Она не твоя дочь, генерал

Елена Архипова (2024)

С генералом Игорем Тимофеевым нас свела случайность. В день, когда он приехал отдыхать в наш санаторий, я заменяла заболевшую подчиненную, и волею судьбы мы с ним встретились.И только волею судьбы я забеременела, хотя не могла этого сделать за несколько лет законного брака.Игорь уехал так же внезапно, как и ворвался в мою жизнь. Уехал, не попрощавшись и ни разу не позвонив потом. Так зачем же ему знать о том, что теперь у него есть дочь.

Глава 1

— Ева. Моя. Дочь, — глаза цвета стали сверлили и обжигали.

— Нет, Тимофеев, не твоя. Ева только МОЯ дочь, — отзеркаливаю стальной взгляд уверенно.

— Я требую проведения теста ДНК, — рычание мне в ответ.

— Не вижу обоснования, товарищ генерал.

— Не имеешь права!

— Имею, поверь, — заявляю твердо. — И не надо тут на меня рычать, Тимофеев. Иначе я вызову охрану, и тебя отправят домой с записью в личную медкарту. Ты знаешь, чем это чревато.

— Ева похожа на меня, — Тимофеев, пусть и неохотно, но сбавляет тон.

— О нет, Игорь! — я рассмеялась, очень надеясь на то, что прозвучало это искренне и без намека на натянутый в голосе нерв. — От тебя у нее только…, — замолчала, поняв, что чуть было не сказала “характер”. Вот характер у Евы точно был генеральский. И откуда только что бралось в пятилетнем ребенке? Поймав на себе тяжелый взгляд Игоря, закончила фразу:

–… ничего! От тебя у Евы нет ни-че-го! К тому же, Игорь Романович, — всё-таки беру себя в руки и перехожу на вежливое “вы”, — на момент нашей с Вами встречи и последующей интрижки длиной без малого в три недели, я была замужем. Почему Вы исключаете вероятность того, что Ева — это плод нашей с Константином любви?

Я проверила все графы в сопроводительной книжке и протянула ее генералу:

— Ваш бегунок, Игорь Романович. Сейчас проследуйте, пожалуйста, в главный корпус, там Вам выдадут план лечения и составят расписание на посещение кабинетов. Надеюсь на скорейшее Ваше выздоровление.

— Настасья, я здоров, и ты это знаешь, — выдыхает Тимофеев и не трогается с места.

— Да, давление у Вас — дай Бог каждому, кардиограмма тоже в порядке. Но в Вашем возрасте и с Вашими обязательствами, поддержание здоровья — это залог долгой, а главное, полноценной жизни, поэтому давайте не будем всё усложнять, товарищ генерал, — продолжаю я гнуть свою линию, проклиная тот час, когда согласилась встретить в аэропорту дочь своей соседки. Хотя нет, даже не это, а один короткий момент, когда согласилась взять Еву с собой.

В этот момент в мой кабинет постучали, и в приоткрывшейся двери появилась чья-то седая голова:

— Разрешите?

— Нет!

— Да!

Рявкаем мы с Игорем одновременно.

— Товарищ генерал, покиньте мой кабинет, мне работать надо, а Вы своим нежеланием меня слышать создаете очередь.

— Настасья, мы еще не договорили, — продолжает опять продавливать свой интерес Тимофеев.

— Нет, Игорь, МЫ договорили еще тогда, шесть лет назад! — оборвала я его. — Свободен, товарищ генерал! На время Вашего отпуска и прохождения восстановительного лечения на вверенной мне территории, я главная по званию, так что извольте выполнять!

— Настасья, ты меня знаешь, я до вашего главврача дойду.

— Желаю Вам удачного похода, товарищ генерал! А сейчас следуйте согласно установленному плану! — подвинула Игорю его документы и крикнула в сторону входной двери:

— Следующий! Проходите!

Игорь вышел, столкнувшись в дверях с тем самым нетерпеливым посетителем, зыркнув на него недовольным взглядом. Это он зря, конечно, на гражданской одежде погон нет, а потому-то генерал Тимофеев и не мог знать, что этот седой пожилой мужчина старше его и по званию, и по занимаемой должности. Впрочем, они ведь из разных городов, как и из разных родов войск, так что да, не знал, а я знала, точнее, помнила.

Едва за Игорем закрылась дверь, я еще раз чертыхнулась, обругав и себя, и то, что волею случая мой секрет раскрылся. Эх, знал бы, где упасть, не пошел бы в ту сторону!

Отказать нашей палочке-выручалочке по имени баб Вера я не могла. Она столько раз выручала меня с Евой, что не выручить её саму я не имела права. В кои-то веки к ней прилетала в гости дочь, за все те пять лет, что я жила в одном доме с баб Верой, ее родную дочь я не видела ни разу.

