Своей дорогой

Екатерина Чудинова

Впервые Саша увидел автомобиль в 1907 году, и это была «Итала» князя Борезе, участника ралли Пекин – Париж. С того дня десятилетний мальчишка решил, что его жизнь должна быть связана с автомобилями. Как же сделать это, если в Екатеринбурге до тех пор не было ещё ни одного автомобиля, а он всего лишь сын уральских рабочих? Удастся ли ему осуществить свою мечту и стать гонщиком? Ведь впереди его ждёт война и революция…

Глава 2

Как и многим ребятам, живущим в посёлке, Саше и Кире долго в школу ходить не пришлось. Оба они начали работать, как только выучились писать, читать и считать. Этого было достаточно, чтобы начать свою маленькую взрослую жизнь.

Саша сначала работал с отцом, помогал в обувном деле. Каждый день они распаривали кожу, потом тянули, сушили и мяли. Хорошо выделанная кожа — залог успешной работы сапожника. После выкраивали по мерке, шили, натягивали на колодку, притачивали подошву, последними ладили задники и каблук.

Начинали в пять-полшестого утра, кончали в десять и даже в одиннадцать вечера. И на всё время — час-два отдыха. Саша начал пропускать бега, на какое-то время и вовсе бросил ходить. А когда выбрался в город везти готовый товар, то с удивлением отметил, что появилось три или даже четыре автомобиля. Он зашёл за шаньгой в «обжорку», обжорный ряд, где бабы торговали домашней выпечкой и едой, и услышал разговор о том, что купец Штоль каждые выходные выезжает на своём автомобиле, большом, чёрном, с позолотой. Автомобилями восхищались, но ругали и боялись.

Из города Саша вернулся поздно и сразу лёг спать. Утром, когда они с отцом начали выделку, он был рассеянным и чуть не испортил заготовку. Отец вовремя заметил и успел исправить его ошибку. В тот день им предстояло много работы. Но после второго вынужденного вмешательства отец отложил в сторону инструменты и позвал Сашу отдохнуть на завалинке.

— Что не так, сын? — он сразу перешёл к делу. — Прежде ты не делал одну ошибку за другой. Даже когда первый раз взялся за дело, а я только начал тебе объяснять работу. Что случилось вчера в городе?

— При чём тут город? — Саша удивлённо посмотрел на отца. И как ему всегда удаётся правильно угадать причину Сашиных волнений?

— Как при чём? Ты давно там не был, вернулся сам не свой. Рассказывай, не держи чёрные мысли в себе. Они точат душу, не по правильному пути ведут.

— А сам-то я по правильному пути иду? Посмотри, сколько уже в городе автомобилей! Сколько сапог нужно изготовить, чтобы хоть колесо вблизи рассмотреть?!

— Вот в чём дело. Так-так… Извини, сын, тут я тебе не помощник. Всему, что знал, научил. А как колесо рассматривать — то не знаю. Ты что надумал за ночь?

— Надумал попроситься помощником в слесарную мастерскую на заводе. Всё ближе к производству, к механизмам. Паровой двигатель посмотрю. Что скажешь?

— Пробуй, сын, пробуй, — отец потрепал Сашу по плечу. — Сегодня я один закончу, отдохни или в слесарную сейчас и сходи. Не откладывай того, что задумал.

Так Саша оказался среди паровых машин, котлов, рудоподъёмников и другого разного оборудования для горной и железнодорожной промышленности. С Кирей они теперь виделись редко. Тот получил в типографии место и пропадал там. А в их редкие встречи Киря больше говорил совсем про другое. Про учредительное собрание, права рабочих, восьмичасовой рабочий день. Про встречи на секретных квартирах, организацию подпольной типографии. Эта тема была его любимой. Один раз ему удалось поучаствовать в акции в типографии, в которой он сам же и работал, чем он очень гордился. Он пересказал историю Саше несколько раз, но просил держать в тайне. Про дело это много говорили в городе. Это Киря был тем мальчиком, который позвал жандармов. На своих же дружков позвал, только чтобы не остаться под подозрением.

