал Лоренс, отпуская меня и любезно предоставляя время, чтобы я отдышалась.

Внутри все сжалось, захотелось завыть и наброситься на него с кулаками, но в то же время не хотелось даже к нему прикасаться. Стало мерзко, противно. От одной только мысли, что Лоренс притронется ко мне своими руками, которыми этой ночью ласкал Тахи — меня передернуло. Перед глазами все еще стоял образ молодой черноволосой девушки, которая всего за долю секунды превратилась в старуху. В старуху! С обвисшей кожей в каких-то красных пятнах, похожих на ожоги, с костлявыми пальцами и выцветшими глазами.

В горле снова появился неприятный комок. Это просто какой-то отдельный вид извращений!

— Ладно, пошли, — решив, что мне уже стало лучше, Лоренс кивнул в сторону лошадей, привязанных к полуразваленной коновязи под навесом. — Поговорим по дороге.

Он приблизился ко мне, собираясь взять под руку, но я чисто машинально отпрыгнула от него, как ошпаренная.

— Не смей! — я сделала еще шаг назад. — Только попробуй ко мне прикоснуться!

Проводник остановился. На его лице промелькнуло легкое раздражение от всего происходящего, но только на секунду, потому как через мгновение он привычно улыбнулся, с наигранным сожалением покачав головой.

— Ах да, я же такой противный, точно. Прости, совсем забыл.

Я всхлипнула, чувствуя, как в душе все покрывается ледяной коркой. Стараясь сдержать слезы, я сердито выдохнула и уверенно зашагала к черной высокой лошади, по щиколотку проваливаясь в рыхлый снег.

Сейчас никакое чудо природы не смогло бы меня удивить. Все стало совершенно блеклым. Больше не хотелось ничего. Хотя нет — хотелось. Лечь лицом в снег и лежать так, пока не замерзну!

— А как ты собираешься забраться на лошадь? — с неподдельным интересом уточнил Лоренс, следуя за мной по пятам.

— Без тебя!

— Мне кажется, что ты немножко не вышла ростом, — Лоренс встал рядом, облокачиваясь на коновязь и с улыбкой наблюдая за мной, но при этом даже не стараясь помочь. — Мои лошади все-таки предназначены для мужчин, проводников смерти, а не для низеньких девочек, вроде тебя.

Я хотела сдержать слезы! Действительно хотела, но когда после пятой попытки взобраться на лошадь, ну, или хотя бы просто достать до стремян, я позорно повалилась в снег — не выдержала, так и осталась сидеть на земле, подтянула колени к груди, уткнулась в них лицом и заревела. Было обидно, ужасно обидно за себя. За все, что со мной происходит.

Не просила я себя спасать, пусть бы лучше сгорела тогда вместе с родителями. Если не Лоренс, то может, кто-нибудь другой бы вытащил, а если бы не вытащили, то тоже хорошо. Мучиться бы не пришлось, и браслет бы этот проклятый не пришлось прятать пятнадцать лет, и унижения терпеть бы мне тоже не пришлось.

— Ну хватит, — не выдержал Лоренс, протягивая мне руку. — Поднимайся.

Я даже не взглянула на него. У меня просто не осталось сил. Они как будто все разом иссякли. Закончились. Почему единственный человек, который не боится ко мне прикасаться — он? Почему я к нему что-то чувствую? Почему даже сейчас после всего того, что он сделал, мне хочется быть с ним рядом? Почему? Что это за чувство такое ужасное?!

— Кира! — зарычал Лоренс и, решив больше не церемониться, схватил меня за шкирку, подсаживая на лошадь. — Прекрати сейчас же!

— Прекратить что? — с тихим отчаянием переспросила я, когда он запрыгнул в седло позади меня.

— Прекратить выдумывать то, чего никогда не было, — очень раздраженный голос прорычал мне прямо на ухо. — Я никогда не был ни с Тахи, ни с какой-либо еще ведьмой.

Он жестко усмехнулся и неожиданно впился губами в мою шею, оставляя красный след на коже.