Старушка переживала, скучала и постоянно оправдывала свою кровиночку, а потому, когда две недели тому назад ее дочь соизволила наконец приехать к родной матери, радости бабы Веры не было предела.

И тут же начались новые переживания:

— Как бы не обманули, не обсчитали, не завезли в глухой угол и там, прости господи, не надругались.

Смеяться над страхами пожилой женщины я не могла, а потому предложила свои услуги, заверив, что встречу и привезу ее дочь в целости и сохранности.

Вот как чувствовала, что не надо было ехать с Евой в аэропорт! Но дочь так слезно меня просила взять ее с собой посмотреть на самолеты, что я не смогла устоять.

Кто ж знал, что случится то, что в нормальной жизни случается редко? Никто не мог предвидеть того, что, стоя напротив выхода из зала прилета и держа табличку с именем встречаемой нами особы, первым, кого я увижу, окажется Тимофеев Игорь Романович. Биологический отец моей дочери.

Естественно, Ева стояла рядом, держалась за мою руку и нетерпеливо подпрыгивала то на одной ножке, то на другой.

Подпрыгивала, но молчала. Ага! Ровно до того момента, пока не вышел тот, от кого именно Еву я и хотела скрыть.

— Настасья? — генерал шагнул к нам и замер напротив, перегораживая обзор и сверля меня своим фирменным взглядом. — Ты теперь работаешь в такси? Как это понимать?

И тут моя непоседа перестала прыгать, сложила ручки на груди и, отзеркалив тон Игоря, спросила:

— А ты почему так разговариваешь с моей мамой? Ты разве не знаешь, что с девочками нельзя так говорить?

Глаза цвета стали полыхнули удивлением. Левая бровь Тимофеева дернулась в удивлении, и фирменный взгляд генерала медленно опустился к моей дочери. Я замерла не дыша. Ох-хо-хо… Беда…

Две пары глаз цвета темной стали еще сверлили друг друга, когда из зала прилета вышла расфуфыренная дама неопределенного возраста. Увидев табличку в моих руках, шагнула ко мне, кивнула на табличку и припечатала:

— Это я. А Вы та, кто должен меня встретить.

“Это ее, что ли, могли завести, обсчитать и надругаться? Да такая сама кого хочешь в глухом углу прижмет!” — успела я подумать и уже открыла рот, чтобы подтвердить очевидное, но Ева была быстрее и опять выступала на стороне моей защиты:

— Если Вас зовут Наталья Ивановна ВагИна, то да. Это мы!

— Моя фамилия ВАгина! Обращаю Ваше внимание, что ударение делается на первую “а”! Поразительно невоспитанный ребенок!

Дама недовольно фыркнула и вздернула подбородок, на Еву она глянула мельком и перевела взгляд на Тимофеева, стоящего рядом. И тут Наталья Ивановна резко подобрела и похорошела, узрев довольно представительного и симпатичного мужчину. Она обратилась уже к Тимофееву, полностью игнорируя и меня, и мою дочь:

— А Вы тоже едете с нами?

— Нет. Он не едет! — пришла моя очередь рявкать. — Наталья Ивановна, Вы получили свой багаж? Если да, то давайте грузиться и быстро выезжать. Быстро, это значит сразу. Потом на трассе пробка соберется из такси с пассажирами, прилетевшими с Вами на одном самолете.

— Милочка, что Вы себе позволяете? Забыли правило, что клиент всегда прав? Мужчине нужна помощь, мы можем его подвезти. Вдруг нам по пути?

Вот и кому я тут бисер рассыпала? Наталья, чтоб ее, Ивановна осталась стоять, где стояла. Больше того, она почему-то решила, что вправе еще и поучать меня. А потому, решив, что пора ее поставить на место, я спокойно произнесла:

— Клиент, может и прав, да вот беда, ВЫ не мой клиент. Я не работаю в такси, и нахожусь здесь сейчас исключительно из уважения к Вашей матери. А этого мужчину встречает трансфер из санатория, в который он прибыл на лечение, верно, мужчина?

Тимофеев молчал. Его и без того тяжелый взгляд стал практически неподъемным.

— Счастливо оставаться и хорошего Вам отдыха, товарищ генерал! — я решила свернуть разговор по-быстрому. — Ева, давай руку. Наталья Ивановна, не отставайте.

Наталья что-то еще фыркнула, но поняв, что я иду к выходу, не дожидаясь ее, пошла за мной следом. Всю дорогу до дома она сидела обиженная на весь белый свет и на меня, в частности. Спасибо, хоть позвонила своей матери и сообщила о том, что прилетела, что мы ее встретили и сейчас уже едем домой.

Баба Вера была счастлива, а до обид ее дочери мне не было никакого дела.