Саша слушал Кирю вполуха, истории про оружие и революцию не казались ему захватывающими. Другое дело паровые машины, турбины; Саша уже привык к грохоту железа в цеху и к тем скоростям, которые развивали турбины, к свисту пара и перестуку поршней. Кире он всякий раз советовал держаться подальше от тех дружин, подумать о матери и заняться делом, которое ему по душе. Да вот только Кире и было по душе это бунтарство и риск.

Наконец, когда половина летнего сезона рысистых бегов уже прошла, они договорились встретиться у ворот Успенской церкви, чтобы вместе пойти на ипподром. Саша стоял у калитки, ворошил в кармане горстку старых сушёных семечек и смотрел по сторонам, ища глазами Кирю. Рукавом рубахи он утёр пот со лба, снял фуражку и стал намахивать ей из стороны в сторону в надежде хоть немного охладиться от июльской жары. Пробило двенадцать. Кирилл всё не шёл. «Опоздаем ведь», — думал Саша, доставая семечку из кармана. Он не стал щёлкать её во рту, как делали все, а аккуратно разделил ногтями кожуру на две части и достал слегка желтоватую сердцевинку. Только собрался её съесть, как мимо проехала девчонка на велосипеде. «Велосипед „Лейтнер“, такой модели нет в каталогах, видимо, сделано на заказ», — машинально отметил Саша, потому что всё его внимание привлёк костюм девочки. Она была одета в свободную белую рубашку-куртку и широкие шаровары. Следом за ней ехали мужчина и женщина, они весело переговаривались и, судя по всему, приходились ей родителями. Саша оценил велосипеды ещё раз и подумал, что вряд ли они из их посёлка. Это во-первых, а во-вторых, не носили у них ещё таких костюмов.

— Э-э, эй, Саша! Да что ты там?! Уставился так, как будто жандарма на стрёме увидел, — раздался за спиной низкий, хрипловатый голос Кирилла.

— Ух, напужал ты, Киря, — Саша даже выронил очищенную семечку из рук. — Видел, мамзель прокатила на заказном «Лейтнере»? Интересно, кто такая. Не из наших.

— Так легко выяснить, пошли следом — мигом узнаем, где живёт. Потом я по справочнику выясню, есть у нас такой со всеми адресами.

— Нет, Киря, мы же на бега собирались. Времени уже в обрез, да и некрасиво это — выслеживать. А ты почему так долго?

— Попросили меня пару газет разбросать, задержался.

— Понятно, опять за своё. Пошли быстрее — лошади побегут, ждать нас не будут.

К началу они успели, даже успели сделать ставки. Однако до конца не досмотрели, потому что Киря вспомнил вдруг одну важную новость, но на ипподроме было слишком громко, и Саша ничего не смог разобрать.

— Теперь говори, — потребовал Александр, когда ребята оказались в берёзовой аллее. Кроме них там никого не было, и даже сквозь шумевшую на ипподроме толпу были слышны трели дроздов.

— Нам в завтрашний номер пришла заметка из Тюмени: через неделю ожидают экипаж автопробега Пекин — Париж. Автомобиль называется «Итала», в команде три человека: князь Борезе, корреспондент итальянской газеты и механик. Сейчас они едут к Тюмени.

— Киря, ты не шутишь? Это же новость! Получается, прямо из Пекина едут? У нас-то остановятся?

— Да, в том-то и дело! Они едут уже два месяца, были в Иркутске, Тюмени, сейчас к нам в Екатеринбург. Их собираются торжественно встречать на девятой версте. И там будут все: наши спортсмены, те, у кого есть автомобили, мотоциклетки. В общем, тебе точно нужно пойти!

— Эх, как бы договориться… А время известно? А ты? Не пойдёшь со мной?

— Ну зарядил! Не знаю пока, у нас там тоже событие намечается, завтра точно известно будет. Время прибытия пока неизвестно, должны из Тюмени телеграфировать, как выедут. Ну и посчитай сам, когда прибудут.

— А какой у них автомобиль, ну хоть примерно? Тогда посчитаю, я ход знаю. До Тюмени где-то вёрст триста вроде.

— Не знаю я, Сашка. «Итала», и всё. Телеграммы, сам знаешь, какие: разбирай полдня, что понаписали. Ну, до встречи, за день до приезда забегу к тебе, — Киря крепко пожал руку другу на прощанье.