— Предпочитаю иметь обычных девушек, — съязвил он, отстраняясь и накидывая мне на плечи свой плащ. — Я помог Тахи восстановить часть ее магии. Не более.

Я нервно засмеялась, проглатывая слезы.

— Правда? А разделся ты для большего эффекта?

— Да, представь себе. Если бы мне захотелось с кем-нибудь перепихнуться, уж поверь мне, я бы сделал это где-нибудь подальше от своей будущей жены.

Его ответ только больше меня развеселил.

— Будущая жена! Надо же! Какое счастье!

Наверное, со стороны я была похожа на сумасшедшую, не иначе. Мне никто ничего не обещал и не клялся в верности. Лоренс волен делать то, что захочет. Вот только мне-то что делать? Что мне делать с теми чувствами, которые он сам же во мне разбудил?!

— Я больше не хочу с тобой никуда ехать, — взяв себя в руки, сообщила я, пытаясь от него отстраниться. — Я не хочу такой брак! Я так не смогу.

— Хочешь, — отрезал Лоренс, не давая мне отодвинуться. — Просто ты расстроена.

Расстроена? Неужели это так заметно?!

— А еще ты ревнуешь, — он прижал меня к себе и поцеловал в висок, словно ребенка. — Это неожиданно, но приятно.

Я дернулась, но руки на моей талии сомкнулись мгновенно.

— Брось, милая, — снова прошептал Лоренс, обнимая меня еще сильнее. — Ничего у нас не было, я лишь помог ей с магией взамен на то, что она впустила нас к себе в дом. Ты же понимаешь, проводники смерти обычно не самые желанные гости и, впуская нас, Тахи попросила меня об одном одолжении. Ей нужна была энергия, и она знала, что я могу помочь с этим.

— И чем ты ей помогал? — не поверила я. — Какой частью своего тела?

Я была готова к тому, что сейчас он начнет все отрицать или оправдываться, но…

— Вообще-то, всеми частями одновременно, — спокойно подтвердил мои догадки Лоренс. — Для обмена магией нужен полный тактильный контакт. Это простое соприкосновение тел, но далеко не секс.

— Прекрасно! — огрызнулась я.

— Конечно, просто превосходно. Я бы мог рассказать тебе, как это происходит подробней, — с затаенной улыбкой произнес проводник. — Но боюсь, тебе вряд ли это понравится.

— Спасибо, не надо, — поспешно выдохнула я, снова вспоминая Тахи и то, как она лежала на кровати вместе с Лоренсом. Даже если допустить, что между ними действительно ничего не было, лучше от этого почему-то все равно не становилось. — И на сколько лет она тебя старше? — нарушив недолгое молчание, спросила я. — На тридцать? Сорок? Как ты смог вообще с ней лечь в одну постель?

Теперь на сумасшедшую была похоже не я одна, потому что вместо ответа Лоренс как-то странно рассмеялся, а потом наклонился ко мне и так тихо на ушко огорошил:

— Вообще-то, это я старше, лет так на пятьсот-семьсот. А Тахи достаточно молода для ведьмы и для меня в том числе, ее магия неустойчива, да и энергия…

— Погоди-погоди! Что ты сказал? На сколько ты ее старше? — ужаснулась я.

— Ну-у… — Лоренс запнулся. — Я точно не считал.

Я мотнула головой. Мне же просто послышалось, да?

— Я не знаю ее точный возраст, и я никогда ее об этом не спрашивал. Но Тахи младше меня где-то на семьсот лет, может чуть меньше.

От удивления я резко развернулась, вовремя схватившись за седло, чтобы не упасть.

— Чего ты так смотришь? — Лоренс мне подмигнул и тут же развернул обратно. — Я для тебя слишком старый?

— Знаешь, — с заминкой, не оборачиваясь, произнесла я. — Ты мне никогда не говорил про свой возраст!