Саша снова достал горсть семечек. На противоположной стороне улицы у велодрома между берёз проглядывал чей-то силуэт. Саша, щёлкая семечки, двинулся было по направлению к Московской, но потом развернулся, потоптался на месте, смахнул ногой лузгу подальше к обочине и отправился домой.

Неделя пролетела со скоростью паровой турбины, и вечером в пятницу Саша встретил Кирю у дома:

— В воскресенье будут! Сможем пойти! Даже придумывать ничего не надо. Место я выяснил, ты по времени посчитал? Или с утра пойдём туда?

— Посчитал. Я предположил, что автомобиль у князя должен быть из новых, едут они два месяца, больше 13 тысяч вёрст. Но какие дороги до Иркутска неизвестно. До Тюмени, выяснил, дорога есть, хотя после сибирской магистрали она подзаброшена. Потом они проехали Томск, Омск…

— Ай, Сашка, не томи, давай время!

— Часа в четыре, если нигде не задержатся.

— Хорошо, — Киря протянул Саше руку, — в два буду у тебя, и идём на место встречи.

Два дня Саша ходил сам не свой. Мог ли он представить, что совсем скоро он увидит автомобиль, да не какой-нибудь, а гоночный, который ехал из самого Пекина! Он постоянно повторял про себя эти слова: автопробег, соревнования, автомобиль. Настоящие соревнования! И он увидит одного из участников… а может, и остальных тоже. Они отстают на 12 дней.

Собранные им каталоги продающихся в городе машин лежали под лавкой. Но тщетно он искал там «Италу». Такая машина в городе не продавалась. Были «Фиаты», «Бразье», «Мерседесы». Ещё, конечно же, «Дукс-локомобиль». На слуху был автомобиль второго экипажа «Де Дион-Бутон». Это был известный французский автомобиль. В одном из проспектов писали, что изобретатель — французский маркиз, который победил на самых первых автомобильных гонках. Маркиз — это, верно, вроде рыцаря, непременно со шпагой и накидкой со шлейфом до пола… как же ему удавалось ещё и руль держать, рычаги тянуть? Вот ведь ловкий этот француз!

Саша настолько погрузился в размышления об автомобилях, что вечером случайно бросил в растопку сестрино шитьё. Ох и попало ему от неё! Всё оставшееся время он старательно отмывал эту несчастную тряпку и за два часа ни разу ни секунды об автомобилях не подумал. Только о велосипедах. Его «дуксик» приятно оттягивал карман брюк. Конечно, Саша больше не играл в него, но крошечный велосипед оставался для него талисманом, напоминающим о заветной мечте.

В воскресенье в два часа Киря ждал друга у ворот. Идти было не близко. С утра погода стояла прекрасная: яркое солнце, на небе ни облачка. Но вот только они двинулись на девятую версту, набежали тучи и стал накрапывать дождь. И чем ближе они подходили к месту встречи, тем сильнее тот становился. А когда на горизонте появилась группа встречающих, дождь полил стеной. Итальянцев не было видно, толпа же росла, и последние ряды уже напирали на первые. Саша с Кирей пробрались вперёд и теперь пытались удержать свои места от вновь прибывших зевак. Подъехали велосипедисты, несколько мотоциклеток и даже один автомобиль, по виду «Лесснер». Насквозь промокшая фуражка сползала Саше на глаза, но он упрямо смотрел на дорогу.

И вот вдали среди чёрных от дождя сосен и елей показался автомобиль. Скорость его поражала: в несколько минут он приблизился к толпе, разбрызгивая в стороны грязь. Громко рыча и фыркая, остановился. Вид у него был потрёпанный, особенно досталось шинам. На покрышках висела облезшая резина, одно колесо было погнуто и расшатано. Родной красный цвет едва проглядывал на дверцах, которые открыли весьма неказистые гонщики. По их грязным, мокрым и промасленным костюмам невозможно было понять, кто из них князь, а кто шофёр-механик.

Как только команда покинула автомобиль, толпа рванула и понесла Сашу к ним, отдаляя от Кири. Он пытался ухватить его за руку и потащить за собой, но Кирю уже несло в другую сторону. Гул криков «ура!» заглушил барабанную дробь дождя, и итальянские гости слегка повеселели. Достойно и с улыбкой они жали всем руки, фотографировались, но вскоре попросили показать им дорогу до гостиницы. Вперёд поехали мотоциклетчики, за ними «Итала», а после — все остальные.

Кортеж направлялся к гостинице «Пале-Рояль», которая предоставила номера князю и его экипажу. Находилась она на Главном проспекте, недалеко от храма святой Екатерины. Это было двухэтажное каменное здание с большими широкими окнами и балконами, украшенными цветами. На первом этаже — рукодельный магазин, мать иногда отправляла Сашу занести туда кружево и вышивки и разрешала ему заглянуть в немецкую колбасную по соседству. Говорили, что в номерах гостиницы есть ванны и электричество, а требования к персоналу и содержанию постояльцев были выше европейских. И вот теперь приехали гости под стать требованиям гостиницы.

Толпа начала редеть, а Саша с Кирей, вновь нашедшие друг друга, побежали следом за кортежем коротким путём сразу к гостинице. Когда они оказались у перекрёстка с Покровским проспектом, Киря сказал:

— Я тебя провожу до «Рояля», а там ты сам. Мне нужно по делам.

— По тем самым? — кивнул Саша.

— Да, только ты никому не говори. Если мать спросит — я с тобой был весь день.

— Хорошо, Киря. Если так тебе нужно, скажу.

Экипаж князя поехал по Главному проспекту, а ребята свернули в закоулок и дворами вышли на Колобовскую, заглянули за угол: автомобиль заезжал в закрытый двор гостиницы.

— Эх, жаль, ближе не рассмотреть, — вздохнул Саша.

Киря оглянулся по сторонам и шепнул ему на ухо:

— Хочешь проведу?

— Ещё спрашиваешь! А как?

— Пошли, только тихо и, если кого встретим, — молчи. Я буду говорить.

— Киря, откуда знаешь проход?

— Так, на собрании был, один партийный приезжал. Дорогу запоминай — назад так же выйдешь. Только никому, понял?

Саша кивнул и двинулся за Кирей. Тот открыл маленькую неприметную дверь рядом с книжным магазином и прошёл внутрь. Открывшийся Саше коридор был узким и тёмным, судя по запаху щей он вёл на кухню ресторана гостиницы. Но, не дойдя до неё, Кирилл свернул налево, и они оказались в небольшой каморке, похожей на склад. Здесь лежали детские самолёты, паровозы, рулоны с тканями, разбитые фарфоровые кружки. Кирилл приложил палец к губам, и они осторожно пробрались между полками к двери напротив.

— Ну всё, теперь я пошёл. Эта дверь ведёт во двор, там и должен быть автомобиль.

— Киря, а ты что? Тут осталось-то пять метров до него. Пойдём, хоть одним глазком глянем.

— Не могу, Сашка, ждут меня в другом месте, новый номер нужно сдавать в печать.

— Так ведь сегодня выходной, типография не работает, ты же говорил.

— Да не тот номер. Другой, ну, партийный. Шрифты я должен принести да успеть вернуть до утра. Так что прощай, да смотри, дорогу назад запомнил?

— Да. До встречи, Киря. Удачи тебе с газетой. И спасибо.

Кирилл проскользнул обратно в длинный коридор, а Саша вышел во двор. Автомобиль стоял там. Рядом никого. Тогда Саша на цыпочках стал подбираться к нему. На расстоянии двух шагов он присел и стал рассматривать шины. Дороги и правда потрепали их сильно. Куски резины местами слезли с красного деревянного обода, один был и вовсе погнут. Сзади кузов был нагружен вещами и свёртками разного размера, сверху были привязаны и накрыты покрышки с камерами. Передняя часть автомобиля была в грязи, засохших бабочках и мошках.