Семьсот лет…

— Да? — наигранно-удивленно переспросил он, но вот искренности в его голосе было крайне мало. Точнее, вообще не было. Ни капли. — Извини, малышка. Я, наверное, просто забыл сказать.

— Наверное! — огрызнулась я, растирая лицо ладонями. — Люди разве столько живут? Точнее нелюди… проводники.

— А до тебя все никак не дойдет смысл бессмертия? — иронично протянул Лоренс.

— Семьсот лет? — сипло переспросила я, пытаясь отойти от шока. — Я не верю, что тебе семьсот лет! Это же невозможно… слишком много, даже для тебя. Это же несколько веков!

— Я не заставляю тебя поверить, — мужские руки осторожно скользнули на мою талию, словно проверяя, оттолкну я их или нет. — Есть вещи, в которые легче не верить, чем пытаться их понять. Люди так устроены, и ты, к сожалению, не исключение. Вы не хотите верить в то, что не поддается рациональному объяснению. — Лоренс нагнулся ко мне поближе. — Вы боитесь смерти, но и бессмертие вас пугает не меньше. Люди — странные.

Моей шеи коснулось его горячее дыхание. Я настороженно замерла, но отстраняться не стала.

— Даже если допустить, что мне немного больше, чем семьсот лет, я все равно фактически мертв. Меня не существует, существует только моя магия. И тебя, Кира, тоже не существует. Вместо тебя — магия. Все просто.

Просто? Нет, не просто. Вот совсем не просто. Семьсот лет! Это только представьте. Мне даже нет двадцати, а он уже прожил несколько веков и еще столько же проживет…

— Ну что, мы едем? — внезапно рядом с нами прозвучал мрачный голос Эспена.

От неожиданности я вздрогнула. Давно он тут стоит?

— Едем, едем, — натягивая поводья и разворачивая лошадь, отозвался главный проводник. — Будем держаться ближе к северному тракту на пересечении границ.

Эспен демонстративно сплюнул под ноги и, злобно зыркнув на Лоренса, прошествовал мимо нас с огромным бутылем синеватой настойки.

— Все-таки северный тракт? — хмуро допытывал он, отвязывая поводья. — Вот скажи мне, Лоренс? Ты смерти моей что ли хочешь?

Лоренс в ответ только фыркнул:

— О да, и не я один. Но, к сожалению, даже смерть не захотела тебя забирать, раз уж ты стал проводником.

— Ты бы хоть жену свою пожалел, изверг! — обиженно крикнул Эспен нам в спину, стоило только Лоренсу пришпорить лошадь. — Она же первая и подохнет! А потом и я!

— Не слушай его, — заметив, насколько сильно я напряглась, посоветовал проводник. — Эспен всегда любил наводить панику, что при жизни, что после смерти.

Я рассеяно кивнула, просто не понимая, как мне вообще себя вести после всего случившегося. Наверное, правильнее будет сделать вид, что ничего и вовсе не случилось.

Тяжело вздохнув, я покосилась на старый, ветхий дом, из которого вышла Тахи с Райфом.

Десятиминутная слабость прошла, теперь кричать и что-то требовать казалось крайней глупостью, да и пытаться сбежать от человека… получеловека… от которого теперь зависит моя жизнь, не самая разумная идея, если не сказать прямо — тупая. Но лучше от этого не стало, а неприятные ощущения, зародившиеся глубоко внутри, никуда не исчезли, а может быть даже усилились. Особенно когда Лоренс прижал меня к своему телу, переходя на галоп. Похоже, он тоже решил больше не возвращаться к этой теме.

Что ж, может, это и к лучшему.

Проезжая мимо Тахи с Райфом, я не сдержала судорожного вздоха и, не в силах вынести два оценивающих взгляда, просто отвернулась.

Хочу уехать отсюда. Далеко. Как можно дальше.

Ну а что касается Лоренса… в отличие от меня, он совсем не обратил на них внимания, только сдержанно улыбнулся ведьме в знак прощания и тут же проехал мимо, навсегда покидая это полуразрушенное поселение.