Саша присел, потёр правую фару рукавом, заглянул вниз. И потом ловко залез под кузов, облепленный глиной и грязью. Так он лежал и смотрел на сплетения труб, механизмов, рычагов. Время остановилось для него. Он и автомобиль стали одним целым. Каждым изгибом деталей, налипшим куском грязи, царапиной на днище он рассказывал Саше историю своего путешествия из Пекина. Вот песчинки, застрявшие в раме шасси, ехали с «Италой» из Монголии, царапины на колесе оставили рельсы в сибирской тайге, колоски ковыля — след тюменской степи, а налипшая тёмно-бурая глина — дождливого Екатеринбурга…

Маршрут автопробега выстраивался перед Сашиными глазами верста за верстой, когда раздался скрип открывающейся двери во двор. Саша замер на секунду, потом стал аккуратно подтягивать под автомобиль торчавшие снаружи ноги. Медленные, тяжёлые шаги раздавались всё ближе. Наконец рядом с передними колёсами показались чёрные высокие сапоги, они прошли до задних колёс и остановились рядом с кузовом. Саша тонкой струйкой выдохнул воздух, который задержал, услышав скрип двери.

— Нравятся автомобили? — раздался громкий певучий голос над Сашиной головой. Князь Борезе смотрел на него из-за заднего колеса.

— Я… только… да… извините, — Саша стал вылезать из-под автомобиля. — Я просто хотел посмотреть.

Князь стоял перед ним в автомобильном шлеме и длинном зелёном плаще и хитро улыбался:

— О, несомненно. Далеко не каждый молодой человек будет залезать туда, куда залезли вы.

— Нет, я ничего не хотел испортить, только посмотреть, как всё устроено. Я не знал… что вы знаете русский язык, — вдруг произнёс Саша.

— Никогда не знаешь, что пригодится в жизни, поэтому нужно готовиться ко всему. А вы так и не ответили на мой самый первый вопрос: вам нравятся автомобили? — повторил князь с небольшим акцентом.

Саша вспыхнул и еле слышно проговорил:

— Да.

— Но в этом нет ничего стыдного! О, автомобили — это страсть. Я ими невероятно, невероятно увлечён и думаю, это видно. Что же, скажите, молодой человек, как вам понравилась моя «Итала»?

— Очень. Она прекрасна! Только, мне кажется, у неё узковаты шины и выгнуты рессоры, но вы великолепно управляете ей, я видел, я встречал вас на въезде в город.

— Благодарю за столь лестную оценку. Хотите, я вам покажу кое-что? — князь Борезе поднял крышку капота, и перед Сашей открылось таинственное, но такое увлекательное устройство автомобиля.

Он старался запомнить каждое слово, которое произносил князь: двигатель из четырёх отлитых попарно цилиндров, приводной вал, идёт перенос передачи на задний мост, муфты вот здесь, а там — коробка передач. Они обошли машину, и князь рассказал о каждой части, каждой мелочи, обо всём, что он вёз в кузове и что они использовали для починки неисправностей.

— Хочешь сесть за руль? — спросил князь, и через минуту Саша сидел в большом кожаном кресле и пытался достать ногами до педалей.

— Как вам удаётся управлять ей с такой лёгкостью?

— О, годы тренировок и работы. Конечно, без механика было бы сложно. Немного нашлось чудаков, решившихся на эту затею. Идти в неизвестность — не каждый готов выбрать такой путь. А ты хочешь научиться разбираться в автомобилях? Чем сейчас занимаешься?

— Помощником слесаря, на изготовлении паровых машин работаю. У нас всего пара автомобилей в городе. И у них уже есть механики.

— Молодец, но мне кажется, ты быстро сдался, или нет? Автомобилей будет больше, много больше, это я тебе могу сказать точно. Раз начав свой путь, не предавай мечту, живи ей, иначе она уйдёт. Ты живёшь, чтобы оставить след в своей жизни. Видел ли ты когда-нибудь комету? Значит, этот след должен быть таким ярким, как она. А каждое твоё решение столь же твёрдым, сколь лёд, из которого комета состоит.

— Благодарю вас, князь, за совет. Но вы или те изобретатели, которые сделали этот автомобиль, вы маркизы и заканчивали университеты, и в общем… куда мне…

— Университет — прекрасное место. Но не он научил меня объезжать лошадей. Не он научил меня подниматься в горы. Этому меня научили падения, переломы и ушибы. Практика.

Конец ознакомительного фрагмента.